повесть Дух шамана появляется в полночь

Валентин Старицын 20
Как-то, перебирая на досуге семейный архив. Натыкаюсь на фотографию.  По всей видимости, фотографировались в каком-то планетарии. На цветном фоне с изображением планеты Сатурн,  запечатлена молодая, темноволосая девушка, она весело смеется, обнажая при этом белеющие подковкой зубы, а из-за  ее спины выглядывает яйцеголовое в серебристом скафандре существо, с черными, зерновидной формы глазами.  Перевернув фотографию, читаю дарственную надпись, и цитату,  написанную красивым каллиграфическим почерком. « Если ты не веришь в сверхъестественное, то это не повод говорить, что этого не  существует».  М-да, уж кто бы говорил эти слова. Фотография эта, память об одной девушке с которой мне пришлось пережить одну страшную ночь в лесу. Это  было так давно что  теперь, вспоминая минувшие события десятилетней давности, нам кажется уже не таким страшным, и даже несколько смешным, то ночное       приключение.                В один прекрасный день старенький, купленный сватом по случаю и довольно сходной цене Уазик, уносил нас по асфальтированной дороге прочь от городской цивилизации. Как хорошо всё-таки вырваться из города, забыть на какое-то время все заботы и хлопоты, связанные с домом, работой. Как хорошо почувствовать себя вольным человеком, на котором не лежит бремя ответственности перед начальством и общественностью.                Отдых на природе, это незабываемая ночь у костра под звездным небом, это  лесные пейзажи, заросли душистых цветов иван - чая и пряный благоухающий лесной воздух.  Как оказалось, желающих отдохнуть на лоне природы набралось очень много, и поэтому салон старенького «авто» забит  до отказа даже в багажном отделении, спрятавшись под  покрывалами и чьим-то тулупом, притих,  дожидаясь, когда мы проедем пост ГАИ и удалимся на безопасное от города расстояние, молодой рыжий парень.  Стоит заметить, в первых словах моего повествования, собравшись в поход за ягодой, мы были набраны сватом, как говорится с бору по сосенке, и поэтому даже не были толком друг с другом знакомы. Возможно, мы бы так и ехали молча до самого ягодника, если бы из-под покрывал в багажном отсеке не показалась взопревшая рыжая голова.
- Ну что - шепотом спросил Витек, - пост ГАИ проехали?   
И получив утвердительный ответ, парень поспешно покинул свое укрытие.                - Ничего, что сей транспорт, имеет неказистый вид - устраиваясь поближе к публике принялся иронизировать рыжий - вот у одного моего знакомого, есть «москвич»,  старенький такой. Хуже, чем этот «Уазик» - косясь в сторону свата шепнул Виктор приложив ладонь щитком ко рту и, повысив голос, продолжил,  - И обладатель сего транспорта бывало, наберет родственников и знакомых на речку съездить искупаться. Везет их по городу и  говорит им такие замечательные слова…,- тут Виктор неожиданно замолчал и принялся копаться в рюкзаке.
 - И что было дальше?- нетерпеливо обернулась к рассказчику Виктория дочь Татьяны самая молодая участница нашего похода, - Что говорил он им?
- А  вот что, - Виктор достал из рюкзака бутылку водки  - едут они по городу, а вокруг встречные иномарки сигналят, смеются, разумеется, транспорт, сами понимаете в каком неприглядном состоянии, и вот обладатель этого самого авто, утешая пассажиров говорит им такие замечательные слова:  «Ничего, - говорит, - пять минут позора - и мы на речке».
Публика, замершая в ожидании развязки этой истории, всколыхнулась и разразилась  смехом.                Казалось, не такая уж и смешная история, однако,  сидящие в салоне автомобиля  люди пришли в весьма возбуждённое состояние, стерлась и растворилась в веселье та незримая грань отчуждения разделяющая нас. Тотчас под руководством Виктора в салоне появилась водка и закусь, состоящая из свежих огурцов, хлеба, копченного приятно отдающего дымком сала, и длинных зеленых перьев лука. Спиртное «банковал» из багажного отделения Витек, он что-то еще весело врал, но мне было трудно расслышать его, так как сидящая рядом со мной Татьяна, дальняя родственница свата, смеялась так громко и заливисто что практически заглушала  его голос. В компании с Татьяной кроме шестнадцатилетней дочери Виктории увязался в поездку и ее средний брат. Разница в возрасте между Сергеем и Татьяной  была небольшая, но выглядел брат намного старше своей сестры, наверное, оттого, что обладал обширной лысиной и в дополнении ко всему производил впечатление человека с расстроенной психикой. Забегая немножко вперёд скажу, Сергей действительно оказался парнем с причудами, ну пусть вас этот факт не пугает, Сергей оказался прикольным малым, что даже несколько разнообразило нашу лесную жизнь, но это было в лесу. А пока он молчал, хмурился и с тоской поглядывал на стелющуюся за окном серую ленту дороги, явно сожалея о том, что его выдернули из дома и теперь везут невесть куда и неведомо зачем. «Тосковал» Серега недолго и оживился в тот миг, когда по салону загулял наполненный спиртосодержащей жидкостью пластмассовый стаканчик. Спиртное сделало своё дело, брат Татьяны расслабился, повеселел и вдруг ошарашил всех неожиданной выходкой, схватив обеими руками племянницу за голову, Сергей угрожающе зарычал и известил всех  нас о том, что он «царь зверей».  А несчастная Виктория, безуспешно пытающаяся освободить свои волосы из рук «царя» никто иная как «антилопа». Пленницу освобождали всем миром, и наконец, освободив девушку из рук Сергея успокоились. Вновь загулял по салону автомобиля пластмассовый стаканчик, и мое ожидание того когда мы приедем в лес незаметно сменилось тревожным чувством                и дёрнул же меня черт принять предложение свата поехать по ягоду. Может быть, как там поется в песне  « Пока еще не поздно нам сделать остановку»? Может попросить свата притормозить машину и на первой попутной машине вернутся в город? Как-никак провести время с придурковатым человеком в лесу  это определенный риск, а вдруг ему вздумается  ночной порой поиграть в индейцев, используя при этом топор как игрушечный  «томагавк»?
 - Дядь Валентин, - голос Виктора вывел меня из тягостных раздумий, - Ваша очередь, держите.
 Взяв пластмассовый стаканчик, выплескиваю в рот водку, и вернув стаканчик «банкующему»  надкусываю кусочек копченого сала, при этом смотрю на его царское величество, м-да «типок» еще тот. Заметив мой взгляд, Витька, хохотнул, и ободряюще похлопал по плечу:
 - Все нормально. Это он с виду такой, а так парень нормальный, компанейский. Верно, я говорю «Сирога»?
Заслышав голос Виктора Царь обернулся и посмотрел на нас маленькими, озорными глазами:
  - А вы «царя зверей» боитесь? - поинтересовался он, протягивая руку к рыжей шевелюре. – Начинается - пробубнил Витек и, отмахнувшись от протянутой руки, пригрозил, что  если тот не прекратит свое баловство, то в дальнейшем выпивку не увидит, ни здесь, в «походных условиях», ни под сенью лесной. В подтверждении своей угрозы Витек поспешно убрал поллитровку в рюкзак. Видя такой неприглядный оборот дела, Царь зверей поспешно убрал руку и притих Хмель помаленьку, начинал брать свое, приятно закружилась голова, стало весело и смешно, а ведь и вправду, веселая компания подобралась.               
                ***
К месту нашей ночевки мы добрались засветло. Остановились на лесной поляне у  ручья, оглядывая местность,  замечаю что от небольшого брода, заваленного гранитными валунами, уходя  вверх по склону сопки, петляет и теряется среди кустов ведущая к ягоднику  тропа. По ней, в завтрашний день нам предстоит проложить свой путь пешком, но это будет завтра, а пока вынимаются из багажного отделения, рюкзаки, сумки, ведра, зеленый бесформенный баул палатки.                Место, где мы остановились, представляло собой небольшую  поляну окружённую белоствольными березками, за гущей деревьев вздымалась зеленым горбом сопка. Приблизительно в пятнадцати метрах от нашего табора  журчал,  перекатываясь через лежащие в устье гранитные валуны, лесной ручей.  Вещи выгружены Сват, и Степан, которого все называли Хохол, принялись разбивать палатку. Скрылся в березняке, мелькнув на мгновение зеленой ветровкой Витек, остались у автомобиля я, Татьяна, Виктория, и Царь. Женщины, негромко переговаривались, решая, что приготовить на ужин Царь, скрестив на груди руки, задумчиво смотрел на сестру, и наконец, решившись, выдавил из себя - А выпить то, есть еще? 
- Тебе лишь бы выпить,  - беззлобно накинулась на него Виктория, - Возьмите вон лучше ведра и принесите  воды.
Похоже,  это относится не только к «венценосной особе», но и ко мне. Берем  ведра, и спускаемся к ручью. Уперевшись ладонями в теплую, нагретую солнцем за день твердь гранита, припадаю к поверхности ручья, вода в ручье ключевая, холодная, делаю всего лишь несколько глотков, и чувствую, как  заломило зубы.  Боковым зрением замечаю, как плюхнулся, не глядя на сырой берег царь, запоздало спохватился и темнея мокрым задом побрел в сторону, подыскивая место посуше.
 - Курите? – царь издалека протягивает мне, пачку сигарет,                - Отродясь не увлекался сиим пакостным занятием - отвергаю предложение царя  - Спасибо, не курю.
 Сидя на валуне, зачерпываю ведром воду и разогнув спину  замечаю как по лесной тропе возвращаясь с ягодника спускается молодая, примерно лет тридцати женщина.  Заметив нас, запоздало замедляет  шаг, пристально вглядывается,  и, подойдя поближе к ручью, чуть слышно произносит :
- Дайте пройти.
 Поднимаюсь с валуна и, протянув к женщине руку,  помогаю взобраться на валуны, этакой своеобразный мостик. Переправа занимает считаные секунды, и вот, наша таинственная незнакомка, застенчиво пряча глаза, поправляет на покатых плечах лямки рюкзака.
- Спасибо.
 Полыхнули из-под пушистых ресниц изумрудным огнем глаза, на мгновение дрогнули, обнажая ряд кипено белых зубов алые губы, и вот  она устало движется в сторону просеки. 
- Тебя как зовут, красна девица?- запоздало вдогонку орет Царь.
Ягодница останавливается и, повернувшись к нам, откидывает в сторону прядь русых рассыпанных по плечам волос:
 – А никак - язвительно смеется она, - когда надо, я сама прихожу. Уходит.

  - Царица - созерцая растворяющуюся в зеленом мареве леса фигуру женщины, восхищается Царь -  Боярыня. 
Набрав воды, возвращаемся к табору.  У пылающего костра раскрасневшись, возится Татьяна, над пламенем костра бурлит источая аромат чеснока и вареного бараньего мяса черный прокопчённый котел, брызжет кипятком и зазвенит железной крышкой закипевший на углях чайник, щипит придвинутая поближе к огню сковорода с тушенкой, и  сбоку костра помогая Татьяне суетится, выкатывая из пепла печеный картофель, Хохол.                В стороне от костра Витек и Виктория выкладывают на расстеленном покрывале  привезённую нами из города снедь. И чего тут только нет, три вида нарезанной пластикам колбасы, сало копченое, красная рыба, белеют горкой вареные куриные яйца, смачно алеют в глубокой эмалированной тарелке украшенные кистями укропа маринованные помидоры, тут и хлебушек домашней выпечки, купленный нами в деревне. Тут и свежие огурцы, банки с консервами, заманчиво поблескивают стеклянными боками поллитровки.                Поставив ведра, присаживаемся рядом со сватом.
- Держите,  парни, - разомлевший старик протягивает нам две кружки, - мы тут без вас внедрили маленько. А вода- то в канистре была, я из дому взял двадцать литров, машину то когда разгружали, не видели разве?
 - Я думал, это спирт -  махом проглотив содержимое кружки, сдавленным голосом признался «царь». 
Татьяна, на мгновение отвлёкшись от хлопот утерла рукавом взопревшее от жара лицо и засуетилась, забегала у расстеленной на земле скатерти самобранки
- Ребята, снимайте скорее котел, сварилось.             
                ***               

Как хорошо, ночь приблизилась незаметно, высыпали на черный бархат ночного неба звезды, и у нашего костра шумно, весело, после ужина с обильными возлияниями все во хмелю. Лежащий на боку у костра «царь» завел песню и тут же смолк, захмелев,  ткнулся лысиной в опавшую листву.  Сжимая в руках кружку с чаем, задумчиво смотрит на черный бархат ночного неба Виктория,  это единственный человек, который трезв, во всем нашем хмельном сборе. Непревзойдённым оратором  оказался наш никогда не унывающий рыжий друг, время от времени он провозглашал тосты за природу, за всех собравшихся у костра. И говорил порой так долго и запутанно, что мы не дождавшись окончания витиеватой речи, потихоньку выпивали спиртное, а затем вопреки всем правилам застолья, чокались с «трибуном» пустыми рюмками, благо, что Виктор был пьян и ничего этого не замечал. Превосходным собеседником оказалась Татьяна, она умела не только выслушать человека, но и поддержать любой начатый и интересный для компании разговор. Могла говорить о чем угодно: об искусстве, политике, о загадочности необъятной русской души. Пытался во время нашего пиршества поразить всех красотой украинских песен Хохол, но пел он песни до того непонятные, что публика устав напрягать уши и гадать о чем же он это поет, прекратила обращать на «песняра» свое внимание.
- Ну, ребята - сват выплеснул из кружки остатки чая и с трудом встал на ноги  – делу, как говорится, время,  потехе - час. Завтра вставать рано, так что долго не засиживайтесь. А то уснете на ягоднике.
Действительно, завтра идти на ягодник. Но уходить от такой веселой компании не хочется, пожалуй, задержусь еще немножко.   
                ***               
Просыпаюсь от холода. От лесной, преющей земли тянет сыростью. Время, по всей видимости, давным давно перевалило за полночь,  у костра, с трепетом внемля краснобаю Витьку, подгулявшая компания слушает байки о колдунах, ведьмах, и восставших из могил мертвецах.
 - Витька, - приподнявшись на локте, стряхиваю с себя остатки сна, - Ты на часы смотрел? Нет? Время полночь, смотри, как бы ты  беды на наши головы не накликал. Не дома находимся, в лесу. 
- Павлыч - укоризненно посмотрел в мою сторону Витек, был он пьян  - Ну, вы как маленький, это ж все сказки, вымысел так сказать народного фольклора. Не мешайте - досадливо поморщился он и, обращаясь к притихшей «аудитории» продолжил – и вот  значит, в полночь старуха поднялась… из гроба. Дружное «Ах»  прошелестев по поляне, сизым дымком костра поднялось в ночное небо, и растворилось в серебристом сиянии поднявшейся над лесом полноликой луны. Накрывшись курткой, закрываю глаза.                – Валентин,  проснитесь. Беда - тревожный голос Татьяны выводит меня из сонного забытья - Проснитесь, на нас напали. Открыв глаза, окидываю взглядом лагерь, все чем то встревожены, отпугивая кого - то криком от границ поляны, размахивает горящим факелом Витек. Тревожно бормоча, привязывает брючным ремнем к длинному суку нож, Хохол. Замер у костра, сжимая в руках топор, царь, и рядом с ним обводя лихорадочно горящими глазами, подступающий к поляне лесной массив, притихла, сжалась в комок Виктория.
 - Вон, вон там загорелись - неожиданно закричала она, показывая Виктору влево, и послушный ее голосу пьяный факелоносец, спотыкаясь и гогоча, побежал в указанном, направлении. 
- Ой, страшно-то как. Сюда, - заметив, что я поднимаюсь с земли, закричала девушка, - Идите сюда, смотрите, вон он. И показала рукой в сторону леса, где стоя у края поляны пьяно орал и размахивал факелом Виктор. Напрасно вглядываюсь в темноту, пытаясь разглядеть то, что, потревожило в ночную пору наш лагерь. Не вижу ничего, кроме горящего факела и поэтому интересуюсь у женщин, кто все же на нас напал? Получив ответ, чувствую, как остатки винного хмеля испаряются из моей головы. Будь это сказано, утром, или днем, можно было бы посмеяться и принять весь этот шум  за веселую шутку. Но сейчас в ночную пору, на веру можно было принять все что угодно. Даже то, что на наш табор напал ... «снежный человек»! Факел погас, с диким ором бежит к нам, спотыкаясь и падая, Витек, следом за ним, из леса выбирается и замирает на краю поляны чья-то зловещая фигура. Вглядывается в нашу сторону, и … медленно отступает обратно. В этот момент я готов был поклясться всем чем угодно в том, что глаза этого существа светились красным огнем. Кидаемся навстречу подбегающему Виктору  - Что это? Ты видел его, как оно выглядит? Упомянуть тех, про кого в недавнем времени рассказывал Витек, ночью, в лесной глуши язык не поворачивается.
 – Не - парень жадно опрокинул в себя залпом кружку чая - не видал, но огня боится точно. Упал у костра, смеется, пьяно показывая рукой в сторону леса.  Виктор пьян, пьян до такой степени, что просто не понимает, в какую жуткую историю мы вляпались, все происходящее вокруг кажется ему забавной шуткой, игрой. Все напуганы, озираясь по сторонам, наперебой  гадаем, кто это может быть?
- Это упырь! - шепчет Татьяна, она, по всей видимости,  еще находится под впечатлением  от Витькиных рассказов, что то еще говорит относительно чеснока и осинового кола, но ее никто не слушает. Все взоры обращены к ее брату.
- Бесовское наваждение, - глубокомысленно изрекает «Царь»  подняв к ночному небу руку, обводит всех круглыми глазами - За грехи наши, нам послано свыше!  - на царе длинный, почти до пят тулуп, в руке посох, дополнительно еще приделать седую бороду, ни дать ни взять чистый старообрядец.
- Да прекратите вы, всякую ерунду молоть - не выдерживает Виктория, девушка напугана не меньше нас, и, тем не менее, пытается сохранять спокойствие, - Нет никаких упырей и вурдалаков тоже нет,  это все сказки.
 Хотелось бы верить, что все это сказки. Ну, вот существо появляется снова, как будто из-под земли загораются  эти красные, наводящие ужас глаза, и начинают, поднимаются все выше, и выше, наконец, замирают на уровне человеческого роста.  Размахнувшись из-за всех сил,  Хохол мечет в сторону загоревших огней копье, а мы с замиранием сердца ждем, что же будет дальше, если учитывать тот факт, что нас разделяет приличное расстояние,  попасть в то место где мерцают огни, у Хохла нет никаких шансов. Так и есть, копье падает на поляне, не долетев до цели добрый десяток шагов,  красные зловещие огни гаснут. Какое то время мы безмолвно стоим на поляне, всматриваясь в черный, окружающий нас неприступной стеной лесной массив. Постепенно успокаиваемся и начинаем гадать о том, ушел ли от нашего лагеря незваный ночной гость, или же эта зловещая тварь притаилась дожидаясь удобного случая для нападения? Лесная ночная тишина, что еще вечером умиляла нас своей умиротворённостью и покоем,  теперь кажется нам страшной и зловещей, таящей в себе смертельную для нас угрозу. В подтверждение наших страхов,  из лесных глубин несется дикий, душераздирающий рев. Как по команде подхватив под руки пьяного Витька, мы что есть сил, бежим в сторону машины.
- Что это - обмирая от страха орет Хохол - Что происходит?
   Интересный вопрос. Мне тоже хотелось бы знать, что все же происходит. Задохнувшись, на бегу, Татьяна, что-то  выкрикивает.  Прислушавшись, понимаю, что говорит она о погибшей при невыясненных обстоятельствах экспедиции Дятлова, на перевале горы Халат - Сяхыл. О, безумная женщина, ну кто тебя дёрнул за язык, помянуть в сей неурочный час эти страшные события далекого пятьдесят девятого года. Останавливаемся, не добежав до машины. Ошарашено смотрим, друг на друга, Татьяна права, здесь поблизости в лесу есть сопка, усыпанная у подножья огромными гранитными валунами. И как же мы сразу не догадались поинтересоваться у местных, не аномальная ли это зона? Может быть тут, когда то в древние времена было языческое капище, и для того чтобы задобрить злых духов жрецы приносили в жертву живых людей?! Может быть кровожадный дух этой местности, почувствовав наше присутствие, пришел за очередной жертвой?
 - Прекратите - это Вика, голос девушки дрожит, и глаза наполняются слезами. - Прекратите. Мне и так страшно.
  Судорожно сжимая голову руками, пошатываясь, она пятится от нас в сторону и в следующий миг, издает такой пронзительный, полный ужаса и страха крик. Что мы, как стая диких перепуганных насмерть обезьян,  разбегаемся кто куда. Метнулся, в сторону путаясь в полах тулупа «царь», побежал, увлекая за собой Татьяну,  Хохол.
 Медленно поднимаюсь с земли, убежать, как все не удалось, это надо же было в самый ответственный момент запнуться об корень и, упав разбить об берёзовый ствол нос. Задрав кверху голову, даю кровотечению успокоиться, а между тем подмечаю, что на поляне я не один, в нескольких шагах от меня распростершись на прошлогодней листве,  безмолвно лежит Виктория. В пьяном забытье, постанывая и всхрапывая лежит всеми забытый и брошенный на произвол судьбы  Витек. Остальные разбежались. Где они? Что с ними? Может быть, в этот момент то неведомое существо, так пристально разглядывающее нас из гущи леса, устроило за ними охоту?
  А что, если мы действительно разбили табор в аномальной зоне и нам этой ночью уготована та же страшная участь, что постигла экспедицию Дятлова на «горе мертвецов»? Сердце, бешено бьется в моей груди, по спине продирает мороз, заставляя ежеминутно озираться вокруг. Куда бежать? Где искать спасения? Нет, убегать не стоит, как можно спасая себя бросить на произвол судьбы этих двоих? Собравшись с силами, иду к Виктории, девушка лежит, уткнувшись лицом в прелую лесную листву при этом, не подавая признаков жизни. Осторожно, пытаясь привести девушку в чувство  тормошу  за плечи, безрезультатно, холодея от ужаса в предчувствии самого худшего, стремительно переворачиваю безвольное тело лицом вверх.  В этот момент невесть откуда ударил яркий сноп света, и вдруг, мимо нас, выдохнув клуб синего дыма, пролетел УАЗ, мелькнуло в кабине иссиня белое лицо Татьяны, осеняясь крестным знамением и диким воплем «изыди сатана» плюнул в мою сторону «царь».
Автомобиль скрылся в темноте. Господи, да что же это происходит? Что происходит, что твориться вокруг нас? Почему эти в машине так сильно напуганы, почему они не захотели нас подобрать? И что значит этот крик царя «Изыди сатана»? Не найдя ответ на свои вопросы склоняюсь к лицу Виктории,  девушка что-то шепчет, глядя широко открытыми глазами  в ночное небо, скорее всего, молится, прося защиты у высших сил. Помогать нам некому! И помощи ждать неоткуда! Мы обречены, и одному Господу Богу ведомо доживем ли мы до утра.               
Продолжение следует (пишу господа и милые дамы, пишу, работа идет полным ходом.)