Это была эпоха ВИА. Каждый крупный город обладал собственным ВИА, а столица – несколькими. Все они были стандартны по форме, да и по содержанию -- тоже. ВИА (если кто не знает) – это вокально-инструментальный ансамбль.
На заре эпохи ВИА зерном ансамбля была вокалистка, которой аккомпанировала четвёртка лабухов. Как правило: аккордеон, саксофон, гитара, контрабас, но бывали и исключения. Очень быстро состав ВИА вырос до 10 человек при двух-трёх вокалистах. Ансамбли оснастились электрогитарами, электронными клавишными инструментами, ударной установкой
Названия ВИА не блистали оригинальностью , но «Оранжевый тюльпан», что расцвёл в засыпанном снегами уральском городе, своим названием интриговал молодёжь. И не только название привлекало внимание к ансамблю, а в большей степени личность и сценический образ солистки.
Пела в ансамбле Настя Занина, уроженка далёкого села Губаны. Все губанские женщины были коренастыми, широколицыми. и Настя, стройная голубоглазая, смотрелась в их среде как василёк средь лопухов. Такая аномалия никого в селе не удивляла: не зря же в избе у Заниниых несколько лет проживал сосланный на Урал столичный поэт – высокий, голубоглазый красавец с пышной золотистой шевелюрой.
После окончания сельской десятилетки Настя уехала в город поступать в Сельскохозяйственный институт. Поступила, но студенткой пробыла не долго. Года полтора. А потом, став вначале солисткой студенческого ВИА, а затеи -- примой ВИА «Оранжевый тюльпан», Настя полностью отдалась гастрольной деятельности.
Репертуар «Оранжевого тюльпана» резко отличался от репертуара остальных ВИА, где солистки чирикали музыкальные поделки, эксплуатировавшие две темы: «он пришёл, и небо всё в алмазах» и, «Рухнул мир -- ушёл мой ненаглядный» где солисты имитировали песни западных рок-групп.
В отличии от них «Оранжевый тюльпан» исполнял старинные русские романсы, но не в академическом. тягучем стиле, а в современной аранжировке, насыщенной джазовыми ритмами, что очень смущало органы, надзиравшие за культурой. Приходилось лукавит, изворачиваться, объясняться.
Настя, выступавшая под именем Нина Снежная, музыкального образования не имела. Она даже нот не знала. Но голос и слух у неё были потрясающими. Ничего не скажешь: щедро поэт одарил свою дочь разными красивыми качествами.
Сценический образ Снежной был необычным. Она выходила на сцену в глухом, длинном до полу голубом платье. Её шею обвивало узкое ожерелье из блестящих камушков. Фишкой являлось то, что платье её было очень прозрачным, сквозь флёр которого чётко проступали белые лифчик и трусики. Если в зале не было проверяющих, то после первого антракта лифчик исчезал, а после второго – и трусики. Поскольку в третьем отделении исполнялись исключительно эротические вещи: «Не уходи…», «Сияла ночь…», «Рояль был весь раскрыт…», то от такого музыкального подкрепления золотистых Настиных прелестей (тогда ещё не было моды брить лобки) юность в зале балдела.
Но балдели не только зрители. Саксофонист Гриня, перед которым весь вечер маячил аппетитный девичий задок, балдел тоже. Балдел и вдобавок свирепел от мысли, что этот задок сегодня ночью будет ласкать гад Зубов. Результатом этих эмоциональных всплесков являлось и забвение им бемолей в ключе, и выдувание чистого до вместо до диеза. Вот и нынче он несколько раз лажанулся.
После завершения концерта руководитель ансамбля Стас Зубов, который и аранжировал романсы, и поддерживал ансамбль игрой на фортепьяно, и создавал репертуар ансамбля, зло отчитал Гриню за допущенные промахи. Отчитал при всех, в том числе и при Насте, что взъярило Гриню. В бешенном порыве он схватил хрустальную вазу, стоявшую на тумбочке, и обрушил её на голову Зубова. Удар мог бы быть смертельным, ко видать при термической обработке на фабрике хрусталь получил такие напряжения, что ваза при прикосновении к голове мгновенно распалась на сотню колючих осколков. Несколько мелклих стеклянных заноз застряло в коже головы, которые потом долго и терпеливо извлекали медики. Стас сгоряча кинулся на обидчика с кулаками. Музыкант навалились на скандалистов и разняли их.
Место покинувшего ансамбль Грини занял Жора, хорошо владевший кларнетом. И тут случилась пикантность. Насти влюбилась в Жору, а трт в Настю. Сильно загоревавший Стас публично оскорбил Жору, а тот вызвал оскорбителя на дуэль. Драться решили на ножах .Вот таки страсти-мордасти кипели в недрах внешне милого ВИА. Даже трудно поверить.
Вечером на пустынной речной набережной в присутствии четырёх секундантов, обмотав левые руки пиджаками, соперники сошлись в поединке. Было скользко, срывались редкие снежинки, из-за облака выглядывала луна.
Поединок закончился быстро. Стас, маневрируя, поскользнулся и упал в ноги кларнетиста. Подсечённый Жора рухнул на Стаса. Сцепившись они стали беспорядочно тыкать друг друга ножами то в спину, то в бок. Удары получались не сильные, но кровь пошла. Секунданты растащили бойцов. Вид крови и боль от ножевых уколов отрезвила соперников. На предложение секундантов помирится оба соперника ответили отказом, но согласились прекратить поединок.
Настя и Жора покинули ансамбль, который, конечно же с их уходом потускнел. А вскоре вокально-инструментальные ансамбли вообще сошли со сцены, вытесненные наконец разрешёнными властями рок-группами.
В настоящее время во многих семьях хранятся пластинки с записями советских ВИА. Иногда их ставят на проигрыватель, слушают и удивляются: почему такие красивые песни оказались вытесненными бездарными современными кричалками