В основе погребального обряда казаков лежит христианский похоронный ритуал, воспринявший и впитавший в себя многочисленные обряды и поверья, сохранившиеся от дохристианских традиций. К началу ХХ века похоронный ритуал казаков изменился от курганных захоронений до могильного надгробия и креста. В древности могилу копали оружием, так как символика перехода из одного мира в другой, связана с ним. По древним поверьям уход воина требует разрушения невидимой преграды между мирами, из мира живых в мир мертвых, который сопровождался тризной, с военными состязаниями и молебном. Во время войны чаще всего погребение происходило на месте гибели. И в таких случаях вдове возвращали коня и вещи погибшего. Если же удавалось привезти тело убитого казака, то тогда во время похорон вслед за гробом вели его коня, покрытого буркой.
Если казак погибал от заразной болезни, то на этот случай существовал запрет на его погребение на общих кладбищах, «а велено отводить особые места. Умерших от чумы погребать не на общих городских или деревенских кладбищах, а отводить для этого особые места, которые немедленно огораживать или обносить глубоким рвом. На чумных кладбищах, по прекращению заразы, никого более не хоронить». [1]
Среди казаков много было старообрядцев, которые имели свои кладбища и свои ритуалы. В данной статье рассматривается только похоронно-поминальная обрядность казаков, исповедующих православное христианство.
День погребения был особенно насыщен обрядовыми действиями, которые показывали горе всех родственников и друзей. Ведь в этот день по представлениям казаков умерший прощался со всем, что его окружало при жизни. В начале ХХ века было принято за священником посылать лошадь, он служил над покойным литию, окроплял пустой гроб водой. Затем, при священнике в этот гроб клали умершего.[2]
Вещи, которые клали в гроб к умершему, условно можно разделить на три категории: те, которые ему нужны на том свете; то, что не нужно живым и то, что умерший должен передать другим на том свете. К первой категории относятся такие вещи, как очки, расчёска, курительные приборы, часы и прочие вещи, которые, по мнению родных, могли пригодиться умершему на том свете. Ко второй категории относятся такие вещи, как верёвочки, которыми подвязывали руки или ноги, стружки от изготовления гроба, мыло, которым мыли покойного, платочек, которым подвязывали ему челюсть, монеты, которые клались на глаза. К третьей категории относятся те вещи, которые покойный должен был передать ранее умершим.
Отправление посылок на «тот свет» случалось не часто, ведь это действие всегда осуждалось церковью. Душе материальные вещи на том свете не нужны. Ей необходимо прощение за грехи, для вечной жизни. По правилам православного захоронения в гроб к мирянину клали, помимо нательного крестика, венчик на лоб и «рукописание» - написанную или напечатанную молитву, отпускающую грехи, которую вкладывали в правую руку покойника.[3]
Обычно во дворе умершего собиралась вся станица: родственники, соседи, сослуживцы, односумы и молодёжь. Каждый что-нибудь приносил с собой, и оставляли родным умершего: свечи, венки, цветы, деньги. Вынос тела из дома должен был произведён не раньше 12 часов дня и не позже 15 часов. Выносили покойного из дома ногами вперёд, вслед за ним все выходили во двор. Те, кто оставался дома, прощались с умершим во дворе. В доме во время похорон оставались близкие или соседи, которые не были кровными родственниками покойному. Они убирали дом, мыли полы, накрывали поминальные столы и встречали участников похорон после кладбища с водой, мылом и полотенцем за воротами.
В начале ХХ века умершего сначала несли для отпевания в церковь, а затем из церкви на кладбище. Если покойный был богатым или почитаемым человеком, то его вынос из дома сопровождался колокольным звоном. Считалось, что колокольный звон - это «глас господень», который может вызволить душу умершего из ада. Если смерть человека произошла по его собственной воле, то по правилам церкви нельзя было приносить молитв, тогда родные покупали новый колокол для какой-нибудь церкви. Отпевали покойного в церкви не всегда, иногда это делали дома, хотя это было нарушением церковных правил. [4]
Но всё же, если не было возможности, отпевали умерших дома, но это считалось исключением лишь до прихода советской власти. Станичники считали, чем больше провожатых, тем более почётные похороны. Похоронная процессия должна двигаться медленно, останавливаясь на каждом перекрёстке. Первым обязан был идти священник, но потом в связи с гонениями на церковь и её служителей, это правило перестало соблюдаться. Поэтому, уже к середине ХХ века в станичных похоронных процессиях стали носить первой икону, которую после 40 дней отдавали в церковь.
Затем шёл человек, который разбрасывал цветы по дороге, за ним несли венки, за венками несли крест и крышку гроба. И лишь потом, несли покойного. Гроб в старину несли на руках. Это было обязанностью детей и родственников покойного, так выражался знак уважения к умершему. Если кладбище было далеко, то тело везли на телеге или в санях, запряжённой лошадью. Перед погостом гроб снимали с телеги и несли на руках.
Перед воротами кладбища гроб ставили на табуретки и все прощались с покойным кроме родственников. Затем, несли гроб дальше и вновь останавливались рядом с могилой. Вот здесь уже прощались родственники. Из гроба убирались иконы и живые цветы, все верёвочки развязывались и складывались под подушку. Гроб заколачивали и опускали в могилу. Все участники похорон должны были кинуть в могилу по три горсти земли. Остальную землю закидывали могильщики. Сверху могильного холмика укладывался «сторож» - это кирпич с нарисованным православным крестом и буквами Х/В(Христос Воскрес).
В работе Т.Ю. Власкиной «Домашний мир на сломе эпох» также имеется упоминание о традиции на Нижнем и Среднем Дону за гробом нести камень, завёрнутый в платок и взятый со двора умершего. Его зовут — ключ, дверь, сторож. Эти камни являются немыми свидетелями легенд о посмертном существовании души и о её будущем возрождении. [5]
Хоронили обычно на третий день, ногами на восток. Крест ставился у ног, чтобы умерший смотрел на него. Раньше третьего дня не хоронили, а вот позже случалось, особенно во время наводнения, когда кругом вода и могилу вырыть негде. По станичному обычаю, могила вырывалась накануне и должна была переночевать открытой, лишь сверху клали прутики лозы в виде креста. Всех, кто был на кладбище, приглашали на поминальный обед. Нищим раздавали хлеб, детям печенье или конфеты. Все входящие во двор с кладбища обязательно мыли руки за калиткой.
Но так было только в мирное время до 1914 года: первая мировая война, гражданская война, установление советской власти, активные гонения на церковь и на казаков, разруха после гражданской войны и голод в 1922 году, конечно, привели к некоторым изменениям похоронно-поминальных обычаев станичников.
Хоронить «военным парадом» стали ещё с 1914 года, когда с фронтов первой мировой войны повезли раненых. Лазареты для раненых открывали не только при больницах, но и при других организациях. Многие выздоравливали и отправлялись обратно на фронт, но были и те, которые умирали от ран. Их хоронили с воинскими почестями. Сначала умерших отпевали в церкви, затем с почётным караулом тела несли на руках до кладбища. Траурную процессию сопровождал оркестр, который играл похоронный марш. С разгаром гражданской войны, погибших стало очень много их хоронили без почётного караула и оркестра. А с приходом на Дон красногвардейцев, убитых никто не отпевал, тела свозили в балки на телегах и хоронили в братских могилах. [6]
Впервые братская могила появилась в станице Старочеркасской в феврале 1920 года. Отступающая Белая Армия 4 февраля 1920 года, в очередной раз овладела станицей Старочеркасской. При этом несколько десятков красноармейцев попали в плен. Им было приказано раздеться и при 20-ти градусном морозе дожидаться офицера, который явился через два часа. Офицер приказал принести ручной пулемёт и расстрелять красноармейцев. Нескольким бойцам удалось избежать расправы, они рассказали о зверствах белогвардейцев и о возмутительном поведении монахинь Старочеркасского Девичьего Ефремовского монастыря. Монахини закрыли ворота на замок и не пустили красноармейцев в монастырь в результате они попали в плен. 12 февраля Красная Армия вновь овладела станицей. 50 бойцов 12 стрелкового полка были похоронены на Каплице с воинскими почестями и траурным митингом. [7]
Итак, похороны относились к числу событий, имеющих не только внутрисемейное, но и общественно-социальное значение, во время которых особенно очевидным становилось осознание общинного единства станичников. Так как проводить покойного в последний путь приходило всё население станицы или хутора. Особая парадность похорон появилась во времена первой мировой войны. Именно в это время наблюдается врастание воинских ритуалов в семейный казачий быт, который был разрушен в начале своего зарождения гражданской войной и приходом новой атеистической власти.
В связи с гонениями на православную церковь священников в станице становилось всё меньше и к 1943 году не осталось ни одного. Когда во время Великой Отечественной войны было разрешено открыть церкви для верующих, станичникам пришлось приглашать священника «со стороны». Следовательно, когда в станице не было батюшки, то похороны проводились без него. Кроме того в 1933 году были закрыты все церкви станицы Старочеркасской, так что традиция отпевать умершего в церкви также не соблюдалась. Из-за печальных событий народу в станице убавилось настолько, что носить на руках умерших до кладбища было просто некому. Поэтому, всё чаще стали покойных подвозить на кладбище, сначала на телегах, а затем и вовсе на тракторах или машинах. С приходом советской власти, коммунистов и комсомольцев хоронили с обязательным траурным митингом без крестов и церковной обрядовости.
[1] ДЕП №23. 1882 год, 1- е декабря. С 868- 869.
[2] С.В. Булгаков. Настольная книга для священно-церковно-служителей. //Киев, 1913 С.1274
[3] Русский православный обряд погребения. [под редакцией П.Кузменко] — М.: Букмен, 1996. С. 80
[4]С.В. Булгаков. Настольная книга для священно-церковно-служителей. //Киев, 1913 С.1301
[5]Т.Ю. Власкина. «Домашний мир на сломе эпох. Очерки традиционной культуры донских казаков» (конец XIX-середина XX вв.) — Ростов н/Дон издательство ЮНЦ РАН, 2011. С. 85
[6] Е.В. Халдаев. Похоронены и забыты.// Донской временник. Выпуск №26. Ростов н/Д. 2017. Стр88-95
[7] Статья «Зверства белых в Старочеркасске». Газета «Красный Дон»№2. 1920 г. С.2