Утро солнечное, лучистое. Снега теряют свою резкость, белизну, и приметно оседают, то там, то тут горбинками чернеет вытаявшая земля.
Сегодня островков, проталин, вроде ещё стало больше. И как ароматна талая земля! Островки заняты все грачами. Грачи неспешно прохаживаются, по - хозяйски оглядывают поле. На тропе мокрый снег- тяжело шагать, проваливаюсь часто, останавливаюсь. И вдруг, по – боевому распахнув крылья, грач с ближней ко мне проталины крепко, раскатисто грянул:» Кр –ра –ра –а!» А мне в этом раскатистом вскрике явственно послышалось:» Ур – ра!»
В поле снег рыхлеет, темнеет, делается зернистым, мокрым. Небо голубое – голубое.
Громко стрекочут сороки, и слышится отчётливо радостная песня овсянки - самки:»Зинь – зинь –зинь».
На берегу речушки Липенки, в ивняках, не иначе танцы были - так плотно утоптан зернистый снег зайцами- тоже, наверное, взволновала весна. Ждут не дождутся.
Солнце в лесу – золотое, перемешено с зелёным, синим, белым. И сосны, и ели, и берёзы, и осины, большие и малые, как –то сразу ожили, взбодрились, отошли от стужи, морозов, холодов…. И запах леса иной – не промороженного снега, хвои и коры, а пробудившегося ручейка, проснувшихся почек.
Глянул вдоль опушки, а там, где молодой березняк, колыхнулось лиловое. В ветки пошёл сок. Обещаю, берёзы, приду к вам полакомиться берёзовым соком. Тень берёзы легла сразу на три ручейка. Бурлят и напористо рвутся всё к ней, всё к ней – к речушке Липенки. Видать, напропалую влюбились.
А за берёзами просторно стоит осина. Есть ли у неё какой –то знак весны? Никакого. И хотел было уже уходить, как вдруг заметил: солнечный бок отпотел. Так, значит, вот как она весне отозвалась.
Верба на берегу речушки Липенки. Манит, завлекает, и я – надо! – подчиняюсь ей, подхожу ближе, ближе… Ах, вот в чём дело -зацвела. На каждой веточке - белые да жёлтые, как бархатные шмели - почки.
Думаю: что ей нужно теперь? Наверное, чтобы мы люди замечали её красоту, восхищались ею. А может, и этого не нужно. Получила главное – солнце, вот и зацвела.
Из высокого солнечного поднебесья слетела песня, будто ручеёк пролился, прозвенел.
Кто певец? Да жаворонок, кто же ещё! Повис меж солнцем и землёй и поёт свою удивительно жизнерадостную песню. Оттуда, сверху, ему, конечно, всё видно: сырая с лужами просёлочная дорога, оттаявший южный склон оврага, поле с островками проталин, оживающей лес… Всё своё, всё родное. Вот и грянула чарующая песня. Во славу солнечного утра. Во славу радости прилёта.
Вот так нужно любить весну!... Где бы передохнуть с дальней дороги, покормиться, подремать - жаворонок сразу, с места – вверх, в небо, и распевает свои пересыпанные солнцем песни- радостные, вдохновенные, чистые, торжественные, завлекающие всё живое.
Притихла оттаявшая местами поле, луговина, лесная опушка - дождались своего певца, а ручеёк подстроил свой тонкий голосок к голосу жаворонка. А береговая зацветшая верба? Верба протянула жаворонку свои цветы, будто просит: « Пой… Пой ещё… Пой долго, всю весну!»
Нужно ли признаваться, что мой поход длился долго – долго, и от деревьев на сырой снег легли синие кружевные тени - тени вечера.
А в деревне Ситниково, сразу бросились в глаза хрустальные сосульки, пиками свешивались с крыш, роняли огненные капли и - весь снег продырявили.
Всюду уже ходит, ходит ранняя весна.