В первобытном обществе люди селились вдоль рек. Вся поселенческая инфраструктура стекалась к руслу реки, где черпали воду. Вода давала жизнь. В современном обществе жизнь питает супермаркет, а совсем недавно кровеносной системой общества был рынок.
В тихом районном городке N жизнь была сосредоточена вокруг рынка, «привоза». Грамотно расставленные опытным мерчендайзером, покупателя встречали у входа ряды с мягкими детскими игрушками. Тут же, по замыслу «великого комбинатора» рынка примостилась небольшая пекарня, где выпекались круглосуточно пирожки на любой вкус, запахом расслабляя ступившего на эту территорию. Далее шли ряды с фруктами; сочностью, красочностью и многообразием стремящиеся сравнится с рынками южного полушария. И, наконец, в самом сердце располагались бесконечные «брендовые» бутики, наполненные турецким ширпотребом. А низкий женский эротичный голос с прерывистым дыханием рекламировал последнее модное поступление вещей из Европы по цене 400 рублей за килограмм.
Все тенденции культурной, социальной и общественной жизни брали начало отсюда. Отсюда расходились сплетни, появляющиеся потом в СМИ, в единственной местной газете, которая называлась «N вести», формировалось общественное мнение.
Поистине, это была река жизни, дающая материальную и духовную пищу всему населению городка.
Ежедневно, аккуратнее, чем на государственную службу, по утрам сюда стекались бомжи. Возвещал о том, что рабочий день начался, низкий и гулкий, заползающий в самые укромные уголки, голос рыночной жительницы Тамары. Огромного роста, закутанная в платок летом и зимой, она ходила по рядам с протянутой рукой с восьми утра до пяти вечера. Подаяние просила не безвозмездно – пела. С утра: «Эх, дубинушка, ухнем», вечером «Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера». А в течение дня репертуар ее ни разу не повторялся и голос не смолкал.
Поговаривали, что по тому, как Тамаре удавались верхние ноты, можно было наверняка сказать, какая сегодня будет торговля. Поэтому к Тамаре относились бережно, в протянутую руку, не скупясь, сыпали мелочь. К двенадцати часам на рынке собирались ценители прекрасного. Ровно в двенадцать на французском Тамара пела Une histjire d* amour. Страсти они вкладывала в исполнение не меньше, чем Мирей Матье и Шарль Азнавур. Голос ее разлетался далеко за рыночные ряды. Местные жители знали: d*amour — двенадцать!
Если бы рынки называли по их особенностям, рынок города N, назывался бы «Вечная любовь».