Родилась я ещё во времена СССР. Многие сейчас считают, что та эпоха была мрачным и серым периодом, без праздников и веселья. Разве? Жизнь есть жизнь – люди вечно строят планы, радуются и мечтают, влюбляются, обижаются, делают покупки и заводят семьи. Всегда будут праздники, друзья и гости. Всегда, пока есть чувства, будут песни. Возможно, чего-то не хватало, но разве мы знали об этом? Поэтому никто и не думал страдать, воспринимая жизнь такой, какова она есть. Ведь подлинная жизнь – лишь то, что мы чувствуем в душе, а не то, что нас окружает снаружи… Конечно, мы были все одинаковы, не то что сейчас. Даже имена у нас были одинаковые, это сейчас можно встретить Джамбо или Дэна, а раньше одно имя носили миллионы по всей стране. Я была ещё совсем юной и всей душой открывалась каждому, решившему со мной играть. Хорошее время, невинное… Честность, доброта, бескорыстие, братство, светлое будущее, неравнодушие к окружающему – в каждого прямо со школьной скамьи вкладывались эти идеалы, не всегда, конечно, соответствовавшие действительности. Было безопасно. Пока мы взрослели, нас часто отдавали друзьям и соседям без всякой боязни, где мы играли с другими и слушали взрослых. По праздникам нас, бывало, брали с собой на работу, а иногда даже и в туристические походы. Это мне особенно нравилось. Кто-нибудь из взрослых обнимет тебя мягко, прижмёт к груди, тепло, костёр потрескивает… Смотришь в пламя задумчиво… «Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно, струна осколком эха пронзит тугую высь…» Какие были песни! Романтика! Хотя, может, это во мне говорит типичная ностальгия по счастливому безгрешному детству? Мы склонны идеализировать прошлое, когда в настоящем всё не очень. Но факт – мир был намного добрее. Конечно, не бывает ничего безоблачного, в этой специфике эпохи таилась и проблема. Воспитанная на высоких идеалах, молодёжь внутренне протестовала против неизбежной несправедливости, присущей любому сложному обществу. Отвратительно, что в нашей юности пороки прикрывались высокими словами наших красивых идеалов, и самые вопиющие случаи расхождения слов с делом наблюдались как раз среди власть имущих, тех, кому нужно было служить нам примером. Они позволяли себе всё. Но это и есть соблазн власти. Рыба гниёт с головы. А в чём молодёжь может реализовать свою потребность в протесте? Конечно, в творчестве – в поэзии, музыке! Поэты собирали стадионы, а каждый подросток мечтал уметь перебирать струны. Славное время! Рукописные тетради с текстами и аккордами передавались из рук в руки по всей стране. Кто-то был великим, кто-то гонимым, кто-то не звучал дальше собственных кухонь… Под запретом были не только некоторые отечественные исполнители-правдолюбы, но и почти вся западная музыка. Правительство боялось, что популярность западной музыки плохо повлияет на высокие идеалы нашей морали. Всё-таки «секс, наркотики, рок-н-ролл» и прочее... Но запретный плод сладок. А тайна всегда манит. Поэтому, в конце концов, так и произошло. Самым модным стало самое запрещённое. На квартирных посиделках звучали переборы «Скорпионз» и «Пинк Флойд», а с клубных танцполов звучали неумелые каверы «Металлики», «Депеш Мод», «Джудаст Прист» и «АС/DC». Меня тоже это коснулось. Частенько я играла на клубной сцене субботними вечерами. Не соло, конечно, но подыгрывала в меру сил. Бывало и так, что милиция приезжала разгонять «рассадники развратной культуры», но меня никогда не трогали и в отдел не забирали. Я тогда жила уже в университетской общаге в одной комнате с тремя подругами. Девчонки любили со мной петь. Обычно это были наши родные песни. Мне больше всего нравились «Воскресение», «Наутилус», «Чайф». Они у меня прекрасно получались, и я всегда была душой компании. А компании у нас собирались почти каждый вечер. Эх, какие мы красотки были! Как, наверное, и у каждого, время цветущей молодости – лучшее в жизни. Дело в том, что это время – единственное, когда не отказываешь себе в мечтах. А наши мечты – это и есть настоящие мы, во всей полноте. Естественно, потом приходится отказаться от многих амбиций, и к старости мы добираемся уже в сильно сокращённой версии, так и не реализовавшись до конца. Старость – это и есть прекращение стремлений. Ну, да ладно, что грустить? В общем, у нас не было ничего, но все были молоды, вечно счастливо несчастны и полны надежд. Тогда я и влюбилась… Ну, что тут можно сказать? Ведь о любви рассказать невозможно… Его голос… Нежный и глубокий. Осанка, взгляд, походка – я любила в нём всё. Его слова и его молчание, его улыбку и грусть… А руки… Его худые, но сильные руки, которыми он обнимал меня, эти нежные длинные пальцы… Короче, мы не расставались. Днём, ночью, в веселье и в горе – везде мы были вместе. С ним были открыты самые потаённые струны моей души, о которых я даже сама не подозревала... Оставила всё и переехала к нему, хотела, чтобы это продолжалось вечно, но… В одной из компаний, где мы часто появлялись, я сразу заметила конкурентку. Эти знаки внимания, нечаянная близость, лесть, улыбки, ложная смущённость, провоцирование жалости… Я поняла, что мой Эдем скоро будет разрушен. Ревность, спросите вы? А что вы знаете о ревности? А о любви? Люди часто путают желание обладать с любовью. Желать возлюбленному только лучшего, пусть даже и с другой. Быть счастливым пониманием счастья другого. Давать, а не брать. Вот только это и есть любовь. Любовь не имеет никакого отношения к собственности. Если честно, я бы и смирилась, но по характеру соперницы было понятно, что она не допустит и капли внимания в чью-то сторону. Она хотела обладать им целиком. Она его получила. Так я осталась одна… Ну, что ж, жизнь не останавливается, только делает нас грубее и твёрже. Много лет я была всеми забытой, потом встретила, наконец, человека добродушного, но немного неловкого, уже в возрасте. Всё у него вечно не получалось, всё непонятно на какой лад. Тогда я часто расстраивалась, но никогда не сердилась на него. Не все хорошие люди успешны, это нужно понимать. Важно ценить в человеке человека. Согласитесь, не все способны пронести настоящую человечность через эту жестокую жизнь. Но... Опять «но»… Да, я была с ним до конца, и он меня по-настоящему трогательно любил, может быть, и немного неумело, но так, как только мог. Он умер… Прошли годы, и волей какого-то случая я оказалась наедине с симпатичным молодым человеком. Он сначала мне понравился, мы стали жить вместе, но настоящих отношений у нас так и не завязалось. Наверное, я просто для красоты у него была. Так, в молчании, и жила много лет. Потом мы переехали, мне выделили какой-то чулан, и давно уже никто за мной не ухаживает. Я уж ссохлась вся, совсем старухой стала и думала, что жизнь закончилась, но...
Так вот, для чего я это всё рассказываю? Думаете, пожаловаться решила? Нет. Дело в том, что сегодня ко мне подошёл ребёнок, и я говорила с ним. К сожалению, а скорее, к счастью, я не умею говорить словами. С рождения я говорю на совершенно особом языке – причудливо сочетая звуки, чётко заставляю любого чувствовать определённые эмоции. Как ни удивительно, этот мой язык понятен каждому вне зависимости от его возраста, нации, культуры и времени. Может быть, это и есть единственный общий язык человечества. Я не одна такая, нас много, и все мы разные, просто не всегда нам дают говорить, и не все издалека понимают этот язык, важно один раз меня услышать так, чтобы понять и почувствовать. Так вот, подросток, подошедший ко мне, был очень неловок. Но я постаралась, и, кажется, он меня услышал. Ведь то, что я могу дать, подарит ему целый мир. Мир глубоких неисчерпаемых чувств и безграничной свободы. Считается, что у меня нет души, но всё-таки я чувствую себя будто голосом какой-то единой души, общей для всей этой огромной людской стихии. Это большая ответственность. Потому что эта огромная душа действительно сложна и прекрасна. Её нужно ценить и разговаривать с ней очень осторожно… А так, конечно, всё правда, нет у меня никакой души. Я ведь гитара.