Чепухе и блевотной бессмыслице соцсетей
Я помнил из той давно прочитанной книги лишь какие - то урывки, ни имен героев, ни фактологии разной, ни х...я, всплывали в памяти какие - то черти, ночующие внутри афишных тумб, и коротенький стишок, и наведший меня на странные размышления, если не сказать более по привычке изгаляться над уровнем вашего поганого Лурка, славно характеризующего весь помойный уровень сраного рунета, помнится, мне хватило четырех - пяти месяцев, чтобы понять самую говенную суть этого никчемушного злокачественного образования, по уровню русачков превращенного в очередное облачное хранилище крякнутой изначально малаховщины - познеровщины, как я именую литье тухлой водицы в паре парадигмов, попсовой и политицкой, разумеется, есть еще и культур - мультурная составляющая, но достаточно глянуть в рожу Мединского, Швыдкого и Феклы Толстой со всем их семейством теть Тань, Тём и прочей пое...ни, как ясно приходит осознание отсутствия культуры, паче того : путаются первоисточники наспех цитируемых опойкой Катей Уфимцевой великих, кем - то назначенных великими априори. Ааааа, вспомнил. Подонок и чепушила жирный Риобраво колотил понты в Обители зала за великих, вынося анфасом бледногнусное лицо Уорхолла и иных Бунюэлистых мудаков, а я юродствовал, повторяя мудацкого Богрова - младшего, хотя я сам не знаю, кто такая Задорожная или украинский Пахом, но в рокнролльных и битнических направлениях все же чутка шарил, но нет, привычно вывертываясь смыслами Кэрролла я все спрашивал : а это кто ? Конь в палто, мог бы ответить мне он, но опять же нет, ответствовал строго и чотко, советуя не читать Керви, а больше времени уделить изучению матчасти старичка Лимонова. Бля, мягкий знак упрыгал, да и хер на него, будем тверды, товарищ Потупчик, как головы наших сограждан и намерения аргументов запретить твой хренов Тилиграм умом лысого гада Клименки, вчерась учившего самого Брина щи варить. Вот мудаки, просто же ведь погань сратая все эти твои приспешники фюрера, ты должна сама наблюдать скудоумие скотов, верно ? Так на х...я за лавэ душу продавать этим животным ? Это вопросы риторицкие, я знаю, зачем ты продалась, все знают, ты сама знаешь. По одной простой причине. Тварь. И этим все сказано, что не мешает мне симпатизировать гладким ножонкам и симпатичной мордочке адресата сказочки, столь же фуфловой, что и все вообще из произведенного на русском, а это значит уже не плохо, а п...дец.
- У них мундиры синие и сабли на боку, - тот самый первоабзацный стишок бился у меня в башке прозрачнокрылым мотылем дафнии ручейника, они в прудах живут, а раз в году вылезают и кишат, сводя с ума внимательных бобров и пришедших на бережок для самоутопления обесчещенных продажной любовью девиц, утративших девичество в угоду сосаловке озерного кооператива, настолько омерзительного на чисто физиологически - эстетическом уровне, что я сейчас закончу стишок с размышлением кратко и соответственно отчеркнутой Настасье Филиппоковне забацаю талмудизм из Нины Михайловны Демуровой, находя необъяснимое удовольствие дарить тебе сказочки, то гадкие, то веселые, всякие, разные, но всегда с любовью и некоей благодарностью мертвого Караченцова к столь же мертвому Ворошилову, даже не подозревавшему в какое говно превратят Барщевский, Уткин и ридный сынку единственную ( кроме погани КВН ) инновацию руссиян в сфере тиви, - вперьод, огонь по линии, ку - ка - ре - ку !
Петушиность галлов, сопротивление пулей в лобешник от маленького Гавроша, баррикады и толпы рабочих. Хули, белль Франс. Мы же путем тысячелетнего противоестественного отбора имеем то, что имеем, и х...й на это стадо, как говорится, со всеми правителями и продажными шлюхами холуйской обслуги, растлевающих души даже просто проходящим мимо. А у меня души нет, я же не лягушка, я - примат и это звучит гордо, не всем же людями - то быть, кому - то же надо и посмешанцем скакать перед Собчак и Шараповой, в некоторые эпизоды кончающейся жизни задумываясь : а на х...я все это надо ? Было весело, ты сама знаешь ответ. Время плагиата. И бешеных псов.
Тут Алисе все стало ясно. – Так вот в чем дело, – обрадовалась она. – Я об этом не подумала! – По-моему, ты никогда ни о чем не думаешь, – сурово заметила Роза. – В жизни не видела такой дурочки, – сказала Фиалка . Алиса прямо подпрыгнула от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить. – А ты помолчала бы! – крикнула Лилия. – Можно подумать, что ты хоть что-нибудь видела в жизни! Спрячешься под листом и спишь там в свое удовольствие, а о том, что происходит на свете, знаешь не больше, чем бутон! – А есть в саду еще люди, кроме меня? – спросила Алиса, решив пропустить мимо ушей замечание Розы. – Есть тут еще один цветок, который умеет ходить, как ты, – сказала Роза. – Не понимаю, как это тебе удается… (– Ты никогда ничего не понимаешь, – заметила Лилия.) – Только он пораскидистее, чем ты, – продолжала как ни в чем не бывало Роза. – А в остальном – как я? – спросила с волнением Алиса. («Тут в саду есть еще одна девочка!» – подумала она.) – Такой же странной формы, как и ты, – сказала Роза. – Немножко темнее, пожалуй, и лепестки покороче… – Гладкие, как у Георгины, – подхватила Тигровая Лилия, поворачиваясь к Алисе, – а не такие растрепанные, как у тебя. – Не огорчайся, ты в этом не виновата, – сказала снисходительно Роза. – Просто ты уже вянешь, и лепестки у тебя обтрепались, тут уж ничего не поделаешь… Алисе это не понравилось, и, чтобы переменить разговор, она спросила: – А сюда она когда-нибудь приходит? – Не волнуйся, ты ее скоро увидишь, – сказала Роза. – Она из тех, у кого девять шипов, знаешь? – А где у нее шипы? – спросила Алиса с удивлением. – На голове, конечно, – ответила Роза. – А я-то все время думала, почему это у тебя их нет. Мне казалось, что у вас все с шипами.