Пометка 18. Жертва

Дмитрий Епифанцев
(из дневника Игоря Яченкова)

А нет. Не будет радости. Я помню прошлые дни — я помню их яркими и безоблачными. Нет ничего этого. Есть только скудость, которую ежедневно выдают за счастье. Я решился. Я сделал это, чтобы показать (Могус свидетель мне) — я верен Тьме до конца. Я пойду в Культ, где Капрыв и Могус меня уже ждут. Могус хочет принести меня в жертву — это величайшая честь и радость, от которых я просто не имею права отказываться.

Все мои записи в этой «Хронике» о моей жизни, грустные и радостные, которые безжалостно вырывали меня из повседневности, серости и монотонности подарил мне этот Культ, за что я ему безумно благодарен.

Могус говорит со мной, и его внимательно слышу. Он восхваляет меня, ставит меня в пример другим адептам Культа, что является для меня гигантской честью. Могус уверен, что я буду жить во Тьме, а другие адепты Культа будут мне во многом завидовать. Это просто удивительно, что меня принесут в жертву так быстро со дня моего появления в Культе — именно так говорят они. Да, я это могу явно слышать чётко и ясно, и, если я до этого сомневался когда-то и где-то в правильности моих намерений, то теперь абсолютно не сомневаюсь. О, Тьма, Могус есть нашим лидером и вдохновителем, быть может, Могус и есть частью самой Тьмы, причём самой существенной, её некая важная часть, без которой невозможно её существование? Быть может, он есть материализованная часть Тьмы в нашем мире?..Nocturnum aeternitatis… …Я уже вижу Могуса в виде Тьмы не стенке своей жалкой лачуги и он говорит со мной, как с верным адептом.
 
«Что такое наша жизнь? Это и есть страдание от первого до последнего дня. Конечно же, эти страдания могут прикрываться шаблонными радостями или глупыми обязанностями, но они от этого не перестают быть страданиями. Есть один ад — наша земная жизнь. И один рай — быть принесённым в жертву Тьме. Ты сегодня будешь принесён в жертву, воссоединившись с Тьмой» — именно так в моей голове и говорили Могус и Капрыв.

Капрыв. Я только что узнал, что он разделит со мной эту радость. Мне от этого стало вдвойне приятно, ведь я считал, что Капрыв заслуживает больше других быть принесённым в жертву. Порой я даже удивлялся, почему он до сих пор не воссоединился с Тьмой, но мне этого знать не дано — это имеет право знать только Могус, и, если сам Могус до сих пор его не принёс в жертву, значит, на то есть объективные причины.

Я вижу змею. Капрыв или сам Могус в ее форме материализовались? Все возможно…

Змея посмотрела на меня и я увидел, что за ней было нечто. Серая бесформенная амебная масса со многими неописуемыми ртами и отростками, которые хотели мне нечто сказать...У этой амёбной массы было множество ртов, которые жрали крыс с несколькими маленькими головками. Я рассмотрел внутренние органы серой амебной массы, которые не буду описывать... Крысы визжали, желая жить, как и все мы в этом мире желаем жить, не существовать, а именно жить...

Змея смотрела на меня своими многочисленными парами глаз.

Явар. Змея материализовала именно его и я только что говорил и с ним. Он мне очень завидует — он сам хочет быть принесённым в жертву, и, увы, мне пока не дано знать причину столь долгой отсрочки. Все, процедура жертвоприношения вот-вот начнётся, я должен поспешить, иначе подвал закроется для меня навсегда. О, лишь при этой одной мысли меня передёрнуло. Как же я ненавижу серость и как я боготворю Тьму! Мне рассказывал Капрыв, что нужно строго быть в определённое время возле нашего подвала, чтобы иметь честь быть принесённым в жертву. Нельзя опаздывать, ведь портал может закрыться навсегда. Он предостерёг меня только что от ошибки…Я собираюсь, и, можно сказать, что все мои записи происходят в реальном времени. Да, я собираюсь во Тьму и пишу эти каракули одновременно. К сожалению, я уже должен быть на месте Культа, на месте его собрания, чтобы никак, ни в коем случае не опоздать. Иногда в жизни все решает одна секунда. Кроме этого дневника, описывающего полностью наше мировоззрение и моё миропонимание, который я составлял с Капрывом и неизвестным автором (сам Могус?) я писал сборник «Философия Игоря Яченкова» — надеюсь, он понравится Могусу…