Глава 1
Любовник
Это в молодости было. Выхожу, значит, я из отпуска. А тут, как раз, нужно технику безопасности сдавать. Обычно ее заместитель начальника цеха принимал. Начальник сам по себе. А этому в обязанности вменено. Он по билетам каким-то принимал, старый пень, в общем-то.
Итак, выхожу я из отпуска, и тут выясняется, что пришел новый зам, молодой! И свои порядки вводит – по компьютеру экзамен сдавать. А компьютеры мы видеть не видели.
Народ бурлит, жужжит, возмущается. Как мы будем по компьютеру сдавать? Зачем нам это надо? Все, в общем, против этого новшества. Ну, надо же!
Но сдаем как-то. Кое-как! А старухи, тетки там кудахтают. Ну, в общем-то, доходит до меня очередь.
Мы там что-то учили, готовились. И вот, захожу я в кабинет, а он такой молодой, интересный! Все, что я учила, из головы сразу выскочило.
А он, наверное, это понял, что я «просела» и ничего говорить не могу. Он перестал про электричество спрашивать. Стал так - о жизни, о детях, с кем живешь?
Я так удивилась, что он так по-человечески, а его описали - «зверюга», мол. Мы на эту волну с ним попали. Короче, я расстроилась и расплакалась.
Он меня начал утешать: «Ну, ладно, «пять» иди».
Потом я подробности не помню. Такая пауза зависла. Прошло все лето. Ближе к осени дело движется. Мы в разных помещениях работаем. Я своим делом занимаюсь, он – своим.
И потом вдруг позвонил на «справку» - здрасте, здрасте.
«Ах, это Вы?», вспомнил он меня.
Я там что-то ответила. Ну, ладно. А потом в конце рабочего дня он звонит опять. Уже, когда тетки мои разошлись. А я дежурила до восьми вечера. Он мне болтает, мол, встретиться там, то и се.
Я ему, нет, нет. Ни в коем случае. В общем, отвертелась как-то.
А потом у меня осенью был день рождения. Тогда мы праздновали не только с тортиком. Ну, мы там праздновали в обед и он пришел. Поздравил, конфеты подарил. Мы его за стол, а он - нет, нет. И опять все прошло мимо.
А потом, когда я опять дежурила, он звонит мне вечером: «Мне бумаги нужно отправить факсом. Вот, я тут сижу после работы. Ты могла бы сейчас прийти?».
«Не знаю. Я надолго не могу пост оставить. Но прибегу на минуточку», ответила я.
Его здание напротив нашего через дорогу. Осень настала, уже холодно было. Я надеваю телогрейку на спецодежду, и бегу к нему. Открываю его дверь. А он, представьте себе, голый. Швыряет какие-то бумаги. Хватает меня за телогрейку.
У них там оказывается баня, и они пользовались ею. Поэтому он голым был. Я так и обалдела, когда увидела, несмотря на то, что десять лет в браке была. Мой-то то в носках, то в рубахе, голым я его никогда не видела.
Я еле вырвалась: «Простите, извините. Я не могу», бормочу я, сама не знаю что. Еле отпустил. Вырвалась и улетела.
Потом прошло еще два месяца. И к Новому году у нас все завязалось. Я уже не помню, как? Я тогда молодая была. Мне только-только тридцать лет исполнилось. Я тогда толстушкой была. И продлилось все до лета. А потом у нас в цеху какие-то интриги начались и он уволился.
Он-то и приучил меня к оральному сексу. Я ублажала его по полной программе. Моему мужу этот секс даром не нужен, а мне интересно было, что-то новенькое познать.
Мой муж грубый по своей натуре, а этот зам был ласковый со мной. Слова всегда хорошие говорил, поэтому меня всегда тянуло к нему.
А с работы ушел и наш служебный роман прекратился. И, слава Богу. Никто ни о чем не узнал. У меня семья. Мужа бросать я не хочу. Он у меня на машине меня возит, на даче все делает и в сексе особо не донимает. Он здоровый «шкаф» и пузо у него от груди растет. А я крохотная, маленькая и фигура у меня, как у Дюймовочки.
Он, когда выпьет, то тогда у него желание к сексу появляется. Но он потом долго закончить не может. Мне приходится терпеть. Как ляжет, как придавит, тут уже не до удовольствия.
Глава 2
Зануда
У нас дочка замужем. И мой муж постоянно зятя поучает в такой форме, как старший. Может быть, в какой-то нравоучительной, навязчивой форме.
И зять, наверное, даже обижается. Мне дочка говорит: «Мама, ну, что папа так разговаривает с моим мужем?». Зять ничего не говорит моему мужу, а дочке все высказывает.
Я ему говорю: «Гоша (его Геной зовут, а мы между собой его Гоша зовем), ты уже стал, как старый дед, старый ворчун. Вспомни, как мы к моим родителям пришли. Тебе тогда 25 лет было. Отца моего тогда уже не было. Была только мамка моя. Она тебе что-то говорила, делала замечание тебе, как тебе неприятно было».
Но он, как старый дундук, все выговаривает зятю.
Или наш зятечек, наш мальчик, какую-то инициативу проявить хочет - сделать что-нибудь. А мой ему не надо, я все по другому тут думал, я сам все сделаю. Он зятю руки отбивает. Зятю хочется для своей семьи, для своей жены, для своей доченьки что-то сделать. Он же им авторитет!
Мой муж уже не может себя поставить на его место. Он все это забыл, все забыл.
А я вот со своей дочкой, как на одной волне, мы можем часами болтать и хохотать. Мне, как будто 28 лет, как дочке. А моему мужу 54, а я ему говорю: «Тебе, как 70 лет. Ты, как старый пень, ворчишь».
Вот если разговариваешь с человеком чуть постарше, то уже комплексуешь, дергаешься. А нужно свободно, легко общаться. Здесь главное, душей оставаться молодым. А мой муж не может себя так вести. Он точно в душе древний старик.
И я заметила, что сменщица моя такая же. Ей всего 45, «баба ягодка опять», а она, как старушка. Что-то ворчит и ворчит. Слушать ее невозможно. Я не такая. Я молодая, хотя и старше ее, мне 47, а в душе не больше 25-30 лет.
С таким настроем и общаться с людьми легче и по жизни не идешь, а летишь, как на крыльях. Как в воздухе паришь – легко и свободно.
Глава 3
Необычное происшествие
Сейчас целая проблема ходить с работы домой. Я же вчера хотела прилепиться к нашему электрику Славе. Но мне надо выйти до проходной. Со Славой мы дойдем до вокзала.
Разговорилась со сменщицей, с этой «шваброй» опять. Я только в восемь часов отсюда вышла. Она же болтает, как «боченок».
И уже восемь. Куда же мне деваться? И здесь, по территории завода идти мне страшно. Я осталась одна. И уже нет ни мастера, ни Славы, никого. Ладно, побегу. Вприпрыжку добежала до проходной. Я уже там была в двадцать ноль девять. Конечно, все люди с работы уже прошли.
Боже мой! Но пошла, потихоньку пошла. Одна. Куда Слава провалился? Черт возьми! Наверное, вот собака, на машине уехал! Мы как-то с ним пешком до вокзала шли.
Потом гляжу, откуда ни возьмись одна парочка. Обнимаются, целуются, милуются. Они, наверное, играли в бадминтон. Они шли в мою сторону. И я прилепилась слепо за ними.
Я проглянула дорогу – ни единого человека. Я уже бояться начала . Но вот тут, эта парочка вынырнула. Я обрадовалась и за ними.
Идут то обнимаются, то остановятся, водички похлебают. Я все так же, как они, делаю, то остановлюсь, то бегу. Лишь бы они впереди шли. И вдруг они сворачивают в переулок в крайний дом. В общем, они смылись.
Тут прохожу ремонтную мастерскую, где черные машины ремонтируют.
А я такая красивая, в новом платье, такая тоненькая, тоненькая.
Добежала до этих гаражей, повернула. А там дедушка, девочка и маленькая собачка гуляют. Ну, ладно. Господи, люди, так сказать, есть. Этот промежуток проскочила!
Потом, как выходить к вокзалу, там какие-то черные с пакетами протащились. «Здравствуйте!», они мне. «Здравствуйте!», я им в ответ и думаю: «Ладно!».
И уже на вокзале я на двадцать первый не сажусь. Я боюсь двадцать первую маршрутку. Побегу на ту сторону вокзала, чтобы ехать с людьми.
Уже начал народ встречаться. Тетки какие-то, торгашки закругляют свою торговлю. А уже темно. В двадцать пятнадцать вечера уже сумрачно.
Вот, перебегаю на ту сторону, четырнадцатый уже забит людьми. Вся маршрутка заполнена. Посмотрела тринадцатая, она тоже в мою сторону. Прыг! Забегаю, ни одного человека. И теперь этих черных трое. Водитель, а с ним рядом друг и еще один друг в салоне сидит.
Я тут хлоп, пятьдесят рублей сходу заплатила за проезд. И никого из пассажиров нет. Они мне сдачу.
«Вы сейчас поедите, в обще-то?», спрашиваю. «Да, да! Сейчас поедим», водитель отвечает.
Я плюхнулась. Я, как какая-то вредная! Опять одна с черными поеду.
Доехали мы до «Детского мира». Смотрю девчонка молоденькая, толстая, такая толстая. Вся в телефоне. Глянула в салон, а там черные. Смотрю, ехать не собирается. Да, что же это такое? Видимо, тоже боится в пустой маршрутке ехать.
А потом посмотрела, тетка какая-то сидит, то есть меня увидела. Эта девчонка заходит в салон и садится. Эта девчонка зашла, а потом возле «Четвертой школы» народ еще подсел. Возле меня какая-то тетка плюхнулась. Парень присел мне навстречу. Ну и вот, едем, едем.
И знаете уже на этой остановке, где Саша Колофидин живет, заходит черный парень. Я не то, что внимание на него обратила. Народу то мало заходит. И сел там сзади.
На «Музыкалке» маршрутка останавливается. Водитель спрашивает: «Выходит кто?». Никто не отвечает – все молчат. Ну, я говорю: «На следующей».
Подъезжаем к следующей и водитель хотел притормозить, а там еще одна маршрутка на остановке стоит. И вроде, как юркнул, и по газам и собирается до следующей остановки ехать. Проезжает мою остановку.
Молодой черный, который сзади сидел, слышал, как я говорила, кричит водителю: «Останови, останови! Человек выходит!». Останавливает.
Я, короче, подскакиваю, выскочила. Говорю: «Спасибо, спасибо!».
Я уже пошла. Половина девятого вечера. Уж потемки, темно. А мне нужно от остановки наискосочек некоторое время пройти. Потом пройти целый двор. Там три одинаковых дома, три громадных дома – «книжка».
В общем-то, целый двор пройти и мой двор следующий. Я остановилась, нужно брату позвонить, он сейчас у бабушки – ухаживает.
Он мне по телефону говорит: «Я тебя дождусь, и мы с тобой поменяемся».
Я ему в ответ: «Да, да! Можешь одеваться, я уже подхожу».
Я приостановилась, когда разговаривала, обернулась и смотрю, парень за мной идет, который молодой, который в маршрутку сел. Этот парень - черный, симпатичный, так атлетически сложен, мышцы треугольником, такой красивый.
Короче, он со мной поравнялся и в разговор со мной вступает: «Вы домой идете?».
«Да, да!», отвечаю. А я такая растрепанная, «Да, да! С работы».
«Давай, провожу!», пристает черный.
«Да, че проводить? Я уже пришла». Я говорю: «Вот здесь, мой дом».
Пристает, как будто, мы с ним знакомы.
Он начинает, просит номер моего телефона: «Дай свой телефон? Я тоже с работы. Работаю на 101 километре сварщиком. А в свободное время культуризмом занимаюсь».
«Хорошая работа!», отвечаю.
Мы уже подходим до подъезда. Около подъезда сидит какая-то парочка.
Я говорю: «Я ж брату звонила. Вдруг он сейчас выйдет?».
А он ничего. Он думал, что я буду набирать номер квартиры. А я прикладываю свой ключ от дымофона и открываю. Говорю ему: «Пока!» и влетаю в подъезд. Он за мной.
«Сейчас неудобно выходить. Там сидят двое. Давай, возле окошка постоим!», говорит черный парень. Берет меня за руку и тащит к окошку на площадке.
Я слышу, лифт работает, медленно так ползет. Сейчас кто-то выйдет. Меня тут все знают. Скажут: «Со своей внучкой носится. А тут с каким-то черным стоит?».
Ну, короче, туда к окошку от лифта подальше отошли, чтобы люди не видели.
Стоим. Он меня спрашивает: «Сколько тебе лет?». Видит, что какая-то тетка перед ним стоит.
Я отвечаю: «Много лет». Он возражает: «Нет, не много». А я говорю: «Много».
«А я люблю таких женщин, что постарше меня».
«Тебе девочку нужно молоденькую. Найди себе подругу».
И, короче, представляешь, лезет целоваться.«Не, не…Нет ты, что?», я начинаю тут метаться. А я тут со своими сумками. И тут дверь открывается на третьем этаже. Кто-то идет по ступенькам. Смотрю, подросток идет.
Я отвернулась к окну. Моя дочь учительницей работает. Все ученики здороваются со мной. Дом наш приписан к ее школе.
Дочь мне говорит: «Ты смотри меня не позорь!»
Какой-то пацаненок пронесся по лестнице. Еще скажет, что у Евгении Геннадьевны мать какая-то чокнутая.
Он мне говорит: «Дай мне телефон?».
Я говорю: «Боже мой! Какой телефон?».
Я двигаюсь к лифту. Короче, он хватает меня, облапил всю. Я не знаю, кричать, не кричать мне?
И целует меня, не в щеку, а прямо в губы. А губы у него пухленькие. В засос меня поцеловал. Мне даже понравилось. И не воняет от него, как от черных.
Еле-еле удрала от него. А он мне: «Еще разочек поцеловать. Еще разочек…». «Нет, нет…».
Я домой прилетела. У меня верхняя губа вся красная.
Брат мне: «Где ты лазаешь?».
«Да вот, прилетела. Одна с работы шла. Славка электрик куда-то исчез. Вечером опасно через поселок одной идти. А потом приключения всякие случаются».
Но брату ничего не рассказала, подумает не весь что.
Мне поначалу интересно было. Молодой, черный, фигуристый, может быть ИГИЛ какой?
А утром проснулась, даже противно стало.
Понаехали в Россию со Средней Азии черные и русских женщин «охмуряют». Глядишь, и соблазнится какая женщина на красавца мужчину, на одного из них.
Что за политика в мире такая? Они уже Европу заполонили. Теперь Россию. Куда ни глянь черных полно!
Все говорят, мы «толерантными» быть должны. Но до какой же степени? Уже в младших классах черных детей больше, чем русских. Их женщины, как кошки десятками детишек рожают. А их молодые люди за русскими женщинами ухлестывают.
Глава 4
Жизнь, как одно мгновение…
Мой отец всю жизнь отработал в ФЭИ. У него какой-то техникум был. Мама простой кладовщицей работала. Она потом в нашем цеху работала. Вначале кладовщицей, Шурочка моя, а потом, как и я, все боялась, всего пугалась. Под пенсию уборщицей была.
У моих родителей долго детей не было. Наверное, лет десять. Они родили меня, когда маме было уже 30 лет, а отец был на два года ее старше.
Мой отец, когда срочную службу служил, он был на флоте. А в то время три года нужно было служить. Говорили, что он долго служил.
Они в Митинках жили в его родительском доме. Он там местный житель был.
Лешка, мой зять он помешан на раскопках, «черный копатель». Когда наша деревня была под немцами, то в нашем доме немецкий штаб размещался.
Этот Лешка чего только не находил в огороде. Один раз нашел монетки, завернутые в блестяшку от чая. Там и купюры были. Наверное, бросили в огород, чтобы потом найти. Но ничего они не нашли. Вот, уже Лешка через столько лет нашел прошлым летом этот сверточек.
Там денежки немецкие были железные, одна марка и много пфеннигов ихних.
Отец мой с армии пришел в деревню свою. А у них там по соседству тетка. Пол деревни родственников.
И что-то мамка его послала – отнеси к бабе Груне чего-то это. Он всегда мне рассказывал эту историю. Прихожу, мол, и смотрю, у них такая девочка.
Моя мамка в юности была очень красивая. Она ростиком была маленькая, как птичка, как куколка. И ротик такой маленький.
Это мы с братом нос у отца переняли. Носы у нас, как «шнобели». А у мамки был носик маленький, аккуратненький.
Отец говорит, что он сразу влюбился в эту девочку.
Боже мой! Я говорит, сразу онемел. И она испугалась, застеснялась, убежала. Моя мамка из Осокиничей приехала.
Итак, они поженились. Но у него там были еще невесты. Мамка говорит, интриги были.
Когда он в армию уходил, то там какие-то дамы были, и они имели на него виды. И что-то там такое. Пришлось побороться. Непросто, влюбились и поженились. Препятствия какие-то были.
Но потом, конечно, поженились. Но нас не было десять лет. Мамка мне потом рассказывала, что у нее было десять выкидышей.
Когда они поженились, она пришла к отцу жить. В доме жили отец с матерью, брат, две сестры и они. Бабка моя была многодетная.
Так вот, мамка потом обнаружила, что где-то в доме было вбито десять гвоздиков.
Я говорю ей: «Мам, не верь. Ерунда все это».
А она мне: «Подрастешь, поймешь, что есть сглаз и все такое».
Они с отцом нашли уже после десяти лет, где были вбиты эти гвоздики. И освободились от этого сглаза.
После десяти лет совместной жизни, родилась я. Меня очень баловали. Папка меня так баловал. Я в детстве была довольно таки в теле – пампушка.
Потом родился мой брат Сашка. Все было хорошо, пока это не случилось.
Отец мой техникум после армии окончил. У него был какой-то Московский техникум. Отец по окончания техникума, работал в ФЭИ. Мы переехали в Обнинск. Вначале жили на ул. Победы, а 1982 году переехали на Маркса в трехкомнатную квартиру, где мы и сейчас живем.
А мой брат с супругой свою квартиру купили возле Торгового центра.
Счастливой жизнью мы пожили всего ничего. Отцу 50 лет исполнилось, а 19 сентября он попал в аварию на этой остановке.
Мне было 17 лет. Это был 1986 год.
Какой-то пьяный черт с Малоярославца летел на грузовой машине. На трасе возле Доброго был пост ГАИ. И он так пронесся, как чума. И оттуда погоня за ним гаишников была. Он был пьяным за рулем грузовика, и они за ним гнались, приказывали остановиться по громкоговорителю.
А он ничего не слышит, ничего не видит, летит дальше.
Он летел, летел. А были остановки - две плиты стояли вертикально и на них третья плита лежала. Был дождик, люди в остановке прятались от него.
Грузовик врезается в остановку. Моего отца сразу на смерть. Там еще три человека с нашего предприятия погибли. Они возвращались сдачи. А дачи давали от завода. Это моей маме дали. Весной их дали. Мы только лето покопались на этом огороде. А осенью отец погиб.
Мне только семнадцать лет исполнилось. Я после школы поступила в ТУ-11 на контролера ОТК. И в сентябре нас отправили в колхоз на целый месяц. А у меня 9 сентября день рождения. И вот, поскольку у меня день рождения меня отпустили, дали мне выходной – Лидочка, ты можешь ехать домой.
А у нас был мотоцикл с коляской. Отец приехал, меня забрал. Гостей у нас не было. Мы так с подружкой, больше никого не было. А утром меня отец отвез обратно.
Отец пообещал, что на следующий год - 18 лет мы отпразднуем, как следует.
И через десять дней – вот. Приезжает в колхоз зам начальника цеха, где мамка работала. Он за мной приезжал. Мамка там в слезах – никакая.
Я помню, у нас в колхозе были два воспитатели. Один молодой, а другой дядька в возрасте. Он вызывает: «Мне Лиду. Девочка, ты только не плачь. Все будет хорошо, дочка. Возьми себя в руки».
Все мне начинает сочинять, говорить, говорить. А я чего-то не пойму. Я уже в предчувствии расплакалась. Моя фишка! Я расплакалась, разрыдалась и не пойму, что он хочет мне сказать?
Я думала, что что-то с мамкой. И вот, зам начальника: «Да, нет. С мамкой все в порядке. Она на работе. Вот, папка твой попал в аварию и погиб».
Этот зам начальника приехал на машине, меня там отпустили, и я приехала домой.
И вот, мы начали жить без отца. Мне было 17 лет, а Александру 13. Вот, такие бандиты остались. Я мамочку слушалась, как бы старалась.
Девчонки мне названивают, зовут на танцы. А мама мне: «Да, ты, что! Отцу только 40 дней будет, а ты собралась».
А Сашка тоже хулиганил по своей программе. Ему достался мотоцикл. Он на нем носился и разбился. С другом попали в аварию где-то там. Носились на мотоцикле без прав, без ничего. И на Красной горке попали в аварию.
Наш-то легко отделался, а друг его переломал ногу. Ему там штыри поставили. Такая сложная операция была. Чуть ли не ампутировать ногу нужно было.
В общем, Сашка чудил по-своему, пока его в армию не забрали.
Я закончила ТУ и пришла на завод. Меня взяли контролером ОТК на стекло, на хрусталь.
А Александр, как окончил техникум, его сразу в армию призвали.
Меня в цеху председатель профсоюза встретила. Я ей, мол, вот, отца нет, я только с мамкой.
Она мне говорит: «Девочка, там бумаги нужно оформить. Приходи ко мне домой».
Я прихожу к ней, а там сынок ее. Она нас специально познакомила. Он постарше меня. Встречался с женщиной старше его и у нее был ребенок.
Мама хотела, чтобы он ушел от этой женщины, и подсунула ему такую девочку. Мы стали встречаться.
В восемнадцать лет он мне уже делал день рождения, как жених. Подарил мне часики, которые мне очень нравились, марки «Слава».
В 19 лет свадьбу мы сыграли, а в 20 лет у нас дочка родилась – Женечка.
Хорошая жизнь продолжалась, когда мы с папкой жыли. Потом мама старалась одна. Ушла уборщицей и подработку взяла, чтобы денег побольше заработать.
Я в техникум поступила. Уже по стеклу в Гусь-Хрустальный. Но тут Женечку родила, и пришлось бросить. Нет, чтобы академический отпуск взять? Дурочкой молоденькой была. Не думала вперед. И никто мне не подсказал.
А потом, когда вышла я с декретного отпуска, меня сократили, так как завод прекратил хрусталь выпускать.
Глава 5
Залет
Дочь свою я родила легко. Она мне легко далась. Этого ребенка мы не ждали. Получился «залет» до замужества. Мой молодой человек терроризировал меня, терроризировал. Я целый год не поддавалась.
А в августе месяце я пришла на завод на работу. Меня моя будущая свекровь уже встречает: «Давай, давай. По комсомольской линии в работу включайся». Я уже встречалась с ее сынком. У меня в сентябре день рождения. Он мне часы подарил.
Итак, мы год провстречались. Опять ничего. А вот, к январю месяцу я почувствовала себя плохо. Я молодого человека мурыжила, мурыжила. Он уговаривал меня, упрашивал и как-то так все получилось.
Я вспомнила, как? Он говори мне: «Я вовремя прерву акт, и ты не забеременеешь». Он так и сделал. А я и с этого умудрилась «залететь».
Мамка уже спала. Мой брат Сашка допоздна где-то лазает. А мой кавалер до полуночи у меня время проводил. И мы на моей кроватке, не дай Бог скрипнет, как-то, как-то совершили это.
Я его потом провожала к двери, потом к лифту, потом махала ему в окошко. Какое-то время прошло. Может быть, с час прошло. И я только потом пошла, помылась.
И я умудрилась «залететь». Мне потом гинеколог сказала, что у меня короткое расстояние до шейки матки. Я поэтому потом легко и быстро родила.
У меня подружка была, лет на пять меня старше. Так к нам молодые ребята приходили. Подружка моя не терялась. У нее много кавалеров было, и она не просто встречалась, а со многими жила. Потом, правда, за своего одноклассника замуж вышла.
Она мне говорит: «Невозможно с первого раза «залететь». Я по опыту своему знаю».
У меня живот стал появляться. На заводе на меня косо стали поглядывать. Раньше стыдно было без замужества беременеть.
Я своему кавалеру говорю, что нужно к свадьбе готовиться, пока не поздно.
Он приходил ко мне. Нужно было платье обсуждать и другие вопросы. А у меня от его парфюма воротит.
И свадьбу я еле переживала. У меня был токсикоз ужасный.
И я боялась, как на этих машинах ездить будем? Но ничего. Только один раз, когда мы после катания возвращались в город, мне сделалось плохо. Я выскакиваю на обочину вместе со свидетельницей своей.
Свидетельница, подружка моя, она уже где-то училась. Я ей не призналась. Мы в школе подружками были. Потом она уехала куда-то учиться, но все равно, я попросила ее свидетельницей быть у меня.
И мы выскочили на обочину и она за мной: «Лидушка, че, че с тобой?».
Оксаночка, ничего, ничего», я больше всего боялась, что невеста с фатой будет: «Ва…».
Мне полегчало на свежем воздухе, и я все вытерпела, выдержала и свадьбу и пьянство. Все ничего, все ничего.
Все прошло. Слава Богу! И второй день еще свадьба была. Это сейчас один день и все. Я эти два дня еле выдержала.
Я и с завода своих рабочих приглашала. Потом все пошло хорошо. К нам по привычке молодые парни приходили, а те, кто постарше прогоняли их: «Все, все. Наш пирожок уже с начинкой».
Ребята из завода мне витаминчики таскали, яблочек, чего-нибудь вкусненького.
Ну, потом все обошлось. Я легко родила Женечку. И больше мы детей не рожали. Боже упаси! Я рассчитывала каждый месяц цикл и ни разу не сделала аборт.
Моя свекровь, как «железная леди», затюкала своего мужа и своего сына. Мой муж до сих пор, какой-то угрюмый и молчаливый. Он сердится на меня, что я такая говорливая.
От его матери муж, потом ушел. Затюкала она его до предела. Они в разводе теперь.
А теперь я даже довольна, что так произошло и мы с ребенком долго не тянули. Дочка нам уже внучку Елизавету родила. А я еще молодая. Сил хватает и на работу, и на дом, и на внучку.
Глава 6
Внученька
Моей внучке 5 месяцев. Когда я на той работе работала, то у всех теток уже внуки были. Я одна только свободно порхала. Хотя моя дочь уже три года замужем была.
И как-то мы даже не задумывались, что нам нужна внучка или внуки. Они жили для себя и мне как-то на ум не приходило.
Мне тетки говорят: «Лида, что тебе внуков не хочется?».
«Никого мне не хочется», отвечала я им.
Меня даже страшило. Крутишься, нет свободной минутки – то работа, то огород, то на кухне. А тут будет пупсик. Ему нужно будет внимание уделять.
Моя дочь Женя тоже так думала. Ушли эти три года.
Я говорю: «Женя, нужно родить».
А она мне: «Да ладно, мама, успеем еще!».
Но потом в одно прекрасное мгновение, наверное, Женечка попала. Но уже и пора было, в 27 лет, ей сейчас 28 будет. Мы стали готовиться.
А теперь я даже не представляю, как у нас не было Анечки четыре года. В пустую прожили.
Нашей крошке уже четыре года было бы. Это такая радость. Обалдеть! Такая крошечка! У нас вся радость заключается в ней. Правда!
Каждый день, каждый месяц меняется. Ручки такие толстенькие, толстушка, как пани Моника из кабачка «Тринадцать стульев».
У нее ямочка на подбородочке, как у зятя. В общем-то, она на Лешку похожа, на моего зятя. Если она внешне на него похожа, то и характером тоже в него будет.
Он такой себе на уме, хитренький как бы.
Анечка иногда требует, кричит, а иногда и раздражается. Требует так, что даже визг применяет. Лобода, какая!
Вы знаете, как тяжело без нее, так и тянет.
Они сейчас напротив нас живут, район Борисоглебский. Они с нами жили, когда Женечка беременная была. Когда даже она в роддоме была, Лешка с нами жил. Бродяга такой!
Теща же лучший друг человека! Мы с зятем друзья. Мы с ним хорошо ладим, очень хорошо.
Почему-то все анекдоты про тещу, не про кого-нибудь, а про тещу!
Сейчас молодые переехали, отдельно живут.
Благодаря внучке и прабабушка Анечки оживилась. То бывало, дар речи пропадет, а то тут чирикает. Ей сейчас 80 лет. Так, что Анечка на всех благотворно влияет.
У нас у всех дни рождения рядышком. Вы не замечали, что в одной семье они кучкуются. Потому, что люди, у которых большая разница между днями рождения просто не встречаются. Они просто не находят друг друга. Вот, между днем рождения моего мужа и моим три месяца разницы. Мы бы с ним никогда не встретились, если бы не его мамочка – «железная леди».
Я раньше не верила про внуков. А они долгожданные и радуют. Такая девочка, как принцессе. И Лешка так ей радуется. Называет ее: «Моя Анюта».
А Женя уже заговорила: «Мама, у нас уже есть девочка. Зачем нам второй ребенок?».
А я ей: «Ты ж говорила, ты ж хотела двоих рожать?».
«Вот, если бы мальчик первым родился, вот тогда бы? А теперь я уж не знаю, надо нам второго или нет?», Женя уже задумываться стала.
Я уже и не знаю, что Жене посоветовать. Конечно, хотелось бы еще. Но молодежь теперь сама решает. Раньше мои родители, когда поженились, то к отцу в родительский дом пришли, хотя там полно народу было – и брат отца, и две сестры, и их родители. Как-то люди вместе жили?
А теперь молодые ипотеку взяли и в свою квартиру переехали. Не хотят…
Я помню свою бабушку. Она со мной мало общалась. Все больше с дочкиными детьми. Хотя мне года четыре было, я помню, она со мной сидела.
Мать тогда с моим братом, который только родился, была занята.
Бабушку привезли, чтобы она за мной приглядывала. У нас с ней произошел конфликт. У меня была большая кукла, Нина. Она почему-то у меня под диваном валялась.
Я бабушке говорю: «Достань мне куклу!».
Она мне достала. У меня был ремень, и у меня игра такая была - эту куклу ремнем избивать на глазах у моей бабушки.
И вот она: «Ой! И шош ты творишь? Что за девка дура такая?».
Вот отец с работы придет, а бабушка жалуется: «Она весь день куклу била». А я капризничаю, не хочу с бабушкой оставаться.
Я помню, бабушка деревенская была, в платочке таком. Тогда ей лет 70 было, не такая уж старая была. Она в 90 лет умерла.
И короче, у нас с бабушкой никакого общего языка. Я папке жаловалась: «Папочка, не хочу я с бабушкой оставаться, бабушка плохая».
А бабка ему: «Ой, сынок, что за девка у тебя такая дурра? Весь день била куклу».
Недолго она у нас пожила. Отвез ее отец в деревню. «Спасибо! Мама не надо».
Как-то не очень мы ее любили. Мы чувствовали своим детским нутром, что она больше любит дочкиных детей.
Но нужно отдать ей должное. Она в 1992 году умерла, а мой папка в 1986 году погиб. Но она дом отписала не только своим дочерям, но и на папку тоже. Это юридическим языком называлось – доля умершего родителя.
А теперь я сама бабушка, и Анечка моя единственная внучка. Мне теперь не с кем делить свою любовь. Все внученьке отдаю.
Глава 7
И на моей улице праздник…
Я как-то всю жизнь для других, да, для других жила. Одно светлое пятнышко было в 30 лет, да, и то как-то быстро прошло. А жизнь какая-то сумасшедшая, все в спешке, да, в спешке. Остановиться некогда.
Жалко только, что годы проходят, а радости никакой. Одна радость Анечка! А я еще не совсем старая. Мне, как и каждому человеку, счастья хочется. Не зря поэты пишут, что человек рожден для счастья, как птица для полета. А если реально разобраться – где оно? Ау! Куда ты подевалось?
Я первый раз увидела этого начальника, когда он пришел факс отправлять, какие-то бумаги в Москву. Я его фамилию сразу запомнила. Потому, что он чем-то мне понравился. И вот, когда я стала устраиваться в его цех, я подумала, хорошо бы под его начальство попасть.
Как я думала, так и произошло.
Я потом от теток узнала, что у него судьба-то непростая. Он уже 20 лет, как в разводе с женой. Она от него гульнула. Потом любовник его жену бросил. Он узнал и тоже ушел. Купил себе однокомнатную квартиру и теперь один живет.
Поначалу он с молодой девушкой лет двадцати жил. Лет пять, наверное, прожили вместе. Но ей детей рожать нужно, а он уже не хотел, так как от первой жены у него мальчик и девочка были.
Потом опять один остался. Когда ему «приспичит», он проституток нанимал, молодых хохлушек, которые сюда на заработки приезжали.
А в последнее время, вообще, ни с кем не жил, так как полиция всю эту братию разогнала.
Когда я на работу устраиваться в цех пришла, меня к нему и направили, чтобы он мне инструктаж провел. Боже мой! Я его таким и запомнила. Нисколько не изменился. Хотя времени девять лат прошло.
Он меня потом до рабочего места довел. По дороге мы так хорошо поговорили. Он меня расспросил, как я живу, как дела, как дома?
Потом у меня дома дочь родила внучку. Я полностью погрузилась в свои дела. Потом у меня отпуск начался. Я все с внучкой провела.
Потом на нас, наверное, весна повлияла. Он мне по телефону предложил заняться с ним любовью. «Приспичило» ему в очередной раз и он не сдержался, хотя всегда строго себя держал и не приставал, как некоторые мужики делают.
Когда я его первый раз еще девять лет назад увидела, то какая-то искорка пролетела. Вот теперь она разгорелась. И у нас два раза близость произошла. Он потом в отпуск ушел.
А я все это время переживала. Как я могла? Все сомневалась. Надо прекратить, немедленно!!!
Но когда он с отпуска пришел, и я его увидела, то все мои задумки стерлись. Невероятно!
И надо ж было так случиться, что не пропала та наша первая встреча, когда он мне понравился. Наверное, я уже тогда его выбрала, и он пришел ко мне через девять лет.
Я тоже его ублажать стала, как первого своего любовника. Меня, наверное, мой муж и любовник так приучили. Мой муж, так вообще, за служанку меня держит. Я должна ему на стол накрыть, как в ресторане. Он сам себе даже ложку взять не может, меня все зовет.
А мой начальник мне говорит: «Не хорошо так. Женщина тоже должна какое-то удовольствие получать. У меня книжка есть про интимные отношения между мужчиной и женщиной. Давай почитаем ее и по книжке попробуем?».
А мне и так хорошо. Я, как вампир, энергией после секса наполняюсь. У меня кровь к лицу приливает. То обычно бледная, как курица. А тут раскраснеюсь. Столько дел потом дома переделаю. Энергия кипучая откуда-то берется.
Но все равно, интересно, что умные люди про секс пишут. Поучиться никогда не поздно.
Вот теперь, я на работу, как на праздник иду. И дома, и на даче, как метеор, все успеваю. Радость в жизни появилась.
Хоть мне уже 47 лет, а для себя пожить тоже хочется. Не все для других. На мужа уже 28 лет пашу, хожу за ним, как служанка, ублажаю его, когда его на секс тянет. А его только и тянет, когда хорошо выпьет. А он и не ценит меня вовсе, как будто, так и надо.
У меня подруга тюремщика полюбила. Бегает к нему в тюрьму, передачи носит. Она мне говорит: «У меня не жизнь, а треугольник какой-то – работа, дом, тюрьма».
Так и у меня было - работа, огород, дом. Кручусь, как белка в этом колесе.
А мой начальник мне говорит: «Ты себе цены не знаешь! Какая ты замечательная!».
А доброе слово и кошке приятно, тем более женщине. Не век мне в служанках ходить! И мне крупица счастья досталась! Вот, и на моей улице праздник!
Август 2017
Павел Мягкий