Вечер. Холл дорогого отеля. У стойки администратора - низенького желтолицего японца в кимоно, - группа из трёх человек, двух женщин и одного мужчины. Всем от 25 до 30 лет. На всех лёгкая, свободная одежда. Пока одна из девушек общается на японском с администратором, её спутники водят пальцами по экрану небольшого устройства. На экране, быстро сменяя друг друга, мелькают слова на русском, многие с ошибками.
/Ира (девушка с устройством на ладони)/ - Жень!.. Женя!.. Ау-у, епановед!
/Женя (отвлекаясь)/ - Чево?
/Ира/ - Говори помедленнее, а то оно не успевает переводить…
Женя начинает говорить медленно и внятно. Администратор, улыбаясь, кивает головой.
/Ира (вполголоса, спутнику)/ - Вот это мы штукенцию прикупили, да, Дрон?!
Женя подходит к друзьям, касается локтя Иры.
/Женя/ - Ир, на будущее: бронировать нужно загодя… Нас с Андрюхой поселят, как договаривались, а тебе придётся брать какую-то супер-пупер комнату с услугами…
/Ира/ - Здрасьте-приехали!
/Женя/ - Да, вот такие пироги. Прислуга там, плач какой-то, я так толком и не поняла чего в ценник входит.
/Ира/ - Какой ещё плач???
/Женя/ - Ой, не знаю. Услуги всякие… 1350 йен в сутки. Ты как? Потянешь?
/Ира/ - А чего, вообще без вариантов? Нафиг мне втридорога!
/Женя/ - Только в другой отель… если…
/Ира/ - Конечно! Для того и ехали все вместе, чтобы по разным отелям щемиться!
/Женя/ - Берёшь значит? (пауза. Женя целует подругу в щёку) Всё, мы побежали к себе. Тебя проводят, он сказал.
/Андрей (подмигивает)/ - Не хнычь, Ирка! Мы, кстати, завалимся к те… посмотреть!
По гравийной дорожке лакей несёт рюкзак и чемодан к маленькой, отдельно стоящей пагоде. Ирина шагает следом. Входят. Всё убранство номера в холодных тонах: тёмно-синие обои, однотонное фиолетовое постельное бельё, окна занавешены тяжёлыми плотными шторами, пол застлан серым ковролином. В углу на маленькой, жёсткой, идеально заправленной постельке сидит, подобрав под себя ноги, хрупкая девушка в светлом кимоно и с заколотыми волосами. На снежно-белом лице чёткими цветными линиями нарисованы брови, щёки, губы. Лицо выражает смертельную тоску, горе.
/Ира (лакею)/ - А она чё тут делает?.. Стой! Где у меня этот… (торопливо копается в сумочке)
/Лакей/ - Ноу мани! Ноу мани!
Кланяется и быстро уходит.
/Ира/ - Да погоди ты!.. Где эта хреновина, блин!
Ира высыпает содержимое сумочки на постель, находит аудиопереводчик, включает, подходит к девушке, отчётливо выговаривает:
/Ира/ - Мне ни-че-го не нуж-но. Я хо-чу быть од-на!
На дисплее отображаются иероглифы. Ира подносит дисплей к глазам девушки. Та отвечает что-то и кланяется. На дисплее ответ:
/Надпись на дисплее/ «Эта нномер комньата плакаьт. Будет вмесете»
/Ира (нахмурившись)/ - Че-ево-о? Комната, плака… Че-ево-о? (приблизив устройство ко рту) Оставь меня! Иди домой!
Даёт прочесть. Японка отвечает.
/Надпись на дисплее/ «тТы не одна. Будет»
Ирина, усмехнувшись, бросает устройство на постель. Затем ложится сама. Японка, не отводя глаз, смотрит на Иру. Ира, чувствуя на себе взгляд, поворачивается лицом к ней. Японка опускает глаза. Ира берёт аудиопереводчик:
/Ира (одновременно указывая на свои сумки)/ - А можно вещи прибрать?!
Японка, прочтя иероглифы на дисплее, начинает рассовывать вещи по полкам. Ира с интересом наблюдает за ней, затем снова тянется к устройству, переключает его в режим голосового воспроизведения:
/Ира/ - Што значит «комната плакать»?
Устройство писклявым голосом повторяет сказанное на японском. Японка отвечает, часто кивая головой.
/Устройство/ - Ты нес-сасеный. Йа плакат вмесете. Будет.
/Ира (в потолок)/ - Я несчастная?! Хе-хе-хе… С чего бы? (кривляется) Хотя да, я несчастна! Я страдаю! Мне плохо… Ох, как мне плохо!
Японка, сидит, склонив голову. Ира, уткнувшись в подушку, изображает плач, который всё время норовит перейти в хохот. Ирина берёт телефон, звонит:
/Ира/ - Вы где? Приходите давайте, а то я тут страдаю вся!.. Уйдёте ужинать без меня – убью!
В саду треск цикад. Работает телевизор, но без звука. Ирина лежит на широкой постели с безразличным видом. Рядом, подобрав ноги, сидит японка и пристально на неё смотрит.
/Ира (устало)/ - Ну чё ты всё смотришь на меня?! Дырку уже протёрла.
Японка что-то отвечает, аудиопереводчик выдаёт по-русски:
/Устройство/ - Гаспожа плохо. Йа сатэрадат. Будет.
/Ира (вполголоса)/ - Уф-ф! Опять двадцать пять…
Японка начинает с выражением что-то рассказывать.
/Устройство/ - Оппала листва.
Вьесц мир одэноцвете-н.
Лишь ветэрэ гудита.
/Ира/ - Э-этто ещё што такое?
/Устройство/ - Вес-ана уходита.
Плачут птиц-сы. Глаза урыб
Польны слезами.
Ира перекладывается набок, переводит устройство в режим чтения, накидывает на голову подушку, смотрит на часы на руке. На циферблате 20:45 превращается в 21:17. Вдруг, вместо привычных уже стихов, Ира слышит рыдания позади себя, оборачивается, садится на постели.
/Ира/ - Ты чего там?
Девушка продолжает плакать. Ира, вздохнув, укрывается одеялом, бормочет себе под нос:
/Ира/ - «Сатэрадает» она. (зевает) Х-хо! Лучше бы сказку рассказала… О попе… и её работнике… балде… (засыпает)
Японка тем временем достаёт из-под кровати плоский деревянный ящик, открывает. На синем бархате лежат два кинжала. Японка берёт один из них, проводит пальцем по лезвию. Затем, уняв плач, опять начинает что-то цитировать. На дисплее перевод:
/Надпись на дисплее/ - Все вольнения, всю печаль
Твоего сэмэтеного сертдца
Уплываит в Чистыю землю!
(внезапно переходит на крик)
Я умерат! И двоим боль уходитэ! Вмесэтэ будет!
Ира, напугавшись, оборачивается.
/Ира/ - Э… э… подруга, ты не вздумай!
Японка вонзает нож в сердце и валится набок, под мышкой проступает алое пятно. Ира выскакивает из номера.
Ира в халате вбегает в холл. У стойки администратора никого нет. Ира несколько раз долбит по звонку. Из лифта выходят Андрей и Женя, появляется и администратор.
/Ира/ - Там!.. Женя, скажи ему! Эта! Прислуга зарезалась!
/Женя/ - Больная штоли? Пойдём в номер.
/Ира/ - Хрен больше я туда зайду! Скажи ему! Да чё вы все как варёные!! Она себя убила ножом!
Женя что-то быстро говорит администратору. Администратор внимательно слушает, после спокойно отвечает, кланяется и уходит.
/Ира/ - Жень! Куда он попёрся?!
/Женя/ - Так, Ира, не истери. Пойдём-пойдём, чё встали-то?..
/Ира/ - Куда?! Куда пойдём?! Ты меня слышишь вообще?! Эта баба себя прирезала! Куда пойдём?! Зови этого… Пусть скорую и ментов звонит!
/Женя/ - Шиховцева, не ори! Я всё узнала. Пойдём в номер.
Идут к пагоде Иры.
/Ира/ - Чего он cказал-то?
/Женя (вполголоса)/ - Это номер для суицидников был… оказывается… (пауза) У них традиция есть - убиваются из-за всякой фигни. Вот и сделали номер отдельный. Тётка эта видно взяла на себя обет и ждала постояльца, чтобы значит… на пару…
/Ира/ - Отли-ично поселилась! Спасибо, Женя!
/Женя/ - Ир, я сама не знала, что такое до сих пор в ходу у них… Ты, кстати, тоже теперь должна, по ихним обычаям.
/Ира/ - Ага, разбежалась. Волосы назад.
Женя входит в номер первой. Ира стоит поодаль. Андрей, усмехаясь, жестом подзывает Иру. Та, подойдя, заглядывает внутрь. Японка, сидя на коленях, оттирает запачкавшийся ковролин пенящимся раствором и, как бы извиняясь, повторяет одну и ту же фразу.
/Женя/ - О-ой, держите меня, ах-ха-ха-ха-ха! Она говорит: пока не готово. Через полчаса… ах-ха-ха… через полчаса, говорит, заходите. Ирина Петровна, дура ты дура! (стучит себе по черепу) Выбегает такая! Убилась! Убилась!.. О-ой! Ла-на, пойдём что ли, насекомых пожуём…