- Не может быть, - тряхнула красивыми кудрями блондинка Лера, - не верю!
Среди молодых женщин повисло молчание. Лерочке перечить никто не решался. Это была красивая, умная жена замначальника штаба, она ежегодно избиралась «культмассовиком» в состав женсовета, к тому же жила с семьей в командирском белом доме, что само по себе являлось серьезным аргументом в ее пользу во время любого рода дискуссий.
- Сегодня Ева Викторовна подтвердила, - нерешительно, едва слышно произнесла тихоня Валя, и вздохнула - она так и сказала: «все… укатила к себе, в деревню…»
Лера нахмурилась. Не верить Еве Викторовне невозможно, она работает в кадрах, знает все про всех и время от времени дозированно выдает женщинам незначительные факты, не имеющие секретности, чтобы те могли утешиться пересудами, внося какое-то разнообразие в скучную гарнизонную жизнь. Молодые мамочки собирались в основном возле детской площадки и пока малыши возились в песочнице или скатывались с горки, могли обсудить жизненные перипетии нескольких семей.
- Это же была образцовая пара, - задумчиво произнесла Лера, - никогда не конфликтовали, все время вместе. Что же произошло!?
Женщины, будто по команде, дружно загалдели, высказывая свою версию происшедшего.
- Все началось с лета, кажется, она завела себе «хахаля» из городских чинов, - торопливо рассказывала Кира, за которой прочно закрепился ярлык первой сплетницы городка. Ее старались обходить стороной, но расторопная и всезнающая женщина умудрялась не замечать неприязни, и легко входила в общение с каждым, как ни в чем не бывало, будто и не говорила гадостей в их адрес.
- Это все оттого, что детей у них нет, - Марина решительно перебила болтливую Киру. Она избегала подобного рода разговоры, но так как жила по соседству с семьей, чья жизнь вызвала столь бурное обсуждение среди женщин, посчитала необходимым защитить честь своей соседки. И сразив уничтожающим взглядом Киру, добавила, – более дружной и гармоничной парочки я не встречала, за три года не заметила ничего предосудительного в ее поведении.
- Ага, а кто подвозил ее на черной Волге прямо к КПП, - не унималась Кира, - собственными глазами видела. Правильно поступил муж, что выгнал ее, какой нормальный мужик стерпит такое безобразие!?
Лера будто только вышла из задумчивого состояния и категорично урезонила сплетницу: - Интересно знать, как твой муж терпит такую языкастую бабенку, не мешало бы ему тоже выгнать из дома поганой метлой…
Кира на секунду изменилась в лице. Одно дело спорить с Мариной, муж которой работает где-то на вещевом складе. И другое дело – с женой замначштаба. Но повинуясь своему дурному нраву, она все же съязвила:
- Поделом этой крали…ходила вся такая… из себя…София Михайловна…Ее место там в деревне, с коровами и свиньями…
У всех стоявших женщин перехватило дыхание от такого словесного натиска, и они яростно бросились укорять Киру. У каждой из них в памяти вспыли все неприятные эпизоды, связанные с ее чрезмерно длинным языком.
Она замерла, побледнела и резко развернувшись, побежала на площадку, схватила мирно игравшего мальчика лет трех и поволокла его из песочницы. Малыш хныкал, просился еще поиграть, но непутевая мамаша хлопнула его для отрастки, отчего он захрипел и заплакал во весь голос.
- Собрались тут, офицерские женки, - желчно выговаривая слова, она гордо прошествовала мимо женщин, - о себе высокого мнения. Подумаешь… Конечно, я жена прапорщика, поэтому такое отношение…
Когда Кира с заплаканным малышом наконец покинула площадку, Лера озабоченно покачала головой:
- Жалко мужа, такой добрый и хороший человек, досталась же ему: не жена, а «подарок». – затем обвела внимательным взглядом стоявших женщин и произнесла, - у кого есть адрес Софии?!
ХХХ
…Зазвонили тихо колокольчики. Соня подняла голову и увидела Апрельку, ту самую козочку. Поначалу она жутко боялась рогатую, но однажды заглянув в ее глаза, прониклась к ней добротой и заботой. Днем зрачки Апрельки были как щелочки, и, если бы она не жевала траву, можно было подумать, что спит. Но как только наступала темнота, ее глаза превращались в широкие прямоугольники, прямо как у пришельца. Соня радостно обняла бабулину козу, свою пучеглазую подругу детства. Апрелька вздрогнула, когда нежные руки коснулись упругого вымени. «Так тебя буля еще не подоила. Бедненькая, тебе же так тяжело!» Она оглянулась по сторонам, пытаясь увидеть эмалированный зеленый бидон, но вокруг было столько людей – незнакомых, чужих, плачущих… «Бабуляяяяя!» - крикнула она от страха, во весь голос и проснулась от собственного крика.
Укутавшись в теплый плед, Соня заливалась безутешными слезами, пытаясь отогнать тягостные воспоминания. Впервые никто к ней не подошел, не спрятал ее в объятиях, чтобы забыть на мгновение тот самый тяжелый день потери двух близких и любимых людей. В кромешной тьме пустой комнаты пришло горькое осознание – она потеряла еще одного человека. Муж перестал быть родным и любящим, когда впервые за три года она не увидела в его глазах своего отражения…
София взяла самые необходимые вещи, документы, немного денег на дорогу, и не прикоснувшись к сбережениям, которые хранились в комоде для летнего отпуска, вышла из квартиры, который перестал быть для нее уютным семейным гнездышком. Вдалеке пробивались лучи восходящего солнца, извещая о начале нового дня. А Сонечка впервые не порадовалась ему и не подставляла свое веснушчатое лицо солнышку. Она быстрым шагом прошла через контрольно-пропускной пункт и с огромным облегчением покинула спящий городок…
ХХХ
Тетушка Зоя суетливо бегала вокруг Сони. Широко улыбаясь и не скрывая радости, она то подбегала к любимой соседке, которая из деревенской девочки превратилась в настоящую городскую барышню, то бежала к плите, чтобы выключить чайник.
- Почему одна!? Надолго или на несколько дней!?, - не дожидаясь ответа, она воодушевленно продолжала ворковать, - было чутье какое-то, что приедешь. За домиком присматриваю исправно, где побелить, а где покрасить, уборку делаю раз в месяц. Домик истосковался по вам, год, считай не приезжали. А вчера, вчера будто какая сила заставляет идти к вам, так я взяла ключи в руки и бегом к вам, прибралась в горнице. А в горнице светло и уютно, будто твоя бабуля отлучилась лишь на минутку…
Соня загрустила, ей не хотелось идти в дом, где на крыльцо уже не выбежит бабуля, утирая скупую слезу краем платка и не скажет волшебные слова, от которых душа наполнялась теплынью: «голубушка моя, зоренька моя, свет очей моих, дай прижму тебя к сердцу…» Эти слова она повторяла всякий раз, стоило отлучиться Соне на несколько часов, чтобы пойти по грибы и ягоды или вернуться спустя месяц из города, где она училась заочно в институте.
Сонечке было пять лет. Мама и папа привезли ее к бабуле, которая растерянно, прижав обе руки к груди, с огромной нежностью смотрела на внучку и радовалась тому, что дитяти достались васильковые глаза ее сыночка. Бабушка так и не решилась обнять девочку, чтобы не спугнуть и лишь бегала по избе, охая и ахая, несла к ней разные цветные безделушки, от которых загорались глазки внучки. Девочка не обратила внимание на слова мамы, которая чмокнула ее в щечку и сказала: "Оставайся с бабулей. Мы быстренько вернемся с папой. Одна нога здесь, другая там…».
Она и не успела соскучиться по родителям – бабуля повела ее из избы в огород и познакомила с козой Апрелькой, которая удивленно рассматривала незнакомку. Потом девочка нюхала цветочки, попробовала самую спелую клубнику и пыталась накормить ягодами козу. Апрелька пыталась увернуть мордочку, пока укоряющим блеянием не дала понять, что она жует только зеленую травку.
Потом был крик бабушки – протяжный и душераздирающий. Соня вздрогнула и хотела побежать домой, но во дворе было много чужих и незнакомых людей. Все плакали и смотрели на нее с большим сочувствием и жалостью. Девочка заплакала тоже и стала звать маму, папу, бабушку, но никто не отозвался. Ее плач терялся в плаче десятков людей. Она вернулась в огород, к родной Апрельке, и коза, будто понимая, что произошло страшное и непоправимое, пыталась подставить теплый бочок одиноко сидящей на траве девочке, лицо которой было измазано слезами и красными ягодами…
Когда она проснулась, бабуля была в черном платке и черном платье. Соня не узнала в похудевшей и потускневшей старой женщине вчерашнюю ласковую и добрую булю. Только голос прежний, сердечный и теплый: «голубушка моя, зоренька моя, свет очей моих, дай прижму тебя к сердцу…».
- А где мама и папа, - спросила девочка, ощущая в объятиях бабушки ароматный запах свежеиспеченного хлеба, - почему они не возвращаются!? Сказали же – «одна нога здесь, другая – там», - не понимая, как такое возможно, тихо добавила внучка.
Горьким плачем отозвалась на ее вопрос бабушка, которая не решаясь доверить огромное горе маленькому сердечку, едва слышно шептала слова «остались мы с тобой сиротинушками, покинули они нас…»
ХХХ
В горнице солнечные лучи пробивались через окна и застекленную террасу. Даже запах бабули остался: притягательный запах свежеиспеченного каравая, и удивительно терпкий - мяты и чабреца. У изголовья большой кровати лежала любимая бабушкина павлопосадская шаль. Соня накинула ее на плечи, подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя. Папины васильковые глаза, мамин вздернутый носик – она медленно покружилась на месте, как в детстве, затем взяв платок в руки, прижала к лицу и зарыдала: «Бабуля, ты же говорила мне, что он надежный, за ним буду как за каменной стеной. В людях ты никогда не ошибалась, а в нем не разглядела изъяна…Что мне делать? Как быть? Где и как я поступила не так, чтобы получить такое наказание!?»
ХХХ
Она увидела его, когда вела свою козу к речке, где трава зеленее и сочнее. Курсанты, которые прибыли в колхоз и вели заготовку сена, увидев такую хрестоматийную картину из сказки не скрывали своего хохота. Но тут от них отделился парень и подошел к растерявшейся девушке. Взяв из ее рук веревочку, повел козу к реке. Позади послышался новый залп хохота и шуток «Аленушка и Ванюша», «Не пей водички, а то в козлика превратишься». Они шли молча, наконец Апрелька подала голос, как бы показывая своей хозяйке, что надо остановиться именно здесь и принялась усердно щипать траву…
- Как зовут козу, - смущенно спросил курсант.
- Соня, - растерянно ответила девушка, потом торопливо поправила, - ой, Апрелька…
Он засмеялся: - Не понял… Апрелька или Соня!?
В ответ она залилась звонким смехом и густо покраснев, произнесла: - Козу зовут Апрелькой, а меня Соней.
С этого дня завязался романтичный роман Севы и Сони. Однокашники перестали посмеиваться над ними и давали возможность курсанту погулять с подругой возле речки, прикрывая его отсутствие.
Бабуля, прослышав об этом, тут же побежала на колхозный луг и вызвала на откровенный разговор парня;
- В обиду свою внучку никому не дам, - окинув испытующим взглядом проговорила бабушка, - она круглая сирота. Не вздумай превратить ее в игрушку…
- У меня очень серьезные отношения, я хотел познакомиться с вами, но не решался…
- Коли так, тогда проси у своих родителей благословения, только тогда ты получишь мое добро.
- Я…я… вырос в детдоме, мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было семь лет…
Бабушка заплакала, обняла парня и долго держала его в объятиях.
- Ах, судьбинушка, вот как ты повернулась…Двух сирот свела на одной дороге…Небесный отец, могу теперь со спокойной душой отойти в Твой Мир! Касатик мой, глаза у тебя добрые, вижу, хлебнул с лишком ты горя. Береги мою внученьку, не отпускай ее рук, крепко держи их в своих!
Сева обнимал бабушку и впервые за долгие годы почувствовал себя в объятиях близкого и родного человека.
- Я буду ее беречь, обещаю… я люблю Соню всем сердцем…честное слово… спасибо Вам…
- Верю, касатик мой, верю…
ХХХ
- А вот и блины со сметаной, - звонкий голос тетушки Зои разбудил Соню и она попыталась закрыть лицо шалью, - а ну-ка, покажи свое личико!? Соня, выкладывай как на духу, что случилось, с первого взгляда поняла, что-то не так у тебя…
Тетушка Зоя обняла рыдающую Соню и поглаживая ее по голове, утешала как могла, потом не сдержавшись, сама заплакала...
…Севушка был доволен всем. Гарнизон не где-нибудь в глуши, а стоит в городе, пусть в небольшом, но есть кинотеатр, куда можно сводить Сонечку в кино, есть большой парк, где продают вкусное мороженное. Они, не видевшие в детстве такого лакомства, поедали их по несколько штук, пока Соня строгим голосом не останавливала это сладко-вкусное обжорство. Севу назначили командиром роты, и в войсковой части он был на хорошем счету. А там глядишь и в академию отправят. Каждый отпуск они брали путевки в Крым и отправлялись на теплое море, отчего их семейное счастье обретало большую глубину и ясное спокойствие. Сонечка работает в гор собесе, правда далековато от гарнизона, но она не жалуется и кажется, что в коллективе ее ценят и уважают. Он спешил домой, предвкушая вкусный ужин, приготовленный любимой женушкой.
- Ааа, это ты!? – услышал он едкий женский голос. В сумерках пытаясь разглядеть, кто его окликнул странным образом на аллее.
- Это вы, Кира, почему в темноте одна гуляете? – добродушно ответил он женщине, - Надо с мужем гулять, а то украдут такую красавицу…
- Не кривляйся тут, - злобно прошипела в ответ Кира. – Лучше начинай пилить рога.
- Не понял, - растерянно переспросил Сева, - какие рога!? О чем это вы!?
Выбежавшая после ссоры с мужем Кира слонялась по аллее, не зная, на ком сорвать свою злость, накопившую в груди. Ни в одном доме ее не привечают, все стараются избегать ее и все потому, что муж прапорщик, а не офицер.
- Причем тут мое звание, - пытался урезонить супругу Саша, - язык у тебя метет как помело. Речевой центр не подсоединен к мозгу. Болтаешь все подряд и никогда не думаешь, о чем…Скоро станешь в городке изгоем!
Кира вскипела и начала орать, размахивая руками и вскоре перешла на злобные упреки. Что он погубил ее жизнь, когда привез в эту глушь, а она училась в кооп техникуме и могла жить припеваючи в своем большом городе. Разве признается теперь, что, когда она увидела Сашу в форме, так и обмерла, замуж захотелось за военного, а он сам так и не понял, как через месяц сделал ей предложение, а потом расписался в загсе. Только в гарнизоне до нее дошло, что военные бывают разные и есть еще офицеры, а эта каста выше прапорщиков. И только в этом видела она корень всех своих жизненных проблем…
- Кирюша, успокойся, ребенка напугаем, - муж тихо и покорно пытался уговорить жену снизить голос, чтобы соседи не слышали их очередной ссоры. – Живут же люди, в мире и согласии, гуляют, обнимаются… Ну, скажи, чего тебе не хватает…
- Ты еще мне приведи в пример Севушку и ее Соню, – с новой силой начала кричать Кира, - поцелуи и объятия для публики, цветочки на балконе, туфли на каблучках, прическа как у модели, тьфу, аж бесит. Да она та еще сука, гуляет налево и направо, - зачем-то добавила она.
Злость бушевала в ее груди и облачила в черное одеяние ее разум и сердце. Она начала придумывать в своем воображении самые низменные картины и выносила их словесно, пока муж, не выдержав, жестко сжал ей локти и начал нещадно трясти. Она как тряпичная кукла обмякла, но злость, зависть, державшие ее сознание в цепких когтях, всколыхнули ее вновь и она, ответив мужу звонкой пощечиной, ринулась на улицу. За дверью чуть слышно скулил сыночек, а папа пытался успокоить малыша.
И теперь, когда она увидела Севу, то всю свою желчь и ядовитые насмешки пустила на голову несчастного офицера.
- Твоя Соня гуляет в городе со всеми начальниками, - выкрики ее отзывались тяжелым эхом и оцепеневший от такого неожиданного напора, Сева дрогнувшим голосом ответил:
- Иди, женщина, своей дорогой. Был бы мужиком, набил бы морду…
- Потому и молчат мужики, что не рассказывают о похождениях твоей крали…Сама собственными глазами видела, как подвозили ее любовники на машинах, открывали дверь и целовали ее ручку…
- Что ты мелешь, - яростно и громко закричал Сева, - еще одно слово и я не отвечаю за свои действия…
- Напугал, - ее надтреснутый и громкий смех слышался, казалось, за версту, - не веришь мне, спроси своих солдатиков, они стояли на КПП и видели все, все. Кто знает, может из-за такой гулены у вас и детишек нет…
Сердце Севы кольнуло и учащенно застучало. Он бросился бежать от этого страшного дьявола в юбке, от ее противного фальцета, истеричного смеха. Мир перевернулся в глазах, омрачив сердце огромной тенью сомнения в чистоте любимой. Разум предательски затих и не пытался урезонить аргументами, черное одеяние накрыло сознание мужчины и в этот момент он был готов одолеть исполина и умереть, лишь бы не жить дальше и не смотреть глаза своей Сони…
У Киры поднялось настроение, когда увидела убегавшего Севушку. «Так вам и надо!» Она перевела дух, будто одержала победу над целой армией. Злость и зависть сменились торжеством, триумфом победительницы и она, тихо напевая песню, пошла в сторону дома. Когда открыла дверь квартиры, навстречу выбежал радостный сынок со словами «мама, мамочка», облегченно вздохнул ожидавший на кухне муж. А, Кира, широко улыбаясь, открыла объятия, и будто не было между ними ссоры, ласково приговаривая, пошла ему навстречу…
ХХХ
…София смотрела на часы и не понимала причины задержки мужа. Он обязательно оповещал, если оставался на службе по тревоге или требовалось выехать в командировку. «Что-то срочное и спешное, поэтому не предупредил», - успокаивала себя уже который час. Все труднее было унять тревогу и где-то в глубине сердца Соня чувствовала приближение чего-то страшного и тягостного. В 23 часа ночи она позвонила соседке Марине.
- Я видела его мельком, он забежал в подъезд дома, где живет Сергей…- ответила она и добавила, - было, конечно, темно, но Сева показался мне каким-то нервным, по крайней мере, я его никогда не видела таким…
Соня поблагодарила соседку и задумалась: зачем после службы он пошел к Сергею, они однокашники, но особо близко не общались. У Сережи год назад жена ушла к другому мужчине и ему ничего не оставалось, как после службы лечить свое горе спиртными напитками. Стрелки на циферблате неумолимо отсчитывали время и, больше не в состоянии выдержать тревогу, Соня решительно одела вещи и направилась к Сереже.
Она тихонько постучалась, очень надеясь, что ее никто не увидит ночью возле квартиры разведенного мужчины. Дверь оказалась незапертой. Она вошла в квартиру и окликнула по имени хозяина. Стоял густой запах сигарет, селедки и водки. На кухне облокотившись об стол, на котором были разбросаны немытые тарелки и окурки, сидел пьяный Севушка, рядом, уткнувшись лицом на грязную скатерть, похрапывал Сергей.
- Сева, что с тобой, - София не верила глазам, таким она никогда не видела мужа, он, конечно, мог выпить пару стопок, но, чтобы так…
Сева вздрогнул, услышав голос жены, поднял голову и долго смотрел мутными глазами на женщину, о которой он услышал сегодня столько нового и губительного.
- Пойдем домой, милый, - тихо прошептала она, не зная, с какой стороны приподнять мужа.
- А ну, не трогай меня, пошла отсюда, глаза мои тебя бы не видели, - грубо бормоча слова, он оттолкнул Соню. От неожиданного рывка она отшатнулась и осела. Сердце колотилось как у птенца, который однажды выпал из гнезда возле бабушкиного дома, и девочка, подобрав комочек, пыталась удержать его в своих маленьких ручонках. Это же не Севушка, его будто подменили. Что случилось? Чем объяснить такую разительную перемену в муже?
- Завтра я вернусь домой, и чтобы духа твоего там не было, - Сева хлопнул кулаком по столу, отчего проснулся Серега, он медленно обвел взглядом комнату, и увидев сидящую у порога растерянную Софию, зло процедил «вот еще одна сучка пришла», «любовники, понимаете ли, подвозили ее на Волге», «все вы, бабы, одинаковы».
Как удары плетью каждое слово отзывалось в сердце Софии. Она вздрагивала и будто в тумане не понимала сон это или явь, чем она провинилась перед мужем. Кому можно поверить на слова, чтобы перечеркнуть и забыть три года тихого семейного счастья. Понимая, что с пьяным человеком говорить бесполезно, она с трудом поднялась и пошла к двери и последние слова Сергея «молодец, старик, так ей и надо! Сама гуляет, детей не рожает» глухим обухом оглушили ее, а пьяная, несвязная речь стучала в ее ушах молоточком, вызывая нестерпимую боль.
«Любовники…Подвезли на Волге» - она силилась и пыталась вспомнить, почему и каким образом ее дискредитировали в глазах мужа. Почему он поверил глупым сплетням, злым языкам и не спросил у нее объяснений. Было дело… Однажды остановилась возле нее машина начальника отдела исполкома. Она, слегка прихрамывая, шла к остановке и понимала, что еще немного и мозоль на ноге от новых туфель изменит ее походку и она скорее, не дойдет, а доползет до остановки. Ей было неловко соглашаться, но начальник приказным тоном велел ей сесть в машину, где София, сняв туфли, почувствовала неимоверное облегчение. Когда машина подъехала к военному городку, она поблагодарила начальника, который уже мягким голосом пожелал ей новых туфель без мозоли. Она, засмеялась, но увидев на КПП любопытный взгляд пронырливой Киры, спрятала улыбку и, поздоровавшись с ней легким кивком, быстро прошла мимо. Кира долго смотрела вслед машине и была очень рада, что стала свидетельницей столь пикантного случая.
…София шла медленно и мысли ее тоже были тягучими и неповоротливыми. Может он завтра протрезвеет и попросит прощения, не верится, чтобы Севушка, такой милый и дорогой, мог так легко податься чужому влиянию и поверить в совершенно жуткие сплетни. Но вновь вспомнив беспощадные слова Сергея, обращенные Севушке - «молодец, старик, так ей и надо! Сама гуляет, детей не рожает», она напрочь отказалась от каких-либо объяснений с мужем. Все еще пошатываясь, Соня медленно брела туда, сама, не зная, куда. Никто не заметил ее в такой поздний час – даже солдаты, сидящие в будке контрольно-пропускного пункта.
Софию звал грохот бурной полноводной реки, мутные воды которой расширились от весеннего половодья и звали в свою глубину, чтобы навсегда поглотить ее боль, не вмещающее в женское сердце…
ХХХ
- Ничего, девонька моя, не пропадем, - тетушка Зоя не выпускала из объятий Сонечку, и не знала, чем ее утешить, все слова казались пустыми и куцыми, -
Для начала отдых, потом пойдем по грибы, по ягоды, я налеплю твоих любимых вареников с вишней, сварю кисель. Помнишь ты в детстве бегала за мной: хочу кисельные берега…
Соня едва заметно улыбнулась и ей стало легко, что на этом свете еще есть такой теплый человечек, как тетушка Зоя и она знает ее любимые блюда, и видела ее махонькой девочкой…
- Устроюсь где-нибудь на работе…Городская жизнь не для меня… Ведь если честно, тянуло меня в деревню нестерпимо… Все, кто живут в городах с радостью забыли свои корни, свою малую родину. Но самое страшное ждет их детей, которые как перекати-поле с легкостью меняют города, страны и гордятся тем, что они городские…
- Так-то-так, но в деревне работы нет. В сельсовете все должности заняты, детский сад закрылся за неимением детишек, в школе бухгалтеру еще лет десять до пенсии…Все равно надо будет в городе искать работу…
- Заведу козу…Апрельку… и буду варить сыр и продавать на базаре, - как-то безмятежно ответила Соня.
Тетушка Зоя облегченно вздохнула и со словами: «Живы будем – не помрем», поднялась с места.
- Слышишь, девонька, вечерком к нам на ужин, а пока давай уминай блины со сметаной, - потом будто вспомнив что-то важное, задержалась в дверях.
- Соня, а ты смотрела бабушкин сундук, там должна быть шкатулка…
- Да, после смерти були заглянула, но так… поверхностно, там конверты, кажется с письмами…
- А ну-ка, доставай живо, - тетушка Зоя подошла к сундуку и открыла. София перебрала старинные вещи, папин свитер и наконец достала шкатулку, – вот она…
В шкатулке лежали аккуратно перевязанные ленточкой письма: от дедушки из фронта, от папы, когда он служил в армии. Письмо из Ленинграда, где учились родители Сони и где она появилась на свет. На дне шкатулки оказался еще один увесистый конверт без надписи. Когда София открыла его, тут же ахнула – в нем лежали доллары – хрустящие купюры в одной пачке…
- Ну вот, видишь, какая у тебя бабуля! Она приходила ко мне после получения каждой пенсии и просила в городе обменять на «зеленые». Подожди сейчас вспомню, как она говорила «шот, рубль совсем извелся, пошел на поклон западу, и на книжку деньги ложить-то страшновато, а вдруг пропадут окаянные, как в 90-х годах. Внученька растет, да об деньгах никогда не думает…чистая душа… надо бы позаботиться о ней. Помру, скажешь ей». А я смеялась в ответ «помирать рано, за границу поезжайте с Соней, мир повидать». Эх, права бабуля, у тебя в голове только коза Апрелька да цветочки…
ХХХ
На деревенском погосте, спрятанном в буйной зелени листвы, было тихо и спокойно. Благодати этому месту добавляло пение птиц, но они издавали звуки не абы как, а по истечению определенного времени. Возле ухоженных могилок с тремя надгробиями, ссутулившись, сидел молодой мужчина. Перед ним стоял граненый стакан, накрытый корочкой черного хлеба. Он время от времени утирал слезу и у кого-то шепотом просил прощения… На оградку села маленькая синица, и резво озираясь по сторонам, вдруг приутихла.
- Нет мне прощения, бабуля, - шептал мужчина, и увидев, как синица, покрутила головой, понуро опустился на колени, - я буду ночевать возле ее дома, на скамейке до тех пор, пока она не простит меня. Я виноват, очень виноват…Не знаю, что нашло на меня, никогда раньше не испытывал таких чувств. Мне горько, очень горько…
Солнце уходило за горизонт и повеяло вокруг прохладой. Легкий ветерок поднялся и укрылся за широкой рекой. Сева поднялся с колен и еще долго стоял, опустив голову и, не смея взглянуть на круглые портреты на надгробиях - улыбающиеся лица матери, отца Софии и строгий профиль бабули.
Когда он вернулся к машине, на заднем сиденье оживилась и громко проблеяла коза. На ее шее висели три колокольчика и как только она мотала головой, доносился приятный звон. Сева купил ее сегодня на птичьем базаре, там продавалась вся живность, не только птицы. Среди десяток коз, именно эта стояла обособленно и гордо, будто осознавая свою миссию, и терпеливо ожидая своего хозяина. Тогда как другие козы шарахались из стороны в сторону при виде людей и выказывали свой страх постоянным блеянием.
- Ну что, Апрелька, - тихо и грустно произнес Сева, - поехали домой. Сонечка тебе обрадуется, очень, очень. Она тебя ждет многие годы, и ты даже снишься ей по ночам. А меня, меня… она не ждет…Ты…ты мне поможешь вернуть ее!?
Коза посмотрела на него зрачками пришельца и преданно уткнулась в бок Севушки…