Гаврилов вернулся к наиболее запавшими в памяти событиями прошлого, точнее подросткового периода. Детство и подростковый период Гаврилов прожил в глухой деревне, которая насчитывала примерно 180дворов, численностью около 300человек, с кодовым названием колхоз имени Молотова. Дома практически одной линией тянулись по берегу речки, которая брала свое начало из нескольких озер, связанных между собою протоками. Да и сама она несколько раз прерывалась мелководьем, заросшим камышом и осокой, там как раз хуторяне делали мостки из бревен для перехода на другой берег. Берег правой стороны речки был крутоярьем, он, как бы, являлся продолжением Кондратьевской балки и заканчивался в конце хутора Малаховский. Конечно это не Рио-де-Жанейро и не Лебяжий крутояр, но всё-таки. Левый берег был пологим и в весеннее половодье подтоплялся, вода выходила из берегов и затопляла отдельные близко стоящие у берега дворы и постройки. Честно признаться деревня была внешне симпатична, не случайно в давние времена её выбрал на жительство богатый отставник. До сих пор в его так называемом «панском саду», упорядоченно растут деревья и кустарники. Строений никаких там не осталось. В самобытность Гаврилова там были какие-то руины и останки фундаментов. А вот то, что там всегда размещалась колхозная пасека, где её бессменный пчеловод Лукьянович, суровый на вид пасечник, участник ВОВ, орденоносец, но очень добрый человек, угощал нас, пацанов, душистым медом. Что говорить о деревне, в которой сейчас живут человек двадцать, а может и того меньше. Деревня погибла. С высоты прошедших лет и всяческих изменений перестроек и других катаклизмов, мы просто бросили свою мать кормилицу на произвол различным прохиндеям, нуворишам и фермерам. Из них никогда не получится настоящих хозяев земли. Это просто латифундисты, с единственной целью- наживы. Поматросят, поматросят, а потом и бросят. Произошло самое страшное, что могло только произойти- генетическое отчуждение от земли уже нескольких поколений людей, коим по их происхождению надлежало быть сельскими жителями. А мы уехали за мечтами, за красивой жизнью в города, предав свои корни, убежали от хлебородной пашни. Может когда-то и наступит такое время, когда, подчиняясь извечному зову хлебороба, они вновь потянутся к земле. Сейчас же никого не заманишь в деревню даже тульским калачом. И завершила разгром деревни горбачевская перестройка. Никто не верил и не думал о том, что она приведет страну и село к столь разрушительно-драматическим последствиям. Деревни исчезли, а погосты остались, зарастают крапивой, иван-чаем, бурьяном и полынью. Там наше прошлое, наши предки, участники войн и достойные сыны и дочери героических событий, которых мы предали забвению. Нам это никогда не простится. Но неужто не в наших силах изменить этот капиталистический ход, дать ему разумно-созидательное направление? Нет, не придет и не вернется настоящий хлебороб. Люди стали бояться тяжелого труда на земле. Боятся и саму землю. Не хотят оставаться с нею один на один. А как было красиво и прекрасно! Когда вспоминаешь детство, то сразу же в памяти возникает сбор колосков, брички с зерном от комбайнов, запряженные волами и восседающими на них храбрыми, жизнерадостными мальчишками, та самая речка, с заросшими берегами и прогалинами, чистейших и неподвижных в безветрие зеркал. В них отражается, и синее небо, и белые облака и обросшие мхом вековые вербы, с опущенными до самой воды ветвями. И белые лебеди на этой водной глади, важно проплывающие со своим выводком, очаровывают и возвращают нас в мир сказок, и все это, кажется, что мы попали в уголок природы с райскими кущами. И эти райские кущи не за тридевять земель, а вот здесь рядом, на нашей родной земле. Это вам не Турция, и не берег Черного моря. Это самая настоящая земля обетованная, наша родная русская природа и земля. При виде такой красоты даже черствый и закоренелый сухарь задержит свой взгляд на эту красоту и сердце его непроизвольно екнет, оттает и подобреет. Не может человек не любить и не испытывать наслаждения от красот родного края. А вот когда ты плывёшь по речке и смотришь вскользь, красоты этой так не ощущаешь. Просто плывешь по зеркалу и разрезаешь своими плечами неподвижную речную гладь, в отдельных местах поросшую яркими листьями и цветами лилий и кувшинок. Но это только при тихой погоде, чуть –чуть волна или рябь, картина уже не та. Река- это особый мир, с таинственной тенью под кустами, нависшими над водой, рыбьим всплеском на вечерних и утренних зорях, с полянами луговых цветов, как бы спускающихся с пригорков и тянущихся цепочкой к воде, которая дает всем жизнь. Вы, когда либо, видели город в тумане? Редко. А вот в деревне туманы встречаются очень часто. Хитрая вещь –туман. Он все старается спрятать. Особенно прошлое. Бело-молочные туманы на рассвете, расползающиеся над рекой и уносимые течением воздуха на прибрежные луга, таинственно завораживающий шёпот камыша, с пением иволг и синичек, пряным запахом мяты, донника и татарника, когда устроишься на утренней рыбалке и, едва забросив удочку, сразу ж вздрагивает поплавок и стремительно уходит под ближайший куст камыша, рогозника или осоки. Вот тогда действительно наступает момент, когда весь окружающий мир, кажется прекрасным и нет в нем никакого изъяна. И вот когда вспоминается детство, происходят странные вещи особенно с размерами, которые тебя окружали, это размеры со временем в памяти как бы растягиваются. Скорее всего потому, что мы видим свое детство в тумане, а в тумане все расстояния и размеры увеличиваются. А еще в этом тумане детства плавают разноцветные пузыри. Они тихо, беззвучно лопаются и опадают каплями белой пены в солнечно - радужном свете на отсыревшую землю. Просто человек входит в мир робкими шагами и воспринимает его детской непосредственной радостью. И помнит это всю жизнь.
Самым запоминающимся событием тех лет стала, конечно, смерть Сталина. В хуторе была маленькая школа с первого по четвертые классы. Учились в две смены. Первая смена первый и третий класс, вторая смена –второй и четвертый. Учительница была одна- Ирина Абрамовна. В день смерти Сталина она как обычно пришла к восьми часам утра в школу, где мы уже резвились и шумно играли в коридоре. Такой строгой и заплаканной ученики её никогда не видели. Она громким голосом одернула нашу шаловливую резвость и проговорила: «Ребята у нас такое горе-умер наш вождь товарищ Сталин, а вы так весело расшумелись. Вся страна в горе, а вам весело. Прекратите веселиться и бегом за парты!» В этот день и в последующие дни мы вместе со взрослыми пребывали в горестных переживаниях и трауре. Вся деревня плакала, девчонки наши тоже. Мальчишки как-то сдерживались, но взрослые, даже те, у которых мужья сидели в тюрьмах за пособничество немцами, плакали естественно и сердечно сострадающе. Плакал весь цивилизованный мир. Это сейчас некоторые позволяют дернуть за ус Великого Человека, зная, что он мертв и не даст сдачи. А подумать только это действительно личность, которая приняла страну с сохой, а оставила с Великой Победой, с ракетами и новой русской цивилизацией, которой не было и нет ни в одной стране мира. Не все у него в государстве и делах было гладко, были жертвы, но и мы сами хороши, порой допускали такие проступки, за которые нельзя было погладить по головке. Были перегибы, были невинно осужденные, но это сделали мы сами, по нашим наводкам их судили. Это наше больное место, оно лежит виною на всех членах общества. Сталин доносы не писал. Сталин творил и созидал. Это его большая заслуга в том, что он первый обосновал и доказал сначала теоретически, а затем практически возможность построения социализма собственными силами в одной стране, окруженной капиталистическим отребьем. Сталин первым в партии предположил, что Россия сможет осуществить социалистические преобразования в одиночестве, без опоры на зарубежные революции, кои могут и не состояться. Позже продолжил научные изыскания в этом направлении. У Сталина хватило ума, такта, порядочности, чтобы не выпячивать собственную роль в вышеназванном теоретическом обосновании, он уважал Ленина, поэтому не раздумывая отдавал ему собственное приоритетное право. Сколько умственных и физических сил пришлось затратить вождю, доказывая необходимость индустриализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства, преодолевая сопротивление троцкистов и бухаринцев, инерцию несознательных масс. В связи с этим можно упомянуть о ненавистном для всех либералов вещей – «о железном занавесе», которым Сталин отгородился от капиталистов. Сознательных оказалось больше. Мировая буржуазия была уверена в нашем провале. Но Сталин вооружил нас теоретическими и практическими расчетами, и мы сделали это! А в мире родилась поговорка: если у вас трудная задача, поручите её китайцу, но если у вас безнадежная задача, поручите её русскому. Это не была самоизоляция, как писали и шипели все недруги, а основа здорового, сбалансированного развития нашей страны, основа сотрудничества, когда дверь открыта для мирного диалога, мирных инициатив, научного и культурного обмена, взаимовыгодной торговли, санкций, иного сотрудничества при соблюдении суверенитета, равноправия и взаимоуважения. И в тоже время наглухо закрыта перед фальшивым, недружественным, косным, антигуманным. Естественно, не в приземленном буржуазном, а в возвышенном, близком к идеальному социалистическому пониманию. Подняв эту проблему, изучив её и окажемся правы. Преступная десталинизация заставила многих советских людей сбиться с верного пути и стесняться этой вещи, негативно относится ко всему сталинскому наследию. Супостаты задурили демагогией. Только непонимание классовых основ такой важной философской категории, как свобода, мешает им гордиться надежным «железным занавесом», о который все годы сталинского руководства разбивались мутные пропагандистские бациллы антикоммунизма. Окунулись? Окунуться в эти грязные воды капиталистического рая – значит легкомысленно отнестись к правилам как обще умственной, так и узко политической гигиены. Сейчас мы все испытали премудрости капитализма. Сталинизм и в этом вопросе был начеку. Ему была очевидна истина: враг ненавидит то, что русским во благо, и любит то, что нам во вред. Причем сталинизму было ясно, кто враг, как в настоящем, так и в будущем, а кто друг. Такова база нашей разумности, духовного здоровья и социальной чистоплотности. Обезоружились? Или временно ушли в подполье? Пора руки отмывать и совесть восстанавливать.
Ни революция, ни слякотная хрущевина, ни перестройка, за исключением застойного периода, так и не исправили систему хозяйствования в нашей стране. А о замене энерговооруженности труда вообще не шла речь. Как были лопата, плуг, топор, коса, грабли и вилы главными движущими силами и орудиями обработки земли, так и дожили до настоящих времен, не стали рудиментами крестьянской жизни. Тяжелый крестьянский труд и наплевательское отношение к крестьянству продолжает усугубляться. Не будет зазорным повториться, что наша русская деревня катастрофически разрушается и практически исчезает с лица земли. Тысячи и десятки тысяч деревень исчезли начисто, места, где они стояли, запахиваются новыми хозяевами латифундистами, либо саморазрушаются естественным путем в глубоком одиночестве и унынии. Уже ничего не напоминает о том, что здесь на протяжении веков жили люди. Только разве крапива да бурьян, да иван-чай напоминают кой-где о местонахождении деревень. А ведь русская деревня была категория не только социальная, не только экономическая, но и духовная. Именно в деревне вырабатывался на протяжении веков русский язык, рождались песни (не те, которые сейчас поются, одна строчка пять- шесть повторов) пословицы, поговорки, загадки, сказки, отношение к земле, к труду, формировался сам русский характер. Как вывод сказанному, Гаврилов и иже с ним люди, родившиеся в деревне, выросшие в ней и хоть немножко помнящие, какой она была, прощаются, в сущности говоря, с родной матерью, остаются, как и сама их малая родина, одинокими и беззащитными, а некоторые бескорневыми, рассыпаясь, как пыль, на холодном и беспощадном ветру истории.
Тут вспомнил Гаврилов о своей поездке на малую родину, где он не был лет двадцать. И что ж предстало его взору. Подошел к своему бывшему подворью и едва не заплакал от увиденного. А ему так хотелось увидеть, одним глазком посмотреть на то место, где он родился, где был счастлив, как никогда в жизни. От высоких тополей и груш у дома на их пеньках выросла в- перемежку с грибами густая молодая поросль, в окружении дикой сирени, зарослей полыни и иван-чая. С трудом обнаружил в этих зарослях полуразрушенные останки строений. Тропинка к реке также заросла и к берегу речки стала непроходимой. Сердце Гаврилова сжалось в комок, и он едва не заплакал от убогой картины настоящего и воспоминаний о детстве. Он посмотрел по сторонам, от соседских строений таких же развалин пахнуло затхлой глиной, настроение сделалось еще хуже, чтобы не пустить слез, он посмотрел на небо. Голубой небосвод с отдельными стайками перистых облаков у далекого горизонта снова напомнил о счастливом детстве. А над своей головой увидел высоко в небе, почти не двигая крыльями, кружил сокол, наверное, высматривал какую –то добычу в виде сусликов и мышей. Вспомнил Песнь о Соколе Максима Горького. Мечутся, порхают люди, как птицы, по белому свету в поисках лучшей жизни, покидают родные пенаты, видно не от хорошей жизни бегут в чужие края, и что делать? Повсюду одно и то ж. Еврейский капитализм шагает по Руси, который нас не спросив, подали на подушечке нам, как награды покойника. Пусто стало на душе Гаврилова и только буйно разросшийся иван-чай несколько скрашивал эту пустоту и заброшенность, когда-то цветущей деревни. Высокие, остроконечные пирамиды цветов сияли лиловым цветом на фоне белесой полыни и полуразрушенных стен хаты. Казалось, от этих ярких лиловых цветов даже воздух вокруг стал лиловым. Лиловой показалась тропинка, что когда-то вела к реке и в глазах зарябил лиловый цвет. Грустный этот лиловый цветок и странный- в своей преданности к ушедшим людям. По людским поверьям, он всегда буйно разрастается на пепелищах и пустырях – в местах, покинутых людьми. И совсем не важно, какие здесь жили люди- хорошие или плохие, обо всех ушедших хранит Иван –чай свою лиловую память. Кладбищ он не любит, там растут другие цветы и бурьян. Иван-чай-это сторож пустых жилищ. Он поселяется вослед за ушедшими в покинутых деревнях, в брошенных хуторах, в позабытых избушках. Он всегда подходит на цыпочках к слепым окнам, поднимается по прогнившим ступенькам, входит в пустые комнаты, сияя своим пронзительно- печальным лиловым цветом, и шепчется, шепчется…, вспоминая об ушедших. Вот она гонимая тоской по малой родине обреченность и самая настоящая правда жизни. Это будто не заживаемая рана в сердце, часто саднит, покалывает и царапает.
Мир перевернулся. На одном конце планеты мужчины, багровея от натуги, натягивают тетиву на лук, чтобы при его помощи навязать свою волю сородичам или соплеменникам, другой небожитель в Урюпинске мастерит какое-то грозное оружие, искоса поглядывая, на знаменитый памятник козе. И оба не знают, что на другой стороне планеты какой-то мужчина грозит всем, что без малейших усилий может нажать ядерную кнопку, чтобы заставить все человечество считаться с его желаниями. На всей планете полная путаница: верующие живут рядом с атеистами, космонавты, астрономы и физики постигают неведомые законы существования мира. Лидеры демократов наносят визиты монархам, Жириновский несет вечную муть, свергнутые монархи просят убежища у либералов и демократов. Одни страны не знают, как поднять рождаемость, другие-как её уменьшить, одни страдают от ожирения, другие - от голода. И ещё один парадокс, сейчас церковный бизнес стал самым успешным бизнесом среди всех малых бизнесов.. Вот тебе и опиум для народа. В цене - то как держится.
И все это разнообразие требует твоего сочувствия, а лучше- соучастия, требует твоего личного продуманного и выстраданного мнения, твоего личного отношения, требует твоей души, твоего ума. Картина мира Гаврилову была понятна в силу опыта и высоты прожитых лет. Вот и сейчас он подумал, что в этом сложном лабиринте превратного мира не просто разобраться человеку- гомо сапиенсу и давать советы в качестве назиданий. Никому эти назидания не нужны. Какой бы проповедник или мудрец не отважился явить в свет свои проповеди и нравоучения, вряд ли они найдут ту благодатную почву, которая даст семена и всходы, чтобы укрепить в людях веру в добро, справедливость, вернуть честь и совесть,- все это ныне кануло в анналы истории и не затронет умы и сердца людей, повергнутых в капиталистическое общество. Людям практически отбили охоту читать книги, повышать свой образовательный уровень. Сейчас другие времена, другие ценности в ходу. Одно только успокаивало сердце Гаврилова, что истинная мудрость всегда народна и находит свое отражение в тех людях, которые верят в свои мечты и стремятся делать добро. И что ж сейчас нужно простому человеку. В чем состоит его человеческое счастье?
Гаврилов пригубил красного вина и задумался. Как же он простой мальчишка оказался в системе, куда доступ не каждому по плечу. Была ж у него в детстве мечта- стать разведчиком, была она сокровенная и никому неизвестная, чтоб потом не засмеяли. И тут на тебе повезло, после окончания института пригласили на работу в КГБ. Знать нужен был для каких – то целей, а может знания иностранных языков поспособствовало всему этому. Жил своей жизнью, никого никогда не обижал, не ябедничал, многим людям помогал на безвозмездной основе решать какие-то проблемы, доносы не строчил, (На него писали, правда дважды писал раппорт и справку. Но об этом чуть позже) всегда полагался на интуицию и собственный ум, который он подпитывал чтением книг. Это сейчас почему-то книги утратили свою ценность. Чтение- это самое лучшее учение. По складу своего характера он всегда верил в доброту человеческих отношений, что все творимое людьми, творится из лучших побуждений. Случалось, конечно, и ошибался, и расплачиваться приходилось за доброту и доверчивость, но если вдуматься, то в конечном счете, воистину несчастными оказывались не обманутый или подставленный, а обманувший. Тут Гаврилов вспомнил несколько случаев из жизни, когда толи небесные силы, толи материнский оберег срабатывали в его пользу. Один клеветник от своей подписи отказался и что? - прыгнул в Дон и шею сломал, будто сам бог насыпал туда песку для его головы, другой ради карьеры сына оклеветал порядочную организацию, несколько других завистников по пьяни лишились жизни, десятый клевету навел, оказался контрабандистом (лоб зеленкой намазали), остальных жизнь наказала также за греховность и подлость. Ой, сколько их завистников и недругов ушло за прожитую жизнь. Вот и подумай над своей судьбой и не делай зла ближним своим. Конечно во всем виновата зависть. Зависть одно из греховных начал человеческого падения. Думай, когда готовишь гадость своему ближнему, и шевели своими подленькими мозгами, когда делаешь черные дела. Недаром народная мудрость утверждает: «Кто затевает злое и недоброе дело, прежде чем подумает, делать или не делать, тот умрет раньше, чем заболеет». Иной раз страшно представить и подумать, что оплата за непорядочность, зависть и клевету обидчикам оборачивалась смертельным исходом. Люди, которые бесчестно поступили с Гавриловым, сами себе подписывали смертельный приговор. Лишать жизни человека, - это самый большой грех, но силы небесные не щадят и не прощают измен, подлость, клевету, наушничество и предательства. Это сама жизнь и природа карает отступников и негодяев. Надо помнить завет - живи по совести и честно, жизнь сама расставит всё по своим местам. За грехи земные, всем воздастся по делам хорошим и плохим. Кара небесная никого не минует. Потому что добро всегда побеждает зло. А единожды солгавши, счастлив не будешь никогда. Ведь для счастья не много надобно: во-первых, конечно, здоровье, во-вторых, запас душевности и, в - третьих, удовлетворенность жизнью. Признак счастья-смелость. Счастлив тот, кто смело может доверять своим силам, доверять жизни, доверять другим людям. Говорить правду, которая не всем и не всегда нравится, но за то это честно. Правду сейчас не все любят, потому что в эти времена негодяев, она, как и совесть, у многих отсутствует. Как всем известно, от каждой раны остается след. Но на русской земле ещё много осталось советских людей, которые свое право на правду выстрадали и перестали бояться. Правда всегда глаза колет, но число приверженцев правды растет, несмотря на унижение и подавление правдолюбов существующей демократией. А вот трусость- отличительный знак несчастья. Зря конечно считают, будто трусость-это боязнь смерти или боли. Нет. Боязнь думать и выражать свои праведные мысли-вот это истинная трусость. Помните русскую поговорку: где трус да рвач, там не жди удач.