В ту ночь Танька долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, словно от смутного предчувствия. Остальные девочки уже спали, об этом говорило их ровное дыхание. Танька напрягла слух: мерно тикали часы, за окном изредка проезжали автомобили. Опустив ногу на холодный пол, Танька поморщилась, нашарила под кроватью тапок, потом второй, и бесшумной тенью скользнула вон из комнаты. Если кто-то спросит, какого чёрта она шляется после отбоя, можно всегда соврать, что пошла в туалет, или что разболелась голова.
В коридорах интерната тускло горели ночные светильники. Танька прокралась до угла, прислушалась и бесшумно двинулась дальше. Ей показалось, что в холле она слышит чьи-то голоса. За стеклянной дверью гостиной, закрытой на ночь, горел свет. Танька по-кошачьи нырнула на пол и прокралась под дверь. Лежать на холодном полу в одной ночной рубашке было неприятно, да и из щели под дверью сильно сквозило, но ради ценной информации можно и потерпеть. Так и есть, тренера задержались в гостиной для своих приватных бесед. Кто-то из старших девчонок клялся, что они там мартини попивают… Интересно, враки или нет? Таньке на мгновение показалось, что сквознячок доносит едва уловимый запах вишнёвых сигарет.
-Хоботова – очевидный провал, окончательный и бесповоротный, - раздался голос Ирины Игоревны, - Думаю, она и сама это поняла.
-У неё нет перспектив для спорта, - поддакнула Валентина Феодосьевна.
Все за глаза называли её просто Валентина, даже преподаватели, потому что вместе с отчеством имя главного хореографа «Бриллианта» звучало слишком громоздко. Те из девчонок и ребят, кому Валентина слишком насолила своими придирками и окриками, окрестили её Феодоська или того проще – Федя.
-Соловьёву будем отчислять, - продолжила Ирина Игоревна, - Катается откровенно плохо, да ещё эти скандалы…
-Это пубертат во всей красе, - то ли возразил, то ли добавил Ельцев, второй тренер.
-У неё уже одни мальчики на уме, а не фигурное катание, - резко ответила Валентина, - И ладно бы каталась нормально и следила за фигурой, но её же разносит как доярку из Хацапетовки…
-После медкомиссии поставим ей ультиматум, - задумчиво произнесла Ирина Игоревна, - Или убирает свою жопу и качает ноги, или пусть уходит. Только вид команды портит…
Танька едва не хрюкнула от смеха. Катьку Соловьёву давно уже дразнили дояркой за чрезмерно разросшиеся формы. Пусть уходит, не жалко. Катька достала уже хвастаться своими любовными приключениями и корчить из себя взрослую, тем более, что встречалась с какими-то гоповатыми ребятами, которые ездили на раздолбаной старой «Ладе» и орали под окнами. Дикари.
А вот Машу Хоботову жаль. Она из старших девочек, хорошо начинала в юниорах, но потом вся её карьера медленно и верно пошла под откос. Прошедший сезон она завалила, заняв последние места ещё на российском этапе. Выросла Машка, и не пошло ей это на пользу. Многие начинают хорошо, хватают медали как горячие пирожки, будучи юниорами, а потом выходят во взрослое катание и будто их кто-то подменил, делаются неуклюжими, тяжёлыми, неловкими…
-Вот Жукова далеко пойдёт, - Танька снова прислушалась к разговору; речь шла о самой ненавистной ей сопернице, - Идеальный сезон, идеальные результаты, - говорила Ирина Игоревна, делая небольшие паузы, будто и вправду отпивала что-то из стакана, - В следующем сезоне возьмёт золото везде, где можно.
-Главное, чтобы не зазналась, - хмыкнула Валентина, - Боюсь, она из тех, кому слава идёт не на пользу.
-Мне не нравится, как она ведёт себя по отношению к другим девочкам, - вдруг заговорил Ельцев, - Неудивительно, что у Илоны постоянные ссоры с Власовой…
Танька вздрогнула, услышав свою фамилию.
-Здоровое соперничество никому не повредит, - фыркнула Ирина Игоревна, - Она же другим не стекло в коньки подбрасывает... Ей завидуют, и это главная причина ссор.
Танька злобно скрипнула зубами: ещё бы, Ирина всегда выгораживает свою любимицу, что бы та не творила. Илона и без стекла гадит всем будь здоров, даже как-то Наташку, свою же подругу-хомячка довела до слёз, а повернула всё так, будто Наташка и виновата. А потом царственно согласилась простить. Весь «Бриллиант» наблюдал, как Наташка, захлёбываясь слезами, едва ли не на коленях ползла по коридору за Жуковой. Разговоров было на неделю.
-Медные трубы – серьёзное испытание, - попыталась возразить Валентина, - Главное, чтобы Жукова не расслаблялась, получив свою порцию славы, потому что Захарова и Власова не далеко от неё ушли, могут и превзойти.
-Захаровой не хватает стабильности, - вздохнула Ирина Игоревна, - Она слишком нервничает перед соревнованиями. Вот Власова – это да…
-Я бы сказал, что у Власовой потенциал больше, чем у Жуковой, - проговорил Ельцев и кашлянул, - Во всяком случае, прыжок у Тани лучше.
Танька расплылась в улыбке, раз уж Ельцев хвалит, значит, это истинная правда.
-Власовой недостаёт грации, - возразила Валентина, - Да, прыжки у неё потрясающие, но всё остальное… Своё серебро она взяла только за счёт четверных, но эти движения… Без слёз смотреть невозможно, она машет руками как мельница, как солдат на плацу. Боюсь, она не вытянет «Жар-птицу».
-Так что же, отдать «Жар-Птицу» Захаровой? – спросила Ирина Игоревна, - а Власовой дадим что-нибудь попроще, под бодренькую музычку, пусть прыгает как тушканчик.
Танька зло сжала кулачки. Отдать «Жар-Птицу» Наташке? Ну уж нет! Изначально она и сама не хотела кататься под классику, предпочитая что-то более современное. Но как они смеют думать, что она, Таня Власова, не может того, что может Наташка Захарова?
-Посмотрим, - продолжила Валентина, - может с возрастом станет не такой резкой, - она задумчиво помолчала, - Хоть бы влюбилась она что ли…
Танька ушам своим не поверила: это так Феодосьевна говорит? После того как всем девчонкам из «Бриллианта» устраивали разнос за их влюблённости, гулянки, свидания? Влюбилась? Фу, как это глупо! Таньке не хотелось ни в кого влюбляться, ещё чего. Она же не Соловьёва какая-нибудь.
Неизвестно, о чём тренера говорили дальше, но в коридоре послышались торопливые шаркающие шаги сторожа. Танька по-кошачьи извернулась, чтобы, упаси боже, не мелькнуть в стекле двери, нырнула в нишу за шкафчиком и притаилась там. К счастью, Михалыч слишком торопился, чтобы смотреть по сторонам. С дребезжанием раскрылась дверь, и Танька услышала взволнованный надтреснутый голос сторожа:
-Ирина Игоревна, как же хорошо, что вы здесь! Беда! Трубы порвало!..
Слышно было, как с грохотом отодвигается мебель, чертыхаются тренера. Михалыч что-то торопливо рассказывал о том, что случилось на катке, но Танька уже не слушала: сейчас все выбегут в холл, и она рискует попасться на глаза. Сняв тапки и держа их в руке, Танька босиком в несколько прыжков добралась до угла и нырнула в коридор, ведущий к спальням девочек. У двери уборной она заметила какое-то движение: две тёмные фигуры, тесно прилепившиеся друг к другу, испуганно отпрянули в разные стороны при её появлении. Лена Григорович, из старших девочек и какой-то парень, Танька не помнила их всех по именам. Парень выругался и метнулся в сторону лестницы.
-Расскажешь кому-нибудь – убью! – пригрозила Григорович, больше от неожиданного испуга, чем от недоверия к Таньке. Все знали, что Танька, в отличие от той же Жуковой, не сдаст.
-Там какие-то трубы на катке прорвало, так что всем пофиг, - небрежно ответила Танька и прошествовала к своей комнате.
***
Утром всех подняли неожиданно рано. В коридоре слышался топот ног, голоса тренеров и воспитателей, хлопанье дверей. Разбуженная шумом, Танька дотянулась до тумбочки и нащупала будильник: без десяти шесть. Раздался стук и в их дверь, затем в комнату просунулась голова одного из физруков:
-Девочки, подъём! У нас авария, срочно все собираемся в столовой! Пять минут на сборы!
В соседних кроватях зашевелились недовольные Танькины соседки. Сонно ворча и потягиваясь, девочки принялись натягивать на себя одежду, не сразу попадая в рукава и штанины.
В столовой собралась почти все «Бриллиантовцы», царил шум и гомон, ребята спрашивали друг друга, что произошло. Самые младшие воспитанники дрожали от утреннего холода и волнения, старшие ворчали, недовольные столь ранней побудкой (и неудивительно, в августе, когда не нужно было ходить на уроки, никто не будил раньше восьми).
-Ребята! – голос Ирины Игоревны заставил всех смолкнуть, - Ребята, сегодня ночью у нас вышла из строя система охлаждения катка. Требуется ремонт…
По столовой прокатилось недовольное «Ууууу!»
-И мы не знаем, как долго он продлится, - продолжала главный тренер, - После совещания мы приняли решение отправить всех вас по другим школам Москвы и Подмосковья, кто способен нас принять…
Ребята дружно загалдели от неожиданной вести. Никому не хотелось расставаться с друзьями, ехать неизвестно куда и тренироваться с чужими людьми.
-До завтрака вам всем нужно собрать вещи, - продолжала Ирина Игоревна, - В холле будут вывешены списки, кто куда отправится. Это временная мера, но мы пока не знаем, как долго продлится ремонт на катке.
Танька запихнула свои нехитрые пожитки в сумку. Сейчас лето, много вещей не понадобится, да и едет она не на край света, всегда можно будет заехать в «Бриллиант» или к бабушке.
-Ты уже знаешь, куда тебя переводят? – спросила одна из девчонок.
-Не-а, счас схожу посмотрю.
Танька отправилась в холл, где у стенда толпился народ, и принялась читать списки под названиями московских школ. Три раза пробежав их глазами, Танька убедилась, что её имени там нет. Тогда она понадеялась попасть в Мытищи или Электросталь, но и там не нашла себя. Только в самом конце, под надписью «г. Глубинка, СДЮШОР «Полёт» Танька увидела свою фамилию в списке из трёх человек. Город Глубинка, где это вообще? Танька почувствовала, как щёки начинают пылать: её задвинули в самую глушь, как одну из самых отстающих учениц! И это после того, как она в прошлом сезоне взяла две серебряные медали?
Кто-то локтем отпихнул её от стенда; Танька повернула голову и увидела Жукову, которая пришла вместе с Наташей.
-«Янтарь», я так и предполагала, - процедила Илона, обращаясь к подружке, - Неплохо, и метро рядом… - тут Жукова повернулась к Таньке, - И от тебя, Власова, отдохнём.
-Это ты подстроила! – крикнула Танька на весь холл, - Что ты нашептала Ирине, сучка?
Илона картинно оглянулась вокруг: множество любопытных глаз наблюдало за назревающей ссорой.
-Давай, набрасывайся на меня с кулаками, - Илона изогнула тонкую бровь, - Может быть, тогда тебя насовсем оставят в этой Глубинке.
Наташка угодливо захихикала. Неизвестно, что произошло бы в следующий момент, когда Танькины глаза загорелись недобрым огнём, и она готова была ринуться в атаку, как вдруг в холле появились Ирина Игоревна с Валентиной.
-Девочки, что за шум? Вы уже собрали вещи? Илона, Наташа, автобус будет через полчаса…
-Ирина Игоревна, это несправедливо! – закричала Танька, стискивая маленькие кулачки, - Почему их оставляют в Москве, а меня отправляют в эту глушь? Вы же сами говорили, что у меня есть потенциал, а какие тренировки в этой Глубинке?
-Таня, успокойся! – тренер нахмурилась, - Ты прекрасно понимаешь, что в Московских спортивных школах всем места не хватит, там свои ученики. Мы всё утро сидели на телефонах, умоляя принять по пять-шесть человек. Скоро сезон, везде тренировки…
-Но им-то двоим места хватило! – Танька показала на Жукову с Захаровой, - Это потому что они ваши любимчики, да? – её несло от обиды и злости. Всё то, что Танька не осмеливалась сказать вслух, вдруг вырвалось потоком, все обиды и несправедливость прежних лет, - Это потому что у Жуковой отец – спонсор, да? А я сирота, значит, меня можно в угол задвинуть?
-Таня! – прикрикнула Валентина.
Лицо Ирины Игоревны побелело, упрямые губы сжались в одну линию.
-Власова, прекрати немедленно этот театр! – проговорила она, - Ещё одно слово, и ты вообще никуда не поедешь…
-Ну и ладно! – задыхаясь, крикнула Танька, - Какая разница? Всё равно никаких нормальных тренировок мне не видать, и «Жар-Птицу» вы собираетесь отдать Наташке… - она спохватилась, поняв, что брякнула лишнее, круто развернулась и убежала в свою комнату, чтобы никто не смел видеть её слёз.
Влетев в комнату, Танька хлопнула дверью, с разбегу кинулась на кровать и накрыла голову подушкой, содрогаясь от беззвучных рыданий. Соседки не рискнули расспрашивать, что случилось, когда Танька в таком состоянии, ей лучше под горячую руку не попадаться.
Через несколько минут в дверь постучал Ельцев.
-Таня Власова! Собралась? Давай, поспеши, я вас провожаю с девочками.
Танька нехотя села на кровати. Ей было стыдно за свою истерику, тем более, что бросать фигурное катание так глупо ей совершенно не хотелось.
-Да, Вячеслав Павлович, - хриплым голосом буркнула она, - Мы на электричке поедем?
-Сегодня я вас отвезу на машине, спускайся вниз.
***
Какой же «сюрприз» ждал Таньку, когда около машины Ельцева она помимо двух старших девочек увидела Наташу Захарову с красным и опухшим от слёз лицом.
-Это всё из-за тебя! – заорала Захарова, увидев Таньку, - Ненавижу тебя! Это всё ты!.. – она зарыдала в голос, уронив сумку на землю, и размазывая слёзы по щекам.
-Тренера списки пересмотрели, - буркнула Лена Григорович, - Ох, Власова, заварила ты кашу…
Танька пожала плечами и ухмыльнулась.
-Какая жалость, - ядовито заметила она Наташке, которую пытались успокоить Лена с подругой, - Я-то рассчитывала и от тебя, Захарова, отдохнуть…
Всю дорогу Танька молчала, сидя на переднем сидении автомобиля. Сзади тихонько шушукались девчонки. Ельцев пытался утешить подопечных, что ремонт наверняка не продлится долго, и к первому сентября каток будет как новенький, но Танька не слушала, рассеяно провожая взглядом мелькающие за окном посёлки.
Глубинка оказался небольшим городком в полутора часах езды от столицы. Где-то здесь находился военный аэродром, как рассказал Ельцев, а за лесом – танковый полигон.
-Зря вы это рассказали, Вячеслав Павлович, - засмеялась Лена, - Теперь Таня попробует угнать танк и поедет штурмовать Москву.
-Непременно, - кисло отпарировала Танька.
Спортивная школа «Полёт» располагалась на самой окраине города. Часть ребят жили в Глубинке, поэтому общежитие им не требовалось, остальные располагались в комнатах по одному. Танька критически осмотрела новое место обитания, и отметила, что тут ничуть не хуже, чем в «Бриллианте», а может даже и лучше: новое здание, просторные коридоры, чуть пахнущие краской, собственная комната без соседей. За окном виднелся то ли лес, то ли лесопарк, непривычная тишина давила на уши. Танька кинула сумку с вещами в шкафчик и отправилась рассматривать школу. В просторном холле уже собралась толпа любопытных, которые рассматривали её как диковинку.
-Какие люди, да без охраны! – сказала какая-то девчонка, - Неужели сама Власова?
Танька не успела ответить на эту реплику, как какой-то мальчишка помладше брякнул:
-А правду говорят, что ты психованная?
«Это наверняка из фан-клуба Жуковой меня так ославили», - догадалась Танька. Она сделала несколько медленных шагов к мальчишке.
-Конечно, правду, - ответила она, затем сделала резкое движение, словно пытаясь схватить его, - Не подходи, укушу!
Ребята засмеялись, кажется, оценили Танькину шутку. Скоро её начали расспрашивать, что произошло в «Бриллианте», надолго ли она здесь, и про соревнования, на которых Танька побывала. Нельзя сказать, что Танька хорошо сходилась с людьми, но и в угол не пряталась. Оставалось надеяться, что Захарова не станет распускать про неё разные враки, как это бывало.
***
Вечером, когда появилось свободное время, Танька вышла из здания спортивной школы, чтобы осмотреть городок. Ей хотелось побыть одной, без лишних вопросов и взглядов. Заросшие густой зеленью улицы казались пустынными, машин мало, а прохожих и того меньше. Здесь Танька была уверена, что её никто не узнает, в отличие от Москвы, когда после весенних соревнований какие-то люди просили у неё автограф в магазине, а в метро озирались вслед, гадая, вправду ли это медалистка из юниоров или просто похожая девчонка. Танька миновала залитую солнцем площадь перед домом культуры с непременным Лениным, окружённым клумбой с пожухлыми бархатцами, прошла мимо фонтана, около которого резвилась малышня, и зашагала куда глаза глядят. Улица, застроенная сталинскими пятиэтажками, вывела её к железнодорожной станции. Танька поднялась на пешеходный мост, ведущий через пути, и остановилась. Отсюда можно было рассмотреть привокзальную площадь с магазинчиками и остановкой маршруток, ближайшие дома, из-за которых виднелись кирпичные новостройки большей этажности, правее – лесок и синеющую меж деревьев крышу катка спортивной школы «Полёт». С другой стороны от железной дороги торчали дачные домики, за ними простиралось поле и синеющий на горизонте лес. Танька вздохнула: как Пушкин в ссылке. Вроде бы и гулять можешь, и природой любоваться, а до столицы далеко, ни друзей, ни развлечений. И неизвестно, отпустят ли её на выходных к бабушке в Москву, может быть, без сопровождения и не отпустят, всё-таки ей только четырнадцать, тренера могут выдумать невесть что, будто Таньку похитят прямо из электрички. Чушь какая, она уже в одиннадцать ездила к бабушке на дачу совсем одна и ни разу не заблудилась.
Таньке стало невыносимо тоскливо, и даже факт, что противную зазнайку Захарову отправили сюда же, перестал радовать, напротив, теперь Наташка будет ненавидеть её сильнее. Работать придётся со здешним тренером, а Валентина обещала приехать только через пару дней, и неизвестно, что будет с её программой, «Жар-Птицей». Хотелось плюнуть на всё, сесть в электричку и уехать к бабушке, в её маленькую квартирку, пропахшую кислыми щами и выглаженным бельём, чтобы уснуть, свернувшись на стареньком диване под бормотание телевизора, а проснувшись, обнаружить пристроившегося под боком кота Елисея. Хотелось. Но – нельзя.
Танька скосила глаза и заметила лежащий на перилах моста маленький белый предмет. Присмотрелась… пачка сигарет. Воровато оглядевшись, не видит ли кто, Танька быстро протянула руку и сцапала пачку. Она оказалась заполненной наполовину, и внутри лежала зажигалка, красная, из прозрачной пластмассы. Танька внимательно рассмотрела трофей, щёлкнула зажигалкой, полюбовалась на мерцающий язычок пламени. Соблазн был слишком велик, и Танька на всякий случай положила пачку обратно на перила, продолжая вертеть зажигалку в пальцах. Солнце клонилось к закату, скоро нужно будет возвращаться в школу. Танька огляделась ещё раз; никого, разве что на платформе несколько человек ждёт электричку в Москву. Танька осторожно протянула руку к сигаретной пачке… В эту же секунду раздался удар грома, раскатившегося по всему небу. Танька вздрогнула всем телом, от неожиданности душа ушла в пятки, а злосчастная пачка, задетая неловким движением, полетела вниз, на пути. Гром среди ясного неба? Но оглушительный рокот не прекращался, перекатываясь эхом с разных сторон. Танька подняла голову и увидела реактивный самолёт, взлетевший над лесом. Кажется, это был истребитель, Танька не особо смыслила в самолётах, но видела истребители на картинках. Самолёт сделал вираж и с оглушительным рёвом полетел в сторону станции, затем развернулся, так что можно было в деталях рассмотреть его брюхо, и, описав дугу, взмыл вверх. Закатные лучи солнца осветили гладкий корпус, отражаясь золотыми бликами. Истребитель словно танцевал в воздухе, кувыркаясь и поворачивая в разные стороны, кружась вокруг своей оси.
«Жар-Птица», - подумала Танька, не в силах оторвать взгляда от удивительного зрелища. Движения плавные, но при этом стремительные – вот как нужно кататься! Что-то всколыхнулось в душе, беспричинная радость и восторг пришли на смену тянущей тоскливой меланхолии.
-Это Финист летает, - произнёс чей-то голос над самым ухом.
Танька снова вздрогнула от неожиданности и повернулась. Какой-то мужчина лет сорока пяти стоял рядом, держась за перила, и с улыбкой наблюдал за небесным танцем.
-А почему Финист? – спросила Танька, - Это модель так называется?
-Нет, это конкретно этот борт так зовут. Это не просто самолёт, а Живое Крыло, то есть, самолёт-беспилотник, с искусственным интеллектом. Он сейчас отрабатывает элементы высшего пилотажа, тренируется перед авиашоу.
Танька вытаращила глаза. Только бы не ляпнуть какую-то глупость вроде «А разве такие бывают?» - значит, бывают, раз незнакомец ей это рассказывает, если только он не решил её разыграть.
-Круто, - сказала Танька, чтобы поддержать беседу, - А часто он летает? Я тут впервые, в этом городе.
-Здесь военная база, самолёты летают каждый будний день, если позволяет погода, - ответил незнакомец, - А Финист летает и на выходных, когда пилоты всех прочих бортов отдыхают.
-А он один такой, в смысле, беспилотник?
-На этой базе – да, один. Сейчас Живые Крылья появляются везде, но постепенно. Новейшая разработка с применением робототехнологий. Рано или поздно все машины станут беспилотными, но ещё не скоро.
-Откуда вы знаете? – недоверчиво спросила Танька.
Мужчина засмеялся.
-Всё просто, я служу на этой базе.
Только сейчас Танька заметила, что её собеседник одет в военную униформу.
-Этак ведь и лётчики станут не нужны, - осмелев, сказала Танька.
-Не совсем так. Человек всё равно будет нужен машине хотя бы как оператор. А потом, Живые Крылья – это особые машины, им важно непосредственное взаимодействие с человеком, что-то вроде симбиоза. Так они лучше усваивают информацию для самообучения.
-Самолёт может учиться? – Танькины брови поползли вверх от удивления.
-Да, как и любой искусственный интеллект. Причём Живые Крылья склонны усваивать информацию касательно не только своих непосредственных задач, - военный сказал эту фразу быстрым полушёпотом, словно бы про себя, - Иногда они бывают чересчур любопытны. Кстати! – он перевёл взгляд на Таньку, - Солнце садится, сейчас уже поздно, родители не будут волноваться, что ты бродишь одна по незнакомому городу?
-У меня нет родителей, - спокойно ответила Танька, - Я сирота.
«А вот в спортивной школе могут хватиться, это верно», - подумала она и полезла в карман за мобильником.
-Извини. Да, я не представился, меня зовут Игорь Викторович Скворцов, если нужна какая-то помощь…
-Нет-нет, - быстро ответила Танька, - У меня всё окей. Я фигуристка, - она ещё раз взглянула на военного. Нормальный дядька, честные глаза, не из тех, кто пристаёт к девочкам помладше. И чтобы не обидеть ненароком, она добавила, - Меня зовут Танька. Таня Власова. Если вдруг будете смотреть фигурное по телевизору, может, и я там появлюсь, - она хмыкнула, - Я надеюсь.
Истребитель, тем временем, исчез за лесом, видимо, пошёл на посадку. Солнце тоже скрылось за макушками деревьев, и сделалось зябко.
-Всего хорошего, Таня, - Игорь Викторович вдруг протянул ей руку, и она пожала его широкую тёплую ладонь, - Я мало знаю о фигурном катании, но теперь непременно посмотрю.
-Я пока в юниорах, но на следующий год пойду во взрослое, - Танька улыбнулась.
Это прозвучало как обещание, и теперь, глядя в уверенные, чуть строгие глаза лётчика, сама Танька поняла, что должна непременно его сдержать.
***
Следующий день начался с утреннего кросса, который бегали все воспитанники «Полёта». Накануне вечером Таньку немного побранили за позднее возвращение, но не сильно.
-Думали, что ты решила сесть в электричку и свалить в Москву, - сказала за завтраком одна из девчонок, Лёлька.
Танька фыркнула. У неё, конечно, промелькнули такие мысли, но скорее как сиюминутный порыв, а не серьёзное намерение. Что она, совсем глупая и не понимает последствий?
«Полёт» ей начинал нравиться всё больше. Вместо занюханного провинциального интерната, каким его представляла Танька, это была современная спортивная школа с хорошим катком, ничуть не уступавшим «Бриллианту», тренажёрным залом и благоустроенным двором. Кроме того, одной из тренировок здесь был кросс по лесопарку.
-Бегать в парке? – изумилась Наташа Захарова, - А там безопасно? Маньяков нет?
Её тотчас подняли на смех:
-Ты что, совсем? – хохотала Лёлька, - Это у вас, в Москве, маньяки, а здесь –военный городок!
Наташа надулась. Танька отметила, что Захарова не сумела найти с местными общий язык и вела себя несколько высокомерно.
Парк и вправду казался не страшным: залитая солнцем гравийная дорожка, просторные поляны, белые стволы берёз. Танька с радостью бежала, ощущая, как забранные в высокий хвост волосы задевают то правое, то левое плечо, упруго пружинят кроссовки, а лёгкие наполняются чистым воздухом. В Москве о таком и мечтать нельзя, по крайней мере, в том районе, где находился «Бриллиант» - всюду бетонные коробки домов, а дальше – промзона.
Какой-то звук привлёк Танькино внимание: звеняще-свистящий настойчивый шум из-за леска. Пропустив пару человек вперёд, Танька сделала вид, будто завязывает кроссовок, а сама нырнула в кусты. Очень скоро она миновала лесополосу и очутилась перед сетчатым забором, за которым виднелось гладкое поле с длинной бетонной полосой посередине.
«Да это же и есть аэродром! – догадалась Танька, - Я и не думала, что он так близко!»
Танька протиснулась сквозь остатки растительности и оказалась вплотную к забору, взялась пальцами за сетчатые ячейки и заметила, наконец, источник звука: в торце бетонной полосы стоял реактивный самолёт. Он только что развернулся и готовился взлетать, шевеля подвижными частями крыла. Тёмно-серый, почти чёрного цвета, с зеркально-чёрным фонарём кабины, так что невозможно было разглядеть внутри пилота. Танька почувствовала, как ёкнуло сердце: тот самый истребитель, который она видела вчера, Финист. Вблизи он казался неожиданно огромным, с горделиво изогнутым носом, высокими килями хвоста. Беспилотник или… живой?
«Не улетай, пожалуйста! – подумала Танька, - Дай ещё немного на тебя посмотреть…»
Ей показалось, что самолёт замер, перестав шевелить элеронами, словно прислушиваясь. Танька замерла, боясь спугнуть его, словно редкую птицу. Истребитель вдруг изящно развернулся, повернувшись носом прямо к ней. Танька испуганно отпрянула от забора, потеряла равновесие и шлёпнулась в траву. Самолёт насмешливо пошевелил хвостовыми рулями (или это Таньке так показалось, что насмешливо?), неторопливо развернулся, взревел двигателями и стремительно разбежался для взлёта.
-Где ты была? – сердито выговаривал Таньке Роман Михайлович, педагог по общей физической подготовке, - Все уже собрались на финише, а ты в лесу заблудилась что ли?
-Или живот прихватило? – насмешливо хихикнул кто-то из мальчишек.
Танька незаметно показала ему кулак и повернулась к учителю.
-Извините, мне просто послышался звук реактивного двигателя, и я решила посмотреть, правда ли за лесом аэродром, - она решила, что лучше будет сказать правду. Не обязательно всю.
-Есть у нас такое, - Роман Михайлович расплылся в улыбке, и даже как будто перестал сердиться, - Но наши ребята уже привыкли, никто не обращает внимания на самолёты. У них там свои тренировки, у нас свои. Но больше чтоб никаких шастаний по кустам во время кросса! – физрук на всякий случай сердито погрозил пальцем.
***
После обеда приехала Валентина Феодосьевна. Танька как раз лежала на кровати в своей комнате и при помощи мобильного интернета пыталась выяснить загадку Живых Крыльев.
-Ага, бездельничаем! – с порога заметила Валентина.
-Драсьте! – Танька мгновенно убрала мобильник. Она знала, что Феодоська терпеть не может, когда подростки ковыряются в телефоне, - А у нас тихий час…
-Надеюсь, ты достаточно отдохнула, пора в зал. У меня слишком мало времени, чтобы заниматься с тобой и Наташей.
Уже в хореографическом зале, где к счастью, было пусто, Валентина повернулась к девочкам:
-Вот что, у меня для вас неприятная новость: ремонт нашего катка затянется на месяц, а то и два.
-Что?! – не сговариваясь, выпалили и Танька, и Наташа, - Но ведь…
-Да, я знаю, что вы рассчитывали вернуться к первому сентября. Увы и ах, к контрольным прокатам придётся готовиться здесь. Я буду приезжать к вам раз в неделю, Ирина Игоревна приедет в следующий вторник. Нам сейчас приходится разрываться между всеми «Бриллиантовцами», не забывайте, взрослые чемпионы тоже вынуждены сейчас ютиться на чужих катках! Но мы не можем сдаться и всё завалить. Я уже поговорила с здешними педагогами, чтобы те были с вами построже.
Танька еле сдержала вздох разочарования: она-то тайком надеялась, что хоть тут, в Глубинке, никто не будет гонять её до седьмого пота и ругать в чём свет за неправильную постановку рук.
-Если вы и вправду рассчитываете на медали в этом сезоне, вы должны каждый день работать больше всех здешних ребят! – продолжала распинаться Валентина.
Танька слышала это уже десятки раз. Она и сама это знала, победы не даются легко, тем более, что она обещала тому лётчику на мосту, что её покажут по телевизору, а раз так, надо всерьёз взяться за новую программу.
И в зале, и на катке Валентина пыталась донести до каждой из девочек их задачи. С короткой программой у Таньки проблем не было, быстрое ритмичное фламенко полностью отвечало её темпераменту. Но «Жар-Птица» давалась ей с трудом.
-Руки! – рычала Валентина, - Да что ты машешь ими, ты не ветряная мельница, ты – птица!
Танька останавливалась и начинала сначала, искоса видя, с какой самодовольной насмешкой следит за ней Захарова, словно бы хочет сказать «Да что с тебя взять, неудачница, если бы не твои четверные прыжки, ты никогда не поднялась бы выше десятого места, неуклюжая кочерга!»
«Птица, я птица, я птица, лететь-лететь-лететь», - неслось в голове Таньки. Но из птиц в своей жизни она видела разве что дурацких голубей, суетливых воробьёв, да уток на пруду, у которых грации ещё меньше, чем у неё самой. А Жар-Птица – какая она, на кого хоть похожа? На лебедя? Но даже лебедя Танька видела только на картинках, и понятия не имела, как они летают.
«А вот самолёт – другое дело, - вдруг подумала Танька, - Он и вправду летает грациозно, а не «крылышками бяк-бяк-бяк». Интересно, если бы ей поручили изобразить истребитель, как бы она справилась?
-Вот, теперь уже лучше, - гремела Валентина со своего места, - Расправляй крылья, плавнее, медленнее, вот так…
«Кажется, я на верном пути, - решила Танька, - Жар-Птица похожа на этот самолёт… Или самолёт на Жар-Птицу. Надо будет узнать, что это за модель».
***
Каждый день во время пробежки Танька прислушивалась к звукам, доносящимся с аэродрома. Если ей удавалось улизнуть, она пряталась за кустами у забора и наблюдала. Так уж совпало, что тренировки лётчиков и Финиста проходили в то же время, что и пробежки ребят из «Полёта». Иногда Таньке удавалось увидеть истребители в торце взлётной полосы, иногда – лишь издалека, на рулёжных дорожках. Финист летал и один, и в составе звена из четырёх самолётов. После кросса ребята часто любовались полётами, пока шли обратно к школе, хотя большинству из них, выросшим в Глубинке и привыкшим к постоянному гудению над головой, самолёты были безразличны.
Как-то за завтраком Танька спросила у Лёльки будто бы невзначай:
-Слушай, Лёль, а что ты знаешь о Живых Крыльях?
Лёлька Беланова, Танькина ровесница, которая могла бы стать твёрдым среднячком в катании, из тех, кто занимает в международных соревнованиях восьмое-девятое место, если бы не лень и страх перед прыжками, похлопала глазами и удивлённо подняла брови:
-А ты разве не знаешь? Ну, это одушевлённые машины, помнишь, фильмы были про Трансформеров? Вот вроде того, разумные механизмы, только они не превращаются в роботов. С ними вполне можно общаться, голосовые команды и всё такое. Считается, это новые технологии, хотя ходят слухи, - Лёлька понизила голос, - будто это разработка каких-то внеземных цивилизаций… То есть, фильмы про Трансформеров – это почти правда…
-Откуда ты это знаешь? – Танька недоверчиво нахмурилась. Про внеземные технологии она, разумеется, не поверила, а вот в общение – почему нет? Придумали же помощника Алису для Яндекса.
-Из интернета, конечно, - с готовностью поделилась Лёлька, - Есть целый форум про них, я там иногда сижу. Чаще всего бывают Живые Крылья среди пассажирских самолётов, но есть и военные. Бывают ещё живые корабли, локомотивы, автомобили, но про них мне не так интересно. Фишка же в том, что этим Живым Крыльям важно общаться с людьми. Там баланс какой-то возникает, который помогает этому процессору работать. Короче, если встречается человек, идеально подходящий по всем параметрам к конкретной машине, то Живое Крыло может заключить с ним Узы.
Танькины глаза сделались круглыми как блюдца.
-Что ещё за Узы? Это как?
Лёлька картинно взмахнула ложкой; кажется, она села на любимого конька.
-Это такой договор, что человек будет регулярно общаться с этим самолётом, типа как шефство. Самолёт будет его брать с собой в рейсы, и всем хорошо: самолёту – общение и душевное тепло, а человек путешествует на халяву, потому что всё оплачивает авиакомпания…
-Опять Беланова про самолёты! – крикнул Платон, самый невыносимый из всех парней в школе, тролль, каких поискать. Правда, среди ребят, которые занимались парным катанием, ему не было равных.
Танька огляделась и увидела, что все взгляды в столовой прикованы к ним.
-Я потом расскажу, - быстро сказала Лёлька, - А это эти придурки опять ржать будут.
-А что тут смешного? – удивилась Танька.
-Беланова мечтает выйти замуж за самолёт, чтобы бесплатно путешествовать! – Платон состроил рожу, потом раскинул руки и побежал между столиков, - Уууууу! Я Боинг Семьсот-сорок-семь, все клёвые тёлки мои!
Народ вокруг покатывался со смеху, Лёлька залилась краской и сердито уставилась в тарелку с недоеденной овсянкой. Танька выразительно покрутила пальцем у виска, обращаясь к Платону, дурак, мол, и шутки у тебя дурацкие.
Но поговорить с Лёлькой толком не удалось, потому что в «Полёт» неожиданно нагрянула Ирина Игоревна, проверить, как успехи у её учениц. Поворчала, конечно, что они ленятся и совсем распустились без неё, хотя отметила Танькины успехи в «Жар-Птице», назначила дополнительные тренировки по субботам, пообещав приезжать самолично.
-И только попробуйте остаться без медалей в этот сезон! - погрозила Ирина на прощание, - Я не хочу жалеть о деньгах, потраченных на бензин.
***
Следующей ночью Таньке снилась невероятная галиматья, где причудливо переплетались живые самолёты и фигурное катание. Будто бы она, Танька, должна участвовать в Гран-При, но в парном катании, а её партнёром выступает Финист.
«Постойте! – взмолилась Танька, - Я никогда не пробовала себя в парном катании, вы что-то путаете!» Но её уже вытолкнули на лёд огромного замёрзшего озера.
«Я не хочу жалеть о деньгах, потраченных на билеты на электричку! – грозила ей Ирина Игоревна, - Если останешься без медали, будешь исключена!»
Танька выехала на середину озера, чувствуя, как ноги делаются ватными. Это был старый ночной кошмар – что она пытается прыгнуть хотя бы двойной тулуп, но ноги словно налиты свинцом, а коньки сделались чугунными, и Танька не может оторваться от льда ни на сантиметр. И тут раздался знакомый звук реактивного двигателя, Финист спикировал над озером так низко, что Таньку обдало волной воздуха. Она оттолкнулась и сделала несколько шагов в ту сторону, куда унёсся истребитель, и тут случилось чудо – ноги оттаяли, и коньки сами несли Таньку вперёд. Она раскинула руки, подпрыгнула и взлетела, поднимаясь выше и выше над замёрзшим озером и трибунами зрителей. Рядом летел Финист, не тёмно-серый, а словно отлитый из чёрного золота. Они летели близко-близко, и плавно вращались в воздухе, синхронно – огромный истребитель и маленькая Танька.
«Я и не думала, как это просто, оказывается, - подумала она, - Он повторяет мои движения. Мы возьмём золото, я уверена».
-Приснится же такое! – проворчала Танька, с трудом разлепляя глаза и шаря рукой по тумбочке в поисках вопящего будильника на смартфоне.
За окном моросил мелкий противный дождик – привет близкой осени. Танька потянулась и принялась нехотя одеваться. Сон отчего-то смутил её, и она не могла понять, что её тревожит в нём, поэтому сердилась на саму себя.
***
Из-за плохой погоды ежедневный кросс отменили, и все ребята разбрелись кто куда: в тренажёрный зал или на каток, а самые ленивые попрятались по комнатам – сидеть в интернете или спать. Танька же уверенно нацепила олимпийку с капюшоном и решительно двинулась к выходу.
-Куда это ты? – послышался знакомый до зубной боли голос Наташки Захаровой, - Там же дождь идёт.
-Не твоё дело! – привычно огрызнулась Танька, - Меньше знаешь, лучше спишь!
-Зачем сразу так крыситься? Я просто спросила, - голос Наташки показался каким-то устало-обречённым.
Танька пробежала мимо неё и выскочила на крыльцо. Прохладная морось приятно охладила пылающие щёки. В самом деле, зачем она так грубо ответила? Наташка не сказала ничего дурного и не заслужила такого ответа… Таньке сделалось мучительно неловко за свой поступок, но она терпеть не могла чувство вины и тем более – извиняться. Кажется, Наташка за все дни, проведённые в «Полёте» так и не смогла ни с кем сойтись, так что зря Танька вообразила себе, будто Захарова начнёт подговаривать всех вокруг против неё.
Танька побежала привычным маршрутом: от ворот школы через парк, сперва по дорожке, потом – по едва заметной тропинке через лесок к забору. Олимпийка промокла насквозь, в кроссовках хлюпало, спортивные штаны и носки измазались в грязи. За забором блестела мокрая взлётка, аэродромные сооружения скрылись за пеленой дождя.
«Ну и зачем я сюда припёрлась? – зло думала Танька, - На что я рассчитывала в такой дождь? Наверняка погода нелётная. Вот дура!»
От внезапно накрывшей досады хотелось разреветься. А ещё – поскорее оказаться под душем, в потоках горячей воды, чтобы согреться, и чтобы слёз никто не увидел. Танька от души врезала кулаком по ячеистой сетке забора, так что та заходила ходуном.
«Ну и не надо! Ну и не приду сюда больше!»
Она развернулась и побрела прочь по мокрой траве, как вдруг услышала вдалеке знакомый свистящий звук. На секунду Таньке показалось, что это галлюцинация, но звук усиливался. Через пару мгновений из пелены дождя показался тёмный силуэт истребителя. Он вырулил на взлётную полосу и медленно двинулся к торцу, как раз в ту сторону, где пряталась за забором Танька. Вспыхнули фары, и Таньке сделалось тотчас теплее на душе.
«Надо же, всё-таки я не зря сюда шла, - подумала она, - неужели он будет летать в такую погоду?»
Но самолёт явно никуда не торопился. Доехав до конца полосы, он замер на месте, чуть шевеля элеронами. У Таньки не оставалось сомнений, что это Финист. Она снова подошла к забору и взялась за него обеими руками.
-Привет! – сказала она вслух хриплым то ли от волнения, то ли от холода голосом, - Ты ведь Финист, правда? А я Танька.
Фары мигнули два раза. И Таньке почудилось, что к ней тёплой волной прикоснулось чужое сознание, осторожно, чтобы не напугать. Сложно было подобрать слова, чтобы описать это состояние; Танька словно читала мысленное послание существа, совершенно не похожего на человека. И в этом послании слышалась забота и сочувствие, поддержка и призыв не грустить и не чувствовать себя одинокой, ведь он рядом, он пришёл потому, что она хотела его увидеть.
У Таньки от неожиданности защипало в глазах, и она неловко потёрла их кулачком.
-Ты хороший! – только и смогла выдавить она, шмыгнув носом, - Жалко, что тут забор, а то мне хотелось бы подойти и тебя погладить.
Фары мигнули ещё раз. Потом Финист всё так же телепатически посоветовал ей скорее возвращаться в тепло, потому что она рискует простудиться, находясь под дождём. Потом он шевельнул рулями направления и с тихим свистом медленно развернулся и покатил обратно. Танька ещё раз вытерла глаза кулаком, и как только самолёт скрылся из виду, торопливо зашагала в сторону школы. В душе переплелись два чувства – восторженной радости и болезненной тоски от того, что Финист так далеко, что нельзя вот так взять и подойти к нему вплотную, обнять за длинный изогнутый нос, прижаться щекой. Неужели она и вправду влюбилась? Влюбилась в самолёт? Фу, как глупо звучит! Никому нельзя рассказывать о таком, иначе засмеют похуже, чем Лёльку.
Прибежав обратно в спортивную школу, мокрая, раскрасневшаяся, растрёпанная, Танька едва ли не с порога налетела на главного тренера «Полёта», Матильду Генриховну.
-Это ещё что такое?! – глаза Матильды (как её тут все звали) полезли на лоб, - Таня! Где ты была??
-На пробежке, - Танька пожала плечами как ни в чём ни бывало.
-Но там же дождь!!!
-Ирина Игоревна велела увеличить нам нагрузку, - отпарировала Танька, - Дождь – это не повод пропускать пробежку.
-Быстро в душевую! С ума сошла? Первое сентября на носу, а ты заболеть хочешь?! Я позвоню Ирине Игоревне и выясню, вправду ли она заставляет своих учениц бегать под дождём…
Танька постаралась скрыть улыбку и поскорее отправилась к себе.
Выйдя из душевой и на ходу вытирая полотенцем мокрые волосы, Танька услышала в конце коридора какие-то крики и шум. Кто-то ссорился. Подойдя ближе, Танька увидела, что человек восемь девчонок окружили Наташку Захарову. Все галдели, словно торговки на рынке, поймавшие воровку. Наташка что-то крикнула в ответ, на что самая старшая из девчонок, Юлька Перова, толкнула Наташку к стене.
-Вот и убирайся в свою Москву, принцесса недобитая! – в голосе звучала неприкрытая угроза, - Только вякни что-то тренеру, мы твои шмотки быстро в окно выкинем…
-Эй, что тут творится? – Танька растолкала девчонок, переводя взгляд то на Наташку, то на Юльку.
На неё уставились с подозрительным неодобрением.
-Ещё одна чемпионка пришла, - проворчал кто-то из девчонок.
-Эта цаца считает нас тут всех деревенским быдлом, - Перова, сверкнув глазами, уставилась на Таньку, - Что она, мол, фигуристка, а мы тут так, непонятно зачем коньки нацепили.
-А она типа вся такая крутая, её по телику показывали, а пришлось отправиться в глухомань, чтобы тусить с кривоногими тёлками… или как там она сказала? – возмущалась другая девчонка.
-Доярками, - подсказала третья, - Она назвала нас доярками на льду.
-И чё, это повод набрасываться толпой на одного? – спокойно спросила Танька.
-Мы собирались поговорить, - сказала Юлька после некоторой паузы.
-Ну и поговори, а руки-то чего распускать? – Танька пожала плечами.
Она сама не любила Наташку, но сейчас у Захаровой был вид зайчонка, затравленного сворой собак.
-А что, раз чемпионка, то сразу хрустальная? И пальчиком тронуть нельзя? – спросила одна из девчонок.
Танька резко обернулась.
-А ты всегда такая смелая или только когда в компании? – спросила она, - Пойдём поговорим один на один, если хочешь.
-Да ладно-ладно, чего ты сразу?.. - девчонка оценила стальные нотки в Танькином голосе.
-А кто чемпионка – решать будут судьи, - Танька свирепо оглядела всех собравшихся, - Если считаете, что катаетесь не хуже, то сами попадёте хоть в телик, хоть на олимпиаду. Вперёд! Коньки вам на ноги! Пошли, Наташ, - она взяла растерявшуюся Захарову за руку и потащила за собой в сторону комнаты.
-Вот отчаянная! – с восхищением произнесла Перова, - Дерзкая!
Это был большой комплимент, Танька ухмыльнулась.
***
-Я с тренером говорила, а они подслушали! – рыдала Наташа в Танькиной комнате, - Тань, ну они же вправду отвратно катаются, и Перова эта, и все прочие. Зад отклячат и ездят по катку туда-сюда. С двойного тулупа падают. Нас бы отчислили за такое, а этих даже не ругают…
-Верно, - вздохнула Танька, - Но всё-таки не стоило называть их вслух доярками. Это на наших Ирина так обзывается, и все привыкли, а местные решили, что ты задираешь нос как типичная столичная штучка. У них своя гордость, в конце концов, они не виноваты, что тренера их разбаловали.
Ей впервые стало жалко Захарову. Ну задирает нос Наташка, так ведь не каждый второй берёт серебро на международных соревнованиях!
-На воды попей, - Танька протянула Наташе бутылку минералки, - И умойся, скоро на каток идти.
Наташка кивнула и послушно взяла бутылку.
-Тань, а можно я к тебе в комнату перееду? – вдруг спросила она, - А то мне страшно теперь одной оставаться, вдруг они мне какую-нибудь гадость подстроят? Они ж трусливые, нападают толпой, гадости делают исподтишка…
«Как будто вы с Жуковой никому гадостей исподтишка не делали!» - подумала Танька, но ответила:
-Да, валяй. Перетащим вещи. Всё равно к первому сентября ещё ребята приедут с каникул, будем уплотняться.
С этого дня Танька перестала видеть в Захаровой своего врага. Она вообще узнала о Наташе много, о чём раньше и не догадывалась: что та родом из Дубны, её отец – физик-ядерщик, а мать – бывшая фигуристка, что они развелись, когда Наташке было восемь, и теперь мать замужем за бизнесменом. Что у Наташки никогда не было друзей, потому что её достатку многие завидовали, и сойтись удалось только с Илоной Жуковой, но Жукова относилась к ней свысока и не прощала Наташкиных успехов в спорте. И тот старый скандал, о котором судачил весь «Бриллиант» разгорелся как раз тогда, когда Наташа посмела взять золото в Загребе, а Жукова осталась с бронзой.
***
Наступил сентябрь. Первого числа, аккурат во время праздничной линейки прямо над школьным двором низко-низко пролетела тройка истребителей, выпустив салют тепловыми ловушками.
-Лётчики нашей авиабазы приветствуют учащихся своей подшефной спортивной школы! – сказал директор.
«Ого, подшефная школа! – подумала Танька, задирая голову и прослеживая путь самолётов, - Стоило бы догадаться, раз уж она зовётся «Полёт». А первым-то из тройки летел Финист! Стало быть, не только лётчики приветствуют…»
Потянулись учебные будни. Свободного времени у Таньки стало ещё меньше, точнее, оно осталось только в субботу вечером и в воскресенье, поскольку на буднях к спортивным дисциплинам добавились обычные уроки. Нельзя сказать, что фигуристов слишком мучили физикой и алгеброй, но всё же над домашкой приходилось потрудиться. Танька была заядлой троечницей, разве что английский ей давался сравнительно легко. Наташа оказалась куда более усидчивой ученицей, и Танька быстро оценила соседство с ней, когда списывала особенно неподдающиеся ей самой задачи.
Теперь удирать через парк с тайной надеждой встретить Финиста удавалось всё реже: то времени не оставалось, то погода делалась абсолютно непригодной, и парк превращался в болото. Но сидя в классе, Танька стала замечать, что почти всякий ясный день один или два истребителя нет-нет, да и пролетали где-то совсем близко от школы, так что дрожали стёкла в оконных рамах. Пару раз Таньке удавалось увидеть знакомый тёмный силуэт, и ей казалось, будто Финист хочет навестить её, и еле удерживалась от того, чтобы подбежать к окну. Ей удалось выяснить от мальчишек, что Финист, как и другие самолёты авиабазы – это Су-35. Это знание не так уж много говорило Таньке, но будто бы делало её чуть-чуть ближе к этому удивительному существу.
Приближалось время контрольных прокатов. Танька тренировалась на катке каждый день; впрочем, не только она, но и все «Бриллиантовцы», но четверной прыжок давался только ей.
-Как ты это делаешь? – с изумлением спрашивала Лёлька.
Она сидела на зрительской трибуне вместе с несколькими другими учениками «Полёта».
-А вот так! – Танька неопределённо пожала плечами, набрасывая на себя олимпийку, мол, само выходит.
-Круто! – выдохнула Лёлька, - Я так, наверное, никогда не смогу…
Юля Перова и её подруги смотрели с нескрываемой завистью.
-Может и сможешь, если только перестанешь бояться прыжков и скорости, - хмыкнула Танька.
Её так и подмывало рассказать Лёльке о дружбе с Финистом (если это можно было назвать дружбой). Лёлька наверняка поймёт.
Была суббота, и после обеда у девочек выдалось свободное время после школьных занятий. Танька и Лёлька шли по дорожке парка. Навстречу изредка попадались горожане, гуляющие с собаками или одинокие велосипедисты; листья на деревьях начали желтеть. Танька вытащила из кармана зажигалку – ту самую, найденную на мосту, и периодически щёлкала ею, любуясь на язычок пламени. Он напоминал ей о Жар-Птице, мифическом персонаже, а ещё – о первой встрече с Финистом. С аэродрома донёсся знакомый звук реактивного двигателя взлетающего самолёта, и через несколько минут девочки увидели Су-35, кружащий в ярком осеннем небе.
-Как странно, - задумчиво проговорила Лёлька, - Финист в последнее время постоянно пролетает около нашей школы. В прошлом году такого не было.
Обе девочки синхронно подняли головы, следя за движениями истребителя, промелькнувшего над верхушками деревьев.
-Правда? – Танька изобразила удивление, - А разве у вас не постоянно летают?
-Летают периодически, но обычно в другой стороне, и потом я заметила, что Финист как будто норовит сделать так, чтобы его заметили. Обычно так бывает, если Живое Крыло чувствует рядом человека, подходящего ему в союзники.
Танька загадочно улыбнулась.
-Чего ты лыбишься? Не веришь? – приготовилась обидеться Лёлька.
-Мне нравится Финист, - сказала Танька, - Когда я катаю произвольную, «Жар-Птицу», я думаю о нём. Во время пробежек я старалась удрать поближе к забору, чтобы его увидеть. Один раз он приехал специально, когда шёл дождь и никто не летал… Как думаешь, мог он выбрать меня?
Лёлька от изумления открыла рот и замерла на месте. И в эту же самую минуту истребитель пронёсся низко-низко над парком, оглушив девчонок рёвом двигателя. Таньке далее показалось, что берёзки закачались от выхлопа реактивной струи.
-Ну, Танька! – только и смогла проговорить Лёлька, - Ну дела!!!
***
Вечером того же дня Матильда Генриховна собрала всех учащихся и объявила, что через неделю состоится день открытых дверей, и на катание юных спортсменов смогут посмотреть зрители. Это было ежегодное мероприятие, аналогичное контрольным прокатам сборной России, так что все загодя к нему готовились. Ребят освобождали от части занятий, чтобы посвятить больше времени тренировкам.
Танька с удивлением отмечала, какой дёрганой и сердитой сделалась Лёлька от волнения. Подругу словно подменили: она перестала шутить и рассказывать новости о Живых Крыльях, огрызалась на всё подряд и даже как будто стала избегать Таньку. Впрочем, та не сильно злилась, важнее было подготовиться к предстоящему выступлению. На неделе приехала Ирина Игоревна и привезла костюмы, не те, которые Танька и Наташа наденут на международные соревнования, а прошлого сезона. Как всегда завалила напутствиями, посетовала, что сама приехать на день открытых дверей не сможет, но пришлёт кого-нибудь из «Бриллианта».
-А как там ремонт? – спросила тренера Наташа, - Скоро мы сможем вернуться домой?
-Ремонт продлится ещё недели две, - ответила Ирина Игоревна, - Но я гляжу, что вы и тут неплохо тренируетесь. Вот Власовой переезд пошёл на пользу, - она повернулась к Тане, - Я приятно удивлена твоим внезапным прогрессом, продолжай в том же духе!
-Всё в порядке, я могу оставаться тут сколько угодно, - быстро заговорила Танька.
-Вот как, - Ирина Игоревна хитро прищурилась, - Помнится, ты была очень недовольна распределением… Ну-ка, признавайся, тебе понравился какой-то мальчик?
-Э-э-э… ну… - Танька почувствовала, как её накрывает волна жара. Что за дурацкая особенность - постоянно краснеть? Краем глаза она заметила, с каким любопытством на неё уставилась Наташка, - Типа того, - Танька лихорадочно искала, как выкрутиться, - только он не из школы.
-Ну-ну, - Ирина Игоревна шутливо погрозила пальцем, - Смотри только без фокусов! И помни, что рано или поздно придётся возвращаться в «Бриллиант», всё равно из сборной я тебя не отпущу!
-Что вы, Ирина Игоревна, - Танька даже руками замахала, - Какие там фокусы! Это ж только… так…
Когда тренер уехала, Наташка тотчас подскочила к Таньке:
-Эй, что у тебя за секреты? Что за мальчик? Когда это ты успела?
Танька наморщила нос; она ещё не могла до конца доверять Захаровой, чтобы выложить всю правду о Финисте. Кто знает, может Наташка посмеётся над ней или расскажет кому-нибудь.
-Ну это так… Он военный, - бормотала Танька, словно попавшийся воришка, - долго объяснять.
-Так это ты к нему убегала в парк? – Наташка округлила глаза, - А он на день открытых дверей придёт?
-Нет, вряд ли, - Танька нахмурилась, - Ну что ты, в самом деле! Это вовсе не так, как вы думаете, мы только видели друг друга несколько раз из-за забора да и всё. И потом у военных служба, им не до фигурного катания.
-Тут у многих ребят родители – военные, они придут на прокаты, - Наташка поджала губы, - Ну ладно, ладно, не хочешь говорить, так и не надо. Я понимаю.
-Вот-вот, - поддакнула Танька, - Личная жизнь – она на то и личная, что о ней не треплются.
Вечером она долго не могла уснуть, думая о Финисте. Что будет дальше? Рано или поздно ей придётся уехать в Москву. От этой мысли тоскливо сжималось сердце. Если с парнем, любым, хоть даже военным, можно переписываться и как-то ещё видеться, то самолёт – это самолёт. Да и правда ли, что она, Таня Власова, понравилась Живому Крылу? Или же она просто сама себе всё выдумала, как фантазируют многие сироты о близкой родной душе, которой они нужны. Ночью Таньке приснился Финист, и она сидела у него в кабине, наблюдая, как стремительно проносится мимо и остаются позади парк, школа, город Глубинка, а впереди только голубое небо, солнце и белые облака…
***
Утро дня открытых дверей началось неудачно: Танька потеряла зажигалку. Она так привыкла к ней, что начала считать своим талисманом, тайком от всех любуясь пламенем перед каждым полным прокатом «Жар-Птицы». Нехороший знак. Танька перерыла все вещи, обшарила всю комнату. Должно быть, выронила где-то, теперь и не сыскать.
После тренировки, подходя к раздевалке, Танька услышала смех девчонок и звонкий голос Лёльки, которая что-то вещала.
-Нет, серьёзно, если Живое Крыло находит нужного себе человека, оно через уполномоченных отправляет специальное письмо с предложением о знакомстве и заключении Уз. Всё официально: бумага, подписи начальства, это как заключение контракта. А если нет такого письма, значит, вам просто всё померещилось…
Танька вошла в раздевалку, ловя на себе взгляды девчонок. По спине пробежал неприятный холодок от ощущения, будто обсуждали именно её.
-Знаете ведь как, - продолжала Лёлька как ни в чём ни бывало, - многие девочки навыдумывают себе невесть что. Ну как с людьми – ой, он на меня посмотрел, значит, влюбился. И тут то же самое: ой, самолёт над головой пролетел, значит, меня выбрал…
Девчонки захихикали. Танька почувствовала, как дрожат пальцы, отчего она никак не могла развязать шнурки на коньках. Танька плюнула и выпрямилась, вставая со скамейки.
-Мда, Лёлька, я тоже от тебя не ожидала, - громко сказала она.
Все замерли, предвкушая интересную перебранку.
-А что такого, Таня? – Лёлька сделала невинное личико, - Разве я что-то не так говорю?
-Так это правда, Власова, что тебе нравится самолёт? – спросила Перова.
В раздевалку вошла Наташа, с удивлением переводя взгляд с Таньки на девчонок.
-А ты у Белановой спроси, - резко ответила Танька, - Раз уж она всё обо всех знает и с другими делится.
-Нет, всё-таки? – допытывалась Юля, - Мало ли что наговорить можно. А ты подтверди или опровергни.
-Да ваше-то какое дело! – вдруг подала голос Наташа, - Что вы пристали? Почему перед вами нужно отчитываться?
-Ой, надо же кто заговорил! – пискнул кто-то.
-У чемпионки забыли спросить разрешения, как нам себя вести! – Перова комично изобразила реверанс.
-Ну, нравится, - сказала вдруг Танька, глядя Перовой в глаза, - И что?
Наступила тишина, никто не засмеялся.
-Ничего, - Юлькино лицо было серьёзным.
Она хотела что-то ещё сказать, как вдруг в раздевалку ворвалась Матильда Генриховна.
-А, Власова! Тебя-то мне и надо! Пойдём-ка…
Танька резко развернулась и зашагала вот из раздевалки прямо в коньках.
-Иди-ка сюда! – Матильда поманила Таньку, - Так, ты почему в коньках? Убиться хочешь?
-Я не успела снять, Матильда Генриховна…
-Ладно. Это твоё? – Матильда резко сунула Таньке под нос раскрытую ладонь.
На ладони лежала зажигалка. Та самая, из прозрачной красной пластмассы.
-Моё! – Танька сглотнула. Кто сказал, что правду говорить легко и приятно?
-Нет, ты совсем рехнулась? – зашипела Матильда, - Ты спортсменка! Тебе четырнадцать! Или ты считаешь, что раз из Москвы, то тебе всё можно?!
-Что «можно»? – Танька подняла глаза на тренера. Ноги сделались ватными, сердце заколотилось. Неплохое начало перед выступлениями!
-Мне передали, что ты куришь! – Матильда буравила её взглядом, - Иначе зачем тебе зажигалка?
-Это мой талисман, - хмуро ответила Танька, - Я не курю.
-А почему я должна тебе верить? Мне что, вещи твои обыскать?
-А почему вы верите кому-то другому? – взорвалась Танька, - Почему вы так уверены, что этот другой говорит правду?! Это Беланова передала, да?
-Какая разница, кто… - начала было Матильда.
-Большая разница! – в Танькином голосе появились истерические нотки, и она уже начала ненавидеть себя за это, - Я считала её своей подругой!..
«А она выдала мой секрет девчонкам, чтобы посмеяться, - продолжала думать Танька, чувствуя, как горячие слёзы обиды катятся по щекам, - Причём сделала это нарочно, перед выступлениями, чтобы вывести из себя. И зажигалку она стащила…»
-Так, - Матильда вытащила из кармана носовой платок и протянула Таньке, - Держи, он чистый. Сядь на скамейку и успокойся, а я принесу твои вещи.
Через двадцать минут Танька уже сидела в кабинете Матильды и пила чай с ромашкой. Зажигалка лежала рядом с ней.
-К сожалению, зависть – нередкое явление среди спортсменов, - с грустью произнесла тренер, - Тебе ещё только четырнадцать, Таня, а впереди этого будет ещё много. Придётся вырабатывать иммунитет, чтобы не поддаваться на провокации. Сейчас ты отдохнёшь у себя и сосредоточишься только на своей программе. Включи плеер – наверняка на телефоне он у тебя есть – и послушай музыку, под которую ты катаешься. Выкинь из головы всё лишнее, думай только о Жар-Птице!
Вернувшись в свою комнату, Танька столкнулась с Наташей.
-Таня! – радостно воскликнула та, - Ты не видела, что было потом! Представляешь, Перова Лёльку чуть не убила! Она назвала её… короче, нехорошим словом, и вся её компания объявила Лёльке бойкот.
-Правда? – Танька не верила своим ушам, но радоваться не было ни сил, ни желания.
-Да! Юлька сказала, что всё это подлость и подстава, и что Лёлька это сделала, чтобы ты не смогла кататься из-за нервов…
Танька хмыкнула.
-Таня! Так вот, значит, что это был за парень? Что же ты мне сразу не сказала?
Танька вздохнула.
-Я побоялась, что ты не поймёшь, - голос её звучал глухо, - Теперь-то какая разница, скоро вся школа будет знать, что я дура и нафантазировала себе…
-Таня!!! – Наташка схватила её за руки и заговорила быстро-быстро, словно боясь не успеть, - Ведь было письмо!!! Завуч встретила нас с Лёлькой в коридоре и попросила передать тебе. Лёлька обещала. Я ж не знала! Я думала, что она тебе передала…
-Письмо?! – у Таньки сердце сделало сальто, - Мне? Письмо от Живого Крыла?!
-Я не уверена… Но почерк на конверте был незнакомый. Если бы кто-то из наших писал или твоя бабушка, я бы узнала… Да, и на картинке был самолётик, я точно видела, просто не догадалась, к чему это…
Танька ничком повалилась на кровать. Голова кружилась от мыслей, хотя нужно было выкинуть из неё всё лишнее по совету Матильды. Эх Лёлька-Лёлька… Таких подлостей не делала даже Жукова.
-Ладно. Я разберусь со всем этим позже. А сейчас нужно думать о прокате. Спасибо, Наташ. Мне было очень важно это узнать, ты даже не представляешь, как важно…
***
На катке пережитое волнение дало о себе знать. Сколько бы Танька ни старалась не смотреть в сторону Лёльки, кататься их выпустили в одной разминке. Проезжая мимо бывшей подруги, Танька чувствовала жаркий комок гнева, закипающего в груди. Лёлька выступала раньше, и Танька не без злорадства отметила её падение, одинарный тулуп вместо двойного, а потом отвернулась от катка, чтобы сосредоточиться.
«В самом деле, о чём я думаю? Не первый раз бывали ссоры перед катаниями, волнение, обиды… Но главное сейчас – выступить. Потом будут контрольные прокаты сборной, а за ними – череда соревнований. И эту Лёльку противную я больше наверняка никогда не увижу…»
Правда к этой мысли тотчас примешалась мысль о том, что и Финиста она рискует не увидеть.
«Надо после выступления пойти к нему на аэродром и обо всём рассказать! – решила Танька, - О том, что я не получила письма, о том, что привязалась к нему, и не хочу расставаться насовсем после возвращения в Москву. Ах, если бы он только мог видеть, как я катаюсь…»
Первый прыжок, четверной сальхов, Танька всё-таки испортила, шлёпнувшись после приземления.
«Ну уж нет, я так быстро не сдамся!» - сердито подумала она, поднимаясь.
Зато все последующие прыжки, четверной лутц, четверной тулуп и каскад из четверного и тройного тулупов Танька выполнила идеально. Восторженные крики зрителей едва ли не заглушали музыку. Тяжело дыша, Танька с улыбкой оглядела зал, встретившись взглядом с Матильдой и с Ельцевым, который немного опоздал к началу выступлений, но сейчас радостно аплодировал вместе со всеми и показывал Таньке большой палец. Даже мальчишки из группы парного катания во главе с Платоном махали руками и выкрикивали её имя.
-Молодец, Власова! – крикнула Юлька Перова, выходя на каток вслед за Танькой.
Танька улыбнулась ей в ответ и пожелала удачи, но смотреть не осталась. Музыка всё ещё гремела в ушах, но Танька спешно развязывала коньки в раздевалке и буквально срывала с себя костюм, отчего стразы и пайетки блестящими искрами рассыпались по полу.
В коридоре её хотел было остановить Ельцев, но Танька крикнула:
-Потом! Позже! Я ужасно спешу, Вячеслав Павлович!
-Таня, куда ты? – только и успел крикнуть ей тренер.
Танька влетела в комнату, кинула на кровать коньки и костюм, набросила на плечи куртку и выскочила из здания школы по пожарной лестнице, чтобы точно никого не встретить по пути. Бежать через парк к забору было глупо: через забор с колючей проволокой ей всё равно не перелезть. Только в обход, через станцию к КПП. Танька ещё не знала, что будет говорить военным на входе, может быть, Финист сам что-нибудь придумает. Она бежала по улице, обгоняя редких прохожих, недоуменно смотревших вслед. Какой-то автомобиль резко остановился рядом, и Танька услышала знакомый, как ей показалось, голос:
-Эй, чемпионка! Постой! Таня!!!
Решив, что кто-то из тренеров хочет её остановить и вернуть в школу, Танька прибавила шагу и свернула с центральной улицы городка во дворы. Автомобиль продолжал ехать за ней.
-Да постой же ты! – крикнул водитель, высовываясь из окна, - Давай подброшу до аэродрома!
Танька от неожиданности затормозила так резко, что едва не упала. Она обернулась и увидела Игоря Викторовича.
-Я кричу-кричу, а ты удираешь! – рассмеялся лётчик, - Хотел подойти после выступления, а тебя и след простыл. Вся школа теперь на ушах, тебя ищут, - он открыл дверцу машины.
-Как вы догадались, куда я направляюсь? – пытаясь отдышаться, спросила Танька.
Она села в машину и захлопнула дверцу.
-Я был на вашем выступлении, - ответил Скворцов, - Начальство послало. Как мы догадались, письма ты не получила, хотя мы отправили его дня три назад.
-Нет, не получила, - сказала Танька. Она хотела добавить, что письмо украла подружка из вредности, но вовремя прикусила язык: ещё не хватало посвящать серьёзного человека в интриги их «ледового двора».
-Дело в том, что Финист рассказал о тебе, Таня, - поведал Скворцов, выруливая из города на шоссе, ведущее к аэродрому, - О том, как заметил тебя у забора, почувствовал в тебе симбионта, о том, как вы периодически встречались. Для военного Живого Крыла встретить человека, идеально совпадающего с ним, шанс невелик. Мы, конечно, сразу навели справки про спортивную школу, выяснили, что ты занимаешься в ней временно, и что ты ещё… - Скворцов замялся.
-Слишком маленькая для заключения Уз, - договорила за него Танька, - Я знаю немного про всё это, мне одна… хм, девочка рассказала. А я не маленькая, я, между прочим, на следующий год буду участвовать во взрослых соревнованиях!
-Вот и Финист нам доказывал, что ты не просто девочка-подросток, а настоящий боец, - засмеялся Игорь Викторович, - Финист не ошибается в людях. Пришлось долго совещаться, подавать запросы в Москву, твоей бабушке, твоим тренерам…
-Что?! – воскликнула Танька, - Они всё знают?!
-Конечно, мы не могли не поставить их в известность. Поэтому и пришлось ждать почти месяц, прежде чем подавать официальный запрос на заключение Уз.
-И они все согласились?! Ирина Игоревна не против того, чтобы я заключила Узы с Живым Крылом?
-Твоя тренер сперва не поверила, конечно, - Скворцов улыбнулся, - Думала, что это розыгрыш, потом решила, что это может повредить твоим тренировкам и была очень против…
Танька почувствовала, как у неё холодеет затылок. Она хотела было возмущённо заявить, что если уж она, Таня Власова, что-то задумала, то её не остановит никакой забор, никакое расстояние.
-Но потом решила, что ты всё равно сделаешь так, как захочешь, - продолжил лётчик, - И если тебе запретить, то ты ещё чего доброго из фигурного уйдёшь, поэтому дала добро.
Танька не сумела сдержать победную улыбку.
-А бабушка? – спросила она, - Что она сказала?
-Бабушка твоя так и сказала: пусть Таня сама решает, это её жизнь. Всё, приехали, - машина остановилась у шлагбаума, - Подожди, ракета, надо сперва расписаться. Это всё-таки военный объект.
Танька вышла из машины, с любопытством озираясь вокруг. Ей пришлось расписаться в журнале, выслушать лекцию о том, как себя вести на аэродроме, хотя она почти не слушала. Все мысли были только о том, что она сейчас увидит Финиста, впервые сможет прикоснуться к нему не во сне, а в реальности. От волнения ноги сделались ещё более ватными, чем перед катанием.
Наконец Танька вышла из здания КПП в сопровождении Скворцова и ещё пары военных, которых ей представили, но она тотчас забыла и звания, и должности, и имена. Происходящее казалось ей слишком нереальным, и только ушиб от недавнего падения напоминал Таньке, что она не спит. Все вчетвером они прошли на стоянку самолётов, где стояли одинаковые Су-35, окрашенные в серо-голубой камуфляж. Финист стоял чуть поодаль, отличающийся от своих собратьев как Трансформер. Сейчас двигатели его были выключены, но стоило только Таньке увидеть его, как она снова ощутила знакомую телепатическую волну. Финист был рад её видеть, в этом у Таньки не было сомнений. Если бы кто-то спросил её, как она общается с существом, не умеющим говорить словами, Танька пожала бы плечами – а вот так! А как она умудряется прыгать четверные? Для неё это так же естественно и само собой, как другим делать шаг. Танька протянула руки, обнимая изогнутый нос Сушки, и закрыла глаза. Все вокруг перестали существовать. Ей так много надо было рассказать Финисту – и про сегодняшнее выступление, и про грядущие контрольные прокаты, и про то, как легко ошибаться в окружающих, когда ты обычная девочка, а не Живое Крыло.
***
Через месяц они летели в Турин: Танька с Наташей и Петя Ростов, через проход – Ирина Игоревна, Валентина и Ельцев. Прочие ребята-фигуристы - вокруг, словно стайка беспрестанно щебечущих птиц. Кажется, все в этом самолёте уже знали, что это юниорская сборная России летит на свои первые в этом сезоне соревнования.
-Смотрите, смотрите, истребитель! – воскликнул кто-то из пассажиров.
Все, кто сидел с правого борта, прильнули к иллюминаторам, чтобы увидеть Су-35 с затемнённым фонарём кабины, который сопровождал пассажирский лайнер.
-Это Живое Крыло, - со знанием дела заявил кто-то, - должно быть, на этом лайнере летит его союзник.
-Смотри, Танька, это твой Финист! – Платон перегнулся через сидение, хитро улыбаясь.
Танька показала ему язык и прижалась носом к стеклу иллюминатора. Словно заметив её движение, Финист покачал крыльями. Они могли общаться, обмениваясь мыслеобразами, даже находясь далеко друг от друга, так, как обмениваются данными спутник и приёмник, что свойственно только идеально подходящим друг другу симбионтам.
Когда она привезёт медаль (а Танька была в этом уверена), то непременно прицепит её Финисту в кабине, пусть у него тоже будет свой талисман.