_____________________________________________жизнь
ИЗ ЖИЗНИ АНГЕЛОВ
1.
Она сидела в институтской библиотеке и задумчиво рассматривала потолок. Заниматься совсем не хотелось, и она обрадовалась, когда увидела идущую в ее сторону Алку. У студентов их курса сейчас была преддипломная практика и у всех в разных местах. Поэтому подруги уже давно нигде не пересекались. Алка, яркая красивая девушка, всегда была чем-то занята, полна разных идей и планов и их воплощением. Было удивительно, что она успевает ещё и учиться.
- Привет, красавица! На, поешь, - Алка положила на стол аппетитный пирожок. - Только давай отвернемся, а то библиотекарши засекут. Чего готовим?
- Да, отчет пишу о практике. Только что-то не пишется. – Она мечтательно вздохнула и снова томно посмотрела на потолок. Алка пригляделась к ней внимательней, потом, взяв за подбородок, повернула к себе и неожиданно спросила:
- К врачу ходила?
- Зачем? У меня ничего не болит.
- Слушай, брось притворяться. Я что не вижу?
- Алка, что ты видишь? Я здорова.
- Я и не говорю, что больна. Ты же беременна.
Алка была специалистом по определению беременности. Непонятно, как это у нее получалось, но она всегда знала, если кто-то беременел. Даже через несколько минут после процесса. Не нужно было никаких тестов. Все ходили к Алке. Она смотрела в глаза и выносила вердикт:
- Пока гуляй и радуйся! – или же другой: – Залетела, птичка! Надо вить гнездо!
- Алла, но я же ничего не чувствую. И с месячными все в порядке.
- Было. Теперь уже нет. Давай, собирайся.
- Куда?
- К врачу конечно. У меня одна тётка знакомая есть – класс!
Знакомая тётка оказалась очень милой интеллигентной женщиной, врачом-гинекологом в клинике.
После осмотра она осторожно произнесла:
- Я не знаю, поздравлять вас или…
- Это вариант без «или». Она самая нормальная моя подруга! И них с Ангелом полный тип-топ.
- С каким ангелом? – удивилась врач. Алка засмеялась.
- Да мы эту парочку ангелами зовем. Уже три года вместе, а ходят - за руки держатся и ни разу не поругались.
- Алка, а зачем ссориться? Мы хорошо понимаем друг друга.
- Вот-вот, - сказала Алка, обращаясь к врачу. - Её Ангела никто не понимает, только она одна единственная.
- Алл! Ну, хватит болтать. Он нормальный парень и друзей у него много.
- Да шучу я, шучу! Потому что завидую… - Алка вздохнула. – Доктор, что-нибудь прописывать будете?
Когда они вышли из кабинета с кучей направлений на анализы, Алка спросила:
- А Ангел где? Я что-то давно его не видела.
- Да на практике. Ты забыла? Вся их группа на Волге на заводе. Скоро должен приехать.
- А как ты без него-то? Скучаешь?
- Нет. Он для меня всегда рядом. Я закрываю глаза, и представляю его лицо. Что-то словно щелкает, и я почти сразу же вижу, где он и что делает. Знаешь, недавно я даже увидела, какой коктейль они с ребятами в баре пили. И счет на хорошую сумму. - Она засмеялась. – Это Аркашка отметить свой день рожденья их пригласил.
- Слушай, ты все же, наверное, ведьма.
- Не дури, подруга. Я просто люблю его. И он меня. У него тоже так получается, но редко. В этот момент я чувствую, что между нами исчезает пространство и он прямо передо мной. Да я тебе уже сто раз об этом рассказывала.
- Слушай, а как же ребенок? Ты его не почувствовала?
- Нет. Я и сейчас еще ничего не чувствую. И не понимаю даже.
- А я вот сразу почувствовала. И в первый и во второй раз. - На ее глаза навернулись слезы.
- Алка, не плачь. Кто тебе виноват, что ты такого дурака выбрала? Национальность, видите ли, ему не подходит. Всё подходит, кроме национальности.
Алка вдруг разрыдалась. Они присели на стулья в коридоре, обнялись и уткнувшись носами друг в друга, заплакали. Одна от боли, что пришлось дважды расстаться с жизнью, которая так доверчиво вошла в ее тело. Другая – от счастья сотворить новую жизнь. Старый врач, похожий на мудреца с картинки, проходя мимо, остановился.
- Девушки, вам помощь нужна?
Они подняли на него глаза: одни - сияющие, другие - наполненные не высказанным горем, и одновременно покачали головами:
- Нет, спасибо.
- Ну-ну, - сказал доктор. – Если что – я психолог. Заходите в шестнадцатый кабинет.
Подружки переглянулись и опять в унисон ответили:
- Мы не психи!
- Психологи имеют дело не с психами, а с людьми, которые запутались в своих проблемах и не видят выхода, хотя он бывает очень близко.
- А вы указываете выход? – спросила Алка.
- Нет, я помогаю самим найти его.
Она подтолкнула подругу:
- Алка, это точно для тебя. Иди. Доктор, а к вам записываются?
- Можно и так, - ответил мудрец. – Ваша подруга придёт на этой неделе. И с вами скоро увидимся.
- Со мной? – она искренне удивилась. Потом подумав, что беременным, очевидно, бывает нужна специальная психологическая поддержка, сказала, - хорошо, я тоже приду.
- Да, девочка, - пробормотал старый доктор, - твой дар сослужит тебе плохую службу. – А потом громче добавил, - ты помни, что не всё так, как видится с первого раза. Не всё так, как кажется.
- Какой дар, доктор? Что кажется? – она посмотрела ему в глаза и поразилась. У него были совершенно молодые глаза какого-то змеиного цвета. «Как у кобры» - подумалось ей. А доктор поправил:
- Как у гюрзы.
Алка растерянно переводила взгляд с врача на подругу, ничего не понимая. Потом бесцеремонно потянула её за рукав и выпалила:
- Спасибо, доктор, спасибо, миленький, но нам бежать надо, сегодня ещё двухчасовка впереди.
- Детка, - улыбнулся доктор, - никогда не ври. Ты же в кафе собралась, отметить радостное событие. Идите-идите, потом поговорим.
Когда он скрылся в конце коридора, подруги переглянулись и прыснули.
- Слушай, а он, кажется, мысли читает? – отсмеявшись, спросила Алка.
- Точно. Телепат. Даром что психолог.
Они весело пообедали в кафе, по радостному случаю заказав самые экзотические блюда. Потом обе согласились, что лучше было бы взять «столичный» салат - и знакомо, и полезно, и вкусно. Алке хотелось обсудить интересное положение подруги, но та отказалась:
- Алла, это для меня так ново, что я сама сначала должна все понять и прочувствовать. Не обижайся. Я даже Ангелу пока не скажу.
Домой возвращались пешком, пройдя чуть ли не половину города. В небе стояли белые облака похожие на мелкую кудрявую шкуру барана. А в воздухе летали запахи. Очень лёгкие и прозрачные, они были почти невидимы. Только иногда на солнце появлялись их отблески. Самый яркий был у запаха счастья.
2.
Дома она растянулась на кровати поверх покрывала и мечтательно закрыла глаза. У них будет ребенок. Она уже знала, что это будет мальчик. Она представила его глазки, ротик, носик, маленькие ручки и ножки. Она увидела, как он смеется, уворачиваясь от щекотки, как плавает в ванне, колотя ручками по воде.
Ей захотелось поделиться с Ангелом этой вестью, но решила не торопиться. Приедет – тогда она ему всё и расскажет. Потом как всегда, представила его лицо, оно стало ярче, что–то щелкнуло и она оказалась рядом с ним.
Ангел с друзьями сидели в кафе. Из-за больших стеклянных окон эти стандартные кафе-столовые так и называли – «стекляшки». За окнами было темно, только какой-то далекий фонарь конусом освещал пространство. В его свете было видно, что идет мелкий дождь. Друзья с аппетитом уплетали котлеты с гречкой, горка квашеной капусты в салатнике таяла с невероятной быстротой. Она поморщилась, так как не любила гречку, да и котлеты в столовой тоже не были деликатесом. Она вспомнила сегодняшнее пиршество в кафе и засмеялась. Ангел замер, словно услышав ее, потом улыбнулся и неопределенно помахал рукой в пространство. Ей захотелось прикоснуться к нему, но она знала, что это не получится. Она могла только видеть его, а он – чувствовать её присутствие. Она осмотрела столовую. Две пожилые пары мирно ужинали, а в дальнем углу, за столиком сидели девушки-студентки. Они всё время хихикали, иногда громко смеялись, постоянно стреляя глазами в парней.
- Эх, девчонки, - подумала она. – Лучше вам не связываться с этими столичными штучками. Поматросят и бросят, тем более что им скоро уезжать.
Она хорошо знала привычки друзей Ангела. Они были неплохими парнями, но к девушкам относились потребительски. Употребляли их. Только её Ангел выбивался из этой компании, проявляя стойкость и верность ей. Она подумала, что за три года, что они вместе, ей даже в голову не пришло ревновать или в чем-то подозревать его. В памяти всплыл их первый день.
3.
Она бежала по коридору, боясь опоздать на второй час лекции - первый бессовестно проспала. В институтском буфете наспех выпила кофе с бутербродом и, на ходу натягивая шубку, через заснеженный двор помчалась в дальний корпус. Профессор был хороший дядька, лекции читал увлекательно, уважительно относился ко всем своим студентам, но имел маленький недостаток – терпеть не мог, когда пропускали его занятия. Его феноменальная память всегда абсолютно точно выдавала справку о том кто, когда и сколько прогулял занятий. И на экзамене, очевидно используя какую-то свою особенную формулу, связывающую количество пропущенных часов и качество знания предмета, всегда занижал отметки прогульщикам. Даже если ответ был на пятерку с плюсом. Ей совсем не хотелось попасть в эту формулу, и она прибавила шаг. Однако в коридоре слышался веселый шум перемены, она поняла, что успела и перевела дух. Поправила свои рыжие волосы и, улыбаясь, вошла в аудиторию.
В этот миг все словно исчезло, не стало людей, не стало звуков, не стало времени. Она попала в какой-то водоворот, который вынес её в другую Вселенную. Все пространство этой Вселенной составляли два глаза – два сияющих голубых глаза. Она поняла, что это - то единственное, чего она всегда ждала, даже не понимая этого. Между ней и этими глазами возникла такая гигантская сила притяжения, что ничто на Земле не смогло бы ей противостоять, и она, поддавшись, понеслась в вихре этой силы навстречу этим глазам. Когда она очнулась, то увидела, что стоит в центре той же аудитории напротив Него. Возвратилось время, звуки, люди, но мир изменился.
Он взял ее за руку, в другую руку ее портфель и сказал каким-то охрипшим голосом:
- Я сижу там, наверху. Пойдем, провожу.
Они медленно поднимались к верхнему ряду столов, держась за руки и ничего не видя вокруг.
- Почему я тебя раньше не видел?
- Видел, и я тебя видела.
- Нет, ты не поняла. Почему я тебя раньше не ВИДЕЛ?
- Наверное, время пришло только сегодня, - мудро ответила она.
Весь остальной день в институте они так и провели, держась за руки, словно боясь потерять друг друга. На последней двухчасовке были лабораторные занятия, а они учились в разных группах. Они стояли в коридоре и не понимали, как они могут вот так расстаться, пусть даже на два часа.
- Давай мысленно держать друг друга за руки, так будет легче.
- И смотреть друг другу в глаза, - добавила она.
И снова мир исчез, и снова возникла их Вселенная. Теперь она была глубже и ярче, а притяжение, казалось, возросло в десятки раз.
- Давай, пока не будем смотреть друг другу в глаза, - предложила она, когда они снова очутились в реальности института.
- Да, - ответил он, быстро разжал руку и, не оглядываясь, ушёл в свою лабораторию.
После занятий он сказал:
- Мы же не сможем теперь быть по отдельности.
- Да. А что делать?
- Поехали ко мне. Я сейчас живу один.
- А родители?
- Отца нет, я его не знал. А мать живёт у своего нового мужа. Ей рожать скоро. Она ещё совсем молодая, ей только тридцать четыре.
- Она тебя родила в шестнадцать лет?
- Да. Я – дитя большой любви, - Он усмехнулся. – Я никогда не понимал мать. Почему же у меня нет отца, если была такая любовь? Она никогда подробно не рассказывала. Чтобы не врать, наверное. Меня воспитал дед. Он классный. Когда я был пацаном, он работал егерем и я подолгу жил у него. Знаешь, как в лесу интересно!
- Я никогда там не была. У нас море и песок. Летом жарко, даже травы нет, выгорает.
- А я никогда не был на южном море.
- Летом поедем.
- Хорошо. А сейчас давай ко мне.
Он жил в небольшой квартире в старинном доме в центре города. В гостиной были два огромных стеклянных шкафа. На полках стояли в великом множестве фарфоровые фигурки.
- Это еще прадед собирал. Он до революции был известным адвокатом. А дед совсем этим не интересовался. Мать тоже.
- А ты?
- А я продаю их потихоньку. Продам одну – и месяца три-четыре нормально живу.
- Сколько?!
- Три-четыре месяца. Они знаешь, какие дорогие?
На кухне он поставил разогревать суп.
- Я сам готовлю. Научился. Вкусно получается. Сначала как мать ушла к своему новому мужу, я ел всякую бурду. А потом научился. По книжке.
- А я не очень умею.
- Научу! А хочешь, я сам всегда буду готовить?
Она подняла на него глаза и снова мир исчез. Между ними словно раскрывалась какая-то тайна, которая давно ждала своего мига и, наконец, дождалась.
- Как ты думаешь, что это такое?… Между нами?
- Я думаю, что это любовь. Я сейчас мать свою понял. Если у нее такое же было… - он засмеялся. – И я – Дитя Любви! Я это по-новому ощутил. Какой у нас с тобой в глазах мир прекрасный.
- Говорят, глаза – зеркало души. И мы…
- Мы – Ангелы! – докончил Он. – Не меньше! Только у ангелов бывает так ... – он запнулся, подбирая слово.
- Волшебно? – и они рассмеялись.
Давным-давно, еще этим утром они были обыкновенными студентами в обыкновенном институте, в обыкновенном городе. А сейчас они стали волшебными обладателями своей Великой Вселенной, имя которой - Любовь.
Ту ночь они просидели обнявшись и не могли наговориться. А когда слова заканчивались, они снова смотрели друг другу в глаза, и снова улетали в свой Космос. Тогда же они и стали называть друг друга «Ангел». Это не было лепетом влюбленных. Это слово абсолютно точно отразило их внутреннюю суть, которая совершенно неожиданно для обоих проявилась в земной реальности.
К утру, так и не раздевшись, они мирно заснули, обнявшись и свернувшись калачиками, как два маленьких наигравшихся котенка, которых неожиданно сморил сон.
4.
На следующий день за завтраком они выяснили, что он на целых десять дней старше её.
- Это правильно, - с гордостью сказал он. – Муж должен быть старше жены.
- А мы уже женимся? – удивилась она.
- Конечно. Как только тебе восемнадцать стукнет, так и женимся.
Он сказал это спокойно и уверенно, по-мужски. Ей понравилось и впервые в жизни захотелось добровольно кому-то подчиниться.
- Ты – мужчина.
Он понял её по-другому.
- Нет, у меня никогда не было женщины. В десятом классе я ненадолго влюбился в Алену Кольскую, ты её знаешь, она в параллельном потоке учится. Мы в кино ходили вместе, целовались где попало. Но это было как игра «Хочу как у всех». А все тогда с ума посходили – влюблялись, расставались, плакали, по новой влюблялись. Пацаны себе баб находили, - он запнулся и посмотрел не неё. – Ну, в общем женщин для этого… А я всё как-то мимо. Наверное, знал, что тебя встречу. Я вчера сразу понял, что ждал тебя. Именно тебя.
- И я тоже.
Учиться совсем не хотелось, и они решили прогулять занятия. Пошли в главный музей города. Потом, правда, никто из них не мог вспомнить, что они там видели, но оба ощущали, что культурный уровень их значительно возрос. После музея зашли к ней в общежитие за вещами. Её соседка по комнате была ещё на занятиях, и вопросами ей никто не докучал. Она собрала вещи и оставила записку.
Привет! Кажется, я выхожу замуж. Ночевать не буду, не волнуйся. В институте встретимся, я все расскажу. Хочешь - позвони.
Потом спросила:
- Какой у тебя номер телефона?
Он продиктовал. Когда она дописывала номер в записку, он через её плечо прочитал текст и обиженно спросил:
- А почему «кажется»? Ты мне не веришь?
- Знаешь, я, по-моему, себе не верю. Словно мне сон волшебный снится.
Он повернул её за плечи и поцеловал. Это был их первый поцелуй и, кажется, он длился бесконечно.
- Вселенная открывается новыми гранями, и мне они нравятся, - задумчиво произнесла она.
- И мне тоже. А сколько ещё впереди!
- Но мы не будем торопиться в их познании.
- Это как получится, - неуверенно ответил он, ощущая внизу живота призыв к постижению неизведанного.
Она почувствовала, что происходит с ним, улыбнулась:
- Получится так, как мы заходим.
- А мы уже хотим? Я хочу. Очень.
Она расхохоталась, настолько быстрым и честным был его ответ.
- Мы же вместе, куда нам торопиться? Я вот люблю пирожные. Могу сразу два съесть, или три. А если съем десять, то меня стошнит. И потом долго их есть не смогу.
- Ты как молодая старушка. Мудрая. Мне это и в голову не пришло.
- Знаешь, все так быстро происходит, что я боюсь лопнуть от впечатлений. Пожалуйста, не торопись…
- Не буду. Постараюсь, по крайней мере.
5.
Вечером она позвонила домой.
- Мама, мне скоро восемнадцать лет.
- Да, дочка, какой подарок тебе сделать?
- Не подарок. Я замуж выхожу.
В трубке повисло молчание. Потом мать с надеждой спросила:
- Я что-то не расслышала, что ты хочешь в подарок?
- Мам, ты правильно расслышала. Я замуж выхожу.
- Зачем?
- Мы любим друг друга.
- Ну и любите, а замуж зачем? – мать нервно заговорила об учебе, о том, как важно иметь образование, как замужество и дети могут затормозить этот процесс.
- Мама, значит любить можно, а замуж нельзя?
- Да, конечно, любите на здоровье, а жениться не торопитесь, ты такая молодая, ещё успеется, - мать не поняла, как допустила грубейшую ошибку. Она ничего не спросила о женихе и их чувствах. Она просто испугалась, что её девочка может в одночасье натворить глупостей, или же повзрослеть и уйти из-под её контроля, а то и вовсе забыть мать.
- Мама, передай отцу. Что он скажет? Я позвоню дня через три.
Она положила трубку и пересказала разговор. Он подумал и сказал:
- Не волнуйся. Конечно, без родительского благословения жениться нельзя – счастья не будет, но моя мать нас благословит. У неё икона есть старинная. Фамильная. Уж и не знаю, с какого поколения она у нас в роду. Родители ею всегда детей благословляют. И это благословение везде защищает.
- От чего?
- Да от всего плохого. Я, если к экзамену не подготовлюсь, всегда к матери иду за благословением на экзамен. И еще ни разу не подвело.
- Знаешь, а я об этом никогда не думала и даже не знала ничего. Я и в церкви никогда не была. – Она помолчала и добавила, - я же комсомолка.
- Вот те на! Ты в Бога не веришь?
- Наверное, верю. Иначе что, кроме Бога, может быть у нас в глазах?
- Ну, электромагнитные волны.
- Волны не дают счастья. А оно меня переполняет.
6.
И началась у них жизнь совсем хорошая. Каждый день они познавали друг друга, познавая одновременно и себя. Жили они одни, никто им не мешал. Денег было много – Ангел очень удачно продавал фарфоровые фигурки из семейной коллекции. Он классифицировал их, составил каталог, разбирался в ценах на белом и черном рынках. И, как опытный конспиратор, продавая их, выдавал себя за посредника.
- Нечего на след квартиры наводить.
Их Вселенная наполнялась новыми красками. Но самое главное - они ощущали какую-то удивительную полноту бытия, которой у них не было друг без друга.
Однажды вечером Ангел прибежал домой и с порога закричал:
- Собирайся, едем! Мать рожает!
- Куда?
- В третий роддом. Давай быстрей!
- Третий роддом в двух кварталах. Дойдем. А чем мы ей можем помочь?
Ангел задумался. Действительно, чем?
- Своим присутствием.
- Ты думаешь, тебя в родилку пустят? – потом она замерла на несколько секунд и произнесла, - она родила уже. Поздравляю, у тебя братик. – Он невольно посмотрел на часы – 20.15.
Когда они пришли в роддом к ним навстречу бросился Антон, муж Маши, матери Ангела.
- Всё, ребята, родила! Я – отец! Я – о-т-е-ц! Всё так быстро случилось, что я не успел даже заволноваться. В восемь десять уже родила! Мальчишку – три семьсот, рост пятьдесят сантиметров! Здоровый, красивый, умный!
- А мать как?
- Да отлично! Она уже встала, уже ходит!
Они переглянулись.
- Может, уже бегает? – съязвил Ангел.
Антон растерянно замолчал. Глаза его светились счастьем, но было видно, что от счастья-то он плохо соображает. Они проводили Антона к его матери, которая ещё ничего не знала. Она накрыла на стол, достала редкое коллекционное вино – берегла для такого случая. Антон то и дело вскакивал из-за стола, хватал мать на руки, кружил и восклицал:
- Отец, отец, отец! Сын, сын, сын! Отец, отец, отец!
- Можно подумать, моя мать здесь ни при чем, - ревниво заметил Ангел. Антон услышал и сменил слова:
- Маша, Тоша, Лёша! Маша, Тоша, Лёша! Маша, Тоша, Лёша! Правда здорово звучит?
- А Лёша кто?
- Как кто? Сын. Алексей Антонович!
Назавтра они втроем помогали матери Антона убирать и украшать квартиру к прибытию новорожденного. Ангел где-то заказал навороченную кроватку со шкафчиками и ящичками, куда они разложили детское приданое. По всей квартире в вазах стояли розы.
- Не повезло матери с моим отцом, может с этим повезет? – он кивнул на Антона. – Хотя я придираюсь, наверное. Он неплохой парень.
7.
День рождения Ангела они отмечали дома. Пригласили друзей, вместе наготовили еды. На стол она накрыла старинную скатерть с кружевом по краям, которую обнаружила в дальнем шкафу. Оттуда же достала старый сервиз кузнецовского фарфора, хрустальные бокалы, фамильное серебро. Получилось красиво, как в кино. Ребята заходили в комнату и как-то сразу робели, до того чинной и торжественной была обстановка. Аркашка достал из кармана галстук и надел его на шею.
- Впервые чувствую, что он к месту.
А через десять дней на день её рождения Ангел достал с утра коробочку с кольцом, открыл и, встав на колено, торжественно произнес:
- Я люблю тебя. Прошу, будь моей женой!
- Да, - ответила она, почему-то сильно смутившись. – Я согласна, я буду твоей женой.
Ангел так облегченно вздохнул, что она рассмеялась:
- Ты боялся, что я откажу?
- Я боялся, сам не знаю чего. Я волновался, потому что даже представить не мог, что будет со мной, если ты скажешь «нет».
В этот же вечер они пошли к матери Ангела. Она достала старую икону.
- Встаньте на колени, мои дети. Я благословляю вас на счастливый брак, на дружную семью, на здоровых детей. – Она прочитала молитву, перекрестила каждого и коснулась голов иконой. - Любите друг друга, будьте счастливы!
Антон стоял с Лёшкой на руках. В глазах его блестели слёзы, а младенец застыл, широко открыв глаза.
- Знаешь, Ангел, - сказала она, когда они возвращались домой, - каждый вечер я думаю, что невозможно быть счастливей, чем в этот день, а назавтра происходит что-то новое и счастье возрастает. У меня его столько, что хочется делиться со всеми, хочется, чтобы все вокруг были счастливы. Ангел, а это не пройдёт?
- Нет, - убежденно ответил он. – Нет причин.
- Я тебе верю.
8.
Через какое-то время она стала замечать, что стоит ей подумать об Ангеле, когда его нет рядом, как она сразу мысленно оказывается в том месте, где он находится, и видит всё, что там происходит. Это превратилось в увлекательную игру. Она ему подробно рассказывала, что происходило на тех занятиях, которые проходили раздельно. Сначала в общих чертах, потом стали видеться детали. Он удивлялся, а потом и сам попробовал. Оказалось, что у него тоже получается, правда не так ярко. Они хотели научиться общаться в этом состоянии, но не вышло. Они лишь ощущали присутствие друг друга, и это был предел. Обсуждая этот феномен, они пришли к выводу, что так проявляется любовь. И он и она пытались говорить об этом с друзьями, но никто не испытывал ничего подобного. И следующим выводом было то, что их друзья просто ещё не полюбили по-настоящему.
9.
Улыбаясь, она оторвалась от воспоминаний и вернулась в настоящее. Волна счастья захлестнула её. Она запрыгала на кровати, весело крича и в такт:
- У нас будет сын! Анге-лок! Анге-лёнок! Анге-лочек! Ан-гельчик! Анге-лё-шень-ка!
Потом напрыгавшись, села, скрестив ноги, и представила лицо мужа. Как всегда что-то щелкнуло, и она очутилась рядом с ним. Однако в этот раз происходило что-то необычное. Она внимательно вглядывалась в пространство, пытаясь разобраться, а когда поняла, её стало раздирать на части.
10.
Она открыла глаза и увидела девушку в белом халате рядом на стуле.
- Алка! – позвала она, но изо рта не вылетело ни звука. Она огляделась. Похоже на больничную палату. К руке тянется шланг от капельницы, какие-то датчики. На столике рядом с кроватью в вазочке – цветущая весенняя ветка. Она попробовала поднять голову – не получилось, пошевелить пальцами – не получилось. Она закричала – и еле слышный стон вышел из груди. Алка резко подняла голову и вскрикнула.
- Ты очнулась! Очнулась! – она вскочила со стула и выбежала из палаты. В коридоре был слышен её взволнованный голос, - Доктор, она пришла в себя, она очнулась!
Спустя несколько минут в палату вошли двое мужчин в халатах, а за ними Алка. Один помоложе, выглядел строго и взволнованно, а второй – старичок, похожий на мудреца с картинки, улыбался и даже подмигнул ей. Ей показалось, что она уже где-то видела его. «Глаза, как у гюрзы», – промелькнуло в голове.
- Доброе утро, красавица, как вы себя чувствуете? – спросил доктор помоложе. – Меня зовут Игорь Иванович. Я ваш лечащий врач.
Она хотела спросить, что случилось с ней, от чего её лечат, почему она не может двигаться? Но не спросила, а погрузилась в глубокий сладкий сон. Она чувствовала, как её теребят, щупают пульс, поднимают веки. Однако это всё так мешало ей, что она грубо пробурчала:
- Отстаньте, дайте же поспать… - очевидно, в этот раз её услышали, так как врач облегченно вздохнул:
- Ну, всё, кризис миновал, с ней всё будет в порядке.
11.
В следующий раз она проснулась ночью. В комнате было тихо, мягкий свет ночного освещения искажал предметы, придавая им новый смысл. На стуле опять полуоборотом сидела девушка в белом халате. Она позвала:
- Алла!
В этот раз она услышала свой голос, вполне живой и здоровый. Девушка встрепенулась и наклонилась к ней.
- Алла ушла, у нас ночью чужим не разрешают, только персоналу. Меня Ната зовут, Наташа. Как ты?
Она пошевелила руками, ногами, приподняла голову.
- По-моему, хорошо. Все работает.
- Ну, слава Богу! А то здесь пять дней все на ушах ходили.
- Почему?
- Как почему? Привезли тебя словно мертвую. Глаза открыты, а в них пустота. Никак не могли в чувство привести. А потом температура стала подниматься. Выше сорока была. Игорь Иванович говорит, что у тебя организм крепкий.
- А что со мной случилось?
- Ты не помнишь? Совсем ничего?
- Нет. Я в аварию попала?
- Максим Максимыч, психолог, сказал, что у тебя сильное нервное потрясение. Он целыми днями с тобой разговаривал, никого в палату не пускал. Знаешь, я из коридора видела. Сидит рядом, тебя за руку держит и говорит-говорит.
У неё в голове что-то шевельнулось, и она спросила:
- Максим Максимыч – это мудрец из сказки?
Наташа сначала недоуменно смотрела на неё, а потом заулыбалась:
- Точно, похож. Как из мультика.
- И что, я пять дней здесь лежу?
- Нет, шесть. Вчера утром ты пришла в себя, а потом сразу заснула. И вот уже двадцать часов спишь. Максимыч сказал, что это уже нормальный сон и ты восстанавливаешься.
- Ната, а что со мной всё же произошло?
- Я не знаю толком. А вообще мне строго запретили с тобой разговаривать. Доктор сам расскажет.
- А я есть хочу.
- Вот здорово! Значит, хорошо всё. Сейчас дам кашу, это тебе можно.
Минут через десять Ната принесла разогретую жидкую кашу, и она с аппетитом уплела её. А потом опять глубоко заснула.
12.
Утром в палате снова были врачи. Они довольно переглядывались, все показатели были в норме, пациентка хотела есть и вставать. Потом психолог задавал вопросы, очень много вопросов. Она отвечала спокойно, как ей казалось правильно и рассудительно. Потом она спросила:
- Доктор, когда меня выпишут? Это - во-первых, а во вторых, что же со мной произошло?
- Скажи, милая, а когда тебя выпишут, куда ты отправишься?
- Как куда? Домой.
- А где ты живешь и с кем?
И тут случилось непонятное. Этот простой вопрос вызвал у неё ступор. В голове была пустота. Она не знала, где она живет. Она переводила растерянный взгляд с одного доктора на другого и не знала, что сказать. В этот момент в палату бочком протиснулась Алка. Она обрадовалась и громко спросила:
- Алла, где я живу? И с кем?
Алка открыла было рот, но под быстрым предупреждающим взглядом доктора закрыла его.
- Доктор, я забыла, – ей было не по себе. Она отвечала на все вопросы доктора - про институт, экзамены, про родителей, про достопримечательности города, в котором училась, и ещё про всякую всячину, а на такой простой вопрос, где она живет и с кем она не в состоянии найти ответ.
- Скажи, а кто такой Лёха?
- Это мальчишка смешной. Ему ещё и трёх нет, а болтает, словно взрослый.
- А откуда ты его знаешь?
- Это Машин сын. Маша – моя…- она запнулась. – Моя хорошая знакомая. Я к ней часто захожу. Она рядом с нами живет.
- С кем с вами и где?
И этот вопрос у неё вызвал растерянность. Она назвала Машин адрес, описала улицу, дом, подъезд, квартиру, Антона - Машиного мужа, но свой адрес вспомнить не могла. Её взгляд упал на Алку – она стояла, прижавшись к стене, и тихонько вытирала слёзы.
- Доктор, почему я не помню своего адреса?
- А кто такой Ангел? – снова спросил доктор.
- Ангел? Это небесный житель. По-моему… - внутри почему-то снова образовалась пустота. И постепенно стало нарастать ощущение, что она забыла что-то важное, главное, без чего она не сможет жить.
- Доктор, а кто такой ангел?
- Небесный житель, - улыбнулся доктор. – Ну, всё, милая, хватит вопросов на сегодня. Пора завтракать.
Врачи попрощались и вышли, а Алка подошла к её кровати, утирая слёзы.
- Ты что плачешь, подруга? Чем они расстроили тебя?
Алка обняла её и разрыдалась.
- Я так волновалась, мы все волновались за тебя, и Ангел, и Маша, и наши девчонки. Слава Богу, ты жива, ты пришла в себя. Ты меня так напугала в ту ночь!
В этот момент в дверь просунулась голова доктора, и он укоризненно произнес:
- Алла! - Алка спохватилась и стала выкладывать из сумки всякие вкусности.
- Правда, тебе пока много нельзя кушать, доктор предупредил, но ты по чуть-чуть.
Она поела, напилась чаю, откинулась на подушки и сказала:
- Рассказывай! Всё что произошло, – однако дверь снова отворилась, и вошел мудрец-психолог.
- Аллочка, спасибо тебе, хорошая! А теперь дай подруге отдохнуть.
- Доктор, вы что, подслушиваете?
- Нет, я подглядываю, - засмеялся врач. – Я тебя провожу, Аллочка!
13.
Когда они вышли, сон снова сморил её, и она проспала до вечера. Капельницы уже не было, датчики тоже сняли, но в палате всё ещё дежурила медсестра. С каждым пробуждением она чувствовала себя всё лучше, силы восстанавливались, настроение было прекрасным, и лишь одно не давало покоя: что она забыла?
- Ната, - позвала она, - давай поговорим.
- Добрый вечер, спящая красавица. Есть хочешь?
За ужином она всячески пыталась расспрашивать Нату, но та держалась стойко, с ловкостью переводя разговор на нейтральные темы.
- Ты как хорошая партизанка на допросе, - наконец констатировала она, поняв, что от Наты ничего не добьётся. Тогда она попыталась встать. Судя по всему запрета на это не было. Голова слегка закружилась, но медсестра ловко поддержала её. Они походили по палате, вышли в коридор. Походка с каждым шагом становилась все твёрже и обратно она возвращалась уже самостоятельно.
14.
Утром она проснулась от того, что кто-то целовал её руки. Она испуганно отдернула их, подняла глаза и увидела у постели мужчину, стоящего на коленях.
- Что тебе надо? Ты кто?
Мужчина поднялся и наклонился к ней. Его светлые волосы прядями свисали на лицо. Большой правильный нос казался огромным на очень худом лице, в глазах стояли слёзы. Она внимательно рассматривала его, пытаясь понять, почему он кажется ей знакомым.
- Сморгни слёзы, я не вижу глаз, - потребовала она. Он послушно вытер слёзы рукавом больничного халата. Яркие голубые глаза умоляюще смотрели на неё.
– Ты кто? – повторила она. - Я тебя знаю?
- Это я, Ангел. Ты меня не помнишь?
- Здесь все почему-то говорят об ангелах. Доктор, Алка, теперь вот ты. Ангел – небесный житель?
- Нет, я земной. Я твой муж, – ответил мужчина мягко. Она рассмеялась.
- Я замужем? И мой муж - ангел? – помолчав, добавила, - здесь кто-то сошел с ума. Похоже, что я.
Потом вспомнив вчерашний разговор с доктором, спросила:
- А где я живу? И с кем?
Он назвал адрес и добавил:
- Со мной. Три года уже.
- А кто такие Маша и Леха?
- Это моя мать и младший братишка. Ты его помнишь? Он тебя так смешно зовет – Геля-Агеля.
Она почему-то рассердилась и резко спросила:
- Что ты хочешь? Почему ты врешь? Я не знала тебя до этой минуты. У меня никогда не было мужа. Я никогда не жила по этому адресу. Маша и Лёха - мои соседи, а Антон – Машин муж. А ты… ты – самозванец! – откуда-то из памяти выплыло редкое слово. – Лже-муж, лже-сын, и лже-брат.
Сердце её колотилось, в голове звенело, сознание стало стремительно проваливаться сквозь яркие всполохи.
15.
Мужчина сидел в кабинете у врача, низко опустив голову, из его глаз на джинсы капали слёзы, образуя причудливые тёмно-синие узоры. Максим Максимыч быстро ходил по комнате и гневно чеканил слова:
- Мальчишка! Глупец! Недоумок! Идиот! Я тебя предупреждал! Я тебя просил! Я тебя умолял! Не ходить к ней! Не время! Я тебе объяснял – может быть хуже! Ты сам вчера видел – она не помнила даже своего адреса! А ты влез – муж да муж! – потом вдруг, успокоившись, добавил, - муж объелся груш. А страдает жена.
Мужчина поднял голову.
- Доктор! Я был уверен – она увидит меня и сразу всё вспомнит.
- Что вспомнит, ангел проклятый? Как ты с бабой блудил? Как она ребенка потеряла? Как в луже крови умирала? Как в коме лежала? Что ты хотел, чтобы она вспомнила?
- Нашу любовь, - всхлипывая, ответил он.
- Ты предал вашу любовь. Неужели ты не понимал, что Всевышний вас одарил необыкновенным чувством, такое раз в сто лет встречается? Неужели не чувствовал, что легенда о двух половинках – это о вас? Не знаю, за какие уж заслуги вы получили этот дар? – Доктор помолчал. Потом добавил. – Я долго жил на Востоке, там иная медицина. У твоей жены – очень редкий тип нервной системы. Она чувствует и реагирует на события во много раз тоньше и сильнее. И ещё этот её дар. Ясновидение. Он был направлен только на тебя. Ваша связь была очень сильной, это и не удивительно, ведь вы – одно. Кстати, у тебя это тоже проявлялось – знать, где она и чем занята?
- Да, иногда. А у неё всегда. Но я не знал, что это – дар. Мы думали, так у всех бывает, кто любит друг друга. Это так здорово – раз! и ты рядом!
- А какого …, - доктор выругался, - тебе понадобился кто-то ещё?
- В тот вечер мы с ребятами поужинали в стекляшке, выпили вина. Практика заканчивалась – решили отметить. Мы каждый вечер там ели. А за другим столиком сидели девчонки – местные студентки. Ну, слово за слово, познакомились, они пригласили нас к себе. Я никогда в этих играх не участвовал, а тут ребята уговорили, ну, музыку послушать, от меня же не убудет. Пошли мы. А там началось такое! Девчонки словно специальную секс-подготовку прошли. Пацаны растаяли, а я хотел уйти. Но одна вцепилась в меня…
- И изнасиловала. Бедный мальчик!
- Не смейтесь доктор, это как наваждение было. Она прыгала на мне, стонала, визжала и орала мерзким голосом – «Ещё! Ещё! Ещё!». И тут я почувствовал Ангела. Она сначала смотрела и ничего не понимала, а потом с каждым «ещё» её стало словно разрывать на части. Я столкнул с себя девку, стал что-то кричать, но вдруг страшная боль пронизала меня. Меня как будто разрезали на две половины. Я понял, что с Ангелом что-то случилось. Когда я добежал до нашего общежития, позвонила Алка. Слава Богу, что она нашла этот телефон. Она рыдала и не могла ничего произнести.
- Она жива? – заорал я.
- Да, пока. Но ей плохо, очень…
Я схватил все деньги и помчался в аэропорт. Как я долетел, не помню. Всю дорогу я молился, просил Бога, чтобы с ней ничего не случилось. Потом Алла рассказала, как ночью раздался звонок, как она услышала слова «скорей, у соседей есть ключ». Как среди ночи она будила соседей, как открывали дверь. Ангел лежала в луже крови без сознания.
- Это я от Аллы уже слышал. Вам нужно ей памятник ставить. Очень оперативно все организовала. Возможно ещё час – и мы бы встретились на кладбище.
Мужчина распрямился на стуле и стал рассказывать, как когда-то на перемене они встретились глазами и больше уже не расставались. Рассказал по Вселенную, которая каждый раз возникала, когда они смотрели в глаза друг другу, рассказал, как эта Вселенная менялась, становясь всё прекрасней.
- Я думал, когда я посмотрю ей в глаза, она увидит нашу Вселенную и всё вспомнит. Но в глазах её не было ничего, кроме страха.
- Бог мой! – тихо произнёс доктор, - непостижимы дела Твои. Только Тебе известно, за что Ты награждаешь такими дарами тех, кто не только ценить не может, но даже не понимает их смысла.
- Доктор, а что с ней будет? С нами?
- Не знаю. С ней, возможно, всё образуется. С вами? Скорее всего, вас вместе уже нет. Ты же почувствовал, как вы разделились, разорвались. И ребёнок ушёл от вас. Я помогу ей всё вспомнить как можно безболезненней. Но ты пока больше не вмешивайся. Подожди. Даст Бог – живите и радуйтесь дальше. Нет – уж не обессудь.
16.
Когда-то через много лет она попыталась найти его в социальной сети. Поисковик показал нескольких человек с одинаковыми данными. Она просмотрела фотографии профилей, но, увы! Его не было. Тогда она стала заходить на каждую из этих страниц по очереди в надежде найти хоть что-то, связанное с ним. На последнем профиле в списке друзей она вдруг увидела целый ряд знакомых фамилий. Снова вернулась к главной фотографии. Потом стала просматривать другие фото. Огромный толстый дядька с пивным пузом жарил шашлыки, загорал на траве, показывал трофеи рыбалки, обнимался с женой, улыбался на фоне Эйфелевой башни. Но это был не он. Она лихорадочно листала фотографии, словно пытаясь среди них найти что-то, что напомнит ей Ангела. И нашла. Взгляд в объектив – знакомые небесно голубые глаза словно вернулись из небытия и искали ее глаза. Она почувствовала это. Она поняла, что в них жива ещё их Вселенная, так же как она жива в ней. Она снова просмотрела все фотографии, уже удивляясь себе, как она не узнала его сразу?
Это был год юбилейный для их ровесников. И его день рождения был совсем скоро. Она долго подбирала слова поздравления, стараясь сделать его теплым и добрым, но совершенно нейтральным. Ответ пришел сразу.
Я знал, что в моей жизни обязательно появится искушение - ты. Я всё время ждал его, и хотел и боялся. Я не делал никаких шагов, чтобы найти тебя. Я всегда уходил прочь, если среди общих друзей заходила речь о тебе. Я сознательно избегал любых сведений о тебе, потому что я не знал, как я поведу себя, если буду что-то знать о тебе. У меня хорошая жена, дочь и сын. Двое внуков. Дети устроены, они живут и работают за границей.
За всю мою жизнь я ни разу не изменил жене. Тот урок нашей молодости усвоен мною навсегда. Я всегда любил и люблю тебя. И твои глаза, и нашу Вселенную. Я безумно благодарен Богу, что в моей жизни это было и что это навсегда осталось в моем сердце. У моего сына – твои глаза. Я не знаю, как это могло получиться, но это так. Я люблю смотреть в его глаза, но там – другая сказка.
Это мое первое и последнее письмо тебе. Я не смогу сопротивляться ни себе, ни тебе, если наше общение продолжится. Но я больше никогда не причиню никому той боли, которую я причинил когда-то тебе. Прости меня, мой Ангел. Я люблю тебя.
- И ты прости меня, мой Ангел. Я отпускаю тебя, - прошептала она. В этот миг она почувствовала, что разорванность тела и души, которую она ощущала всю жизнь, порой даже не осознавая этого, стала исчезать. Белый свет касался её ран, и они растворялись в его исцеляющей чистоте. Она с интересом и восторгом наблюдала это, ощущая, что в жизни начинается новое. Она вдруг поняла, что всю жизнь боялась любви и бежала от нее, зачастую причиняя мужчинам такую же мучительную боль, с которой она жила с той самой ночи. Сейчас страх растворялся в ней. В груди на его месте ярко разгоралась солнце. Сознание поплыло, но она ещё успела подумать:
- Я становлюсь звездой… Хорошо-то как, Господи…