- Снег тает, - посмотрев утром в тёмное окно, грустно сказала Майя.
Она ничего не увидела за слепым стеклом, кроме далёких размытых светящихся фонарных клякс. Но почувствовала остро - снег, который падает беспрестанно несколько суток подряд, так же беспрестанно тает, тает...
- Снег тает, - повторила Майя, обернувшись, и вздохнула. - Нет, не будет зимы. Не веришь? Спорим?
Я улыбнулся и протянул ей руку из-под одеяла:
- Ну, давай помечтаем!
Майя юркнула ко мне, прижалась зябко. Я вздрогнул:
- Какая ты ледяная! Будет зима! Я говорю - будет! Этой зимой обязательно придёт...
Девушка-ледышка задумалась и возразила:
- Снега-то нет, понимаешь? Декабрь кончается, а снега нет.
Вот и моя очередь задуматься. Уверенно ответил:
- Снег будет. И Она придёт.
"И я наконец-то узнаю..." - сказал себе.
Сны я считаю наградой. Редкий это подарок и не всегда радостный. Случается видение тяжёлое, тревожное, которое потом ещё долго перемалываю в песок мыслей. От чудесных снов тоже волнительно. От них не только ощущение полёта.
Тот сон был особенный.
Белая равнина, отделённая от полотна неба тонкой прерывистой полоской горизонта. Беспорядочно раскиданы по белому серые точки. Это былинки - сухие негнущиеся стебельки сильных трав. На их макушках снежные шапки, но гордо и твёрдо стоят стражи белых равнин.
Позёмка невидимкой летит в лицо, касаясь острыми тонкими иглами. Подвывает боязливо - будто накажут её за стенание ветра. Хотя кому нужна в таких просторах?
В ответ закрутилась позёмка, завертелась, слизнув большой пласт сухих снежинок, и махнула ими в моё лицо. Э, поосторожнее! Я ослеп от неожиданного удара и замер. Тишина. С закрытыми глазами, а бело.
Вдруг голос, похожий на перебирание колючих стеклянных осколков:
- Уже пора.
По-другому я представлял ледяной голос. И вот слышу его!
- Смотри!
Прижал к лицу свои ладони, которые оказались на удивление горячими, стёр стекающие капли снежной воды и открыл глаза.
Передо мной словно морозный узор на стекле - девица в голубом платье, с белой бесконечной косой. Коса дорожкой убегает вдаль, растворяясь в снежной пыли.
Понимаю, что сон, и хочется проверить - хотя бы прикоснуться.
Девица не двигается. Вся в искрах, вся серебристо-звонкая! Должно быть, ей надоело тешить мой взор, и она снова сверкнула ледяным голосом:
- Ты немой? С тобой говорю!
- Кто ты, красавица? - отозвался я.
Была бы на этом месте девушка земная, обыкновенная - фыркнула бы возмущённо, дёрнув плечом: "На улице не знакомлюсь!" Это из моего опыта - типичная ситуация. А ледяная девица сама желает поговорить. Чудеса, да и только!
- Кто я - знать необязательно, называть меня можешь...
Замолчала.
- Снежная дева. Знаю, ты Снежная дева! - восторженно заговорил я. - Про тебя бабушка рассказывала, лет пять-шесть мне было, поэтому помню. Я тогда на печке лежал, поджаривал свою спину - половик на кирпичах тонкий, но бабушка не подкладывала ничего. "Грей, грей свои косточки!" - посмеивалась. Замешивала внизу на кухне у стола тесто в большой кастрюле и рассказывала о Снежной деве, которая зимой появляется. Что не всем она показывается, а только тем, кто в неё верит. Я спрашиваю: "Бабуль, а ты-то веришь в эту деву? Видела её?" Бабушка отвечает: "Да как не видеть - видела. Дева как дева, только ледяная. Но не простая, конечно. Желания исполняет. Ты вот чего сейчас хочешь?" А я, сонный, бормочу в ответ: "Бабуль, я спать хочу, новые санки, конструктор, сачок, мячик футбольный как в телевизоре, чтоб ты не болела..." Потом, видимо, задремал, а больше бабушка про Снежную деву не заговаривала.
Окунувшись в воспоминания, вместе с памятью унёсся в прошлое. Снежная дева продолжала молчать. Белая тишина гулко звенела вокруг.
- Помню я твою бабушку, - разрезала тишину ледяным голосом и вернула меня в настоящее Снежная дева. - Гребёнка у неё костяная была, приметная. Исполнила я два желания твоей бабушки. Хочешь знать, какие?
- Нет, не хочу, они же были бабушкины, - ответил я и удивился своему ответу. - А что ты можешь?
Снежная дева не ответила. Потом зазвенел, как весенняя капель с крыш, её странный капающий смех.
- Что я могу?! Всё.
С последним словом "всё" возникла из ниоткуда и завертелась вокруг меня плотной пеленой позёмка. Сжимая своим кольцом, она понеслась вместе со мной по белой равнине неведомо куда. Я противился, силился вырваться из плена, хотя бы крикнуть или поднять руки, раздвинуть это плотное кольцо - но нет...
Я сел на кровати. Этот сон был особенный.
Майя ждёт новогодних праздников. Мы встретились с ней в прошлом году, тоже в декабре.
Я ехал в автобусе к другу. Тот декабрь был более снежным и ужасно холодным. Ноги в зимних ботинках мёрзли, куртка и шапка совсем не защищали от мороза. Знобило: простыл или подхватил инфекцию. Пустяки, но невесело.
Автобус остановился, и в салон поднялась по ступенькам девушка. В огромной шапке, осыпанной снегом, укутанная шарфом, она была бы похожа на медвежонка, если бы не тонкие ножки в высоких сапогах.
Место рядом со мной пустовало. Медвежонок в сапогах далеко не пошёл и устроился рядом. Приземляя сумку на колени, девушка повернулась, чтобы увидеть меня - своего соседа.
- Привет! Далеко едешь? - спросило, вежливо улыбнувшись, воздушное создание. Мы разговорились, познакомились. С Майей было легко, и внутри я чувствовал разливающееся тепло от общения с ней. Договорились встретиться.
Вторая наша встреча состоялась в толчее на главной площади города.
Был вечер. Снежинки в свете фонарей пьяно кружились, наскакивая одна на другую, и вообще вели себя странно. То ли масса людей, которая так же хаотично двигалась, вызывала беспокойство кружевных крохотных алмазов, то ли я слишком волновался...
Увидел снежную Майю в огромной шапке, маленьком узком пальто и высоких сапогах - и успокоился. Она подлетела ко мне, вырвавшись из толчеи, и мы радостно обнялись, уткнувшись носами в холодный пух, запорошивший нашу одежду.
- Привет! Так рада тебя видеть - не представляешь! - шепнула Майя в воротник моей куртки и сдула с моего плеча несколько снежинок.
Я вздохнул и снова крепко прижал её к себе.
- Привет, снежная дева! - ответил я счастливо, вспомнив свой особенный сон.
Так мы узнали, что нужны друг другу.
Снег шёл сутками и таял, превращаясь в водянистую грязную кашу. Но я был убеждён, что не зря жду Снежную деву, приснившуюся когда-то. Она должна была вернуться: мы не завершили наш разговор.
Это случилось тоже в автобусе. Пришлось ехать в соседний город на два дня, а трястись туда не хотелось, потому что... просто не хотелось. Вечер без Майи в любом случае будет скучным. Занят своими нерадужными ожиданиями, я прикрыл глаза и, видимо, задремал.
Вдруг моё плечо и бок обдало холодом, который сразу просочился сквозь одежду. Слух уловил чуть слышное в шуме автобуса потрескивание.
Я открыл глаза. И замер от удивления. Салон, поручни, стёкла, сиденья, пассажиры, всё вокруг покрыто толстым слоем пушистого инея.
А рядом сидит Она. В голубом платье, с бесконечной белой косой, которая дорожкой убегает вдоль прохода автобусного салона, растворяясь на лобовом стекле подобием пыли.
- Пришла! - сказал я громко, и на мой голос откликнулось множество отголосков эхо, звучащих отовсюду.
- Пришла! - ответила Снежная дева звенящим ледяным голосом. - Потому что ждал меня.
Я сказал быстро, стараясь говорить тише, чтобы не потеряться в какофонии эхо, сопровождавших мои слова:
- Скажи, какие желания моей бабушки ты исполнила?
По стеклу побежал новый морозный узор, и оно треснуло по этой новой изящной линии. Снежная дева молчала. Потом словно захрустела ломающимися под ногой алмазными крошками:
- Твоя бабушка хотела уйти из жизни мимоходом, не от болезни, чтобы не мучить родных. И чтобы сбылась твоя самая большая мечта.
Я удивился:
- Ты можешь это?
Смех Снежной девы обозначился лёгким звоном невидимых серебряных колокольчиков.
- Могу, как видишь!
- Спасибо тебе за Майю, - тихо сказал я.
Колокольчики снова зазвенели удивительной мелодией:
- Майю нашёл ты, не я! Она и будет исполнять твои желания!..
И в салоне начался снегопад. Мокрые хлопья полетели откуда-то сверху, быстрее и чаще, поднялся ветер и закружил снежное месиво, залепляя мои глаза. Я прижал к лицу ладони, чтобы защититься от круговерти.
И очнулся.
- Вот видишь, я была права, - сказала Майя утром накануне Нового года, глядя в окно. В тёмном бездонном стекле отражались, мигая, разноцветные вспышки лампочек новогодней гирлянды, и мне хотелось одного: провести этот удивительный день с любимой девушкой. Майя продолжила:
- Снег тает. А ты обещал зиму! Обещал?
- Обещал, - охотно согласился я.
- А ещё ты говорил, что кто-то должен прийти, помнишь? И этот кто-то - она, то есть женщина! Тогда ты ловко ушёл от ответа. Ну-ка рассказывай, кто к нам придёт?
Я улыбнулся и подмигнул:
- Будет снег - придёт Она. Кто - пока секрет. Ты же веришь в чудеса?
Майя засмеялась и, забравшись под одеяло, прижалась ко мне. Тёплая, нежная, моя единственная. Шепнул в её ушко:
- Всё будет!
Добираясь с работы домой на троллейбусе, взглянул на часы: шесть. "Пора!" - подумал я.
Передо мной сидела ребятня в резиновых сапогах и без шапок - ну разве это зима, разве это Новый год?!
Внезапно ребята заелозили, потёрли покрасневшие уши - холодно! Почему же вдруг? Только что воздух был насыщен влагой, а снежная масса под ногами превращалась в грязь.
За окнами пошёл снег. Не хлопьями, как обычно, - осторожный, несмелый, задумчивый. Настоящий новогодний, правда-правда! Дети всполошились, прилипли к окну и громкими выражениями восторга оживили других пассажиров. Мы видели, как за стеклом появляются приметы настоящей зимы. Смотрели недолго - окна покрылись великолепными морозными узорами. В этих узорах мы видели наряженные ёлки, удивительные новогодние шарики и сосульки, снежные горки и волшебные звёзды.
Майя пришла домой немного позднее меня.
Стукнула дверь, и раздался звонкий радостный голос:
- Смотри быстрей в окно! Ты видел? Видел?!
Ледяная с мороза, пахнув свежестью улицы, румяная и счастливая, Майя сияла. А я ответил то ли вслух, то ли про себя:
- Я же обещал, что всё будет. Будет снег, и придёт Она - моя Снежная дева, моя сказка. Ты!