Середина лета выдалась солнечной и сухой, травы в лугах стояли густые и высокие. В один из таких дней дед Петр поднялся спозаранку, взял котомку с продуктами, в ней лежали чугунок, хлеб, соль пшено, картошка, потом закинул на плечо литовку и ушел в лес. Пока не сошла роса, он до полудня выкосил половину выделенного ему надела, и стал готовить обед.
На следующий день к нему на велосипеде приехал его сын Левон, привез вилы, деревянные грабли и меня - его старшего племянника. Мы привезли деду подсолнечного масла, а проезжая через Татановский буерак, набрали в бидончик родниковой воды. Для меня эта была первая лесная экспедиция.
Дневной жар убывал, покосная поляна дышала теплом. Дядя, высадил меня возле балагана и, прислонив велосипед к стволу дуба, пошёл осматривать ряды скошенной травы. Дед с непокрытой головой стоял на корточках возле костра и, склонившись над ним, подживлял огонь.
Закопчёный чугунок пускал пену, в нем варилась картошка, в небо тянулись сизые струи дыма. Через несколько минут дед достал из мешочка горсть пшена и бросил его в кипяток. Когда оно разварилось, дед слил бульон в алюминиевую чашку. И какая потом получилась вкусная каша из толчёной картошки и пшена! Приправленную подсолнечным маслом и лесным дымком я ел ее вместе со всеми, и на долгие годы эта каша (Сливуха*) стала моей любимой едой.
Чаща смешанного леса, ярко освещенная солнцем, стояла неподалёку о нас, в ней ворковала горлица, над рядами скошенного сена порхали белые бабочки. Рядом со мной сидели сытые разморенные теплом близкие мне люди, это был земной рай, небо на восточной стороне светилось покоем и обещанием подарить блаженство всему живому. В полном самозабвении шуршали крыльями многочисленные стрекозы, сверлили тишину кузнечики, а из небес за нами спокойно наблюдал бледный полумесяц.
Я слышал, как сосны, время от времени роняли на землю шишки, запах хвои смешивался с запахом сухого сена. Вот упала еще одна шишка, а со стороны Красного кордона стал приближаться гул одинокой машины.
После обеда мужчины принялись сволакивать сено в небольшие стожки. А потом Левон эти стожки стал поднимать на вилы и сносил в одну большую кучу.
Я подошел к нему, когда он в очередной раз с силой вонзил вилы в стожок, из него тут же, извиваясь, выскользнула желтая змея и упала возле дядиных ног. Левон ловко придавил лесного гада ногой, а медянка, изогнув своё тело, сделала несколько попыток прокусить его сапог.
Через час приехала бортовая машина и началась погрузка сена.
Это был рассвет моей жизни, в свои пять лет я не успел совершить больших ошибок.
Все мои родственники были живы, кроме деда Федора по женской линии, но я об этом еще не знал. Значительно позже мама расскажет мне, как работники НКВД ждали Федора в его доме, и как она двенадцатилетняя девчонка Маша хотела выскочить из комнаты, чтоб предупредить отца о засаде, но её не выпустили. Он был расстрелян в 1937 году.
Предрекая продолжение хорошей погоды, над дорогой столбом мельтешила мошкара.
Сливуха*, сливная, каша пшённая с картофелем и луком – названий много, но всё это одно блюдо. Древнее, исконно русское блюдо. В Черноземье на Руси она известна была как Дикое поле, в Украине – кулеш. Готовится по разному, но принцип один – основной ингредиент – пшено. Та же каша из топора из сказки. Её готовили при длительных переходах обозов из города в город, позже на полевых станах. Да и сейчас она отлично подойдёт для приготовления на костерке в лесу, на речке или на даче
На странице приведена картина Пластова