Отпахав на барском поле, Коля Бутылкин подъехал на тракторе к своему дому. Спину, от сидячего положения – ломило.
Как-никак, а с самой зорьки, утюжил землю местного мироеда – Спиридона Яковлевича Толкача.
От кого у него такая фамилия – не известно, но для деревенских, эта фамилия, синоним – чёрта.
В девяностых годах, Толкач обманом, уговорами и колотками, как-то умудрился прибрать в свои руки все колхозные паи у пьющих и нищих колхозников, и заделался барином.
Как многие, в те года, попал он - из грязи в князи! Грязь внешнюю он может и отмыл, при помощи прохиндейки, своей гражданской жены Клавки, а вот внутренняя грязь, оказалась не смываемой.
Стали, как-то быстро, уходить на тот свет крестьяне, доверившие ему свои паи. То, Петрович гикнется - самогонкой отравится, то, Иваныч - с моста в речку упадёт и готов прощальный ужин, то, Марья - в бане задохнётся от угара, и так, пол деревни и вымерло, а паи, остались у Толкача.
Оказалось, что все ушедшие к богу, заранее подсуетились и передали свои земли, после своей смерти, в управление благодетелю земли русской - Толкачу.
Но прошло двадцать лет. Толкача не узнать. На Первомай надевает пиджак с купленными орденами и ходит по поместью гоголем, сверкая на солнце цыганским золотом медалей.
Всё в нём было фальшиво: и награды, купленные по интернету, и должность народного депутат районного масштаба.
Всё сделали нечистые деньги. С помощью взяток, он пробивал через область, различные дотации, компенсации от государства.
Так делали все. Все, кто был рядом с властью, воровали недуром. Так была построена Чубайсом и Немцовым система государственного управления.
Коля Бутылкин, вечером, сидя за столом с бутылкой самогонки, с горечью говорил своей Матрёне,
-Страна-то у нас, какая богатая! Тысячу лет все воруют в ней и воруют, а она не истощилась!
Матрёна, вышивая на пяльцах двух белых лебедей, молча слушала пьяного мужа и кивала головой.
-Взять, хоть нашего Толкача. Стольких людей загубил, и ничего. И бог не наказывает и свинья не ест! Где, где справедливость, Матрёна. Я, как ишак, на его тракторе ишачу от зари и до зари, а «Жигулёнка» купить не могу. И ты, у меня, без обнов ходишь, где справедливость и божья кара, где?
Плакал Коля и горячие слёзы катились по небритым щекам. А назавтра, Коля знает, он пойдёт опять к мироеду и будет пахать и пахать, потому что ему, некуда деться!
И родилось у него в пьяной голове верное решение: пустить «Красного Петуха» в имение мироеда.
А если Коля по пьянке, что задумает, то его никаким бульдозером не свернёшь.
Сказано, сделано. Барская усадьба запылала ровно в четыре часа по гитлеровскому времени.
Колино богоугодное дело никто не видел. Аккуратно подпалив сухую траву вокруг деревянного, трёхметрового забора и бросив на крышу гаражной пристройки к жилому дому барина несколько факелов, Коля с сознанием выполненного долга, ушёл спать. Матрёна не заметила уход мужа, так, как видела пятые сны.
Охрана Толкача, как обычно, дрыхла, опившись самогонки. А в гаражной пристройке, помещик хранил с десяток двухсот литровых бочек бензина. Огонь, благодаря сильному ветру, быстро проник вовнутрь помещения. И раздался взрыв. Бензин так рванул, что моментально снёс половину барских хором, вместе с охраной и с самим Толкачом и с его блудливой Клавкой. Мироед не был женат законным браком. Ни одна порядочная баба не захотела с ним связывать свою жизнь. Наверно, умные женщины чуяли его конец.
После того, как закопали мироеда на деревенском кладбище, в самом болотистом его углу, крестьяне собрали собрание.
Так, как у Толкача наследников и родни не было, а он, по документам был управляющим сельхозартели, то крестьяне выбрали нового председателя – Колю Бутылкина.
Мы будем следить за его работой. И, если, появятся какие-то грехи, с его стороны, то мы обязательно вам про них расскажем.
«Красный Петух» на Руси всегда решал глобальные проблемы.
Евгений
Шапорев
10.02.2019 г.