Наконец закончилась неопределенность в наших отношениях с Павлом. Он получил направление и я, за него была спокойна. С ним я не еду и это было мною принято решение однозначно.
Если умом я понимала, что надо ехать, душа противилась такому решению, и через нее я переступить не могла. О том, что я остаюсь работать в РОВД, сообщила в Управление, пришел приказ, из исполняющей обязанности, меня перевести начальником РОВД. Володя оставался моим заместителем.
Павлу я позвонила и сообщила о моем назначении на должность начальника РОВД.
-Ты не поступишь со мной так,- кричал он в трубку,- я же тебе поверил!
- А я когда-то поверила тебе, родила тебе сына, а ты меня предпочел молодой и красивой. Я тебе говорила, не умею я прощать, это выше меня и поделать я с собою ни чего не могу.
У нас не жизнь будет, а сплошное мучение. Нет у меня к тебе любви, перегорела. А жить из жалости, только мучить друг - друга.
- Если бы я знал, что ты не поедешь со мной, ни за что бы, не поехал продолжать учебу.
- Но нет, у меня и в мыслях не было испортить тебе карьеру. Я не злопамятна. Ты получил то, что хотел. Ведь изначально мог отказаться от учебы, у нас были маленькие дети, Вовке вообще год от роду, и меня назначили начальником ОВД. Как мне было трудно, ты хоть слово услышал от меня упрека, нет?!
Поэтому не надо меня ни в чем винить. Разводиться пока не будем. На работе скажешь, что жена задерживается, а это понятие растяжимое, спустя время, уже и вопросы перестанут задавать.
Через год мы с тобой разведемся. Женишься и будишь жить счастливо. Дети подрастут, сможешь их приглашать к себе в гости на каникулы, а пока, не тревожь их, ты же обходился без них, и даже забыл, об их, существовании, вот и сейчас, на время оставь их в покое, не мешай мне жить, работать и воспитывать детей.
Чувствовалось, что Павлу трудно дышать, он не ожидал такой развязки, не думал, что все рухнет в одночасье, что решение мое не поменяется.
- Но если ты не хочешь со мной жить, то хоть зла на меня не держи. Прости меня, хотя бы ради детей.
- Бог простит,- сказала я Павлу на прощание.
Переживать по поводу разрыва с Павлом у меня времени не было, навалилось столько работы, событий, что я приходила домой только спать.
На совещании в горкоме партии председатель КГБ прочитал сводку за неделю по городу и району, картина не утешительная, пять диверсий, две на консервном заводе, сахарном, хлебозаводе и опытном заводе.
На консервном заводе пробили сита в разгар поступления томатов в цех, а их приобретали за валюту в Польше, цех остановился и перестал выпускать томатный соус и пасту. Пытались пронести на завод взрывное устройство, его на проходной обнаружил вахтер.
На хлебозаводе бросили кусок трубы в тесто мешалку и вывели ее из строя. Завод остановился, так, как, приготовить такое количество теста руками, не возможно. Хлеб начали поставлять в город из других районов.
На сахарном заводе вместе со свеклой в вагонах были при разгрузке обнаружены ящики с гранатами. Один ящик рабочие вскрыли и на половину его опустошили, унеся гранаты домой. К утру гранаты все собрали снова в ящик.
На опытном заводе, раскурочили новые станки с электронным управлением, их даже не успели в цеху установить.
- Мы видим товарищи,- сказал председатель КГБ,- что здесь не уголовные дела, диверсия, и мы диверсантов должны найти. Часть дел мы передаем в РОВД, так, как нам такой объем работы не охватить. На помощь из области надеяться не приходится, у них самих работы по горло.
После совещания я пришла в отдел, состояние было притупленное, я не знала с какого края подойти к создавшейся проблеме. Я вызвала к себе начальника уголовного розыска и своего заместителя, предупредила, все, что я скажу держать в строжайшей секретности, нельзя чтобы была утечка в город, нельзя волновать людей.
- Что-то случилось серьезное? - спросил Володя.
- Серьезней не бывает,- ответила я.
Нам необходимо разработать план действий. Начнем с консервного завода. Надо найти того, кто загубил сита, бросив в них лом. На завод пройти не так легко, контингент рабочих, постоянный, все друг друга знают. Нужно будет проверить смену, на которой это случилось. Кто из посторонних, а именно тот, кто в цеху не работает, заходил в бокс.
-Это я беру на себя,- сказал Володя.
-Вам Виктор Иванович,- сказала я начальнику УР,- получить список рабочих завода, обратить внимание на тех, кто был принят на работу в последний месяц.
Володя и Виктор Иванович выехали на консервный завод, а я занялась текучкой, слишком много накопилось бумаг, их надо было просмотреть и на некоторые дать ответ.
Володя, прибыв на завод, пошел в цех, где были установлены сита. Список рабочей смены в тот злополучный день принесла мастер цеха Нина Николаевна. Сегодня работает как раз та смена, - сказала она.
-Мне можно поговорить с людьми?
- Конечно,- сказала Нина Николаевна.- Но они сегодня работают не на своих местах, они наводят порядок в цеху, так как он не работает.
Рабочих пригласили для беседы. Мастер уступила ему свой рабочий кабинет, и он, вызывал рабочих к себе на беседу, по одному. Спрашивал, где у каждого из них рабочее место, какую функцию он выполнял в период смены. Затем он оставил тех, кто непосредственно работал там, где установлены сита.
Это три человека. Затем каждому из них был задан вопрос, сколько раз они выходили из цеха, какое время отсутствовали, кто кроме них оставался в цеху. Кто к ним заходил в течение смены, что спрашивал, или чем интересовался?
Один из рабочих сказал, что он уходил по своей нужде, когда возвращался, в двери столкнулся с мужчиной, он не из их цеха, из тарного, который находится внизу, у реки, но на территории завода.
-Что он делал у вас в цеху?- спросил Володя.
- Этого я вам сказать не могу.
- При мне он то же заходил,- сказал другой рабочий.
- О чем спрашивал?
- Искал Ивана Трубникова, он работает у нас, но в третьей смене. Я ответил, он немного покрутился, сказал как у нас все интересно и, ушел.
Цех мы покидали на пятнадцать минут, ходили перекусить. Пришли, цех работает, не сразу проверили какая идет продукция, а когда увидели, что идут не протертые томаты, то, «поздно было пить боржоми, почки уже отвалились!» Цех на ушах, а толка нет. Проверили весь завод, посторонних, никого.
- Как фамилия человека, который интересовался Трубниковым? Фамилию,его ни кто не назвал, но показать они его могли.
Володя спустился вниз к тарному цеху в сопровождении рабочего. Все были на месте за исключением того, кто приходил в цех.
- И где же он?- спросил Володя у начальника цеха.
- Звонил, на больничном.
Володя обратил внимание на обугленные дощечки, валявшиеся под ногами. А что это у вас обгоревшее дерево валяется. У нас в начале месяца сгорел НЗ, это на период военных действий лежал запас для изготовления ящиков под снаряды, сотня кубометров дощечек, сгорели до прихода пожарных машин, дерево сухое, лет семь лежало на этом месте, считают умышленный поджог. Заметил огонь охранник, видел, как метнулась тень, выстрелил. Все обыскали, но никого постороннего на территории завода не нашли.
В отделе кадров Володе дали адрес Семенова Николая Петровича, рабочего тарного цеха. Он вызвал наряд и поехал на задержание. Дома его не оказалось. Соседка сказала: скорее всего, он на своей даче, здесь в пригороде у него. Адрес она не знала, но как туда доехать объяснила толково.
Он действительно был на даче, на столе стояла баррикада бутылок, за столом сидели трое, мало что соображавших, мужиков. Им надели наручники и привезли в отделение. Дали проспаться, а утром на допрос.
Сито и попытка занести взрывное устройство, их рук дело.
На опытном заводе, станки испортил, когда они еще стояли на территории Павлов, один из тройки.
Оставался хлебозавод. Приехали из комитета ГБ, забрали к себе троицу на допрос.
На хлебозавод поехала я сама. Смена в цеху работала из пяти человек, в тот день их работало шесть.
- Почему?- спросила я.
- Муку нужно было подвозить, не успевали ее высыпать в бункер. Попросили помощь, и нам прислали парня.
Он стоял на упаковке булочек до этого. Загрузили и он ушел.
Сразу не могли определить, почему остановилась тесто - мешалка, потому, что, кусок трубы был скрыт под тестом, точнее между лопастями, и только после того, как удалили тесто, смогли обнаружить этот предмет.
- Как вы думаете, этот предмет находился в цеху, или его принесли в цех?- спросила я у начальника цеха.
- Нет, в цеху его не было, он убирается ежедневно и по технике безопасности никаких посторонних предметов не должно быть.
-Может, делали какой-то ремонт и оставили кусок трубы?
- Ремонт делали, но все вынесли отсюда.
-А можно незаметно было пронести в цех под спец. одеждой этот отрезок трубы? - продолжала я спрашивать у начальника цеха.
- Длина трубы сантиметров пятьдесят, наверно можно. Это просто надо попробовать, но трубы нет, ее изъяли при осмотре места преступления.
-Мне фамилии всех кто работал в тот день и новенького, кто помогал загружать муку, - потребовала я.
У новенького фамилия была Филиппов. Я спросила у него при встрече: зачем он в цех принес кусок трубы и где он ее оставил?
Он растерянно смотрел на меня.
- Я знаю, что это не вы бросили трубу в тесто - мешалку. Но трубу принесли вы. Кто вас об этом попросил? И как вы ее пронесли?
- Меня попросил Николаев Иван, сказал, что ему надо что-то подпереть, а то провисает и мешает работать, а что именно я не спросил.
- Но почему он сам не принес трубу, а попросил вас.
- Этого я не знаю, но наверно потому, что я его должник, я должен ему деньги за машину, в эту получку мне нужно было ему отдать остальные. Но он мне сказал, что долг простит, если я принесу в цех эту трубу.
- И вас это не насторожило, почему, если нельзя, вы должны под полой принести этот предмет?
- Когда остановился завод и сказали, что в тесто - мешалку бросили кусок трубы, у меня по коже побежали мурашки. А потом я подумал, а почему именно та труба, что я принес, может какая другая.
Где найти Николаева Ивана? - спросила я у начальника цеха.
- Он у нас отрабатывает две недели и увольняется, сейчас работает на отгрузке хлеба в магазины. После ремонта тесто - мешалки, он из цеха ушел.
- Сколько он проработал у вас в цеху? - спросила я у мастера.
- Полтора месяца.
- У вас большая текучка в цеху?
- Да, работа здесь трудная, зарплата не высокая, долго здесь мужчины не задерживаются, раньше хоть хлеб покупали по оптовой цене, а сейчас эту льготу отменили.
Я вызвала наряд на задержание, и через полчаса мы были уже в отделении. Я позвонила в ГБ и сказала, чтобы забрали своего клиента, мы его допрашивать не будем, это не наша работа.
Оставался сахарный завод, да и пожаром надо бы заняться, если считают, что, был умышленный, поджег тары. Но это я оставлю начальнику УР, пусть отрабатывает заработную плату.
На сахарный завод мы поехали с Володей вдвоем.
- Нужно смотреть документы, откуда прибыла свекла, где ее отгружали, где в пути следования были остановки.
Поставка была из ближнего зарубежья, в пути следования останавливались один раз на сорок минут,- сказал инженер по поставкам сырья. Я обратила внимание, что в документах отсутствует описание пломб.
- Они, что, небыли опломбированы, нет, в первичных документах есть пломбы и фамилия председателя комиссии, который ставил пломбу. Значит, их сорвали на нашей территории, а если быть более конкретными, то на станции, где вагоны стояли сорок минут.
Сорваны только в двух вагонах, в них же и обнаружили ящики с гранатами.
Но что Владимир Иванович, вы остаетесь за меня, а я поехала, няне я позвоню, она с Володей побудет до моего возвращения.
- А я заберу Дашу из школы и привезу к вам домой.
- Вот и договорились. Спасибо вам Володя за вашу неоценимую помощь.
-Не зря же говорят Татьяна Васильевна, «Не имей сто рублей, а имей сто друзей!».
Я села в машину и мы с водителем выехали на железнодорожную станцию, где останавливался локомотив.
- Я предъявила документы начальнику станции и попросила показать, где стояли вагоны и кто делал им осмотр, кто стоял в эти сутки в охране вагонов на запасном пути.
- Вагоны у нас стояли всего ничего.
- Но однако за это время у вас вскрыли вагоны и оставили ящики.
-Но вот рассудите сами,- сказал начальник станции,- как они могли вскрыть вагоны, клубни насыпью, открыв двери, свекла окажется на земле, закрыть вагон, практически невозможно, пока от двери не уберешь свеклу.
- Логично,- сказала, я.
- Пломбы сорвали, чтобы запутать следы. Проверить необходимо вагоны, если со стороны крыши они не вскрывались, значит, ящики вложены в момент загрузки,- сделал он свое заключение.
- А ведь он абсолютно прав, этот седой, повидавший на своем веку многое, начальник железнодорожной станции,- подумала я.
- Теперь вам надо обратиться к тому, кто занимается перевозками, если это наши вагоны, а я уверен, что наши, то у них они или уже в рейсе, или стоят на профилактике.
- Спасибо Вам Вениамин Иванович, за добрые советы. Я ими воспользуюсь. Попрощавшись, я отправилась в управление железнодорожных перевозок, посмотрев документы и номера вагонов, мне сказали, что они принадлежат нашей железной дороге. То есть, и ездить ни куда не надо, а ехать и смотреть вагоны у себя на железной дороге.
Я вызвала эксперта, и мы, поехали к начальнику нашей железнодорожной станции. Он отправил в отдел перевозки, его начальником и нашим экспертом пошли смотреть вагоны.
Оказалось, вагоны целые, крыша не вскрывалась. Все, на этом наше расследование закончено.
Дальше это уже будут заниматься другие службы, посольства, дипломаты, КГБ, а мы свою часть работы сделали.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ