От автора
Повесть «Грозовой фронт» полумистическая. В ней говориться об обыкновенном человеческом счастье, о котором мечтают герои этой повести. Но их мечты разбиваются о грубую реальность того времени, в котором они живут.
Повесть состоит из десяти новел, связанных одним сюжетом. Герои случайно встречаются и откровенно делятся своими историями друг с другом, пытаясь переосмыслить свою жизнь.
Троим из них, кажется, что они уже прожили свою жизнь, несмотря на то, что им всего от 28 до 33 лет. Они устали жить в этой реальности, израсходовав все свои эмоциональные силы.
Что же, четвертый? Сможет ли он преодолеть конфликт поколений и «вырваться на свободу»?
Вселенная, получив запрос от главных героев повести, решает их проблемы через грозовой фронт.
Глава 1
Случайная встреча
С утра стал падать снег, больше похожий на мелкую дробь. Ветер подымал снег, закручивал его и больно хлестал в лицо. Небо было затянуто белыми облаками, снег падал сплошной пеленой, пуржил и снижал видимость до нуля. К вечеру тучи на небе посерели, а ближе к небосклону потемнели, и на нас стал надвигаться черный грозовой фронт. Ветер со снегом был такой силы, что срывал со случайных прохожих головные уборы и ронял людей наземь. Передвигаться можно было только ползком, крепко прижимая к голове шапку, чтобы не сорвало ветром.
Такую пургу я видел впервые, хотя старожилы говорят, что на Камчатке такое явление не редкость.
Я возвращался из командировки с базы подводных лодок. Рейс на Ленинград из-за пурги отложили на сутки. Синоптики не обещали улучшения погоды в ближайшие несколько суток. Я сдал вещи в автоматическую камеру хранения и прогуливался в здании аэропорта г.Петропавловска.
Оно было очень маленьким - небольшой зал ожидания с двумя стойками для регистрации и с крохотным кафе, больше походившим на барную стойку. Все места в зале были заняты. Ехать на базу я не мог, так как это была закрытая зона, и мой пропуск больше не действовал. Я решил зайти в кафе и выпить чего-нибудь. У барной стойки было одно свободное место. Я подошел и спросил у продавщицы 50 граммов коньяка. Рядом сидел молодой человек лет 25.
- Что решил напиться? - спросил он меня.
- Да, нет. Просто, хочу поднять настроение. Наверное, придется ехать в Петропавловск. Здесь устроиться на ночь невозможно, - ответил я, удивленно посмотрев на молодого человека.
- Давай познакомимся. Меня зовут Максим, - он протянул мне руку.
- Виктор, - ответил я на рукопожатие.
- Виктор, поехали ко мне. Я собирался в Ленинград. Там мои родители уже неделю ждут меня. А меня не отпускали с работы, да вот, теперь пурга. У нас здесь дом в г. Елизово. Давай возьмем выпить и захватим двух девушек, которые тоже ждут вылета в Ленинград. Я тут приметил двоих, - предложил вдруг Максим.
От безысходности я согласился. Хотя меня сейчас девушки не интересовали. Прошлой ночью я не сомкнул глаз. В командировке меня познакомили с Верой, молодой вдовой. Я прожил у нее два с половиной месяца. Вчера я прощался с ней. Я чувствовал себя как «выжатый лимон» и очень хотел спать. Но по инерции сказал:
- Ну, показывай «горемык», которые тоже застряли в этой «дыре».
Мы прошли в зал ожидания. На креслах, сложив головы, друг на друга, пытались заснуть две довольно молодые женщины лет 25-30. Обе высокие, стройные и полногрудые. Обе красивые лицом и фигурой. Одна блондинка, а другая брюнетка. Я их заметил сразу, как только зашел в аэропорт. Тогда я только горько вздохнул, сожалея, что в мой жизни было не так уж много таких красавиц. По характеру я был очень робок. И если бы не Максим, я никогда не подошел бы к ним сам. Сейчас я отдался на волю случая.
Я спросил Максима:
- Кого ты выберешь блондинку или брюнетку?.
- Я хочу обеих, - ответил Максим. - Ты знаешь, у блондинок и брюнеток совершенно разный темперамент. Ты увидишь, в любви они будут дополнять друг друга. Это будет что-то, что описать невозможно.
Я понял, что Максим «тертый калач». Мне нравилась его напористость и, наверное, мы с ним были «дуалами». У него были те качества, которых мне не хватало. Посмотрим, чем же я смогу дополнить его?
- Девушки, здравствуйте. Меня зовут Максим, а это мой знакомый Виктор. Мы так же, как и вы, ждем вылета в Ленинград. За окном бушует метель и, по-видимому, это надолго. Я хотел бы пригласить вас и Виктора к себе домой, пока не будет полной ясности с нашим вылетом. Мои родители сейчас в Ленинграде, ожидают меня. Поэтому в доме мы будем одни. Ну, как? - Максим вопросительно наклонился к девушкам.
Девушки переглянулись.
-Только не думайте, мальчики, что мы будем для вас, самцов, легкой добычей. Нашу любовь еще нужно заслужить, - откликнулась блондинка, приняв боевую стойку.
Речь девушки мне очень понравилась. Блондинка была немного развязна, но вместе с тем и недоступна. Это вызвало у меня некоторый интерес.
- Хорошо, девушки, я лично гарантирую вам полную безопасность. Хотя, мы оба очень хотели бы заслужить вашу любовь, - ответил я.
Блондинка окинула меня взглядом сверху вниз.
- Вам, Виктор, я почему-то верю. А насчет любви, посмотрим. Ну, что Ира едем? - обратилась блондинка к брюнетке.
- Едем, потому что здесь ждать погоды невозможно, - обреченно вздохнула блондинка.
Вот, первое мое качество, которого нет у Максима. Он не вызывает доверия у женщин.
Максим заглянул в записную книжку, нашел нужный номер телефона и позвонил таксисту из телефона-автомата. Пурга была настолько сильная, что мы, взявшись за руки, на ощупь, доползли до такси. Снег валил с неба непроницаемой стеной. Видимости не было никакой. Такси стало медленно продвигаться среди сугробов. Наконец, мы подъехали к дому. Максим дал таксисту 100 рублей, одну пятую часть моей месячной зарплаты. Но оставаться в аэропорту было невозможно.
Каменный забор, кованные железные ворота и решетки, кирпичный двухэтажный дом, вымощенный камнем двор и тропинки приятно поразили меня. Я подумал, что здесь живет какой-то крупный чиновник.
- Максим, твои родители - отцы города? - спросил я.
- Да, мой отец работает в обкоме, - ответил он, пропуская нас в дом.
- Девушки, нам несказанно повезло. Это не дом, это просто дворец! - воскликнул я.
И, действительно, дом был больше похож на музей, чем на жилище. Старинная мебель, персидские ковры, старинные люстры и канделябры, стены были задрапированы шелком. Мне показалось, что мы попали в Царскосельский дворец в Ленинградской области.
- Не удивляйтесь, мой отец потомок старинного дворянского рода. Он отыскал и приобрел мебель и убранство комнат, которые были у наших прадедов, - объяснил Максим. - Девушки, я предлагаю вам принять душ с дороги. Вот, вам мамины махровые халаты. А мы с Виктором приготовим вино и закуски.
- У отца есть бар, мы оттуда возьмем коньяк, а консервы и красная икра есть в холодильнике, по-хозяйски стал распоряжаться Максим.
Мы приготовили стол. И пока девушки приводили себя в порядок в спальне, мы тоже приняли душ.
И вот, наконец, мы сели в барские кресла. На старинном резном невысоком столике мы разложили небогатое угощение, но для нашего пира всего было более, чем достаточно. Очень хотелось есть. Мы выпили за знакомство. Блондинку звали Таней, а брюнетку, как мы уже слышали, Ирой. Душ и алкоголь нас сильно расслабили. Мы все испытывали истинное блаженство. За стенами дома бушевала метель, завывания ветра слышалось в дымовых трубах дома. Максим растопил камин. Мы выключили свет, и зал наполнился причудливыми тенями и бликами от пламени камина.
- Девушки, вы говорили, что вашу любовь нужно заслужить. Мы хотим знать, как это можно сделать? Мы готовы выполнить любое ваше желание. Если вам нужны деньги, то мы можем заплатить вам, но только в разумных пределах, - начал Максим.
- Нет, ваши деньги нам не нужны, - сказала брюнетка, - но мы не откажемся, если вы будете нас поить и кормить. Так вот, слушайте наши условия. Максим, благодаря усилиям твоего отца мы перенеслись в прошлый 19 век. Я же предлагаю вам перенестись еще на пять веков назад, в 14 век. Если вы читали книгу Джованни Боккаччо «Декамерон», то должны помнить, что однажды знатные дамы и вельможи выехали в загородный дворец из города, в котором бушевала «чума». И вот, они начали развлекать друг друга любовными историями. Мы сейчас тоже находимся в подобных условиях. За стенами нашего дома бушует метель, из-за метеоусловий мы вынуждены, как говорит пословица: «ждать у моря погоды». Я предлагаю развлекать друг друга не выдуманными любовными историями из нашей жизни. И, если ваши истории будут действительно интересными, то, возможно, вы заслужите нашу любовь.
Мне понравилась предложение брюнетки. Мы действительно, находились в необычных романтических условиях. Девушкам скучно, нужно заинтересовать их, развлечь и тогда они подарят нам свою любовь. Неужели, они так разочарованы в своей жизни, что готовы отдаться всякому «встречному - поперечному»? Это было для меня загадкой. И у меня появился интерес ее разгадать.
Максим зачесал себе затылок.
- Да, предложение неплохое. Девочки, разрешите мы с Виктором на минутку выйдем?
Он вывел меня в коридор и закрыл дверь в зал.
- Виктор, выручай. Я еще ничего не пережил в своей жизни такого, чтобы мой рассказ мог заинтересовать девушек. Ты можешь рассказать две истории, одну за себя, а другую за меня. Я же обещаю оплатить все расходы за нас и за девушек. Ну, что по рукам? – предложил Максим и посмотрел на меня с надеждой в глазах.
- Хорошо, - ответил я.
Я решил выручить молодого человека, тем более, что он помог мне попасть из, душного забитого до предела людьми, аэропорта в чудесную сказку – дворец персидского шаха, как мне показалось в первый момент.
Я, действительно, в своей жизни пережил такое, что мне хотелось кому-то рассказать. И главное, переосмыслить свою жизнь.
- Если у нас все получится, то первым будешь ты. Прошлой ночью я совсем не спал. Я прощался с женщиной, с которой прожил почти три месяца в командировке. Поэтому очень хочу спать. Если же мы завтра не улетим, то я тебя подменю, - согласился я на предложение Максима.
Про себя я отметил: «Вот, еще одно мое положительное качество, которого нет у Максима».
- Отлично! - радостно воскликнул Максим.
Красота и сексуальность девушек его сильно возбуждала, и он рвался в бой. Я сравнил его, мысленно, с лошадью на ипподроме, которая пока стоит в стойле и нетерпеливо перебирает ногами, ожидая выхода на скачки.
Мы вернулись в гостиную. Девушки тоже имели время переговорить между собою, и по их виду я понял, что они уже что-то решили по поводу нас. Мне было интересно их мнение, и я спросил:
- Девушки, скажите нам свое мнение о нас с Максимом, если вы уже успели сложить его. Как вы знаете, первое впечатление самое верное.
-Хорошо, - сказала брюнетка. - Но только откровенность за откровенность. Вы потом выскажете нам, что вы думаете о нас?
Я кивнул головой в знак согласия.
- Максим молод и бесшабашен. Он не живет, а плывет по течению, куда его выведет кривая. Он современный мажор и незаслуженно пользуется заслугами своего отца, - стала говорить Ирина, давая, на удивление, очень точную характеристику Максиму. – Ты же, Виктор, более серьезный человек, более надежный. Ты человек слова и тебе можно доверять. Если бы ты не был рядом с Максимом, мы бы никогда сюда не пришли. Но вас обоих объединяет одно – вы не видите смысла в жизни.
Я был поражен. О Максиме я думал тоже самое. О себе? Наверное, брюнетка права. Теперь настала моя очередь.
- Не судите строго, я буду мыслить при помощи логики. Вам где-то 28-30 лет, соответственно, вы были замужем и прожили счастливую жизнь. Возможно, у каждой из вас есть дети. Я сужу по вашей красоте. Таких девушек невозможно не взять замуж. Теперь судя по вашим грустным глазам, вы обе потеряли свое счастье по причинам, которые от вас не зависели. И вы не знаете, как вам жить дальше? – я поддался на провокацию Ирины и тоже стал характеризовать их, может быть, даже немного жестко.
- Да, Виктор, твоя логика жестока. Но не будем о грустном. Давайте выпьем, - предложила Ирина, немного обидевшись на меня.
Из ее тона я понял, что попал в самую точку и возможно немного ранил их обеих.
Мы несколько раз выпили и хорошо закусили, так как очень хотелось есть.
- Ну, что «Пинкертон» начинай ты первым. Я, почему то уверена, что твой рассказ будет, не только интересен, но и поучителен, - обратилась ко мне Ирина.
- Максим, ты можешь заварить зеленый чай. Он не только хорошо отрезвляет, но и успокаивает. Я не буду оригинальным, я просто расскажу вам о моей командировке на Камчатку, - начал я, даже обрадованный тем, что могу рассказать кому-то то, что наболело на душе. Возможно, я надеялся, что эти, умудренные жизненным опытом, девушки, могут мне что-то подсказать дельное.
Глава 2
Командировка на Камчатку.
Я возвращаюсь из командировки в Ленинград, где я живу и работаю. Три месяца длилась моя командировка на базе подводных лодок. Я проводил ежегодное техническое обслуживание систем радиолокации и гидроакустики на подводных лодках.
Еще находясь на борту самолета, я был поражен прекрасным видом трех вулканов – Корякского, Авачинского и Козельского (названия вулканов я узнал позже). Эти вулканы – это визитная карточка Петропавловска. Они видны из любой точки города.
Я дал себе слово, обязательно, побывать хотя бы на одном из них.
Меня разместили в офицерском общежитии. Я проживал в комнате 17 кв. м., вдвоем с офицером подводником, капитан-лейтенантом, которого тоже звали Виктором. Он был 30 лет, невысокого роста, коренастый, на вид очень мужественный. Прическу он носил такую же, как у известного барда Высоцкого, и голос у него был тоже под стать с хрипотцой. Каждый вечер мы с ним выпивали минимум две бутылки водки, закусывали, чем придется.
Когда мой сосед по комнате доходил до «кондиции», он закуривал папиросу Беломор канал (сигареты он считал слишком слабыми для него) и начинал петь песни Высоцкого. Он знал почти все его песни. Внешность Виктора, его голос и манера исполнения так сильно походили на барда, что в пьяном состоянии мне казалось, что я слушаю самого Высоцкого.
Я не переносил запаха табачного дыма, открывал форточку, присаживался рядом с Виктором и подпевал ему. За эти вечера я прощал Виктору все его выходки, а их было немало. Иногда он приводил несколько девиц и устраивал пьяную оргию. Я, несмотря, на его приглашение, не принимал в них участия, так как не был уверен в чистоплотности этих девиц. Я шел в кино на последний сеанс, а потом подолгу бродил по берегу Тихого океана.
Именно в эти вечера я полюбил безграничный океан. Мне было хорошо слушать его прибой. Моя жизнь и мои проблемы казались мне такими мелкими и незначительными по сравнению с океаном. Я успокаивался, и у меня появлялись силы жить дальше.
В первое же воскресенье Виктор пригласил меня в поход. Группа офицеров делала восхождение на временно погасший вулкан Авачинский. Я с радостью согласился. Мы выехали рано в шесть утра и к восьми часам уже были у подножья вулкана. Нас проинструктировали, чтобы мы шли след в след за проводником. Нельзя было отходить в сторону, так как можно было вызвать камнепад.
Крутизна была неимоверная, по моим подсчетам, не менее 60 градусов. Вскоре мы стали идти по заснеженному участку. На высоте более тысячи метров снег не таял даже в сентябре. Стало холодно. Я застегнул молнию моего спортивного костюма. На вершину вулкана я добрался весь продрогший. Но вскоре стало пригревать солнышко и мне стало теплее.
Проводник объяснил нам, что вершина вулкана называется кратером. Нам было запрещено подходить близко к кратеру, так его острая кромка сразу обрывалась на большую глубину вниз, которая называлась днищем кратера. Я заглянул вниз, глубина была не меньше 300-500 метров.
Мы собрали импровизированный стол, выпили за восхождение на вулкан и быстро все убрали, так как выпивать на вулкане строжайше запрещалось. Нам предстоял не менее опасный спуск.
Я посмотрел на город. Он был весь, как на ладони. Петропавловск был расположен вдоль одного из рукавов бухты. В основном было множество пятиэтажных «хрущевок», панельных домов следующих поколений, а также несколько десятков деревянных бараков и частных домов. Прекрасно было видно бухту, корабли военные и рыболовецкие. Мне также показали на три тонкие скалы, стоящие на выходе из бухты. Эти скалы назывались «Три брата».
Я стал собирать камни вдоль кромки кратера. Я хотел привезти их к себе домой, как реликвию. Не знаю, что чувствовали другие, но мою душу наполняла радость. Я открывал для себя непостижимость природы и ее творений. Совсем недавно я держал в руках горсточку морской воды и говорил себе, что я держу в руках Тихий океан. Теперь я держал в руках камень вулканической породы и говорил себе, что я держу в руках Авачинский вулкан.
Спуск с горы был очень легким. У меня была сумка из кожзаменителя. Я сел на нее верхом, поднял ноги кверху и покатился по заснеженному склону вулкана. Практически, весь спуск я катился на своей сумке.
В автобусе мы еще прилично выпили и я уже не помню, как я очутился на своей кровати. Я только услышал назойливый звонок будильника, который будил меня на работу в понедельник.
Кто встает рано утром на работу, тот знает, как ненавистен звонок будильника и как не хочется вставать, особенно, с похмелья. Как замечательно было вчера и как отвратительно сегодня. Настанет ли когда-нибудь такое время, когда мне не нужно будет по утрам спешить на работу? Мечта идиота!!! Наверное, никогда?
Однажды после нашего двухнедельного совместного проживания в одной комнате, Виктор предложил мне познакомиться с офицерской вдовой моего возраста, где-то 30-32 лет. Ее муж, офицер подводник умер от приобретенного порока сердца. Он был геркулесовского телосложения и постоянно тягал гири и штангу. В результате его сердце не выдержало, и он умер.
Виктор был другом семьи. Он поговорил с Верой, женой своего бывшего друга, обо мне и моем незавидном положении в общежитии.
Вера жила в двухкомнатной квартире с двумя детьми 6 и 10 лет, обе девочки. Вера больше не хотела выходить замуж ни за военного, ни за гражданского. Но со времени смерти мужа прошел год. Ее плоть бунтовала против ее воли, а с другой стороны дочери отбились от рук, нужна была мужская рука.
Виктор сказал мне, чтобы я собирал вещи. Я стал возражать, как я могу прийти без смотрин?
- А вот, так! Свалимся, как снег на голову, - беспечно ответил Виктор.
Вера оказалась стройной женщиной среднего роста с серыми грустными глазами. Она настороженно посмотрела на меня, но я нисколько не смутился. Сказывался мой прежний опыт общения с женщинами. Вера мне понравилась. От нее веяло теплом и домашним уютом, по которым я уже соскучился. Жить в «диких» условиях, в которых я прожил последние две недели, я уже просто не мог.
Мы с Виктором принесли шампанское и водку, что-то из закуски. Виктор захватил с собой гитару. Мы выпили несколько раз. Я наливал Виктору больше водки, чтобы он скорее начал петь и разрядил обстановку.
И вот, наконец, Виктор попросил разрешения закурить, взял гитару и запел песни Высоцкого. Мы все стали подпевать. Даже девочки пели вместе с нами, пока Вера не уложила их спать в другой комнате.
Уходя, Виктор предупредил меня, чтобы я не медлил.
- Иначе уйдешь обратно в общежитие со своим чемоданчиком, - сказал он и подмигнул мне.
Проводив Виктора, я подошел к Вере и сказал ей:
- Ты мне очень нравишься.
Я не стал дожидаться ее ответа. Я начал осыпать ее поцелуями. Мы присели на диван. Я соскучился по женщине, и у меня закружилась голова. Я стал быстро раздевать Веру. Она слабо сопротивлялась, а затем пробормотала, обреченно:
- Пусти, я сама.
Мне показалось, что этой ночью я не спал ни одного мгновенья. Опять зазвенел назойливый будильник. Вера сказала мне:
- Собирайся на работу. Я не хочу, чтобы дети видели, что мы спали вместе.
Вера проводила меня до дверей и дала мне ключи своего мужа.
- Приходи, - чуть слышно промолвила она.
Так мы прожили с Верой, оставшиеся два с половиной месяца. Вера приходила с работы в 19 часов вечера и приводила младшую дочь Олю из садика. Я же заканчивал работу в 17, а чаще в 15 часов. Поэтому у нас со Светой, старшей дочерью Веры, было время, чтобы прибраться в квартире, приготовить ужин и сделать уроки.
Я не давал Вере денег. Я ежедневно закупал продукты для блюд, которые мы со Светой готовили на ужин. Я купил кулинарную книгу 1958 года в комиссионном магазине, и мы со Светой каждый вечер выбирали рецепты новых блюд и составляли список продуктов, которые я закупал на следующий день. Я попытался превратить все эти работы в увлекательную игру. Если мы готовили ужин, то каждый раз новое блюдо. Если мы готовили уроки, то всегда делали практические выводы из них. Вначале, выводы из прочитанных уроков делал я, но вскоре Света стала это делать сама. Я поражался, какими они были иногда неожиданными. Я добился главного, Света стала думать.
Квартиру мы прибирали вместе. Я мыл полы, а Света пылесосила ковры и вытирала пыль, затем мы поменялись ролями. Вера была рада тем переменам, которые происходили на ее глазах. Света стала приносить со школы пятерки. Мы также делали вместе все те задания, которые поручала в школе учительница.
Однажды мы со Светой оформили стенгазету, которая потом в школе заняла первое место. Свете дали почетную грамоту. Мы решили отметить это событие походом в кафе-мороженное, а потом пошли в кино. Наша семейная жизнь стала налаживаться. По вечерам после ужина мы гуляли по поселку, а на ночь читали сказки из «Тысячи и одной ночи» и приключений Симбада - морехода.
Я уже стал бояться, что мне рано или поздно придется ухать. Если, откровенно, то мне совсем этого не хотелось. Своей жене в Ленинград я выслал телеграмму, что ухожу в морской поход на испытание оборудования и писать писем не смогу. Я не мог писать письма домой. Я стал жить так, как будто у меня не было другой семьи, кроме Веры и ее детей.
В конце сентября «наша семья» выехала на уборку картофеля. Участки под посадку дали в близлежащем совхозе. Совхоз распахал землю, завез свежий коровий навоз. Вере оставалось только посадить семена, один раз прополоть и один раз окучить кусты картофеля. И, конечно, убрать урожай. Что нам и предстояло сделать?
Земля на Камчатке, на удивление, мягкая и рассыпчатая, как «пух». Она никогда не превращается в камень под воздействием солнца и дождей, как это происходит в центральной России. Наверное, в краю вулканов земля удобрена вулканическим пеплом.
Мы приехали на поле, на машине, которую выделила часть. Сослуживцы мужа Веры и их жены насторожено приняли мое появление, так как хорошо знали Верину семью. Что-то вроде ропота и возмущения ощущалось в их поведении. Но Вера сказала мне, чтобы я не обращал внимания. Уже прошел год со дня смерти мужа, и никто не вправе осудить ее.
Мы стали копать картофель. Земля рассыпалась под моей лопатой и в каждой лунке мы находила по 18-20 ровных одинаковой средней величины картофелин. Света и Оля тоже помогали нам. Они выбирали картофель из лунок и громко выражали радость, когда обнаруживали в лунке большое количество картофеля. Наша совместная работа нас очень сплотила. Даже осуждающие взгляды жен офицеров несколько смягчились. Так заразительны были крики и восторги Вериных детей.
Собранный урожай мы опустили в подвал гаража, который построил муж Веры. Он стоял в очереди на получение машины, но смерть опередила его ожидания.
Следующие выходные мы поехали на Верину дачу. У нее было четыре сотки земли с маленьким деревянным сарайчиком под инструмент и незамысловатую мебель. Но его нам хватило, чтобы провести выходные на природе.
Сентябрь и октябрь на Камчатке самое благодатное время. По словам старожилов, лето здесь начинается поздно, где-то в июле и затягивается до сентября. А в октябре начинается ранняя осень, которая уже со средины ноября превращается в зиму.
Красота стоит необыкновенная. Днем на солнце очень тепло. В эту пору самое большое количество солнечных дней на Камчатке. Деревья пестреют самыми разнообразными красками от нежно зеленого до темно зеленого цвета. Я постарался подсчитать количество оттенков зеленого цвета и сбился со счета. Их было более двадцати. Но с середины сентября зеленый цвет листьев деревьев стал уступать желтому, оранжевому и красному. Ежедневно цвет листьев превращался в коричневый, постепенно меняя свои оттенки.
Отдельно хочу сказать о воздухе. В сентябре разносится такой аромат от деревьев и травы, что просто хочется дышать. Вы дышите полной грудью и не можете надышаться. Воздух опьяняет своей свежестью и чистотой.
Когда Вера сказала мне о предстоящей поездке на дачу, то я заранее купил мясо свинины и замариновал его в луке и уксусе. На даче мы развели костерок. Я дал по шампуру с мясом Оле и Свете, и мы втроем стали их жарить. Вера готовила на стол.
Когда шашлыки были готовы, мы с Верой выпили по 50 грамм водочки под первые кусочки шашлыка. А через небольшой перерывчик, 2-3 минуты, выпили еще по сто грамм. Водка в два приема идет легко и вызывает бурный аппетит, бодрит и дает чувство блаженства. Третий раз мы уже не пьем водку. Третья рюмка делает водку горькой, и организм ее отторгает.
Когда мы отдали должное удовольствию от еды шашлыка с зеленым луком, помидорами и огурцами, мы начали играть с детьми в футбол. Вера становится в воротах, а я сражаюсь с двумя футболистами – Олей и Светой. Девочки всегда забивают больше голов, чем я. Восторгу детей нет предела. Вера с благодарностью смотрит на меня. В ее глазах я вижу искорки счастья. Дети тоже счастливы.
Счастлив ли я? Безусловно. Все, что я делаю в жизни, я делаю только для себя. Мое жизненное кредо эгоизм, который переходит, в конечном счете, в гедонизм. В любом деле я ищу удовольствия для себя. Я не верю тем людям, которые заверяют, что они живут для других. Это грубая ложь, рассчитанная на простаков. Люди честно признайтесь себе: «Каждый в этой жизни живет только для себя».
Моя голова затуманена алкоголем, кружится от ароматного воздуха Камчатской природы, от ее дивной красоты. Мне нравятся крики и визги детей, наша веселая возня вокруг мяча. Счастливые взгляды Веры сулят мне ночью особую нежность ко мне с ее стороны. В эти минуты я чувствую счастье и полноту жизни. Мне хорошо. Хорошо также и людям, которые меня окружают. Возможно, не будь меня, ни Вера, ни ее дети не испытали бы того счастья, которые они испытывают сейчас.
За время моей командировки мы с Верой и детьми съездили несколько раз на термальные источники. Базы отдыха различных предприятий Камчатской области с термальными бассейнами протянулись, практически, от окраин города Елизово и до поселка Паратунка. Попасть на эти базы не так просто. Нужно в профсоюзном комитете этих предприятий взять разовые входные билеты. Я не знаю, где Вера доставала эти билеты, наверное, через подруг и знакомых.
Вообще, при социализме был один неведомый парадокс. В магазинах ничего не было, а по домам в холодильниках было все.
Так было и с билетами на базы отдыха. Достать их напрямую было, практически, невозможно. А через друзей и знакомых - просто.
Нам удалось три раза съездить. Вокруг дикая природа. Вы находитесь в бассейне с термальной водой и ощущаете блаженство. Члены вашего тела полностью расслаблены. Вы медленно плывете по поверхности бассейна, ветерок ерошит ваши волосы, отгоняя, поднимающийся от воды пар. С чем можно сравнить те чувства, которые вы испытываете в эти мгновения. Наверное, только с раем. Хотя там никто никогда не был. Но в нашем представлении рисуется картина вечного счастья.
За время моего пребывания на Камчатке, я много раз испытывал чувство счастья. Наверное, даже большее количество раз, чем за всю предыдущую жизнь. Что, в сущности, такое счастье. Это мгновенное состояние души.
У меня создалось такое впечатление, что я за это время прожил, целую жизнь. У меня было все. Любимая работа, прекрасная «семья», замечательный друг – «бард Высоцкий», и самое главное, неподдающаяся описанию, великолепная природа Камчатки. Я не был гостем на Камчатке. Я полностью погрузился в ее жизнь. Я нашел в природе и в людях Камчатки красоту жизни, непритворную любовь к себе и мою ответную любовь к тем людям, которые меня окружали.
Говорят, на Камчатке другие люди, чем на материковой части страны - добрее, искреннее, человечнее. Да, это правда.
Из трех вулканов, которые находятся возле Петропавловска, один действующий – Козельский. Кроме него в глубине Камчатки тоже есть постоянно действующий вулкан Ключевской. Вулканический пепел от этих вулканов совершенно не видим. Он находиться в виде микрочастиц в воздухе, которым мы дышим. Хотим мы этого или не хотим, но мы вдыхаем воздух с этими микрочастичками вулканического пепла. Так вот, я сделал свой личный вывод – как вулканический пепел не дает Камчатской земле превращаться в камень, так он, попадая внутрь человека, не дает его сердцу окаменеть.
На Камчатке я стал чуточку добрее и сердечнее. Я получил на Камчатке стойкий иммунитет против злости, мстительности и губительной ревности. Все те отрицательные качества, которые я приобрел в своей прежней жизни, слетели с меня, как шелуха.
Я хотел бы, чтобы настало такое время, когда я приеду на Камчатку и проживу там все лето, наслаждаясь ее природой и дарами, которые она дает нам просто, не требуя ничего взамен, всему живому. Очередная мечта идиота! Наверное, никогда не наступит такое время? Может быть, в другой жизни?
Вот, и пришел последний день моей командировки. В последнюю ночь мы с Верой не сомкнули глаз. Утром Вера не плакала. Она с надеждой сказала:
- Приезжай, я буду ждать. Мне, кажется, что ты был моим единственным и настоящим мужем.
- Вера, мне тоже так кажется. Я обязательно приеду в следующем году, - ответил я.
Свету я оставил за старшую в доме. Она пообещала мне ежедневно прибираться в квартире, готовить ужин из тех блюд, которые мы научились делать, и читать на ночь Оле сказки. За учебу я ничего не сказал, так как Света стала круглой отличницей, и ей самой понравилось учиться только на «отлично».
Только Оля плакала и не отпускала меня. У нас с Верой на глазах выступили слезы. Мы не ожидали, что дети так привяжутся ко мне.
- Оля, обещаю тебе. Я, обязательно, вернусь, - я поймал себя на том, что эти слова я сказал, совершенно, искренне
Вера не смогла сдержать своих слез и расплакалась навзрыд. Когда она немного успокоилась, то она сказала мне тихонько:
- Я полюбила тебя, как никого и никогда. И в доказательство моей любви, я ношу твоего ребенка. Я рожу тебе сына.
Эти слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба.
- Вера, теперь ты дорога мне вдвойне. Я вернусь, только жди, - сказал я совершенно искренне.
Я не смог сказать, что я люблю ее. Меня удержало то, что я, наверное, старомоден. Слова: «Я люблю тебя» я уже сказал своей первой жене Лене. И у меня просто язык не поворачивался. Но сердце больно защемило. Впервые, я не хотел уезжать.
- Ну, как, девушки? Понравилась ли вам моя история? - спросил я Иру и Таню. Они сидели, как завороженные. Я видел, что глаза их увлажнились. Моя история взбудоражила в них давно забытые чувства.
- Виктор, мы не зря доверились тебе. Твоя история, действительно, интересна и поучительна. Мне, кажется, что твоя настоящая семья осталась на Камчатке, - сказала Ира.
- Я тоже так думаю. Девушки, на сегодняшнюю ночь я уступаю пальму первенства Максиму. Я смертельно устал и хочу спать.
- Будь, по-твоему, - ответила Ира. И девушки увели Максима в спальню. Я быстро лег в кровать. Я почувствовал, что тяжелый камень, который я носил на груди, свалился. Я моментально заснул.
Продолжение следует