- Не узнаешь?
Сидящий напротив старик слегка неряшливого вида смутно мне кого-то напоминал.
- Простите?
- Эдик. Из параллельной группы. Вспомнил? Мы с тобой еще как-то раз повздорили из-за твоего приятеля.
Я внутренне усмехнулся.
Господи! Да ведь это было тысячи лет назад. То есть, я имею в виду учебу в институте и сопутствующие этому забавы. Хотя даже намек старичка никаких ассоциаций не вызвал. Ну, повздорили, так повздорили. Эдик, так Эдик. Мне-то что!
А старичок оказался с норовом. Не успел я опомниться, как он бодро напомнил мне моих друзей-приятелей, подруг-подружек и некоторых общих лекторов, которых мы побаивались. А потому с трудом, но я его вспомнил. Хотя для дальнейших воспоминаний времени уже не осталось - мне надо было выходить. Однако болтун вышел со мной и плавно продолжал вещать обо всем на свете, хотя, между прочим, рассказал одну интересную историю, которую далее привожу в отредактированном виде.
Есть в мире такое красивое и живописное место - Сасун. Оное нынче находится в Турции и заселено, естественно, турками, хотя исторически там жили армяне. Это, кстати, подтверждается самым, так сказать, известным армянским народным эпосом под названием "Давид Сасунский". Как водится, благородный Давид из данного Сасуна рубил нехристей и справа, и слева изобретенными им приемами абшнайден, абзетцен, абвенден и анбинден (Давид специально пользовался немецкой терминологией, дабы ввести в заблуждение соперников). Нехристями выступали персы во главе с аятоллами всех мастей и уровней, а союзниками - грузинские князья Гиви и Шалико. При сем история молчаливо предполагает, что нынешних врагов армян - турок - тогда попросту не было. Не только там, в отдельно взятом регионе не было. Вообще не было. Ну, не сложилось они как нация, как народ. В те времена не было ни турок, ни американцев, ни британцев, ни французов - только армяне, персы и грузины. Ну, и наш герой задался целью освободить народ от чужеземного ига и построить в одной, отдельно взятой Армении - не поверите - коммунизм. Словом, Давид был типичным утопистом. Разумеется, народ не мог пройти мимо столь благодатной темы и стал вовсю называть своих деток - сначала Давидами, а затем -когда Давидов стало слишком много - еще и Сасунами. Так наши армянские друзья называли своих славных сыновей вплоть до половины двадцатого века, а потом перестали. Почему?
В середине прошлого века, после смерти Сталина, которого, на фоне пьяницы Ельцина впоследствии вспоминали с ностальгией, советский народ принялся свободно передвигаться по стране, не ставя об этом в известность вездесущие органы. Представляете? Можно было запросто, без всякого разрешения, взять билет на поезд Москва-Куйбышев, который нынче переименовали в Самару и не предъявляя никаких документов, кроме билета, сесть в общий вагон и через два дня, породнившись с павианом и отсидев на заднице ярко-красную мозоль, оказаться на месте. И никакой милиционер не подумал бы проверить документы, если, конечно, у гражданина было честное, советское лицо с честным взглядом, клеймившим подлых, мерзских империалистов из западных стран. Именно тогда в столицу расейскую устремились жители горного и гордого Кавказа, в том числе из солнечной Армении.
Исторически кавказские женщины были бесправны. Мужик, мужичок, даже самый захудалый и худосочный, такой, знаете ли, даже мужичонок, имел больше прав, нежели любая баба, пусть имевшая сто пятьдесят кило веса. Конечно, таковые были в большом фаворе и вовсю этим пользовались, но только через мужчин, а не сами по себе. Такое вот было грустное царское наследие, которое не могла вывести ведущая в светлое будущее лидирующая партия, тоже, кстати, нехотя допускавшая в свои доблестные ряды представителей прекрасного пола. Тем не менее, успехи в этом направлении были. В России женщины в эмансипации преуспели и в семейной жизни мужикам ничем не уступали. То есть, кавалер запросто мог подойти к понравившейся ему девушке, представиться и предложить, например, сходить в кино. А там как карта ляжет. Сумеет кавалер дамочку уболтать или нет.
Два друга, а по совместительству также двоюродные братья - Эдик и Сасун учились в Ереванском сельскохозяйственном институте, на факультете механики, на третьем курсе. Учились ребята неплохо и как следствие, получали стипендию, которой в те советские времена вполне хватало на авиабилет по маршруту Ереван-Москва, то есть, в один конец. Наконец, сдав летнюю сессию ребята поехали в родное село, были тепло приняты родителями и в качестве поощрения награждены энной суммой и разрешением на поездку в столицу родины - город-герой Москву. Надо сказать, что родители являлись в селе далеко не последними людьми. Старший брат, отец Эдика был председателем колхоза, а млдший брат, родитель Сасуна, работал главным бухгалтером. Колхоз был небедным, люди хорошо зарабатывали, а братья - тем более.
- Пусть поедут, на людей посмотрят, себя покажут, - на радостях объявил председатель колхоза.
Через неделю братья вылетели в Москву, имея на двоих один обшарпанный чемодан и не менее потрепанную спортивную сумку с неизменными сувенирами родственникам и знакомым.
Сказать, что Москва братьев поразила - значит, не сказать ничего. Конечно, по сравнению с Ереваном столица блистала обилием публики, огнем неоновых реклам и маштабами. Разумеется, в первый же день состоялось знакомство с эскалатором метро, закончившееся падением Эдика и смехом пассажиров, а в магазине попытка пройти без очереди вызвала целый скандал и братья чуть было не угодили в милицию. Немного пообтесавшись и расправившись с подарками, студенты решили, что да, что пора познакомиться с девушками. В парке имени Горького ребята подошли к паре девушек, под ручку гуляющим под кустами сирени.
- Дэвушка, а дэвушка, а можно с тобой познакомиться?
- Можно, - сказала блондинка, - меня зовут Оля, а мою подружку - Вика. А вас как зовут?
- Меня зовут Эдик, а это Сасун.
- Девушки прыснули.
- Да ну! Ой, как интересно.
Далее девицы принялись над беднягой прикалываться.
- И давно он Сасун?
- А это его имя или прозвище?
- А как его ласкательно называют, Сасунчик?
Наконец, пытка кончилась, девушки, нахохотавшись, ушли, а братья остались в полнейшем недоумении относительно причины женского веселья. Следующая пара девиц немногом отличалась от первой. Услышав, что парня зовут Сасун, девушки зашлись в безудержном веселье.
- Какое интересное имя, - лукаво произнесла Ира, рыжая плотная шатенка с подведенными глазами, - и что, оно находится в соответствии с его наклонностями?
Братья такого замысловатого предложения не поняли, однако Сасун безошибочно отнес его на свой счет и затосковал.
- Мне пора домой, до свиданья.
- Ты что, брат, - пытался удержать его Эдик, но тот отмахнулся.
- Ты оставайся, а я пошел.
Эдик остался с девушками единственно, чтобы выяснить, в чем же дело. Наконец, с превеликим трудом он понял причину веселья, а уже дома поделился добытыми сведениями с братом. На следующий день ребята познакомились с очередной парой.
- Эдик.
- Саня.
- Никогда не думала, что у кавказца может быть такое русское имя, - игриво сказала интересная блондинка, - а в честь кого вас так назвали?
Сасун вопроса недопонял, засопел и невпопад ответил.
- В честь мамы.
Девушки засмеялись.
- И как же зовут вашу маму?
- Гаянэ....
Старичок глубоко вздохнул.
- А Сасун три года назад умер. От рака легких. Дочка его, Гаянэ, была врачом, так она его даже в Москву возила, в институт Блохина... Не смогли спасти. Ну, ладно, Был рад тебя видеть, дружище. Да, кстати, когда у нее родился сын, она хотела назвать его в честь отца, Сасуном, так он встал на дыбы и не позволил.
И предвосхищая мой вопрос, добавил.
- А назвали мальчика Давидом...