А может быть, и у тебя такое
Маяковский из комнатки в Лубянском проезде, которая была у него вроде кабинета, говорит с Татьяной Яковлевой по телефону. Сидя, как обычно, у стола, спиной к окну.
– Таник, милый! Мне без тебя совсем не нравится. Собери мысли (а потом и вещи) и готовься к тому, что я тебя возьму на руки и привезу в Москву. Что ты пишешь про Новый год? Сумасшедшая! Какой праздник у меня может быть без тебя! Ты все время со мной. Ношу твое имя как знамя. А за столом, когда я совсем устаю, я говорю себе: «Татюша!» – и опять взверяюсь в работу. Ничего, ты и другое Солнце, вы меня потом вы;ласкаете. – Правильно сказал или неправильно?
Голос Татьяны.
– Вы сказали: «взверяюсь»? Что это значит?
– Это я из слова «зверь» сделал. Можно было б, конечно, сказать: «как зверь вгрызаюсь в работу». Но, думаю, «взверяюсь» лучше… Спасибо тебе, детик, за учебу. Обнимаю тебя, родная, целую тебя нежно и продолжительно – и люблю, люблю. Твой e;colier… Я часто думаю о тебе по ночам. И тогда я хожу по комнате и говорю тебе:
– Уже второй. Должно быть, ты легла.
А может быть, и у тебя такое.
Я не спешу, и молниями телеграмм
мне незачем тебя будить и беспокоить.
В комнате появляется сотрудник ОГПУ Эльбрехт. Маяковский поспешно заканчивает разговор.
– Ну, все, родная. До встречи в Париже, – говорит он и кладет
трубку.
П р о д о л ж е н и е з а в т р а