Сливуха

Юрий Баранов
Середина лета  выдалась солнечной и сухой, травы в лугах стояли   густые и высокие. В один из таких дней  дед Петр поднялся спозаранку, взял котомку с продуктами,  в   ней  лежали чугунок,  хлеб, соль  пшено,  картошка,   потом  закинул на плечо литовку и ушел    в лес. Пока не сошла роса, он  до полудня выкосил половину выделенного ему  надела, и стал готовить обед.

На следующий день к нему   на велосипеде приехал его сын  Левон,   привез вилы, деревянные грабли  и меня - его старшего племянника. Мы привезли  деду подсолнечного  масла, а проезжая  через  Татановский буерак,  набрали в  бидончик  родниковой воды.  Для меня эта была первая лесная экспедиция.

  Дневной жар убывал, покосная поляна  дышала  теплом.   Дядя, высадил меня возле балагана и, прислонив велосипед к стволу дуба, пошёл осматривать ряды скошенной травы. Дед с непокрытой головой стоял на корточках возле костра и, склонившись над ним,  подживлял огонь.   

Закопчёный чугунок  пускал пену, в нем варилась картошка,  в небо тянулись  сизые струи дыма.    Через несколько минут дед достал из  мешочка  горсть  пшена и бросил его  в кипяток. Когда оно разварилось,  дед слил   бульон в алюминиевую чашку.  И какая потом  получилась вкусная каша  из толчёной картошки и   пшена!  Приправленную подсолнечным маслом и лесным дымком я ел ее вместе со всеми, и  на долгие  годы эта каша (Сливуха*) стала  моей любимой едой.
 
   Чаща смешанного леса, ярко освещенная  солнцем, стояла  неподалёку о нас, в ней ворковала горлица, над  рядами  скошенного сена порхали  белые бабочки.   Рядом со мной сидели сытые разморенные теплом близкие мне люди, это был  земной рай, небо  на восточной стороне  светилось покоем и обещанием  подарить  блаженство всему живому.  В полном самозабвении шуршали крыльями  многочисленные стрекозы, сверлили тишину кузнечики, а  из небес за нами спокойно наблюдал бледный полумесяц.

Я слышал, как  сосны, время от времени роняли на землю шишки, запах  хвои смешивался с запахом сухого сена.  Вот упала еще одна  шишка,  а со стороны   Красного кордона стал  приближаться     гул одинокой машины.
После  обеда мужчины принялись сволакивать     сено в небольшие стожки. А потом  Левон  эти стожки  стал поднимать на вилы и сносил в одну  большую кучу.

 Я подошел к нему, когда он в очередной раз с силой вонзил вилы в  стожок,  из него тут же,  извиваясь, выскользнула желтая змея и упала возле дядиных ног. Левон ловко придавил лесного гада  ногой, а медянка, изогнув своё тело, сделала несколько попыток  прокусить его сапог.
Через час приехала бортовая машина и началась погрузка сена.
Это был рассвет моей жизни, в свои пять лет я  не успел  совершить больших ошибок.

Все мои родственники были  живы, кроме деда Федора по женской линии, но я об этом  еще  не знал. Значительно позже мама расскажет мне, как работники НКВД ждали Федора в его доме, и как она двенадцатилетняя девчонка Маша хотела выскочить из комнаты, чтоб предупредить отца о засаде, но её не выпустили. Он был расстрелян в 1937 году.
 
Предрекая продолжение  хорошей погоды,   над дорогой  столбом мельтешила мошкара.


Сливуха*, сливная, каша пшённая с картофелем и луком – названий много, но всё это одно блюдо. Древнее, исконно русское блюдо. В Черноземье на Руси она известна была как Дикое поле, в Украине – кулеш. Готовится по разному, но принцип один – основной ингредиент – пшено. Та же каша из топора из сказки. Её готовили при длительных переходах обозов из города в город, позже на полевых станах. Да и сейчас она отлично подойдёт для приготовления на костерке в лесу, на речке или на даче

На странице приведена картина Пластова