Выстраданное счастье

           Аля Хатько & Олег Вайнтрауб

ВЫСТРАДАННОЕ   СЧАСТЬЕ

Глава 1. Вадим. Подготовка к празднику.


- Уважаемые коллеги, прошу внимания!

Это вышла в центр зала бессменная организатор нашего досуга Марина. Мы оторвались от своих дел, от компьютеров и повернули головы в ее сторону.

- Надеюсь, вы не забыли, что в пятницу компания отмечает пятую годовщину нашей организации, - продолжила Марина. У кого будут, какие предложения, как будем отмечать эту дату?

- Нужно уже сегодня заказать столики в ресторане, - предложил Сергей.

- Опять идти в эту харчевню, - недовольно ворчал Олег.

- Да и в копеечку это обойдется, - со своего места возникла Ирина.

- Алексей Владимирович, - обратилась Марина к нашему руководителю, - из общественных фондов нельзя ли что-нибудь подбросить на это мероприятие?

- Увы, Мариночка, наш бухгалтер это не одобрит.

И он посмотрел в сторону Татьяны, нашего бухгалтера и по совместительству его супруги. Та с независимым видом продолжала сидеть за своим столом, делая вид, что это ее вовсе не касается

- Да и не хочется снова мужа тащить в этот ресторан, - заявила Наташа.

- А давайте мы отметим его здесь! – вдруг предложила Марина. – Каждый принесет что может, сдвинем столы и хорошо погуляем своей компанией. И тащить свои половины не нужно будет.

Глава 2.  Вадим. Вика.


Все дружно подхватили эту идею. И началось активное обсуждение. Дело в том, что в нашей команде, состоящей из девяти человек, все были люди семейные, за исключением меня. И сейчас этот вопрос меня мало интересовал. Мне было как-то все равно, где и как будем собираться. Что общество решит, так и будет, я подчинюсь решению коллектива. Сейчас я находился в глубокой депрессии. Три года назад я развелся с Галиной, а год назад встретил женщину своей мечты. Она ушла от мужа, они не развелись, но возвращаться к нему она не хотела. И ушла как-то странно, хлопнув дверью, и как была в одном платье, несмотря на позднюю осень. Так я ее и увидел плачущую и замерзшую, сидящую на скамеечке, на детской площадке. Я возвращался домой и  увидел ее в слабом свете, льющегося из окон дома напротив, согнутую и съежившуюся, словно замерзший воробышек. При виде этой картины сердце мое не выдержало, и я подошел к ней, сел рядом. Она сидела, пригнув голову к коленям, закрыв лицо руками. Темные волосы свесились вниз и закрывали все лицо. Я тихо тронул ее за плечо. Даже через тонкую ткань платья я почувствовал, какое холодное у нее тело. Она вся вздрагивала не то от рыданий, не то от холода.

- Что с вами? Что случилось? Вы вся продрогли, - тихим голосом обратился я к ней.

Она не ответила, только еще ниже опустила голову и помотала ею из стороны в сторону.

- Ну, нельзя же так, девушка, вы можете простудиться! Смотрите, вы уже вся окоченели. Давайте я помогу вам встать и провожу вас домой.

- Нет! Домой я не вернусь никогда! – каким-то охрипшим голосом и с ожесточением выпалила она. – Ноги моей больше там не будет! И не надо мне помогать. Да, я хочу замерзнуть, и я хочу умереть!

Я понял, что это все слишком серьезно. От помощи моей она отказывается, но мне совесть не позволит ее оставить в таком положении. Тогда я снял себя плащ и накрыл им плечи девушки. Плащ был легкий, демисезонный и вряд ли смог согреть ее.

- Оставьте меня и заберите свой плащ, - слабым голосом не то сказала, не то простонала она.

- Нет уж, даже из простого человеколюбия я вас здесь не оставлю! – твердо заявил я. Поднимайтесь, я помогу вам дойти.

- Куда?

- Домой, конечно, в тепло. Вам срочно нужно согреться и даже принять горячую ванну.

- Я же сказала, что домой я не пойду, - уже каким-то слабым безвольным голосом промолвила она.

- Ну,  хорошо, тогда к подругам, к знакомым, наконец, к соседям.

-  Подруг и знакомых у меня нет, а к соседям я не пойду в таком состоянии.

- Ладно, тогда пойдем ко мне. Я живу один и даю слово, что приставать к вам не буду.

- А мне сейчас уже все равно…

Последние ее слова я как-то пропустил мимо ушей. Почти насильно поднял ее со скамейки и повел к себе. Она так замерзла, что едва передвигала ноги, и мне приходилось ее буквально тащить, словно пьяную. Я молил Бога, чтобы в подъезде нам не встретился кто-нибудь из соседей. За свою репутацию я не волновался, но, увидев мою спутницу в таком виде, они могли подумать черт, его знает что. Тем более, они могли ее узнать, ведь она была из соседнего дома.

Мы вошли в квартиру, и я предложил ей сразу принять ванну, но она от этого резко отказалась. Тогда я отвел ее на кухню, заставил снять колготки, принес из ванной комнаты таз с горячей водой, поставил перед ней и включил чайник. Она опустила замерзшие ноги в таз с водой.

- Не горячо? – участливо спросил я.

- Нет, терпимо.

- Сейчас в чайнике согреется вода, и будете подливать по мере остывания.

- Хорошо.

И только теперь она подняла голову, откинула волосы с лица и посмотрела мне в глаза. До сих пор в темноте двора и подъезда я не мог рассмотреть ее лицо, его постоянно закрывали ее густые черные волосы. И тут я узнал ее, вернее сказать, я видел ее раньше. Это была девушка из дома напротив. Я еще тогда обратил на нее внимание и подумал, что же за красавица живет в соседнем доме. Она, чья-то дочка или жена? Тогда мне показалось, что на вид ей чуть больше двадцати. Но сейчас я видел, что она старше, сейчас ей можно было дать уже лет двадцать пять. Она подняла голову и спросила:

- У тебя, то есть у вас, есть что-нибудь выпить?

- Есть, конечно, прекрасная незнакомка, и можешь звать меня на ты, а зовут меня Вадим. А тебя как звать?

- Вика, то есть Виктория.

- Очень приятно. Тебе что налить: вина или коньяку?

- Вино будет слабовато, а коньяк я не люблю. А водка есть?

- Водки нет, но я знаю, что тебе дать, я сейчас тебе налью спирта, чистого медицинского спирта. Именно он будет тебе сейчас в самый раз.

- Никогда спирт не пила, ну давай.

- Не волнуйся, я разбавлю.

Из антресоли я достал заветную армейскую фляжку со спиртом, который я хранил для экстренных случаев. Похоже, что такой случай сейчас наступил. В фужер я налил граммов 70 спирта и добавил такое же количество воды. Подал фужер Вике и полез в холодильник за огурцом.

- Не надо, дай просто водички.

Я подал ей кружку с водой.

- Выдохни, выпей сразу все залпом, и не вдыхая, сразу запей водой.

Вика послушно выпила все и запила водой.

- Ну и гадость же! Не понимаю, как ее пьют!

- Ничего, зато сразу согреешься и отойдешь.

 Она уже несколько раз доливала в таз горячую воду из чайника, пока ноги ниже щиколоток не стали пунцовыми. Я принес ей полотенце и хотел помочь вытереть, но она отказалась и вытерла ноги сама.

- Может дать тебе что-нибудь закусить? Ведь развезет же.

- Не надо, я ничего не хочу.

- Ну, смотри сама.

- Вадим, Вадим, ты, что там уснул? – это голос Марины выдернул меня из плена воспоминаний. – Ты чего не принимаешь участие в обсуждении? Тебе что все равно?

- Да для меня как решите, так и будет.

- Вот мы решили, что мужчины обеспечат выпивку, а женщины закуску. Так что с тебя бутылка коньяку и бутылка шампанского.

- Хорошо, а больше ничего не надо?

- Пока хватить и этого. А не хватит – гастроном рядом.

- Уважаемые коллеги, рабочий день еще не закончился, - напомнил Алексей Владимирович, еще полтора часа рабочего времени.

Все вернулись на свои рабочие места. Я тоже попытался работать, но работа не клеилась. Мысли снова вернули меня к событиям прошлого года.

Так, что же было потом? Да, она сидела на табуретке в кухне, поставив ноги на мокрое полотенце. Убрав таз на место, я принес ей свои тапочки. Она сидела с опущенной головой, и ее густые волосы закрывали лицо. Когда подняла голову, я увидел, как по уже раскрасневшимся щекам бегут слезы. Она всхлипнула и еле слышно начала не то говорить, не то шептать:

- Ну как он мог?! И с кем? С моей лучшей подругой! И в нашей супружеской кровати! Каким же все-таки подлецом он оказался! А ведь меня предупреждали… А я то дура, с работы отпросилась, сходила в женскую консультацию, там подтвердили, что я беременная уже шесть недель. Наконец то! Три года мы так ждали этого… Я летела, как на крыльях, чтобы сообщить ему эту радостную весть, что у нас будет ребенок. И что же я вижу. Он в нашей постели с моей подругой! Как он мог! И она тоже стерва! А ведь я его так любила… Как он мог… так со мной поступить … Она тоже…

Голос ее становился все тише, речь становилась бессвязной, язык заплетался. Она уже совсем опьянела и сидела, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Один раз даже чуть не свалилась с табуретки. Куда-то ее сейчас вести в таком виде было нельзя, значит, нужно будет укладывать ее спать. Но где? У меня было только одно спальное место – это диван, служивший мне одновременно и кроватью. Ладно, - подумал я, - уложу ее спать на диване, а сам устроюсь на кухне, на раскладушке.

Подошел к ней, поднял ее за плечи и повел в комнату. Она не сопротивлялась. Усадил ее в кресло, а сам постелил постель. Хотел снять с нее платье, но постеснялся. Что она утром подумает обо мне. И как была она в платье, так и уложил ее на диван. Прикрыл ее пледом и рядом на стуле поставил стакан с водой. Оставил ночник включенным и пошел сам устраиваться спать. В моей маленькой кухне раскладушка едва поместилась. Пришлось табуретки поставить на стол, и даже ноги мои на раскладушке оказались под этим же столом.

Еще перед тем, как уснуть, я зашел в комнату. Вика спала в той же позе, как я ее оставил. Она тяжело дышала. Оставив включенным ночник, я ушел на кухню. Я уже давно не спал на раскладушке, спалось мне плохо, раскладушка поскрипывала при каждом моем движении. Сквозь сон я слышал, как Вика громко кашляла. Часа в три я поднялся и зашел к ней. На спинке стула уже висело ее платье и стакан с был уже почти пуст. Вика лежала на спине, до подбородка укрывшись одной простыней, плед был отброшен в сторону. Ее черные волосы разметались по подушке. Она по-прежнему тяжело дышала, иногда сильно кашляла. Я ладонью потрогал ее лоб. Она вся пылала.

Плохо дело, - подумал я, - она таки успела простудиться. Что мне теперь с ней делать? Утром нужно будет вызывать скорую или врача на дом.

Остаток ночи я спал плохо, все время прислушивался как там Вика. Кашель ее все усиливался. Еще раз зашел к ней, потрогал ее лоб. Мне показалось, что он стал еще горячей. Оставил ей на стуле свой халат на той случай, если она захочет сходить в туалет.

Тревоги прошедшего дня и почти бессонная ночь свалили меня. Перед самым утром я крепко уснул. Проснулся уже около 9-ти. Первой мыслью было: как там Вика? Натянув пижамные брюки, зашел к ней. Она не спала. Подошел к ней. Она с какой-то настороженностью посмотрела на меня.

- Доброе утро, Вика. Как себя чувствуешь?

- Доброе утро… А кто вы? Где я? Как я здесь оказалась?

- Здрасте! Ты что все забыла? Как ты сидела замерзшая на скамейке детской площадки, как я привел тебя к себе, обогрел, напоил…

- Да вспоминаю. Ты кажется Вадим? Да, да. Ноги парила… Потом ты дал мне спирта выпить. Дальше ничего не помню. Это ты меня раздевал?

- Боже упаси! Это ты сама.

- Не помню. А чего я не площадке оказалась? О Боже!...

С этими словами она схватилась за голову и разрыдалась. Я понял, что она вспомнила все. Сел рядом с ней на диван и стал успокаивающе гладить ее по руке.

- Успокойся, пожалуйста, не надо плакать. Тебе нельзя расстраиваться. Что произошло, то произошло, обратно не вернешь. Тебе сейчас нужно думать о ребенке.

- Я теперь не хочу никакого ребенка! Его ребенок теперь не нужен мне! – выкрикнула она. – Я его уничтожу!

-Успокойся, ты вся горишь. У тебя температура. Давай измерим.

Я принес термометр и подал ей. Она сунула его подмышку. Приложил ладонь к ее лбу. Лоб пылал.

- Ой, девочка, у тебя температура уже где-то под сорок!

Я почти угадал. На термометре было 39,7.

- Давай я вызову скорую, - предложил я.

- Нет, скорую нельзя! – запротестовала она. Во-первых, у меня нет с собой документов, они без паспорта и полиса и разговаривать со мной не будут. И, во-вторых, так или иначе, они сообщат мужу, где я. А я не хочу, чтобы он знал. Я для него исчезла, пропала, меня похитили, я умерла навсегда! Я не хочу его больше видеть!

- Может,  тогда вызовем врача на дом? – робко предложил я.

- Все рано, нужен паспорт и полис. Можно я у тебя пару дней поживу, поправлюсь, потом найду куда приткнуться.

- Да ради Бога, живи, сколько хочешь. Все равно тебе некуда пока податься.

Тогда я решил позвонить своему старому доброму другу военному доктору Анатолию Краснову. Я знал его еще из Чечни. Наш добрый доктор Айболит не раз там нас выручал из самых разных неприятностей. Лечил не только наши раны, вывихи, ушибы, но и выручал ребят, когда те попадались в результате общения с не очень чистыми девицами. К тому же, у него всегда можно было добыть чистого медицинского спирта. Сейчас он работал в окружном военном госпитале. Я позвонил к нему в отделение. После третьего звонка трубку взяла женщина.
- Окружной госпиталь. Хирургическое отделение.

- Добрый день. Могу я услышать доктора Краснова?

- Нет, он сейчас на операции. А кто его спрашивает?

- Это не важно. А когда он освободится?

- Минут через 30 -40. А что ему передать?

- Спасибо, я позвоню сам позже.

Через час я позвонил снова. На этот раз трубку взял сам Анатолий.

- Подполковник Краснов, слушаю вас.

В трубке некоторое время молчание, потом:

- Это ты Вадим? Какого черта? – док был в своем репертуаре.

- Док, ты мне нужен.

- Я знаю, что я всем нужен. А тебе зачем?

- Понимаешь, тут такое дело…

- Вадька, неуж-то и ты сподобился? И где же ты подхватил? На ком?

- Док, кончай, ты же меня знаешь…

- Да, знаю, знаю я тебя. Не зря там тебя звали Херувимчиком, наверное, от слова хер. Так что у тебя случилось?

- Понимаешь, у меня сейчас дома женщина…

- Что затрахал ее до смерти или передозировка?

- Да брось ты шутить, мне сейчас не до этого. Она сильно простыла, у нее высокая температура.

- Так вызови скорую или врача на дом.

- Да нельзя ей ни в скорую, ни врача. Потому я и тебе звоню. Сможешь приехать?

-А в чем дело?

- Это не телефонный разговор. Так приедешь?

- Все у тебя, Вадька, не как у людей. Ладно, сейчас половина седьмого, в девять буду у тебя. Но смотри, с тебя коньяк.

- Хоть два, только приезжай!

- Ловлю на слове! Буду обязательно. Так говоришь, простудилась? Хорошо, буду.

И он положил трубку. Как только началась программа «Время», так в дверь позвонили. Это был Анатолий и, как всегда, по-военному точен. За то время, пока мы не виделись, он еще больше пополнел, лицо округлилось, и он совсем перестал выглядеть таким, каким мы его привыкли видеть, забавным Доктором Айболитом. Только всегда добрые и улыбающиеся глаза напоминали теперь нам его прежнего.

- Ну что у тебя случилось? – с порога начал он.

Я вкратце обрисовал ему обстановку, рассказал, почему она не хочет, чтобы знали, где она.

- Ладно, иди, показывай свою больную. Только дай мне вымыть руки.

Я провел его в ванну, показал, где мыло и дал чистое полотенце. Он же достал со своего безразмерного портфеля белый халат и облачился в него. Мы прошли в комнату, где на диване лежала Вика, укрытая простыней по горло.

- Нусс… Что тут у нас?

- Сильный кашель и температура 39,7 и никак не сбивается, - за Вику ответил я.

- А что принимаете?

- Пока только аспирин и витамин С. Вот только купил терафлю, не еще не давал.

- Таксс. Давайте я вас послушаю. Сядьте, пожалуйста.

Вика села, по-прежнему держа простыню у шеи. Она умоляюще глянула на меня. Я тактично вышел на кухню. В кухне мне было прекрасно слышно, о чем доктор беседовал с Викой.

- Сядьте поближе. И оставьте, наконец, вы в покое эту простыню.

- Доктор, я сейчас даже без рубашки…

- Детка моя, я за свою жизнь видел столько женских грудей, что вы даже себе представить не можете, и они меня нисколько не возбуждали. Или вы думаете меня чем-то удивить? Перед вами просто доктор. А теперь не дышите. Так, так. Теперь дышите…

Мысленно я улыбнулся, наш милый доктор был, как всегда, в своем репертуаре.

Через некоторое время, когда я вернулся в комнату, то застал Вику, лежащей на животе и накрытую простыней, а доктор сидел рядом на стуле и задумчиво теребил свою редкую бородёнку.
- Надо было бы, конечно, срочно сделать флюорографию. Не нравятся мне ее хрипы в бронхах… Сегодня на ночь дайте ей еще аспирин, пусть хорошо пропотеет и постоянно обильное теплое питье. Лучше чай с лимоном. А терафлю я вам не рекомендую. Он борется с симптомами, а не лечит. Знаешь, Вадим, подскочи-ка ты ко мне в госпиталь где-то до обеда. Я дам тебе очень сильное новое импортное средство. Сделаешь ей 10 уколов, и она будет, как новенькая. Не забыл, как это делается?

- Док, вы, что зря нас учили? А куда, внутривенно или внутримышечно?

- Будешь ставить в эту прекрасную попку, а заодно и полюбуешься ею. Еще не насмотрелся?

При этих словах Анатолий похлопал Вику через простынь пониже спины.

- Доктор, вы начинаете забывать медицинские термины, - подколол его я.

- Пардон, мадам, извините великодушно, последние годы вращаюсь исключительно в мужском обществе. Огрубелс…  Я имел в виду прекрасные женские ягодицы.

Я увидел, как у Вики от его слов покраснели щеки и даже шея.

-  Уколы будешь делать утром и вечером. По одной ампуле. Запасись одноразовыми шприцами. Делай по очереди в верхние квадранты. Уколы болезненные, не торопись сразу резко опустошать шприц. Надеюсь, справишься, а я дня через два снова забегу к вам, послушаю. Если будет ухудшение, звони мне сразу же.

Я проводил Анатолия к выходу  и попытался вручить ему две бутылки коньяка, но он взял только одну.

- Да, ладно, Вадим, и этого не надо было. Я же шутил. А ты давай лечи свою Вику. Хороша девка! И где ты их только находишь? А ты с ней еще ни – ни?

Я отрицательно покачал головой. Анатолий скривил удивленную рожу и похлопал меня по плечу.

- Ничего, у тебя все впереди. Вот поправится и наверстаешь.

- Да иди ты!

- Все, иду уже, иду. А ты за температурой следи. Если будет выше 40, вызывай все равно немедленно скорую.

Я захлопнул за ним двери и подошел к Вике. Она лежала, уткнувшись носом в подушку. Я подсунул руку ей под лоб. Лоб был горячий. Утром я дал ей сразу две таблетки аспирина, но она даже не вспотела.

Сейчас я сделаю тебе целый кувшин чая с медом и лимоном. Пей до тех пор, пока из ушей польется. И потей. Сейчас я дам тебе свою рубашку, даже две. Как только вспотеешь, сразу меняй.

Это немного помогло, ночью Вика сильно потела. Каждые два часа меняла рубашки. Мокрую тут же сушила на батарее. Но температура не опускалась ниже 38 и кашель не унимался.

В первой половине дня я зашел к Анатолию и взял у него коробочку с 10 ампулами какого-то импортного средства, название которого мне не о чем не говорило. Он был, как всегда, вечно занят, так что поговорить нам почти не пришлось. Он только расспросил о состоянии здоровья Вики. По пути я забежал в аптеку за одноразовыми шприцами и таблетками от кашля по рекомендации нашего доктора. Вернувшись домой, я не стал дожидаться вечера и поспешил продолжить лечение. Подошел к Вике.

- Нусс, больная, будем сейчас вас лечить, - в манере нашего доктора начал я. – Ложитесь на живот  и опустите пониже ваши трусики. Она повернулась на живот, откинула простыню, задрала повыше край рубашки и чуть сдвинула ниже край трусиков. Передо мной открылась чудная картина. Я не доктор, мне не приходилось видеть так уж много прекрасных женских попок. Но эта была прекрасная.

- Пониже опустите, пожалуйста, - командовал я и, пресекая ее попытку это сделать самой, не без умысла спустил их до самых бедер. Не переставая любоваться, смочил ватку спиртом, протер ей правый верхний квадрант. В шприц набрал чуть голубоватой жидкости, выпустил из него воздух, и, как учил нас доктор, хлопнул ладонью по ягодицам и тут же всадил резко иглу. От моего удара она вздрогнула, и, естественно боли от укола не почувствовала. Я медленно ввел лекарство и вынул шприц. Снова протер ваткой место укола.

- Ну, как больно не было? – спросил я.

- Нее…, только сейчас немного щиплет. А зачем ты хлопнул меня по заднице?

- Это нас доктор так учил, чтобы отвлечь твое внимание. Ты вся напряжена в ожидании укола, а тут хлопок -  и ты уже и не почувствовала сам укол. Это еще я тебя легонько. Доктор наш кулаком, бывало, врежет, так не только тоненькую, а здоровенную иглу, не почувствуешь. И мы уже боялись не самого укола, а кулака доктора.

Не без удовольствия вернул трусики на место. Они были черные, кружевные и почти прозрачные. На миг представил ее в них спереди, и тут же отогнал от себя эту мысль.

Через два дня лечение дало-таки результат. Температуру удалось сбить, и кашлять она стала поменьше. Целыми вечерами я сидел рядом с ней на диване. Мы подолгу беседовали. Она рассказывала о свой жизни, расспрашивала меня, почему мы с женой разошлись. Теперь она стала меньше меня стесняться, только отворачивалась ко мне спиной, когда мы меняли мокрые рубашки. Видимо, она во мне теперь видела только доктора. Но я ошибался.

На четвертые сутки чудо-лекарство Анатолия, сделало свое дело. Температура спала окончательно. Ночью Вика спала хорошо, меньше кашляла и утром температура была уже 37 ровно. Она даже хорошо позавтракала. Когда я вернулся с работы, Вика разгуливала по квартире в одной моей рубашке, и даже успела приготовить ужин. Я, на всякий случай, отругал ёё за то, что она рано встала. Но она только смеялась и говорила, что чувствует себя уже хорошо. Мне нравилось смотреть на неё, как она ходит в моей рубашке. Она едва прикрывало ее трусики, оставляя напоказ ее длинные красивые ноги. Женщины вообще любят дома щеголять в мужских рубашках. Им кажется это удобно. Вроде бы сверху одета, не то в кофте, не то в коротком платье. И перед мужем удобно, расстегнула пару пуговиц и вся я тут. Вечером мы даже вместе посмотрели какой-то кинофильм по телевизору. Потом я сделаю ей очередной укол, и мы стали укладываться спать. Я уже совсем собрался ложиться, когда Вика меня позвала. Я как был в одних трусах подошёл к ней.

- Нагнись, я хочу тебе что-то на ушко сказать.

Я нагнулся к ней, она схватила меня за шею и привлекла к себе, а затем обожгла страстным поцелуем. Откинула простыню, и я увидел, что она лежит в одной расстегнутой рубашке. Больше на ней ничего не было. О её намерениях у меня сомнений не осталось. Дальше было всё, как в сказке. До чего же она была хороша в своей любви и страсти! И то, что нам не нужно было предохраняться, придавало нашей близости остроту и прелесть.

Что это было? Благодарность мне за помощь и приют или месть мужу за измену? Я так и не понял.

А утром, когда мы проснулись, я сказал Вике:

- Знаешь, я хочу тебя, что-то попросить.

- Я тебя слушаю.

- Не торопись, пожалуйста, делать аборт. Во-первых, еще маленький срок для него, а во-вторых, ты знаешь, что это опасно. Аборт до первых родов, может привести к тому, что потом вообще ты не будешь иметь детей.

- Я знаю. Но что же мне остается делать?

- Оставь ребёнка. Мы вырастим его с тобою вместе. У нас будут еще дети, и я буду любить его не меньше, чем своих. И мне совсем не важно, кто является биологическим отцом этого ребенка. Он будет наш с тобою, и только наш.

- Послушай, Вадим, ты что, делаешь мне предложение? Да я еще числюсь замужем.

-Да, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

-Так ты же меня совсем не знаешь.

-Мне уже достаточно того, что я сейчас узнал о тебе. Я люблю тебя и хочу с тобой прожить всю жизнь.

-Так для того, чтобы нам пожениться, мне ещё нужно оформить развод. А мне так не хочется этого позора! Это перед чужими людьми трясти наше грязное белье. Я не хочу больше видеть эту рожу моего бывшего мужа, изменника.

- Так я не понял, ты согласна?

- Знаешь, Вадим, мне надо подумать.

И Вика осталась у меня. Через 2 дня, когда она уже совсем поправилась, мы сходили к ней в  квартиру за её вещами. Пошли мы туда, точно зная, что в это время муж будет на работе. Запасные ключи от квартиры были у соседки снизу, пенсионерки Маргариты Карповны. Старушка набросилась на Вику сразу с вопросами: "Где ты пропадала? Мы уже целыми днями всем домом тебя ищем! Муж, наверное, уже с ног сбился". Вика обняла добрую старушку и что-то там пролепетала про срочный неожиданный отъезд. Мы с ней поднялись на третий этаж, Вика, открыв двери, зашла в квартиру. Я остался на лестничной площадке. Ждать Вику пришлось довольно долго. Она появилась в дверях с двумя огромными сумками, с какими обычно ездят челноки за товаром, и большим чемоданом. Я взял чемодан и одну сумку, а Вика потащила вторую. Когда мы спустились на второй этаж, в дверях своей квартиры стояла Маргарита Карповна. "Куда же ты, Вика?" - встретила она нас вопросом. На ходу Вика бросила ей: "Потом расскажу!"

К счастью, ни на лестничной площадке, ни во дворе нам никто больше не встретился. Так что место, куда исчезла Вика, по-прежнему оставалась для остальных загадкой.

Таким образом, Вика у меня поселилась фундаментально. Этому я был только рад. С ней мы жили настоящие семьей. Вика оказалось очень хорошей хозяйкой, заботливой нежной и ласковой. Несколько раз я напоминал ей о разводе, но каждый раз она только отмахивались. Говорила: "Чем тебя это не устраивает? Разве тебе плохо? Тебе что обязательно нужен штамп в паспорте?"

Ее муж, видимо чувствую свою вину, смирился с его уходом. Во всяком случае, никаких попыток отыскать и вернуть её он не предпринимал. И я тоже перестал настаивать. В конце концов, это были её проблемы. Такая наша жизнь меня вполне устраивала. И я уже совсем успокоился. А зря.

Так прошло несколько месяцев. Животик у Вики уже округлился и стал заметен. И ребенок уже давал о себе знать. Когда мы спали, тесно прижавшись друг к другу и, когда Вика прижималась к моей спине животом, я чувствовал толчки. Ребенку не нравилось такое тесное прижатие.

Но вот однажды Вики долго не было после работы. Я уже успел приготовить ужин и даже посмотреть программу «Время», а ее все еще не было. От нечего делать я решил вынести мусор из ведра, хотя оно еще было не полное. Выходил из квартиры с надеждой встретить Вику на лестнице или у входа в дом. Но ни там ни, там ее не было. Я вышел во двор и пошел к мусорным контейнерам. На улице было уже темно, но освещение еще не включили. Двор освещался только светом окон домов, стоящих друг против друга. Двери среднего подъезда дома напротив, были распахнуты, и на фоне ярко освещенного изнутри подъезда я заметил стоящую метрах в пятидесяти от меня пару. Это были мужчина и женщина. В темноте их рассмотреть было трудно, я видел их только силуэты. Они стояли близко друг к другу и о чем-то разговаривали. И тут я заметил, что женщина на миг отодвинулась от мужчины, потом вдруг обняла обеими руками шею мужчины, и они начали целоваться. В тот момент, когда женщины отодвинулась, по округлому животу я узнал Вику. На какой-то миг мне показалось, что я ошибся, но хорошо приглядевшись, я понял, что это она. В полутьме двора они, естественно, видеть меня не могли. Кровь ударила мне в голову и в глазах у меня потемнело. Да, это была Вика, а кто был он, у меня вопрос не возник. Это мог быть только ее бывший муж. И то, что она сейчас с ним, для меня настоящая катастрофа. Значит, она решила вернуться к нему. У него есть все законные права на нее, он по закону является ее мужем. А кто тогда я? Случайный любовник или временное пристанище? А как же наши планы? Все теперь рушилось.

Я вернулся домой, так и не выбросив мусор из ведра, и долго сидел на кухне, дожидаясь Вику. Вернулась она часов в 11, и что-то невнятное, сказав о задержке на работе, отказалась от ужина, и, сославшись на усталость, сразу пошла спать.

Минут через 15 я подошел к ней. Она не спала. Я сел рядом и спросил:

- Ты ничего мне не хочешь сказать?

- А что я должна тебе сказать? – ответила она вопросом на вопрос.

- Ты сама знаешь о чем.

- Ты сам догадался или знаешь уже обо всем?

- Я видел вас сегодня вместе. Ты что, решила к нему вернуться?

Она приподнялась, обняла меня одной рукой за шею.

- Вадимушка, я сама не знаю, что мне делать. Я люблю тебя, я так благодарна тебе за все, но он же отец моего  ребенка. Он буквально на коленях вымаливал у меня прощение. Говорил, что это была ошибка,  простая случайность и больше никогда это не повторится. Ведь мы были когда-то  с ним так счастливы…

- Вика, а как же я? Как же наши планы?...

- Я не знаю … Я обещала ему вернуться.

Тогда молча, я поднялся с дивана, вышел из комнаты и, накинув плащ, вышел из квартиры.

Двое суток я провел у Анатолия. Мы пили спирт,  и я ему рассказывал  о своей неудаче с Викой. Как мог, он утешал меня. А когда я вернулся домой, ни Вики, ни ее вещей в квартире не было. В кухне на столе лежала записка: «Спасибо тебе за все. Прости меня. Я по-прежнему тебя люблю, но я должна вернуться. Прощай»

И так она ушла. С тех пор я видел ее только один раз, да и то издалека. Она гуляла во дворе с коляской. Я так и не решился к ней подойти, слишком болезненны были воспоминания о нашей любви.

Глава 3.  Вадим. Праздник на работе

Пятая годовщина дня организации нашей фирмы пришлось на среду, но отмечать решили мы в пятницу. С самого утра женская половина нашей фирмы явилась в нарядных платьях и с красивыми прическами. Каждая притащила с собой по большой сумке. Это уже стало традицией. Каждой хотелось похвастаться своим умением готовить и показать, какая она хорошая хозяйка.

Закончили работу на час раньше, двери закрыли и начали готовить застолье. Четыре письменных стола сдвинули вместе, и поставили в центре зала. Накрыли их двумя большими скатертями и начали быстро расставлять тарелки и столовые приборы. Такие вечеринки мы устраивали уже не первый раз, поэтому каждый знал, что ему нужно делать. Работа спорилась. Через полчаса стол был уже накрыт. Мы все расселись вокруг этих столов. Во главе двух столов сидел наш директор, а рядом с ним бухгалтер, по совместительству его жена. Директор встал и произнес речь. Он напомнил, как организовалась фирма, как приходили новые люди, как начиналось наше общее дело. Как мы все радовались первому посетителю. Отметил наши успехи за последний год. В конце пожелал фирме дальнейшего процветания. Мы все дружно выпили за это.

 Татьяна Петровна, бухгалтер, посвятила нас в финансовую сторону нашей деятельности. Дела у фирмы шли неплохо и у каждого из нас росли дивиденды.

Потом каждый из нас поднимался и говорил тост. А когда все уже наелись и напились, началась культурная программа.

Ещё в начале дня Марина подошла к каждому и вручила под два цветных листа бумаги, желтому и голубому.

- Внимание коллеги! Мы будем играть в фанты. На желтом листе напишите задание для женщин, она голубом -  для мужчин. Разделите лист на 4 части и в каждой напишите задание. И сверните таким образом.

И она показала, как нужно сворачивать эти бумажки.

- И попрошу вас без глупостей и пошлостей. Чтобы было только смешно и не обидно.

Вначале решили потанцевать. Столы сдвинули в сторону, освободив место. Олег Кузнецов на своем компьютере включил хорошую танцевальную музыку, и мы начали танцевать. Танцевали все, кроме Кузнецова и Татьяны Петровны. У Олега болела нога, а Татьяна Петровна танцевать не любила. Я пригласил на танец Маринку. С ней танцевать было легко и весело. В этот вечер я был в ударе, с самого утра. У меня было хорошее настроение, я много шутил и веселил окружающих.

Затем начались игры. Вначале играли "Займи стул". Было шумно и весело. В этой игре я не принимал участие. Затем был "паровозик ". На этот раз локомотивом был я. Под веселую музыку я шёл по кругу, а за мной шли все остальные. Я размахивал руками, приседал, нагибался, разворачивался и шел задом, хлопал в ладоши, и все повторяли мои движения.

Когда шумными играми было покончено, решили развлечься. Вперёд вышел Марина.

-  Для этого конкурса требуется 3 мужчины и 3 женщины. Есть желающие?

Вышли вперёд Виктор и Геннадий. К  ним присоединился и я. Из женщин вышли Вера, Галя и Света

Конкурс называется "перекати яйцо". Такой конкурс проводится в тесной компании, где все уже хорошо  знают  друг друга и где уже позволительны некоторые вольности. При этом конкурсе  мужчина становится на стул, а женщина берет яйцо, засовывает его снизу в одну штанину мужчины и снаружи пальцами должна перекатить яйцо в другую штанину. Самое смешное оказывается, когда яйцо оказывается в районе гульфика.

Мужчины стали на стулья, женщины в руки взяли яйца и по команде начали перекатывать яйца. Остальные наблюдали и шутками подбадривали участников.

- Галя, да ты что делаешь! Кати одно, а не все три!

- Света, смотри не перепутай, катить нужно куринное!

Виктор был в узких джинсах, и Гале пришлось нелегко. Геннадий был в обычных брюках и у Веры дело спорилось. Она быстро преодолела опасную зону, и уже катила яйцо по другой штанине. Тяжелее всех пришлось, Свете со мной. Она была не замужем, и очень смущалась, проходя с яйцом в районе гульфика. Она катила яйцо, стараясь не задеть гениталии, но у нее это плохо получалось. Она краснела, и руки у нее дорожали. А мне было щекотно и смешно. Конечно, выиграли конкурс Вера с Геннадием, за что получили шоколадную медаль.

Следующим конкурсом был танец на газете. На паркете стелили газеты, на них становились пары. Под музыку нужно было танцевать только на самой газете. При даже легком касании ногой паркета пара выбывала. Вначале танец проходил по всей полностью развернутой газете. Затем по команде ведущего газету складывали вдвое. Следующий раз складывали ее еще раз вдвое и так до размера, где могла поместиться только одна нога танцующего.
Условия этого конкурса я хорошо знал, поэтому пригласил Светочку. Она была стройненькая, худенькая, весила не более 48 кг. Надо же было нам отыграться за прошлый конкурс.

Вначале участвовать в этом конкурсе вызвались почти все. Но когда осталась только четвертушка газеты, где едва помещались два ботинка и две туфли, число участников сократилось втрое. Когда сложили газеты в очередной раз, я разулся и взял Светочку на руки. Теперь нас оставалось всего две пары: Вера с Геннадием и мы со Светочкой. Поступила новая команда - сложить газету еще раз. Теперь место оставалось только для одной моей ноги. Я на руках держал Светочку, стоял на одной ноге и изображал танец. Для этого мне и нужна была легкая Светочка. И, конечно, приз достался нам.

И, наконец, вот и наша любимая игра в фанты. Каких только заданий не напридумывали участники! Начиная от банальных: спеть песню или станцевать, слазить под стол и кричать там «Кукареку!», до написать всю таблицу умножения или поцеловать директора.

На стол поставили две коробки с фантами-заданиями. Каждый решал сам свою судьбу, по очереди выходил и вытаскивал из коробки своё задание. Женщины брали из коробки желтые листочки, мужчины – синие.

Вот уже Галя спела украинскую песню. Кстати, у нее это очень хорошо получилось. Голос у нее был очень приятным. Директору пришлось изображать действия при пожаре. Бухгалтеру изображать, что она села на мокрый стул.

Дошла очередь и до меня. Подхожу к столу, вытаскиваю голубой листок. Разворачиваю, читаю. Оба на! Ничего себе задание! «Взять яблоко или апельсин, выйти на улицу и первой встречной женщине подарить его и признаться в любви». Ну, бабоньки! Кто же это до такого додумался? Но делать нечего, нужно отрабатывать фант.

Беру большой апельсин и, не надевая пальто, выхожу на улицу. Вся наша компания высыпала на крыльцо наблюдать за моими действиями. Офис наш метрах в двадцати от тротуара вдоль дороги. Выхожу на тротуар. Вечер уже поздний, людей на улице мало. Молю Бога, чтобы мне не опозориться. Мало ли как поведет себя встретившаяся женщина. Подумает маньяк или сумасшедший. Ну и задание!


Глава 4.  Вадим.  Незнакомка.


И вот вижу, идет навстречу молодая женщина лет эдак 25-30, хорошо одетая, с сумочкой. В полутьме при тусклом свете фонаре лица не разобрать. Выхожу ей навстречу. Говорю тихо, чтобы мои коллеги не услышали:

-  Девушка, милая, ради Бога выручайте. Дело в том, что у нас праздник, юбилей фирмы. Вот посмотрите налево, там, на крыльце мои коллеги. Мы играли в фанты. Мне досталось выйти на улицу, подарить первой же встретившейся женщине этот апельсин и признаться в любви. Ради Бога, подыграйте. Я не пьяный и не сумасшедший. Ну, пожалуйста.

Вначале женщина с опаской и недоверием взглянула на меня, затем после моих слов лицо ее посветлело, и она даже улыбнулась. Потом заговорила громко, чтобы было слышно там на крыльце.

- Мой рыцарь, станьте перед вашей дамой на одно колено.

Я  послушно опустился на одно колено. Она положила руку мне на голову.

- Посвящаю вас в мои рыцари и мои поклонники и в знак этого принимаю ваш подарок.

     Я передал ей апельсин, поцеловал ей руку, поднялся с колена. В это время грянули аплодисменты на крыльце. А я ей сказал:

- Спасибо, девушка, вы так меня выручили!

И она вдруг чмокнула меня в щеку. Я даже заморгал от неожиданности и только в след ей крикнул:

- Звать то вас как, прелестная незнакомка?

Повернув голову, ответила: Жанна.

В свою компанию я вернулся победителем. И ночью мне снилась моя незнакомка Жанна.


Глава 5.  Жанна. Первая любовь.

Когда я училась в школе в старших классах, меня считали самой красивой девочкой в классе, и, пожалуй, даже во всей школе. Если бы в те времена проводился конкурс на Мисс школы, у меня был бы шанс получить это звание. У меня было много друзей, Особенно среди мальчишек. Но ни один из них мне по-настоящему не нравился. По моему мнению, они были какие-то недоразвитые. Училась я хорошо, в табеле у меня было больше пятёрок, чем четвёрок. После школы я мечтала поступить в институт, хотя ещё твёрдо не знала,в какой именно.

И вот после Нового года, в начале третьей четверти к нам пришел новый учитель физики. Когда он впервые вошёл в класс, девчонки просто ахнули. Это был красавец мужчина ростом под два метра, с густыми черными чуть вьющимися волосами, приятным лицом и мягким голосом. Он заявил, что теперь будет вести у нас уроки физики. Он только окончил университет и был назначен к нам в школу. Уроки он вел очень интересно и старался как можно меньше ставить двоек. Если кто-нибудь что-то не понимал, он оставлял после уроков и проводил дополнительные занятия. Все девчонки нашего класса были просто влюблены в него и даже пользовались этим, чтобы остаться после уроков и еще пообщаться с учителем. Как правило, с каждым учеником на дополнительных занятиях он беседовал отдельно. Толково, на ярких примерах он объяснял материал, который ученик не смог усвоить. Физика мне давалось легко, и у меня не было необходимости оставаться после уроков. Но однажды я решила воспользоваться такой возможностью. Одна из тем по электротехнике мне показалась сложной, я осталась после уроков, чтобы учитель мне помог разобраться в этой теме.

  Тогда мы учились во вторую смену, и после шестого урока на улице было уже совсем темно. В тот вечер на дополнительные занятия у нас осталось 5 девочек. В каждой Николай Григорьевич беседовал отдельно. Пока он беседовал с моими подругами, я сидела в классе и делала домашнее задание. Позанимавшись с каждой и убедившись, что материал усвоен достаточно, учитель отпустил их домой. Я оказалась последней. Трудное для меня тему он объяснил легко и просто и я сразу всё усвоила. Из школы мы выходили последними, здесь оставались только одни уборщицы.

-  Жанна, уже совсем поздно, давайте я вас отвезу домой.

- Николай Григорьевич, спасибо мне недалеко, Я живу на улице Весенней. А это всего 3 квартала отсюда.

-  О, это нам по пути, Я снимаю комнату на улице Захарова, она как раз за улицы Весенней. Постройте на крыльце, я сейчас подгоню машину, и мы поедем.

Мне было лестно и приятно, что учитель вызвался подвезти меня домой. Как и всем девчонкам, мне очень понравился, и мне было приятно с ним проехаться в машине. У него были новенькие Жигули, по его словам, это был подарок отца за успешное окончание университета. Перед тем, как отъехать от школы, Николай Григорьевич обратился ко мне:

-  Жанна, если вы согласны, мы поедем через центр. Мне нужно заскочить в гастроном что-нибудь взять на ужин.

Конечно, я была не против, ещё несколько минут побыть в обществе такого красавца мужчины. Мы проехали несколько кварталов и остановились в центре у большого гастронома.

- Жанна, Вы немного посидите в машине, я быстро, только куплю хлеба и еще чего-нибудь к чаю.

- Давайте, я пойду с вами, помогу вам выбрать, - предложила я.

- Пойдемте, если вы не против.

Мы вошли в зал гастронома, учитель взял батон и мы подошли к прилавку кулинарии. Я посоветовала ему взять мясной салат и салат из свежих овощей.

-  Так вы уже настоящая хозяйка, хорошо разбираетесь в этих вещах, - похвалил меня учитель.

- Да я привыкла, часто приходится маме помогать, - скромно ответила я.

         После гастронома он повез меня прямо к дому. Я поблагодарила его и помчалась по лестнице вверх, не дожидаясь лифта. Меня разбирало чувство гордости. Вот девчонки завтра позавидуют мне! В машине каталась и ходила в магазин с Николенькой. Это девчонки про себя так звали учителя. Мальчишки же звали его Николаша.

Это было в конце марта. Так случилось наше первое такое общение наедине.

Следующий раз мы остались с ним наедине уже перед самыми выпускными экзаменами. Николай Григорьевич проводил консультации по физике перед экзаменом на аттестат зрелости.

В этот раз это было уже днем. Снова учитель консультировал каждого ученика индивидуально. Как и в прошлый раз, я осталась последней. Мы решили с ним несколько сложных задач, даже из тех, которые не были в школьной программе.

- Это пригодится тебе при поступлении в институт, сказал он мне, когда мы закончили, как-то уже по-свойски, переходя со мной на ты.

 – Ты сейчас домой?

- Домой, но я хочу пройтись, немного отдохнуть, а то голова уже кругом от этих занятий.

- Хорошо, тогда давай немного покатаемся по городу. Я уже полгода здесь, а город почти не знаю. Целыми днями в школе, а дома проверка тетрадей.

Меня несколько удивило и обрадовало его предложение, и я с удовольствие согласилась. С ним мы объехали полгорода, я показала ему самые достопримечательные места, затем  подъехали к набережной.

- Набережная у нас красивая, давайте немного пройдемся, подышим свежим воздухом, - предложила я.

    Мы оставили машину на ближайшей автостоянке, и пошли гулять по набережной. Это был май месяц, природа бушевала вокруг, цвело все, что могло только цвести. Воздух был напоен запахом цветущих растений. Это была весна в самом ее расцвете. И на душе у меня была тоже весна. Я шла рядом с мужчиной, в которого была уже просто влюблена. Мне даже самой не верилось, что он со мной. Мы гуляли уже довольно долго, а потом решили посидеть на скамейке перед парапетом у реки. Я продолжала рассказывать ему о нашем городе. Он слушал меня внимательно и иногда задавал вопросы.

День клонился к вечеру, от реки веяло прохладой, и я немного озябла. Он заметил это и снял с себя пиджак и набросил мне на плечи и обнял меня, как бы согревая. Я повернула к нему лицо, и мой взгляд встретился с его голубыми глазами. Я, не помня себя, потянулась к нему губами. Он ответил мне крепким поцелуем. Целовались мы долго. Первой опомнилась я.

- Николай Григорьевич, а ведь это непедагогично целоваться с вашей ученицей, - улыбаясь, заявила я.

- Знаешь, Жанночка, школьный курс уже закончен. Еще две недели и ты получишь аттестат зрелости и станешь совсем уже взрослой, и я для тебя перестану быть школьным учителем. А ты мне всегда нравилась. Я, как только вошел в ваш класс и увидел твои черные косы и черные глаза, ты мне сразу запала в душу. А после экзаменов мы могли бы с тобой встречаться вполне законно.

- Николай Григорьевич, так…

Он перебил меня.

- Зови меня Николай или Коля, как тебе больше нравится.

- Как-то неудобно сразу… К … к  Коля, так я же сразу поеду поступать в институт.

- Но ты же будешь приезжать на каникулы.

- Коль, а ты знаешь, как про себя девчонки тебя звали?

- А как?

- Николенькой, а мальчишки Николашей. Девчонки поголовно в тебя влюблены.

- А ты?

- Я больше всех! – сказала я, плотнее прижимаясь к нему. Ты, как только вошел в класс, такой высокий, красивый, у меня сразу сердце упало. Вот, думаю, кому-то достался такой красавец, как жаль, что не мне. Я сразу влюбилась в тебя.

Мы еще долго целовались.

    А потом он отвёз меня домой. Я была такая счастливая, что мне хотелось летать. Я строила в голове головокружительные планы и, конечно же, верила в них.

Выпускные экзамены сдала успешно. И вот он долгожданный выпускной бал. Мама  приложила максимум усилий, подключила все свои связи и я, её дочь, получила в подарок очень красивое платье. Оно было не белым, а чуть - чуть голубоватым, как утренний туман. Платье было очень пышным, не длинным, а немного ниже колен. К платью прилагались белые туфельки на тонком каблучке. Впервые мама отвела меня в салон красоты, где из моих длинных волос, мастер соорудила невероятно красивую причёску. Когда я вышла к матери, та всплеснула руками, подошла ко мне и, поцеловав, сказала:

-Какая же ты у меня красавица, Жанночка! Дай Бог только счастья тебе, родная моя!

А мне так и хотелось крикнуть:

-Мамочка, ты даже не знаешь, как же я счастлива! Я ведь влюблена. Мне хочется обнять сейчас весь свет.

Однако я вовремя сдержалась. Ведь счастье оно такое хрупкое, чуть дохнешь на него сильнее, а оно уже смотришь и….упорхнуло, а упорхнув…обратно возвращаться, не спешит.

Только я этого тогда ещё не знала. Я просто наслаждалась своим счастьем.
А потом были танцы….. У меня отбоя не было от парней. Всем хотелось танцевать со мной. И я давала им такую возможность, пока не подошел ко мне мой любимый учитель. Сердечко моё затрепетало, и я с радостью закружилась в вихре вальса.

Николай бережно поддерживал меня и нашёптывал такие нежные слова о моей красоте, о том, что очень соскучился по нашим встречам. А я слушала и кружилась, кружилась, кружилась. Остаток вечера он провёл со мной. Мы не обращали внимания на косые взгляды других учителей, на перешёптывания девчонок. Мы были поглощены друг другом.

 А рассвет мы встречали с ним вдвоём. С непривычки к высоким каблучкам, у меня разболелись ноги, и Николай предложил сесть в машину. И там мы дали волю своим чувствам. Он так страстно целовал меня. Он учил меня отвечать на призыв его губ и я, как прилежная ученица, на лету схватывала урок.

И тогда он расстегнул пуговички на платье, и его рука скользнула туда, где было спрятано девичье сокровище. Он легонько дотронулся до моей груди. Я почувствовала, как сосочки напряглись под его пальцами. Николай застонал. Я тогда ещё не понимала, в чём дело, и вопросительно посмотрела в его глаза. Но он закрыл их и продолжал исследовать мою грудь.

Внизу моего живота происходило что-то странное. Откуда-то из глубины моего тела шло томление. Впервые мужчина возбудил меня, вернее, разбудил моё женское начало. А когда его вторая рука скользнуло под платье, и коснулась моей плоти, я оторвалась от земли и тотчас же поднялась высоко-высоко в неописуемом блаженстве. Я тогда не знала, что это было, но мои трусики намокли так, что я испугалась. Николай почувствовал, что  волна оргазма накрыла меня, убрал руки и начал дрожащими руками застёгивать платье. Я непонимающе смотрела на него, но он сказал:

-Поехали!

Машина с рёвом сорвалась с места, и вскоре он подвёз меня к дому.

Он так спешил, что даже не поцеловал меня на прощанье. Я была обескуражена.
А дома ждала мама. Она глаз не сомкнула, дожидаясь дочурку. Я, сославшись на головную боль, удалилась в свою комнату. Когда мать заглянула ко мне, я сделала вид, что сплю. А сама терзалась мыслью, что же могло вдруг случиться, почему он так поступил со мной?


Глава 6.  Жанна. Первое разочарование.


С Николаем мы больше не виделись. Я успешно сдала вступительные экзамены в медицинский институт. Остаток лета проводила в деревне у бабушки. Я, практически, впервые была здесь. И теперь мучил один вопрос:

-А почему это за всё время меня никто сюда не привозил? Да и мама, мне кажется, не навещала бабушку. А мне здесь очень нравилось. Я решила, когда вернусь домой, обязательно узнаю причину, почему от меня скрывали этот прекрасный уголок.

Деревня располагалась в живописном месте, на берегу красивого озера. Обычно озёра по берегам болотистые и заросшие тростником. А это озеро было великолепно в своей красоте. Оно было не очень большое. Жители определяли, что занимает она каких-то двадцать пять гектаров. Берега был пологим. Далеко можно было заходить в воду по мели. Ребятишки летом тут и плескались. Немного поодаль были сделаны мостки и женщины приходили сюда полоскать бельё. Видимо давно здесь сложилась такая традиция. Говорили, что и рыбы здесь было много. Частенько по выходным из города наезжали любители порыбачить. Они привозили с собой надувные лодки и заплывали посреди озера. И когда случались такие наезды то ночью на берегу горели костры, варилась уха.

 С другой стороны деревни был лес. В грибную пору любителям тихой охоты было, где разгуляться. А тот год выдался поистине богатым на белые грибы. Я также с удовольствием, вставая очень рано, с удовольствием шла в лес и к завтраку уже возвращалась с полной корзиной. Бабушка удовлетворённо покрякивала и начинала магию приготовления вкуснейшего блюда. Она как-то по своим только ведомым рецептам умела заготавливать их впрок. А потом зимой передавала нам в город. Мы с радостью принимали эти дары, и на праздничном столе они занимали почётное место.

Моё пребывание в деревне подходило к концу, оставалась одна неделя. Мне необходимо было возвратиться, чтобы успеть собраться, и 1 сентября приступить к учёбе. Институт находился в трёхстах километрах от нашего города.

Как обычно утром я принесла очередную партию грибов, немного отдохнула с книгой в руках. Спать не хотелось, и я решила отправиться на озеро. Почти ежедневно я в укромном местечке принимала воздушные ванны. Загар лёг на моё тело ровным золотистым цветом. Захватив с собой книгу, одеяло и полотенце подошла к озеру.

Неподалёку от места моего обычного там пребывания стоял автомобиль. Подошла поближе и сердце моё бешено заколотилось в груди. Ведь это были Жигули моего Николая. Я внимательно ещё раз взглянула на номера. Ошибки быть не могло. Точно, это его машина. Ноги мои подкосились, во рту пересохло. Я ведь ни на минуту не забывала о нём. О моём выпускном вечере. И о той сладкой минуте, когда он разбудил, впервые разбудил, во мне женщину. Я потом нашла в книжном магазине учебник по анатомии для взрослых и тайком от матери изучила. Я многое чего поняла. Ведь родители нам об этом ничего не говорили. Они думали, что оберегают нас. Однако это было, как раз наоборот. Это я уже усвоила потом, будучи взрослой женщиной.

Пока я стояла, прижав руки к груди, и размышляла,к машине подошло двое мужчин. Один из них был Николаем. Он оторопело уставился на меня, а потом широко улыбнулся и шагнул ко мне:
-Девочка моя, Жанна, а ты тут, что делаешь?
У меня язык не поворачивался что-либо ответить. Я просто стояла и смотрела ему в глаза. Тогда он, наклонившись ко мне, прошептал:

-Приходи сегодня вечером сюда. Поговорим. И махнув рукой, пошёл к своему напарнику.
Мужчина был намного старше Николая. Но очень здорово они были похожи между собой. Я предположила, что это его отец. Видимо решили порыбачить. Наша деревня была недалеко от города, всего-то сотня километров, а отдыхать можно было замечательно.

Я развернулась и с трепещущим сердцем пошла обратно. Читать и тем более загорать здесь, вблизи моего любимого мужчины я, конечно, уже не могла.

Я не находила себе места, бродила из угла в угол, путалась у бабушки под ногами. Я не могла придумать причину, по которой смогу вечером уйти из дому. Выручка пришла с неожиданной для меня стороны.

 Пришла бабушка и объявила, что сегодня в клубе выступают приезжие из города артисты. Мол, почему бы тебе не сходить? Я с радостью согласилась и вскоре начала прихорашиваться перед зеркалом. Бабушка любовалась мною издали. Щёки мои пылали от предвкушения свидания.

   А вот и вечер наступил. Я выпорхнула из дому и полетела…….полетела, как бабочка на огонь, того не подозревая, что огонь может не только согреть, но и опалить крылышки, и бабочка уже никогда не сможет летать….

 А Николай уже ждал меня, нетерпеливо схватил в объятия и начал неистово целовать. Я отвечала на его страсть. Он оглянулся в поисках подходящего места, чтобы меня не так было заметно в светлом платье, и я повела его в мой заветный уголок. Он постелил свою куртку, и мы присели. А потом, я и не заметила, как он снял с меня платье. И снова своими руками он был везде. Он мял мою грудь, он гладил мою промежность, а я вся изнывала от желания. И тогда он сам разделся, решительно стянул с меня трусики т вошёл в меня. Сделал он это резко и сразу. Я вскрикнула. Мне было очень больно. Но он не обращал на это никакого внимания и продолжал сильно  входить в меня. Я извивалась от боли, но он продолжал. Мне показалось, что этому не будет конца, но вот он вскрикнул и, ослабив хватку, вышел из меня. Я лежала и плакала.

Только теперь я услышала, что от Николая исходил запах спиртного. Да он же попросту пьян! Как я этого не заметила сразу?

Он небрежно поцеловал меня и сказал, что мне пора домой. Я не помню, как пришла домой. Мне болело всё, было мокро и противно. У колодца я кое-как вымылась и прошмыгнула в свою комнату.

 Всю ночь проплакала. А утром снова ушла в лес, чтобы только не попадаться на глаза бабушке. Грибов я почти не видела. А если и попадались случайно, то я на них наступала, растаптывала. Что значит растоптать гриб? Растоптали мою первую любовь, отняли мою честь. Я приняла решение немедленно ехать домой и вечером об этом объявила бабушке. Та, как-то подозрительно взглянула на меня, но не возражала.

Мама удивилась моему преждевременному приезду, но я, взяв себя в руки, радостно заявила, что очень уж мне не терпится начать собирать вещи для поездки в институт на учёбу. А сама я страдала. Родители уезжали на работу, а я целыми днями лежала, уставившись в потолок, словно на нём могла прочесть ответ на свой вопрос:

-Почему он поступил так со мной?

Время неумолимо неслось вперёд, и вот наступил день моего отъезда. Отец подхватил мой чемодан, я поцеловала прослезившуюся маму, и мы отправились на нашем автомобиле в дорогу.

Институт находился в трёхстах километрах от нашего областного центра.Первокурсникам общежитие не полагалось, и отец уже заранее договорился со своими старыми друзьями о моём проживании у них. Квартира находилась, примерно в сорока минутах езды городским транспортом.

 Хозяева были примерно одного возраста с моими родителями. Они приветливо меня встретили и для моего проживания выделили одну из трёх имеющихся в их распоряжении комнату. Всё было предусмотрено для моей учёбы. Поблагодарив своих знакомых за гостеприимство, отец обнял и наказав беречь себя, уехал домой. Так началась моя самостоятельная жизнь.

  Мне необходимо было рано вставать, чтобы успевать на занятия. А утром так хотелось поспать. Однако постепенно я втянулась в новый режим дня. Прошёл месяц со дня моего приезда сюда. Всё было хорошо, но что-то меня тревожило. Аппетита совершенно не было. По утрам иногда накатывала тошнота, что я еле успевала добежать до туалета. Ирина Алексеевна как-то внимательно поглядывала на меня при встречах, однако ничего не говорила.


Глава 7.  Жанна. Беременность.


 Прошло ещё две недели. И тут до меня дошло, что у меня задержка с менструацией. Меня, как кипятком ошпарили. Я вспомнила всё, о чём читала в той книге « Анатомия для взрослых».Так вот откуда у меня отсутствие аппетита и утренняя тошнота. Я сидела в своей комнате, обхватив руками голову, а передо мной лежала раскрытая книга, а в ней рисунок: утроба матери с маленьким человечком. Я беременна. Я беременна от человека, которого полюбила своей первой девичьей любовью. Он у меня первый мужчина, и он должен об этом знать.

 В ближайшие выходные я уехала домой. Родители обрадовались, ведь прошло уже почти два месяца, как я покинула родительский дом.

В понедельник, сославшись на то, что мне нужно взять из школы справку, я отправилась рано утром туда. Сидя на скамейке недалеко от входа ждала. И вот на своих «Жигулях» подкатил Николай. Я поднялась к нему навстречу. От неожиданности учитель остановился, и видно, что растерялся. Он остановился и не сделал мне навстречу и шага.

-Ну, здравствуй, Николенька! Как же давно мы не виделись! -как можно радостнее промолвила я.

-Извини, Жанна, но я опаздываю на урок.

-Николай, нам надо поговорить.

-О чём?

-О том, что  ты будешь отцом.

Он оторопело посмотрел на меня, а потом, рассмеявшись, выдал:

-Так я уже два года, как отец. Моему сыну, Егорке, на днях исполнится два годика.
У меня потемнело в глазах.

-А я беременна….

Николай ехидно хохотнул и изрёк:

-Так это твои проблемы, Жанночка. А я то, тут причём? И пошёл мимо меня, насвистывая, как ни в чём не бывало.

 Как я добрела до дома, совершенно не помню. Родителей не было. Я написала записку, что уезжаю на учёбу, подхватила свой чемоданчик и направилась на вокзал.

 Хозяева мои уже волновались. Ирина Алексеевна, когда мы остались с ней наедине, поинтересовалась, почему у меня заплаканные глаза, не случилось ли что с родителями? И тогда я, расплакавшись, открыла ей свою душу.

Женщина, как могла меня успокоила, напоила валерьянкой и сказала:

-Утро вечера мудренее. Ложись спать, а утром и поговорим.

 А рано утром, зайдя в мою комнату, сказала, что рожать ребёнка или делать аборт-это сугубо моё дело. Если я приму второе решение, то она сможет мне посодействовать в этом. У неё хорошая приятельница врач-гинеколог, и проживает здесь на одной лестничной площадке.
Я обрадовалась и сказала, что решение я приняла. Мне не нужен этот ребёнок. Так я сама себе вынесла приговор.

Всё свершилось. Теперь я была свободна от бремени. Однако душа моя никак не могла успокоиться. Я не могла спать по ночам. Мне слышались крики младенцев. Я подхватывалась среди ночи и сидела в кровати, зажав уши пальцами. А врачи вынесли вердикт, что я больше никогда не смогу быть матерью.


Глава 8.  Жанна. Жизнь продолжается.

Но понемногу я приходила в себя. Стала замечать, что вокруг меня живут люди. Однажды увидела, что на моей остановке в автобус, на котором я всегда ездила, подсел симпатичный парень. Где-то я уже его видела? Но вспомнить так и не смогла до тех пор, пока в институте среди старшекурсников не увидела его. Он улыбнулся мне издали, и помахал рукой. А потом снова встретились с ним рано утром на остановке. Странно, подумала я. ведь всем старшекурсникам дают общежитие, а этот живёт, видимо, на квартире. Или он родом из этого города? Такие встречи продолжались долго, месяца два, как минимум. А потом на вечере он пригласил меня танцевать и предложил познакомиться.

 -Меня Игорем зовут, а тебя?

-А меня Жанной.

Разговорились. Он ещё несколько раз приглашал меня на танец. Я узнала, что он учится на третьем курсе и живёт в общежитии, а в тот район, где я живу, приезжает специально, чтобы провожать меня. Ему страшно, чтобы со мной ничего не случилось. Больно уж я ему понравилась, а он стеснялся подойти. И только сегодня, видя, что я пользуюсь популярностью у противоположного пола, в конце концов, решился на знакомство.

Так мы с ним подружились. Он стал моим негласным охранникам. А на втором курсе мне дали общежитие и тогда наши встречи стали частыми. А вскоре мы уже жили с ним, как муж с женой. Его товарищ по комнате уступал нам место. А сам уходил, видимо, также к своей подруге. Все уже давно привыкли, что мы всегда вместе, и считали, что дело идёт к свадьбе. Однако Игорь об этом почему-то молчал. Да и я не заговаривала с ним на эту тему. Мне и так с ним было хорошо. Мы, к нашему удивлению, за  три года совместного проживания, ни разу всерьёз не поссорились.

Он говорил, что уж очень у меня покладистый характер. Да и Игорёк всегда был нежен и предупредителен. 

После госэкзаменов Игорь, будущий хирург, уезжал к себе на родину в подмосковный город. Там должен был проходить ординатуру и дальше продолжать работать по своей специальности. О том, чтобы пригласить с собой меня речи никакой не было. Он просто попрощался со мной, как и со своими однокурсниками и уехал.

Я была в шоке. Да и не только я. Все мои девчонки, да и мои родители были в курсе наших отношений и не могли понять, что же произошло. Я не находила себе места. Снова и снова задавала себе вопрос:

-Почему я такая несчастливая? Вроде бы и красивая, и не дура, а вот не везёт в жизни. Я еще ждала, что он устроится на новом месте и напишет хотя бы письмо, объяснит причину своего поведения. Однако ждала я напрасно. Ни писем, ни звонков от Игоря не было.

 А вскоре и я получила распределение. Недалеко отсюда, в один из райцентров требовался терапевт. Меня направили туда. Там проходила моя практика и там я проработала в целом немного больше двух лет. Работа мне нравилась. Однако родители скучали, и всё время просили переехать домой. И я решилась. В центральной поликлинике сразу дали место терапевта.


Глава 9.  Жанна. На работе в поликлинике.


Мне было 26 лет, а я в своей жизни уже перенесла столько разочарований. Про себя решила, что так и останусь старой девой. Вот ещё немного поработаю, освоюсь на новом месте, а потом поговорю с родителями., расскажу о том, что со мной произошло тогда, после окончания школы. И может быть, возьму из детского дома на воспитание ребёнка. Скорее всего, девочку. От этой мысли мне стало тепло.

На работе у нас были, в основном, только  женщины. А главным врачом был мужчина. Василий Иванович был лет на семь старше меня. Худощавый выше среднего роста мужчина. Волосы густые русые, чуть волнистые. Глаза внимательные серые выглядывали из-под чёрных густых бровей. Поговаривали, что он разведён, и теперь находится в активном поиске своей второй половинки.

 Наши девчата, как могли, прихорашивались. Всем, без исключения, хотелось понравиться Василию Ивановичу. Только мне показалось, что их усилия были совершенно напрасными. Он равнодушно проходил мимо такой красоты.

Как-то после полугода моей работы, по окончании медсовета, Василий Иванович попросил меня задержаться в кабинете. Я очень разволновалась. За короткое время, пока главврач ещё давал по телефону кому-то указания, я передумала буквально всё. Перебрала в памяти последний месяц своей работы, никакой провинности за собой не чувствовала.

-Может, какой больной написал жалобу?

Но вскоре моё неведение было разрушено.

-Жанна Николаевна! Я хочу, чтобы заняли освободившееся место - заведующей  поликлиникой, вы будете моим заместителем.
От неожиданности я не могла вымолвить слова.

-Как? Почему я? Ведь в поликлинике работают люди уже с большим стажем, а я без году неделя и уже такая должность?

-Нет, нет! Я не сумею.

 Но Василий Иванович стоял на своём. Так мы с ним пререкались больше часа. И, в конце концов, он сдался и предложил отложить этот разговор до завтра. Я попрощалась и вышла из кабинета.

 Рабочий день давно закончился и, переодевшись, я вышла на улицу.
 Из стоявшей у входа машины вышел наш главный врач и пригласил сесть в машину, галантно отворив дверцу. Делать было нечего, и я уселась рядом с ним. Я была просто обескуражена и сидела молча.

Тогда Василий Иванович спросил адрес, где я проживаю и плавно выехал за ворота. По дороге он предложил зайти в кафе, чтобы поужинать. Я кивнула в знак согласия. В кафе мы заказали лёгкий ужин и по чашечке кофе с мороженным. Я удивилась, но мужчина с улыбкой сказал, что с детства обожает этот десерт.

После ужина он подвёз меня к дому и крепко пожал руку, не забыв, однако напомнить о нашем разговоре, который перенесли на завтра. Я поблагодарила и быстрым шагом пошла к подъезду. Василий Иванович подождал, пока я вошла в дверь,и только тогда нажал на газ.

Утром, как всегда, я приступила к приёму больных. А в три часа дня, меня вызвал главный врач свой кабинет. Глядя прямо в глаза, потребовал дать ответ на вчерашнее предложение. Я начала слабо отнекиваться, но он твёрдо заявил, что своего решения не изменит. Я только развела руками. И уже через неделю работала в новой должности. Теперь мне часто приходилось контактировать с Василием Ивановичем. Многие вопросы решались только по согласию с главным. Да и на всякие совещания мы выезжали вместе на его служебной машине.

 Всё чаще, после работы он поджидал меня и, усадив в автомобиль, вёз меня куда-нибудь поужинать, а затем подвозил к моему дому. Но как-то вместо того, чтобы ехать в знакомое кафе, он привёз меня к себе домой. Я немного растерялась, но вида не подала и бодро шагнула в дверь, которую хозяин придерживал, пропуская меня вперёд.

 Окинув взглядом двухкомнатную квартиру, я была приятно удивлена царившей в ней уютом и чистотой. Мы зашли на кухню. Хозяин быстро накрыл на стол, видимо заранее готовился к приёму гостей. Вскоре на столе появился коньяк. Я не успела даже прочитать его название, так как Василий Иванович открыл его и налил в широкие бокалы.

Мы чокнулись и я, немножко пригубив напитка, отставила бокал в сторону. Коньяк, обжигая, растекался теплом внутри меня. Тогда Василий Иванович подошёл ко мне со своим бокалом и поднёс его к моим губам, попросил сделать глоток. Я поняла, что начинается игра, и я смело вступила в неё. Но играть мне придётся по правилам, установленным не мною.

Вскоре мы оказались с ним в постели, куда он меня отнёс на руках.

Домой этой ночью я, конечно, не попала. Всю ночь мы занимались с Василием любовью. Обоих нас закружила страсть. На работе старались поддерживать официальные отношения, хотя я думаю, все уже давно догадывались, что это совершенно не так. Я всё реже приходила домой на ночь. Родители меня ни о чём не спрашивали, а я была им за это очень благодарна. Я так и не собралась рассказать им свою тайну. Всё откладывала до лучших времен.

 Как-то Василий уехал на симпозиум в столицу, на пять дней. А в этот день должен был возвратиться. После работы я пошла к нему, чтобы приготовить романтический ужин. Сегодня было как раз ровно два года, нашего знакомства. Два года назад я попробовала коньяк из его бокала. Я приняла душ, надела красивое платье и приступила к сервировке стола, не забыла поставить свечи.

До приезда хозяина оставалось, как минимум ещё час, а в дверь резко позвонили. Я очень удивилась и с улыбкой, не спрашивая, открыла дверь. На пороге нарисовалась женщина лет 35-38 и худощавая девочка лет восьми. Женщина, ничего не спрашивая, отодвинула локтем меня в сторону, и уверенно вошла в квартиру, держа за руку девочку. Я только открыла рот, чтобы спросить по какому праву она так действует. Но та сама начала первой.

-Я жена Василия, а это его законная дочь. Теперь мы будем жить здесь. Да мы и не разводились. Мы немного повздорили и тогда решили немного пожить порознь. Да и родители мои уже старые, необходимо было досматривать. Теперь отец умер, а мать уехала к старшей дочери. Вот мы с Василием и решили снова жить вместе.


Глава 10.  Жанна. Первая встреча.


Я всё поняла и быстро схватила сумочку пальто и выскочила на улицу. Я шла, не разбирая дороги пока меня не остановил какой-то мужчина. Он что-то говорил, а до меня всё доходило, как в замедленном кино.

А когда поняла, о чём он меня просит, то просто подыграла ему. Он просил принять у него из рук апельсин. Это было его заданием. Оказывается компания, в которой он участвовал, так вот весело проводила досуг. И тогда я, шутя, предложила стать моим рыцарем. Он послушно опустился передо мной на колено и поцеловал, словно обжёг мою руку страстным поцелуем. Это было неожиданно. И я сама немного развеселилась, глядя, как веселиться народ. С крыльца раздались аплодисменты. Он, поблагодарив, собрался уже уходить. И тут на меня что-то нашло: я обняла его за шею и поцеловала в щёку. На ходу мы назвали друг другу свои имена и разошлись каждый в свою сторону.

Настроение моё немного улучшилось. И я уже шла домой, не глядя в землю, а выпрямилась и смотрела вдаль, словно ожидая там, за серостью холодного вечера, рассмотреть своё будущее. А было ли оно у меня?

А дома, закрывшись в своей комнате, я дала волю слезам. Все мои годы, как в замедленном кино прошли передо мной. Теперь я точно сделала вывод, что я очень несчастная женщина, хотя все говорят, что красивая. Да кому нужна моя красота?

 Утром с больной головой я вышла на работу, главврач ближе к концу смены вызвал меня к себе. Я обнаружила его стоящим у окна, сцепив руки за спиной. Он был бледен. Видно, что ночь у него была бессонной.

-Мирились всю ночь с женой, с сарказмом подумала я.

-Жанна, прости меня. Я знаю, что очень виноват перед тобою. Виноват в том, что не сказал тебе о том, что официально я не разведён. И жена вернулась в дом на вполне законном основании. Но я люблю не её. Я люблю тебя, с дрожью в голосе говорил он. А затем подошёл ко мне и хотел обнять, но я резко отстранилась. Я гордо вскинула голову и выдала то, чего никогда не ожидала от себя самой.

-А почему вы так думаете, Василий Иванович, что я хочу дальнейших отношений с вами? Почему вы позволяете распускать руки? Я ведь при исполнении служебных обязанностей и могу устроить такой скандал, что вам не поздоровится. Вы ведь женатый человек, а позволяете себе такие вольности. Мужчина как-то сник и отошёл от меня. А я, гордо вскинув голову, вышла, из кабинета.

Глава 11.  Жанна. Накануне нового года.

  Был холодный декабрь. Но он не шёл ни в какое сравнение с моей заледеневшей душой. Мне самой казалось, что я как та снежная королева, у которой ледяное сердце. Я никого не любила. Моё холодное существо слилось воедино с первым зимним месяцем. Только здесь я чувствовала себя хорошо. Я ни от кого не хотела тепла.

 Даже родителей я не замечала. А они страдали. Они ведь видели, что мне очень плохо, но ничем не могли помочь. Они знали, чтобы я оттаяла, нужна весна. Нужно дуновение тёплого южного ветерка. Но до этого было ещё очень далеко.

  На работе все только и говорили о том, что в Доме культуры металлургов готовится новогодний бал-маскарад. Руководство завода прикладывали немало усилий, чтобы праздник получился грандиозным. На его подготовку были приглашены работники культуры из самой столицы. Профсоюз вложил большие средства на то, чтобы украсить зал, и на поощрительные призы.

Пригласительных билетов было не достать. На него были приглашены только лучшие люди завода, руководство и высокопоставленные особы города.

И было ещё одно условие, что на бал-маскарад, невзирая на личности, никто не может явиться без карнавального костюма. Это придавала празднику совершенно чарующую атмосферу.

Город кипел от разговоров. Где-то за неделю до оного события, отец зашёл ко мне в комнату, и загадочно улыбаясь, пряча руки за спину, попросил угадать, что у него в руках. Это у нас с ним с детства была такая игра. Она мне очень нравилась. Сегодня у меня не было совершенно настроения, но я не хотела портить его отцу, и  с улыбкой вступила в игру.

-Мишка на Севере! - выпалила я.

-Холодно, Жанночка!

-Мороженное!

-Ещё холоднее, доченька!

Я лихорадочно перебирала в памяти вещи, которыми в детстве меня радовал отец. Ничего существенного в голову не лезло, и я выкрикнула просто  лишь бы продолжить игру.

-Кукла Барби!

Отец рассмеялся и протянул мне какую-то бумажку.

-Что это?

-А ты сама посмотри.

Я разгладила бумажку. Это оказался билетом на новогодний бал –маскарад. Тот самый, о котором вот уже месяц говорят и стар и мал в этом городе. Я растерянно смотрела то на отца, то на билет.

-Спасибо, папочка. Но я не хочу туда идти. У меня совершенно для этого мероприятия нет настроения.

Но отец категорически настаивал на том, чтобы я немедленно приступила к изготовлению костюма. В душе что-то шевельнулось. Стало как-то по-детски  интересно. Я обняла отца и поцеловал в колючую щёку и, поблагодарив за этот подарок, направилась к матери за советом.

Мама очень обрадовалась, что я приняла приглашение.

Моя фигура нисколько не изменилась, я была всё так же стройна. Единогласно было решено, что я буду изображать балерину.

Папа принёс из своей комнаты изящный набор, состоящий из красивой подвески, браслета, серёжек и красивого колечка. На каждом из них поблескивали маленькие бриллиантики. Я была поражена такому подарку и стала отнекиваться. Но родители сказали, что давно приготовили подарок к новому году. Оставалось только рассыпаться в благодарностях к ним.

 Дело оставалось за малым. Мы долго совещались и решили, что я изображу Одиллию из балета « Лебединое озеро». Самое интересное, что костюм должен быть не светлым, а чёрным. Черная майка, черная пачка, черные колготки. А наголову украсит чёрная шляпка с вуалью. А на ногах вместо пуантов будут черные туфли на высоких каблуках. Мама взяла на себя работу по изготовлению костюма. И уже через пару вечеров я с удовольствием примеряла его. Мне он очень шёл к лицу. Я даже не думала, что так может костюм до неузнаваемости преобразить человека. Я имею в виду себя.

  Мне не терпелось, чтобы скорее наступил этот вечер. Я не знала, что он мне принесёт, но предчувствовала что-то очень хорошее. И вот наступил этот долгожданный вечер.

Меня ждал ещё один сюрприз. Папа, после того, как я собрала костюм и на лицо наложила красивый вечерний макияж, накинул мне на плечи красивую норковую шубку. Я очень растрогалась. Столько подарков!

-Балерина готова в свой первый в жизни выход в люди, уже весёлым голосом отрапортовала я. Отец взял меня пол руку и в сопровождении маминого благословения, повёл к машине. У порога зала он поцеловал меня, и я осталась наедине с собой. Немного поколебавшись, решительно отворила дверь, где швейцар церемонно принял из моих плеч шубу, а второй низко поклонившись, проводил в женскую раздевалку, где наряжались будущие участники бала.

Сначала я ощутила себя белой вороной. Все были наряжены, кто в совершенно белые одежды, кто в красные. Только я была вся в чёрном одеянии. Однако натянув шляпку с густой чёрной вуалью, я успокоилась и вместе с другими участницами вышла в просторный зал.



Глава 12.  Вадим. Бал маскарад.


В нашу комнату буквально влетела радостная, восторженная и раскрасневшаяся Марина.

-  Господа, у меня прекрасная новость! Мне удалось добыть 9 пригласительных билетов на новогодний бал-маскарад в Доме металлургов! Представляете, какая это удача!

Радость ее нам была понятна. Дом металлургов находился в старинном особняке, когда-то принадлежавшему богатейшему меценату нашего города господину Добровольскому Петру Петровичу. Здание прекрасно сохранилось, правда, его после революции немного перестроили, приспособив под городской Дом культуры. Позже Металлургический комбинат заново отремонтировал здание и отныне оно стало называться Домом металлургов. В здании был хороший актовый зал, кинозал и помещения для занятия кружков. В актовом зале устраивались пышные вечера, посвященные знаменательным датам. Дом металлургов, или как его прозвали в народе «Железкой», стал излюбленным местом отдыха горожан. Вначале вход на мероприятия, проводимые там, был свободным для всех, но потом, когда мест для всех стало не хватать, свободный вход был только для работников комбината по пропускам, а для остальных либо платный, либо по пригласительным билетам.

Вскоре для всей администрации и элиты города этот дом стал местом отдыха, и попасть туда на общегородские мероприятия стало очень сложно, а особенно на такие мероприятия, как празднование нового года. Желающих было слишком много, поэтому вход был строго по пригласительным билетам. И это самому Богу было только известно, как Марине удалось добыть   9 пригласительных билетов!

- Господа, решайте, кому достанутся билеты. С вашего позволения я два билета беру себе. Остальные давайте разыграем. Вначале давайте определим, кто желает. Желающих нашлось только трое, которые взяли билеты для себя и свой второй половины. Остался один билет. И выбор, конечно, пал на холостяка, т.е. на меня. По правде сказать, особого желания я не изъявлял идти туда. Новогодний праздник всегда считался семейным праздником. Большинство предпочитают встречать его дома. А на таком мероприятии все будут, конечно, со своими женами, и делать холостяку там, пожалуй, будет нечего. Но в то  же время встречать дома одному новый год – перспектива не совсем приятная. И я согласился, билет взял.

До нового года оставалось пять дней. Раз это бал-маскарад, нужно было придумать себе маскарадный костюм. Просто маска волка, тигра, зайца меня не устраивала. Хотелось чего-то элегантного изысканного, чтобы не выглядеть там простаком. Я долго ломал голову над этой проблемой, а потом вспомнил. Еще в студенческие годы я участвовал в художественной самодеятельности в студенческом клубе. Мы ставили тогда сценки из «Евгения Онегина». Нам специально сшили за счет спонсора отличные костюмы в духе той эпохи. Сейчас уже не помню почему, я потом так и не сдал свой костюм Ленского. Где-то он должен был у меня храниться в чемоданах.

Пришлось долго рыться, пока удалось его найти. Конечно, с тех моя фигура малость изменилась. Пришлось перешивать пуговицы на брюках, и фрак сидел на мне, как на барабане. Но для маскарада, пожалуй, сойдет. Но вот обуви такой, какой носили тогда, мне не найти. Пришлось обувать свои парадные туфли. Думаю, там придираться не будут.

 А вот цилиндр и трость у меня не сохранились. Пришлось цилиндр клеить самому из картона и цветной бумаги. Тростью мне послужила ручка от швабры. Уже поздним вечером 30 декабря костюм был готов полностью.

В 8 часов вечера я отправился на бал-маскарад в Дом металлургов. К этому времени гости только начали съезжаться. На первом этаже уже толпился народ у гардеробной. Еще напротив, открыли два помещения для переодевания для мужчин и женщин отдельно. Там же, внизу работал буфет. Не раздеваясь, я там заказал себе два коктейля для поднятия настроения. Сидел за столиком и наблюдал за входящими. Среди них было много знакомых лиц. Знакомые люди входили в комнаты для переодевания, а выходящих узнать было трудно. У многих были очень хорошие и дорогие костюмы. Дамы, в основном, заимствовали наряды эпохи 19-го века. Мужчины были одеты попроще. Правда были костюмы и современные: космонавты, летчики, генералы.

Вдруг из дамской комнаты выпорхнула балерина. Костюм настоящей балерины, только не такой, как мы привыкли в светлых тонах, а вся черная. Черная маечка, черная пачка, черные колготки, на голове черная шляпка с вуалью, а на ногах, правда, вместо пуантов черные туфли на высоких каблуках. Очевидно, она хотела изображать Одиллию из «Лебединого озера». Так или иначе, ее костюм ярко выделялся на общем фоне.

Постепенно гости парами и поодиночке стали подниматься по широкой мраморной лестнице на второй этаж в актовый зал, где была установлена огромная елка, и уже оттуда доносились звуки музыки.

Допив свои коктейли, я отправился в комнату переодевания. Оттуда я уже вышел Ленским.
Надев маску, поднялся на второй этаж. Звучала музыка, весело мерцали огни на елке, у стен сидели и стояли гости бала. Глядя на них, можно было подумать, что очутился в 19 веке. Гусары в ярких костюмах с шевронами, гвардейцы, мушкетеры, солдаты петровских времен, вельможи в светлых панталонах представляли мужскую часть гостей. Среди них резко выделялись костюмы космонавтов и генералов в современной военной форме. Не менее пестрой была представлена и женская часть общества: дамы в шикарных длинных вечерних платьях позапрошлого века с глубокими декольте и открытыми спинами, барышни -крестьянки, Мальвины, Золушки, Красные шапочки, Снегурочки, Снежные королевы. Были, конечно, и волки, львы, пантеры, зайцы и прочие сказочные герои. В основном, вокруг все было в светлых тонах, но среди всего этого многоцветия резко выделялись Черная пантера и Одиллия своими черными нарядами.

Внимательно присмотревшись, заметил, что гости стояли парами. И ничего в этом не было удивительного. Пригласительные билеты выдавали, как правило, на двоих.
Значит, вряд ли удастся с кем-нибудь познакомиться. Девушек или женщин одиноких на этом маскараде будет крайне мало. Осознав это, настроение сразу упало.

Еще до прихода Деда Мороза и Снегурочки под музыку начались танцы. Несколько пар уже кружились вокруг елки. К ним начали присоединяться еще пары. Вскоре одиночек, стоящих у стен, почти не осталось. Рядом с Рыцарем в доспехах у стены стояла стройная женщина в наряде позапрошлого века, напоминающую мне Татьяну Ларину. Я посчитал, что для Ленского это самая подходящая партнерша. Подошел к ним.

- О, благородный Рыцарь, позвольте мне пригласить на танец вашу даму, - обратился я к нему.

Но тот ответил совсем не по-рыцарски.

- Валяй!

Тогда я уже обратился к даме:

- Прекрасная незнакомка, разрешите мне вас пригласить.

Лицо ее было закрыто маской, и в ответ она  мне только кивнула и улыбнулась одними глазами.

Мы танцевали с ней вальс Свиридова к кинофильму «Метель», который сейчас, как нельзя больше подходил к нашим костюмам. Женщина танцевала легко и изящно, и вся она была олицетворением романтики и нежности. Как же они не подходят друг к другу, - подумал я, вспомнив грубое слово Рыцаря «Валяй!». Наверное, они  и по жизни такие же разные.

Вальс закончился, я проводил свою даму на место, поблагодарил и отошел к окну. Больше танцевать мне было не с кем, мужья крепко держали своих жен. Я уже стал подумывать, не уйти ли мне вообще отсюда. Но в это время появился Дед Мороз и Снегурочка, и началось новогоднее представление. Выступали местные артисты, выступала танцевальная группа Дома металлургов.


Глава 13.  Встреча на балу.

Проводились конкурсы, загадывались загадки. Все было, как положено, на этом празднике. Но мне было скучно, мне чего-то не хватало. Я был один в этот предновогодний вечер.  Потом началась защита образов, представленных карнавальными костюмами. Собаки лаяли, кошки мяукали, тигры рычали. Барышни-крестьянки (их было несколько) водили хоровод, Рыцарь размахивал мечом. Все это напоминало утренник в детском саду. Но вот очередь дошла до Балерины. Она исполнила танец Одиллии из балета П.И. Чайковского «Лебединое озеро». Хотя была она без пуантов, но получилось у нее это здорово. Зал разразился громом аплодисментов. А когда очередь дошла до меня, я, как и положено поэту Ленскому, прочел отрывок знаменитого стихотворения лорда Джорджа Гордона Байрона «Shewalksinbeauty»:

Shewalksinbeauty,
Of cloudless climes and starry skies;
And all that 's best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellow'd to that tender light
Whichheaventogaudydaydenies.

И впереводе Маршака:

Она идет во всей красе —
Светла, как ночь её страны.
Вся глубь небес и звёзды все
В её очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Я тоже удостоился своих заслуженных аплодисментов. Когда я вернулся на свое место, вдруг почувствовал, что кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Это была Балерина.

- Маска, а я вас знаю! У вас не найдется еще одного апельсина для Дамы вашего сердца?
Я сразу узнал ее голос.

- Жанна?! Господи, да я ищу вас уже три месяца, а вы словно в воду канули.

- Правда? Мне это приятно слышать.

- А как же может быть иначе? Вы же посвятили меня в рыцари, и стали Дамой моего сердца.

И, как по мановению волшебной палочки, этот вечер мгновенно преобразился. Я снова встретил Жанну, столько месяцев поиска и такая неожиданная встреча! Нужно ли говорить о том, что весь остаток вечера мы провели, уже не расставаясь. Я был вне себя от радости. Уже строил планы, куда мы потом пойдем. И обязательно встретим новый год вместе.

Прозвучали последние пожелания и поздравления Деда Мороза с наступающим новым годом и бал закончился. Гости устремились на первый этаж в раздевалки.
Я спустился тоже, быстро переоделся и стал ждать Жанну у выхода. Гости уже без масок и костюмов выходили из клуба, оживленно обсуждая этот вечер.

 Я вглядывался в толпу выходящих гостей, в поисках Жанны. Что-то подозрительно долго она переодевалась. Основная масса гостей уже схлынула, а ее все не было. Вскоре покинул клуб последний гость. Где же Жанна? Не мог же я ее пропустить. Чтобы убедиться, я даже заглянул в комнату, служившую дамской раздевалкой. Там было пусто. Жанна словно растаяла. И я снова ее потерял.


Глава 14.  Жанна. Осознанное решение.


              После бала в Доме металлургов, я почувствовала ещё острее своё одиночество. Нет, нет! Я же не казанская сирота. У меня есть любящие родители. Вот какие подарки сделали мне к Новому году! На моём костюме Одиллии набор из подвески, браслета, серёжек и колечка выглядел потрясающе, даже Вадим это заметил. Странно… Я, как-то в мыслях всё время возвращаюсь к этому балу. Я даже не думала, что этот вечер преподнесёт мне столько сюрпризов. Я снова и снова возвращалась к образу девушки в чёрном.

Какая грустная сказка. Может и в мою жизнь вмешался когда-то злой колдун, который превратил прекрасную девушку Одетту в белую лебедь. А потом выдал Одиллию в её образе? Но та сказка закончилась хорошо. Ведь любовь победила злые чары…

- Ой, о чём это я?

 Мне действительно стало как-то интересно, что я встречаю Вадима второй раз и всё в таких невероятных местах. А вообще-то он очень интересный мужчина и вероятно, тоже одинокий.

А как он хорошо танцует. С ним как бы паришь в воздухе. У него такие сильные, но в то же время очень нежные руки. Да. И глаза в этот раз мне удалось рассмотреть. Они у него серые, и я не ошиблась в ту, первую встречу, они излучают доброту. А на висках чуть-чуть, но уже пробивается седина. Значит, нелёгкая у него жизнь, совсем не лёгкая. Ой, что это я размечталась? Я уже приняла твёрдое решение о том, что больше ни на одного мужчину смотреть не буду, а тем боле вступать с ними в какие-то интимные отношения. Хватит. Обожглась. Да так крепко, что теперь не знаю как мне дальше жить.

 Хотя….надо рассказывать родителям о моём решении, об удочерении ребёночка. Но до этого нужно многое им рассказать. В новую жизнь, я должна вступить с чистой совестью. В церковь я не хожу, и исповедоваться мне придётся только перед самыми дорогими людьми. Знаю, что это будет для них большим ударом. Ведь они мне верили. Но, по-другому я не смогу. Я хочу честно и открыто смотреть им в глаза. Может поэтому я и приехала, возвратилась в свой дом, чтобы облегчить свою душу, на которой вот уже много лет тяжким грузом висит мой грех.

 В самые ближайшие выходные я обязательно поговорю об этом с родителями. С каким волнением я ждала их. Я боялась, что родители отвернутся от меня, после моего признания. Однако всё прошло благополучно. Конечно, мама расплакалась. Она не ожидала того, что её единственная любимая дочь, не смогла открыться ей в своём горе, а открылась совершенно чужой женщине. Возможно, если бы в тот приезд из института, рассказав о своей беременности, родители сумели бы убедить меня, и теперь моему ребёночку, а их внуку было бы уже…….Да, что теперь говорить….

Отец, ни говоря, ни слова, просто подошёл и обнял меня. Я лишний раз убедилась в беззаветной любви родителей ко мне. У меня с души, словно камень упал. Обнявшись с матерью и, утирая друг дружке слёзы, мы долго сидели, пока отец не пригласил нас к столу. Он приготовил обед. Там, за столом, в кругу семьи, мы вместе пришли к решению, что я должна взять из детдома ребёнка. И это должен быть мальчик.

Теперь, когда решение было принято, необходимо ознакомиться с правилами усыновления. Было решено, что вначале нужно мне съездить в детский дом на рождественские праздники, отвезти кое-какие подарки малышне, и заодно прислушаться, как моё сердечко будет воспринимать этих маленьких, но уже в полной мере познавших горе, человечков.

Готовились к этому событию, как и положено, всей семьёй. Пока я была на работе, мама напекла вкусных пирожков. Их было очень много.

-Чтобы на всех хватило, - ласково говорила мама.

А отец принёс из магазина большой кулёк шоколадных конфет.
 

Глава  15 Жанна. Рождество.

Утром в рождество я проснулась рано. Да и волновалась очень, поэтому плохо спала ночью. Когда ещё в халате вошла на кухню, папа с мамой были уже там и готовили праздничный завтрак. У нас в семье была такая традиция, что такие годовые праздники мы всегда были вместе и всё, что было лучшее, всё выставлялось на стол. Я подошла сначала к маме. Затем к папе и крепко обняв их, поцеловав, сказала – спасибо, за их внимание.

После завтрака, я тщательно оделась, продумав каждую деталь моей одежды. Возможно, что именно сегодня я встречу там своё счастье? Возможно, чей-то детский голосок назовёт меня своей мамой. От этих мыслей у меня навернулись слёзы на глазах. Хорошо, что я не накрасила ресницы. Они у меня и так были густые и тёмные. Но иногда, совсем не часто, я прибегала к туше. Как и на том балу. И снова этот бал не давал мне покоя. А может не бал, а Вадим в образе Ленского? Я отгоняла эти мысли прочь, но они нет-нет, да вновь проплывали в моей голове.

Отец уже загрузил гостинцы в машину и нетерпеливо топтался у порога. И тогда, собрав свою волю в кулак, я с улыбкой вышла, чтобы сделать шаг, о котором столько лет уже думала. И теперь я близка к цели.

 На улице было морозно. Градусник показывал -25. Светило яркое солнце, как это бывает зимой. Снега было в этом году много, но его вовремя убирали с дорог и тротуаров. А на проводах и деревьях толстым слоем лежал иней. Было так красиво. Мне, как в детстве хотелось встать под дерево и крикнуть:

 -Папа, папа, сделай из меня королеву!

Отец взглянул на меня и усмехнулся. Наверное, тоже вспомнил те далёкие времена. Времена, когда мы были так счастливы. Они, родители, от того, что были молоды, а я потому, что меня любили мои дорогие папочка им мамочка.

А вот и детский дом. Я всё-таки не удержалась, выскочила из машины, встала под берёзку, которая сияла бриллиантами в лучах зимнего солнца и попросила:

 -Папочка, я так хочу стать королевой. Хоть ненадолго.

  Папа подошел и торжественно сказал:

 Нет! Я сделаю тебя принцессой. А королевой тебя сделает король, который непременно встретится тебе на твоём пути. И встряхнул берёзку.

И миллионы драгоценностей посыпались на меня. Теперь я уже стала настоящей сверкающей изумрудами принцессой. Они были на моей шубке, на моих длинных ресницах, на выбившихся из-под шляпки волосах……

Мы с отцом весело смеялись. И на миг я сама поверила в то, что мне сказал отец. Ведь сегодня такой большой праздник. Рождество…..


Глава 16.  Жанна. Ох, эти детки…


Отец проводил меня до двери и сам уехал. Мы договорились, что обратно я доберусь самостоятельно. На звонок вышла няня и проводила меня в гардероб, а затем в актовый зал. Зал был довольно большим и хорошо украшен. Видно, что работали дети. Они очень старались. Здесь были и бумажные гирлянды и красиво свисали с потолка искусственные цветы, на окнах наклеены снежинки и, конечно же, посреди зала стояла красавица-ёлка. Елка также была красиво украшена.
Оглядевшись, я заметила, что на праздник  сюда приехало ещё несколько человек. Все они сидели с большими коробками и тихо переговаривались между собой. Я также подошла и поздоровалась с представителями организаций. Стало приятно, что люди помнят о тех, кто не может провести этот радостный праздник в кругу семьи.

Вскоре к нам вышла заведующая. Это была уже не молодая. Но ещё красивая женщина лет 60-и. она была одета просто, но с большим вкусом. Седеющие волосы аккуратно собраны на затылке в тяжёлый узел. Глаза карие, с длинными ресницами так и излучали доброту и ласку.

А затем начали появляться в сопровождении своих воспитателей и дети. Сначала самые маленькие, затем и старшие.

Надо отдать должное. Все детки были одеты очень аккуратно, хотя в основном, одинаково, казённо. Видимо старшие девочки причёсывали младших, потому что у всех были очень красивые бантики. Только старшие девочки смастерили на своих головках подобие причёсок.

Вошла  музыкальный руководитель, и присев к пианино начала играть «В лесу родилась ёлочка. После вступления дети хором подхватили эту всем знакомую песню.
Дети рассказывали стихи, все очень старались произвести на гостей впечатление. Я же не могла сдержать слёз, как не старалась, а они все скатывались по моим щекам.

Как я ни старалась на ком-то из детей сосредоточиться, присмотреться, этого мне никак не удавалось. Все детки были хороши.
После концерта начали раздавать подарки и угощения. Дети радостно щебетали, показывали друг другу то, что им досталось.

А я попросилась на приём к заведующей и, представившись, с волнением изложила своё желание о том, что очень хочу усыновить ребёнка. Вероника Степановна внимательно меня выслушала и спросила о моём семейном положении. Я честно призналась, что пока что не замужем и в ближайшем будущем не собираюсь. Проживаю с родителями в трёхкомнатной квартире с удобствами. И рассказала и о своей работе.

-Всё было бы гораздо проще, если бы вы Жанна Николаевна, были бы замужем, а так придётся ходить по всем инстанциям и доказывать, доказывать….А вам кто-то из детей уже приглянулся?

-Да нет. Все они очень красивые и такие талантливые. Просто я в таком заведении впервые и у меня глаза разбежались. Я только могу сказать, что возраст у ребёнка доложен быть не более трёх лет.

Вероника Степановна одобрительно кивнула. А затем, немного подумав, предложила:
-А вы не хотите у нас поработать врачом на полставки? Наша врач на днях уходит в декретный отпуск, и я уже с ног сбилась, чтобы найти врача. К нам идти не хотят. Очень хлопотно и ответственность большая, а оплата не очень.

Так сразу я ответить не смогла и попросила дать мне возможность пару дней подумать.

-Да, конечно, Жанна Николаевна. Только так надо взвешенно принимать решения, чтобы потом не раскаиваться и не корить себя за поспешность. В моём предложении есть ещё положительный момент в том, что вы сможете индивидуально познакомиться с каждым ребёнком. Узнать его характер. Определить способности. Может ваше сердечко и подскажет на ком остановить свой выбор. А я и сама подумаю, как вам помочь.

Мы тепло распрощались с заведующей.

Окрылённая я вышла на морозный воздух. Зимой день короткий и солнце уже тихонько стремилось спрятаться за горизонт. Снег приятно поскрипывал под ногами. Ветра не было, а воздух прямо звенел какими-то чарующими звуками. Видимо и природа праздновала Великое Рождество.

А дома меня уже ждали за празднично накрытым столом мои дорогие родители. Они с интересом расспрашивали о празднике в детском саду. Я с удовольствием рассказывала о своих впечатлениях. А потом рассказала о предложении заведующей насчёт работы у них. Задумавшись, отец высказался за, да и мать также поддержала его. Только вот как уговорить нашего главного врача поликлиники, чтобы он не возражал. Ну, это будет после праздников, а сейчас мы отдали должное вкусному праздничному ужину. После ужина решили сходить все вместе погулять. Празднование проходило на площади, где была установлена главная ёлка города. Там оно были в полном разгаре. Все сказочные герои пришли на праздник. Народ веселился. Знакомые и незнакомые люди поздравляли друг друга с Рождеством Христовым и желали счастья и. конечно же, здоровья. Так хорошо закончился этот праздник.


Глава 17.  Жанна. Неожиданная новость.


А утром позвонила соседка бабушки из деревни и попросила маму, чтобы та приехала срочно. Бабушка очень больна и вряд ли долго протянет. Она перед смертью о чём-то хотела рассказать дочери. Мама, как-то вся поникла. Растерялась. Я, конечно, могла понять, что эта весть застала её врасплох. Но тогда почему мама совсем не навещала свою мать? Да и я была у неё в деревне всего-то один раз в то несчастливое лето, когда практически меня изнасиловал мой учитель. И я больше туда не ездила. Некогда было? Да нет. Просто какая-то атмосфера в нашем доме не располагала, не навевала любовь к бабушке. Но теперь –то, когда она лежит на смертном одре, это сделать нужно. И я решительно приступила к сборам. Если мама откажется ехать, то поеду я одна. И тогда я буду знать причину такого отчуждения.

Но видя мою решимость, мама также приступила к сборам и вскоре, оставив папу дома, мы уже ехали в деревню. В доме у бабушки хозяйничала соседка. Видимо она и звонила нам. Бабушка лежала на кровати, вытянув свои исхудавшие руки поверх одеяла. В доме стоял стойкий запах лекарств. Видимо давно бабушка уже слегла. Она была в сознании. Так как сразу заулыбалась и протянула руки ко мне. Я подошла и поцеловала эти руки, затем щёки. Слёзы тихонько сочились из глаз больной и немощной женщины. Она как-то виновато вглядывалась в свою дочь, мою маму. Соседка, поняв, что лишняя, тихонько покинула дом. И тогда бабушка попросила помочь ей приподняться. Мы с мамой подложили две большие подушки под спину, и она начала свою исповедь.

-Настенька, доченька моя! Я не знаю, простишь ли ты меня, хоть когда-нибудь… Я очень виновата перед тобой.

Я настороженно поглядывала то на мать, то на бабушку, ничего не понимая. А она продолжала:

-А вина моя была в том, что жили мы в то время, когда принести ребёнка в подоле считалась большим позором. Я воспитывала тебя в страхе перед этим позором, но ты наперекор мне согрешила. И согрешила, будучи сама почти ребёнком. Тебе не было ещё и 16 лет. Ты только- только закончила школу. Тебе надо было идти учиться дальше, чтобы навсегда уехать из этой глуши.

Я поздно узнала о твоей беременности. Аборт делать было опасно, я могла потерять тебя. И тогда я решила, что пусть ребёнок появляется на свет. Я не выпускала тебя никуда из дому, чтобы никто не догадался, что с тобой приключилось. А всем говорила, что уехала к бабушке. Она  жила далеко от нашей деревни.

 Роды были очень тяжёлыми. Я боялась, что потеряю тебя. И когда ты спала после того, как младенец, мальчик появился на свет, забрала малыша. Я его укутала, надела на шею медальон, точно такой, как у Жанны сейчас, написала записку, что имя мальчика Вадим, а фамилия - Виноградов. Отчество - Сергеевич. Я отвезла ребёнка и подкинула в детский дом. Душа болела. Но болела не за ребёнка, а за тебя дочка. Я не знала, как ты отнесёшься к моему решению. И тогда я солгала. Когда ты очнулась, я сказала, что ребёнок родился мёртвым. Ты очень плакала, не хотела ни есть, и пить, хотела также умереть.

- Я уже и не рада была, что затеяла это тёмное дело. Но молодость брала своё и постепенно ты вернулась к жизни. На следующий год поступила в институт и благополучно его окончила. Я делала всё возможное, чтобы тебе было хорошо, но ты от меня отдалялась с каждым годом. Я поняла, что поступила не правильно, что не смогла расположить твою душу к себе. Мне захотелось искупить хоть поздно свою вину. Я поехала в детский дом, чтобы забрать мальчика, но было поздно. Детский дом был в аварийном состоянии и его закрыли, а детей распределили в разные дома, развезли по городам. Никто мне не дал ответ, куда попал мой внук. И вот с этим тяжким бременем я жила всю свою оставшуюся жизнь.

-Потом ты благополучно вышла замуж и у тебя родилась Жанночка. Я была очень рада. Я думала, что теперь вот ты оттаяла, и будешь привозить ко мне внучку, чтобы она дышала деревенским воздухом, пила парное молочко, и просто, приносила мне радость. Однако этого не произошло. А как же я была рада, когда после школы Жанночка приехала ко мне. Я не могла нахвастаться своим соседкам, какая у меня умница и красавица внучка. Однако моя радость длилась совсем не долго. Я не знаю, чем я не угодила ей, но она вскоре сорвалась и ничего не объяснив, умчалась в город.

-Вот так и заканчивается моя жизнь. Я лежу здесь в одиночестве со своими мыслями. Как же мы бываем не правы! Вот меня жизнь и наказала за это. Страдал бедный мальчик, он не знал материнской ласки. А теперь страдаю я, не ведая дочерней ласки. Прости меня, Настенька. Прошу тебя. Похорони меня по-людски.

В доме наступила гробовая тишина. Все три женщины плакали, молча утирая слёзы. Первой не выдержала я, припала к бабушкиной груди, сама попросила у неё прощения, за то, что никогда не хватало на неё времени. Бабушка благословила меня и пожелала счастья. Затем мама обняла бабушку и со слезами попросила прощения за то, что такая непутёвая оказалась у неё дочь. Бабушка и её благословила. Потом попросила положить, как раньше и закрыв глаза, лежала молча. Мы тихонько отошли от кровати, давая возможность спокойно отдохнуть больной.

А утром бабушка пару раз глубоко выдохнула и навеки успокоилась. Хоронить пришли люди со всей деревни. Все очень хорошо к ней относились. Мне было стыдно смотреть в глаза этим людям. Стыдно, что чужие люди ухаживали, помогали ей вести хозяйство, а мы ни разу не спросили о здоровье, и есть ли у неё кусок хлеба? Своим равнодушием мы больно ранили, но прощения не мы просили у неё, а она у нас.

Неизвестно кто поступил гуманнее бабушка, отправив ребёнка в детский дом, или я, сделав аборт, тем самым освободив себя навсегда от детских забот. С тяжёлым сердцем мы обе покидали эту деревню.

Я твёрдо решила для себя, что обязательно найду своего родного брата. Где бы он ни был. Тем более я знаю его фамилию. Имя и отчество. Даже год рождения. Даже то, что на шее у него должен быть такой медальон, как у меня. Я видела, что внутри медальона находится портрет моей молодой мамы, интересно, а в том медальоне, такой же?

А дома матери предстоял тяжёлый разговор с отцом. Я хотела сама с ним поговорить, но мать твёрдо решила, что сама должна рассказать ему обо всём, что случилось много лет назад, когда она, по сути, была ребёнком.

О чём они говорили, мне этого уже не узнать, но утром отец был задумчив и очень мало разговаривал. Как-то рассеяно поцеловал меня и мы ушли на работу.


Глава 18.  Жанна. В детдоме.


А в кабинете у главврача у меня состоялся разговор. И я вышла победителем. Полставки терапевта здесь я отдавала своему коллеге, а в детском доме работать мне давали возможность.

И вот настал тот день, когда я вновь перешагнула порог этого заведения. На окне, вернее на подоконнике сидела приятная белокурая девочка. Мне кажется, я её уже видела, когда приносила подарки. Я подошла к ней и спросила, почему она забралась сюда? Девочка ничего мне не ответила, а только настороженно посмотрела из под-лобья. Мне ничего не оставалось, как оставить её в покое. Слишком рано мне было судить о том, что можно, а чего нельзя делать.

Постепенно я входила в курс дела. Пришлось много работать, я иногда оставалась дольше положенного мне срока. Я часто видела эту девочку сидящей на подоконнике. И начала расспрашивать, почему она так делает? Но девочка упрямо не хотела вступать со мной в диалог. Тогда я начала расспрашивать воспитательницу. Та слегка пожав плечами, поведала о том, что  Ию, так звали девочку, совсем недавно оформили к ним. Она никак не может привыкнуть к ребятам, а ночами плачет и зовёт маму.

-Так, а что случилось с мамой, почему она отдала такую прелестную девочку в детский дом?

Воспитательница только рукой махнула и утерла слезу.

На этом я не успокоилась и, выбрав время, когда Вероника Степановна была свободна, зашла к ней в кабинет. Она тепло меня встретила и вопросительно посмотрела в глаза. Я поинтересовалась историей девочки с красивым именем Ия. Заведующая немного подумала, а потом сказала, что это закрытая информация. Она не вправе разглашать тайну, но…. Поведала о том, что мать воспитывала дочь одна. Отца не было. А на работе в цехе случилась авария, и мать потеряла зрение. Вначале немного ещё один глаз видел, но после вмешательства хирургов она совершенно ослепла, и воспитывать одна не смогла девочку. Сколько было слёз, когда они прощались. Вот и сидит девчонка на подоконнике. Высматривает свою маму.

Это была очень печальная история. У меня появилось много вопросов: где же отец девочки? Почему мать не дала ему знать о такой беде? Неужели же отец так добровольно дал согласие, чтобы ребёнок, это прелестное дитя, воспитывалось в детском доме? Этой ночью уснуть мне не удалось. Я ругала себя. Ведь там столько детей без родителей. И если я начну о каждом из них переживать то, что со мной станется? Однако не думать я уже не могла. И тогда я снова постучала в дверь заведующей. Вероника Степановна, не колеблясь, дала мне адрес матери. И при первом удобном случае я поехала на другой конец города по адресу, зажатому в моей руке.


Глава 19.  Вадим. Детский праздник.


Прошло полгода после того знаменитого бал-маскарада. Всю зиму до конца и всю весну я продолжал искать Жанну. Десятки раз я выходил на улицу перед зданием нашего офиса в то время, когда я первый раз встретил там Жанну, в надежде встретить ее снова. Но больше здесь она в это время не появлялась. Я даже сделал отчаянную попытку узнать о ней по списку, приглашённых на бал-маскарад. Для этого мне пришлось купить коробку шоколадных конфет для секретарши директора Дома культуры Металлургов. Но и это мне ничего не дало. В списке значилось 200 человек. Большинство числились только под фамилиями, даже не было инициалов. И что мне мог дать этот список, если я не знал даже фамилии Жанны? На что я надеялся? На то, что увижу после фамилии заглавную букву «Ж»? Но даже и этого я не нашел.

Заканчивался май. К 1 июня, ко Дню защиты детей наше руководство выделило изрядную сумму денег на подарки детям Детского дома. Наш профорг, электровеник Маринка, живо взялась за это дело, но потребовала себе помощника. Выбор пал на меня. Конечно, все же помнили, что я сам вырос в детском доме. И меня тянуло туда, это был мой дом. Мы с Мариной ходили по магазинам и покупали подарки. Обязанности мы разделили. Я занимался канцеляркой, покупал альбомы для рисования, карандаши, пластилин и прочую бумажную мелочь. Марина занималась детской одеждой. Игрушки мы покупали вместе. Она покупала куклы, игрушечную детскую мебель, посуду, я же конструкторы, машинки, паровозики. В общем, подарков оказалось много, целый мешок.

И вот 1 июня мы с ней, как Дед Мороз со Снегурочкой явились в Детский дом. Нас уже там ждали. Детей собрали в большой игровой комнате. Марина одежду для детей и предметы гигиены сразу передала сестре-хозяйке, а игрушки решили дарить лично детям. Да не просто так, ребенок должен был что-то исполнить: рассказать стишок, спеть или станцевать.

И начался концерт самодеятельности. Воспитательница называла фамилию и имя ребенка, он выходил на центр комнаты, объявлял, что он будет исполнять. Под аккомпанемент пианино дети пели и танцевали.
Мальчики, в основном, читали стихи, реже танцевали, девочки же больше пели и танцевали. Мальчикам я вручал конструкторы, машинки, трактора, паровозики, Марина девочкам куклы, альбомы, карандаши.

Дети так старались, каждому из них  так хотелось получить свой кусочек счастья. До боли сжималось сердце, когда у них что-то не получалось, забывались слова песни или стихотворения, сбивались в танце. И как светились их лица, когда ребенок получал свой подарок! Он прижимал его к груди и шел на своё место, сияя от счастья.

Детей было много, и постепенно моё внимание начало рассеиваться. Девочки пели одни и те же песни, мальчики читали одно и то же стихотворение. И вдруг моё внимание привлекла маленькая девочка, на вид ей было не более четырех лет.  Я пропустил мимо ушей, корда её вызывали. Она вышла и стала петь песню о маме:

«.. Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете…»

Девочка так старательно пела, выговаривая каждое слово, и слово «мама» она произносила с таким трепетом. Комок к горлу подкатил у меня, на глазах появились слезы. Ребенок пел, словно взрослый, глубоко понимая смысл этих слов. А корда она заканчивала свою песню, последнюю строчку просто выкрикнула:

   « … Ведь   так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети…»

На мгновение в зале установилась тишина, и я услышал у себя за спиной всхлипывания. Я оглянулся и увидел, что в дверях собрался весь персонал детского дома. Женщины вытирали глаза платками. Взглянул на Марину, у нее глаза были полны слез. Я внимательно посмотрел на девочку, и что-то знакомое вдруг мелькнуло в моей памяти. Девочка стояла, не спуская глаз с нас с Мариной, в ожидании своего подарка. Я подозвал её к нам.

- Как зовут тебя, девочка? – спросил я у нее.

- Ия, - едва слышно ответила она мне.

И тут я вспомнил. В памяти быстро, как в кино, замелькали кадры событий недавнего прошлого. Я внимательно взглянул в личико девочки. Да, сомнений быть не могло! Да, это Ия, дочь той взрослой Ии. Она была так похожа на свою мать. Те же глаза, тот же чуть вздернутый носик и такой же внимательный взгляд. Я не выдержал и, нарушая нашу традицию, взял у Марины самую большую и красивую куклу и вручил игрушку ей. Та вся вспыхнула от радости и, схватив куклу, помчалась на своё место.


Глава 20.  Вадим.  В санатории.


Я уже плохо помню, как закончился этот праздник. Мои мысли были заняты другим. В памяти, как в замедленном кино, возникали детали событий пятилетней давности.

Это случилось почти пять лет назад. Как сейчас помню, это был конец августа. Из-за неприятностей на работе и постоянных скандалов с женой у меня обострилась моя старая мочекаменная болезнь почек. Тогда мне удалось достать путевку в Трускавец. Там чудесная вода нафтуся очень помогает от болезней такого рода. Поехал я на курорт один.

Поселили меня в деревянном корпусе. Странное это было здание. Такой архитектуры, до этого мне еще не приходилось видеть. Трехэтажное здание было круглой формы, выполненное из дерева, с лестницей и круглым залом внутри на каждом этаже и комнатами-секторами по кругу. Комнаты были рассчитаны на двоих. Соседом моим оказался Николай, холостой мужчина из Подольска приблизительно моего возраста. По времени наши путевки почти совпадали, только он на два дня раньше меня приехал сюда. Мы с ним быстро нашли общий язык и быстро подружились.

Он меня сразу предупредил, что здесь скука смертная, почти никаких развлечений, только экскурсии и раз в неделю танцы по субботам. Женщины, если и есть, то со своими старыми мужьями. Даже потанцевать не с кем. А уж, чтобы завести курортный роман, так и говорить не приходится. А с персоналом и связываться не хочется, тем более что они недолюбливают нас, русских.

Меня это не особенно трогало, я сюда приехал лечиться, а не отдыхать и заводить курортные романы. Но все-таки…

В столовой я убедился, что Николай был прав. В этом заезде были сплошные пенсионеры.
Как-то вечером, когда я раздевался, Николай спросил у меня:

- Что это у тебя за кулон на шее? Обычно люди на этом месте носят крестики. А ты с ним даже в душе не расстаешься.

- Знаешь  Коля, это единственная вещь, которая досталась мне от матери. Я ведь вырос в детдоме. А когда меня нашли на пороге детдома, там была записка с моим именем и вот этот кулон. Мне его отдали, когда я уже подрос и теперь я с ним не расстаюсь.

Я снял с шеи кулон и показал его Николаю. Раскрыл его. В нем была миниатюрная фотография юной женщины и прядь волос. И на этой фотографии эта женщина мне показалась очень похожей на Жанну. Только теперь я обратил на это внимание. Те же глаза, тот же чуть вздернутый нос. Только она здесь была намного моложе Жанны. Просто совпадение, мало ли на свете похожих людей - подумал я

Сентябрь – не самое лучшее время для отдыха в Карпатах. Идут частые дожди, туманы, да и дни уже становиться прохладнее. Так мне не повезло с туманом. На третий день выбрался на экскурсию в горы. Билет был приобретен заранее. В день экскурсии с самого утра стоял туман, но экскурсию не отменили, деньги то заплачены. Собралось нас человек двадцать у автобуса. Пришел экскурсовод и бодрым голосом позвал нас заходить в автобус, уверяя, что в горах туман обязательно рассеется и оттуда откроется чудесный вид на карпатские горы и полонины. Весь маршрут он нам рассказывал о замечательной природе в горах и предгорьях Карпат и красивейшем дереве смереке – царице здешних мест. А туман так и не рассеялся. Приехали мы в горы, остановились на смотровой площадке, вышли из автобуса, подошли к краю. А экскурсовод нам заливал:

- Отсюда открывается чудесный вид на полоныну….

Какой там открывается?! В двадцати шагах уже автобуса не было видно.

А когда мы уже подъехали к санаторию, экскурсовод нам заявил, что смерека по-русски это ель.

И вот пришла суббота. После ужина в местном клубе проводились танцы. Я не особо стремился туда, но это было хотя бы какое-то развлечение в нашей скучной жизни. И еще, конечно, хотелось посмотреть на здешнюю публику. Ведь в столовой я видел далеко не всех. Мероприятие начиналось в 19 часов, мы с Николаем подрулили туда к 20. В зале было полно народа. Музыка звучала, но желающих танцевать было мало. Многие пришли сюда просто поглазеть. И, действительно, здесь были, в основном, пожилые люди. А что я хотел? Это же не дом отдыха, а лечебный  курорт, и пожилые люди приехали сюда лечиться.

Николай посмотрел на это все и сказал:

- Ну, я пошел, мне тут делать нечего. Лучше дома полежу книжку почитаю.

 
Глава 21.  Вадим.  Ия.


Я не стал его удерживать, а сам решил еще остаться и еще немного побыть здесь. И оказалось не зря. В зал вошла высокая совсем юная девушка. На вид ей нельзя было дать больше двадцати. Ее юный вид так резко контрастировал с окружающей публикой. Она немного растерянно огляделась вокруг и в результате у нее, очевидно, появились точно такие же мысли, как у Николая. Но в это время заиграла музыка, включили танго «Счастье мое». Я решил рискнуть. Подошел к ней и пригласил на танец. Она с радостью согласилась. В это время в зале уже танцевало не менее десятка пар. Мы стали танцевать. Танцевала она легко и изящно, в танце была послушна и грациозна.

- Милое дитя, вас-то каким ветром сюда занесло? – начал я разговор. – Наверное, решили навестить маму или папу, а может дедушки или бабушку?

- Не такое уж дитя. Мне уже скоро двадцать, это, во-первых, а во-вторых, болеют не только старики…

- Ну, уж, позвольте мне не поверить, такая юная девушка, пышущая здоровьем и вдруг больна…

- Увы и ах, болезнь не заглядывает в паспорт. Вот и мне пришлось прервать учебу и заняться здоровьем. Вместо того, чтобы начать учебу, вместе со всеми на втором курсе, я прохлаждаюсь здесь.

- Если не секрет, где вы учитесь?

- Какой тут может быть секрет! В химико-технологическом техникуме в городе…Н

Я про себя отметил, что мы оба оказались из одного и того же города.

- А как вас-то зовут, дорогое дитя?
- Меня зовут Ия. И перестаньте меня называть дитя, я уже вполне взрослая женщина, в этом возрасте у моей мамы уже я была. И не корчите из себя старика. Наверняка вам самому не больше тридцати.

- Очень редкое и красивое имя. Простите, я не представился. Меня зовут Вадим.

- Очень приятно.

В это время танец закончился. Я поблагодарил свою партнершу и хотел отвести ее на место, но, очевидно, у нее своего места не было и мы просто отошли в сторонку, продолжая беседовать.

Следующий танец и все остальные до самого конца мы уже танцевали вместе. Мы весело и оживленно болтали. Она оказалась веселой развитой девушкой, эрудированной и прекрасной собеседницей.  После танцев я решил ее проводить. Мы вместе заглянули в столовую, где нас ждал стакан кефира с парой печеньецев, а потом отправились спать. Оказалось, что ее поселили в нашем корпусе, только на третьем этаже. Мы простились в вестибюле нашего этажа, договорившись завтра вместе ехать на экскурсию во Львов. Она поднялась на свой этаж, а я зашел в нашу комнату. Николай лежал на кровати поверх покрывала с книжкой в руках. Встретил он меня вопросом:

- Ты там был до самого конца? Что ублажал старушек?

- Нет, представь себе, я там встретил юную девушку, студентку, мы познакомились и вместе протанцевали весь вечер.

- Тогда тебе повезло. Но смотри, не сильно увлекайся. Курортные романы добром не кончаются.

- Да она еще совсем пацанка…

На следующий день было воскресенье. С самого утра светило яркое солнышко, было очень тепло. Экскурсионный автобус во Львов отправлялся сразу после завтрака. В автобусе мы с Ией оказались рядом. Мы весело болтали всю дорогу ,почти не замечая ничего вокруг. Отвлеклись только когда проезжали ореховую рощу. Сентябрь месяц в Карпатах это время сбора грецких орехов. Вдоль трассы стояли высокие ореховые деревья. Спелые орехи сыпались прямо на дорогу, и от них на асфальте было сплошное месиво раздавленных шинами орехов. Молодые женщины на высоких многометровых лестницах собирали орехи. Некоторые из них были в юбках, и когда по дороге проезжали машины, водители задирали головы вверх, поглядывая на голые ноги молодок, а те, игриво смеясь, поднимали подол юбки, показывая цветные трусики.

 До Львова, а это менее ста километров, дорога заняла около двух часов. Но мы с Ией, весело болтая, ее почти и не заметили.

Автобус оставили на стоянке, а дальше экскурсия двинулась пешком по городу. Мы любовались старинными зданиями города. Ему недавно исполнилось 1200 лет. Побывали в костелах и музеях. Пока мы ходили, погода началась быстро портиться, резко похолодало, а потом начался дождь. Из нашей группы из двадцати человек только двое догадались захватить с собою зонтики. Конечно, ни Ия, ни я зонтиков с собой не имели. Мы довольно быстро промокли, а Ия вообще была в легком платье, ей досталось хуже всех. Я отдал ей свою ветровку, оставшись в рубашке. Ехали обратно промокшие, замерзшие, очень уставшие, даже попросили водителя включить отопление в автобусе.


Глава 22.  Вадим.  Лечение.


Эта прогулка под дождем не прошла бесследно. Я заработал небольшой насморк, а Ия простыла. На завтраке ее не было. Я поднялся к ним на третий этаж, зашел в их комнату. Соседки Ии не было, а Ия лежала одетая в кровати.

- Привет красавица! Ты чего валяешься, даже на завтрак не пошла?

Мы еще вчера и не заметили, как перешли на ТЫ.

- Вадим, ты знаешь, я кажется, заболела. Вот пощупай лоб, по - моему,у меня температура.
Я подошел к ней, пощупал лоб. Да, лоб был горячий. По-крайней  мере, было не меньше 38- ми .
- Да, девочка, ты, кажется ,влипла. Не обойтись тебе без лазарета…

- Не хочу я туда!

- Тогда мне придется тебя лечить по-нашему, по-армейски.

- Узнаешь. А сейчас лежи, а я пошел за лекарством.

Чтобы купить это «лекарство» мне пришлось выйти за пределы санатория и дойти до ближайшего  продовольственного магазина. Там я купил «чекушку» горилки и пакетик черного перца. Вернулся к Ие.

- Вот сейчас будем тебя лечить, - сказал я, доставая из пакета бутылку и пакетик.

- А что это?

- Это водка, или по-украински горилка. Стакан водки с перцем и завтра будешь, как новенькая. Первейшее и самое надежное средство!

- Ты что! Я в жизни еще ни разу водки не пила!

- Ничего страшного, считай это не выпивкой, а лекарством. А лекарства не всегда бывают приятные на вкус. И вообще, когда-то надо начинать.

Я взял со стола граненый стакан, налил в него граммов 150 водки. (Полный стакан все-таки не рискнул наливать.) Всыпал в него чайную ложку перца, размешал. Подошел к Ие, сел рядом с ней на кровать.

- Вот теперь сядь, возьми стакан в руки, выдохни, закрой глаза и одним махом выпей все до дна.

- Я не смогу…

- Сможешь! Хочешь в лазарет? Давай пей! Только одним махом! Выпьешь, вдохни и вот сразу же запьешь водой.

Она  села на кровати, взяла стакан и со страхом покосилась на его содержание. Нерешительно поднесла стакан к губам.

- Давай, пей!

Она зажмурилась и сделала несколько больших глотков, но осилила только половину.

- Ой, какая гадость! – ели выдавила из себя.

- На, скорей запей.

Она запила водой и едва отдышалась.

- У меня все горит внутри.

- Все правильно, это лечение. Только нужно будет остальное тоже допить.

- Ну, уж нет, под пытками больше меня не заставишь пить эту гадость!

- Ничего, отдохни немного, полежи, укройся и потом допьешь остальное.

- Тогда мне нужно раздеться. Ты отвернись, пожалуйста, я разденусь и лягу под одеяло.

Я отвернулся, но в зеркальной полировке шифоньера мне отчетливо было видно все. Невольно залюбовался ее точеной девичьей фигурой в маленьких кружевных трусиках и таком же лифчике. Едва удалось погасить вспыхнувшее желание. Увидев, что она уже легла и укрылась, обернулся.

- Лежи, не раскрывайся. Сейчас пропотеешь, ас потом выйдет болезнь.

Прошло минут десять, пока мы просто болтали. Щеки Ии раскраснелись, в голосе появились пьяные нотки.

- Сейчас самое время допить остальное, а потом нужно будет уснуть, и сразу почувствуешь себя намного лучше.

- Ну что же… давай, наливай…

Я подал ей стакан с оставшейся водкой и приготовил второй стакан с водой. На этот раз Ия справилась лучше, хотя после выпитого, её всю передернуло.

- Ну и гадость! Как ее мужики пьют?!

Теперь у нее не только щеки, а все лицо уже пылало, и даже шея. Ей было явно жарко, и она пыталась раскрыться. Подошел к ней, сел рядом на кровать и укрыл ее одеялом по самую шею.

- Вот так и лежи и не раскрывайся!

- А у меня так голова кружится…  и все двоиться в глазах… Ха-ха-ха! Два Вадима… А какой из них ты?

-  Эти оба – это я. Я сейчас уйду, а ты постарайся уснуть, часа через четыре я зайду к тебе снова проведать.

- Не уходи… побудь еще со мной… Ты такой хороший доктор… Дай я тебя поцелую…

- Это еще зачем?  Ты что всех докторов целуешь?

- Нет, только хороших…

- Давай, поворачивайся на бочок, укрывайся и спатки. Сон лучшее лекарство. А я пошел.

Мне пришлось снова сходить в продовольственный магазин, там я купил бутылку пива, копченой колбасы и несколько яиц. Я прекрасно знал, что похмелье лучше всего лечит пиво, а после этого еще нужно будет закусить. Лучшая закуска в этом случае колбаса и яйца. Вот как сварить яйца в этих условиях,  стало проблемой. Всегда во всех поездках и командировках со мной был кипятильник. Сварить яйцо в стакане с помощью кипятильника оказалось не таким простым делом. Но я справился.

Через четыре часа я снова поднялся к Ие. Постучал в дверь. «Войдите» - услышал я голос ее соседки. Я вошел. Девушка лежала на спине и уже не спала. Она была бледная и прерывисто дышала.

- Что вы с ней сделали? Зачем вы ее напоили? – набросилась на меня ее соседка.

- Это лечение, так быстрее ее поставим на ноги. Ия, как ты себя чувствуешь?

- Ты знаешь, температуры уже нет, но слабость и подташнивает и слегка голова кружится.

- Все правильно. Лечение идет по графику. Сейчас нужно снять синдром похмелья.

- А как?

- Стакан пива и все пройдет.

-О нет! Только не алкоголь! От одной только мысли о нем меня уже мутит.

- А пить хочется?

- Да, сильная жажда, вода ее никак не утоляет. Я уже полграфина выпила.

- А вот сейчас стаканчик холодного пива и все, как рукой, снимет.

- Не знаю, как бы сразу не стошнило.

Я налил ей в стакан свежего пенящегося напитка. Ия вначале пригубила, а потом,  распробовав, выпила до дна.

- Ну и как?

- А знаешь, стало сразу намного лучше. И тошнота прошла, и голова вроде бы посвежела. И даже есть захотелось.

- А я что тебе говорил? Конечно, со вчерашнего дня ничего не ела, а уже четвертый час. Что бы тебе хотелось поесть?

- Не знаю, что-нибудь такого… покрепче.

Я достал из сумки колбасу и яйца.

- О, именно этого мне больше всего и хотелось.
Ия с удовольствием съела два яйца и кусок колбасы с хлебом.

- Спасибо, Вадим. Ты настоящий доктор.

- Всегда, пожалуйста. В следующий раз будешь знать, как лечиться от простуды.

- Нет, пожалуй, я сама не рискну так лечиться.

На следующий день Ия была уже практически здорова. И в последующие дни мы постоянно проводили свободное время вместе. Мы гуляли по санаторию, даже сделали вылазку в горы, в лес. Карпатский лес, кажущийся издали таким красивым, нам не понравился. Не то, что наш, подмосковный. Почва здесь была глинистая и после частых дождей скользкая. Под деревьями травы почти не было, только вся земля была увита ежевикой.

И, к тому же, Ия там подвернула ногу, и половину дороги до санатория я практически нес ее на руках. Надо признаться, что самому мне это было приятно нести девушку на руках, когда она тебя обнимает за шею и ее щека прижата к твоей. Что скрывать, она мне очень нравилась, но я постоянно чувствовал нашу разницу в возрасте, поэтому не позволял себе лишнего. Ограничивался только легким поцелуем на прощанье перед сном.


Глава 23.  Вадим.  Прощальный вечер.


Срок моей путевки подошел к концу. Нужно было возвращаться домой, на работу. Я уезжал завтра, в воскресенье, а Ие оставалась еще неделя здесь лечиться. Последний вечер мы решили с ней провести в городе в ресторане.

Был чудесный, на редкость, теплый вечер. У посетителей ресторана был выбор: оставаться в зале, или сидеть за столиком на открытом воздухе. Мы предпочли второе. Посетителей было немного и мы с Ией заняли отдельный столик. К нам подошла официантка в национальной гуцульской одежде и подала меню. Не заглядывая в меню, я попросил принести нам овощные салаты, из горячего что-нибудь фирменное, а из выпивки наливку «Спотыкач». Я знал коварные свойства этой наливки и заказал ее специально для шутки. Кто не знает, то сообщаю, на всякий случай, что она при своей относительно небольшой крепости (28-30 градусов) на человека действует своеобразно: выпивший человек становится болтливым и при ясности ума движения становятся неуверенными, особенно походка. Отсюда и такое название этой наливки.

Салаты и выпивку девушка принесла нам быстро. Мы с Ией выпили по паре рюмок за наше знакомство, за чудесно проведенное время вместе. Играла музыка, звучали звуки гуцульского танго. Я пригласил её танцевать. Она поднялась и сделала несколько неуверенных шагов.

- Ой, что это со мною? Я совсем не пьяная, а ноги меня совсем не слушаются…

Я только улыбнулся, хотя тоже чувствовал некоторую неуверенность в ногах.

- Не волнуйся, это скоро пройдет. В этом и есть особое свойство этой наливки. Если выпить целую бутылку, совсем идти не сможешь при полной ясности в голове.

- Ах ты коварный! Ты специально это подстроил, чтобы посмеяться надо мной!

Мы пошли танцевать. Вверху над нами светила полная луна и из динамиков лились звуки танго. Голос пел:
«Гуцулка Ксеня
Я тобi  на тримбiтi
Лишоднiй в цiлимсвiтi
Роскажу про любов»

Мы танцевали, обнявшись, сливаясь с музыкой и не замечая никого вокруг. Чтобы крепче стоять на ногах, Ия обняла меня за шею и плотно прижалась ко мне. Ее щека была прижата к моей щеке, я чувствовал запах ее волос, запах сладковатого парфюма, ощущал упругость ее груди, касание ее бедер моих ног. Чувство нежности переполняло меня, и я не выдержал и поцеловал ее в щеку. Она подняла на меня глаза и подставила губы для поцелуя. Наш поцелуй был таким долгим и сладким.

Мы вернулись к нашему столику, еще пили наливку, закусывали и снова танцевали, и уже, не стесняясь, целовались. 

В санаторий вернулись к самому отбою. Я проводил Ию до ее третьего этажа. Мы попрощались. Я поблагодарил ее за чудесно проведенное время вместе, пожелал ей скорейшего выздоровления и успешной учебы. Мы долго не могли оторваться друг от друга, словно прощались навсегда. Хотя оно так и было.


Глава 24.  Вадим.  Ночная гостья.


Я вернулся в свою палату. Николай уехал еще два дня назад, а на его место еще пока никого не поселили. Я собрал свой чемодан, уложил все вещи, чтобы утром не копаться, ведь придется рано вставать  на автобус до Львова.

Погасил свет и лег. В комнате было не совсем темно. Через окно проникал слабый свет уличных фонарей и прямо в окно светила полная луна, ярким пятном освещая входную дверь.

Спать совсем не хотелось. Я стал вспоминать сегодняшний вечер и, конечно, Ию. Славная девочка. Эх, если бы…  Да что тут мечтать? Большая разница в возрасте и печать в паспорте. Хотя последнее не навсегда. Сейчас я особенно почувствовал, что больше так жить нельзя. С женой мы стали совершенно чужими. Нас ничто, кроме крыши над головой, не удерживает вместе. Она работает,  и у нее есть своя квартира, доставшаяся ей от бабушки. Вначале мы планировали обменять наши однокомнатные квартиры на двухкомнатную, а потом, когда денег, как всегда, не хватало, она стала сдавать эту квартиру. Так что в случае развода она не останется без крыши над головой. А разводиться нужно поскорее. До нового года это нужно будет сделать обязательно. Эх, вот если с Ией…

И мне представилась Ия во всей ее красе. Я не видел ее обнаженную, даже в купальнике, но представлял себе ее тело. Оно меня так манило, тянуло. А какими сладкими были ее поцелуи…

В мечтах об Ие я уже стал засыпать, как раздался едва слышный скрип отворяющейся входной двери. Мы с Николаем никогда не закрывали изнутри входную дверь. А дверь отворилась и в проеме, освещенная светом луны снизу до пояса, появилась женская фигура. Я узнал ее сразу. Это была Ия. Вначале мне показалось, что она явилась ко мне во сне. Я покрепче закрыл глаза, стараясь удержать этот дивный сон. Но это был не сон, это была живая реальная Ия.

Она подошла к моей кровати, развязала пояс и сбросила с себя халат. Под халатом не было ничего. Она предстала предо мной обнаженной. Даже в полумраке комнаты я отчетливо успел рассмотреть ее фигуру: узкие покатые плечи, высокая грудь с темными овалами вокруг сосков, плоский живот с темным треугольником внизу, широкие бедра длинных красивых ног. Я просто не поверил своим глазам, продолжая считать это своим сном наяву. Но тут я услышал ее голос. Она подошла вплотную к кровати, приподняла край одеяла и спросила:


- Пустишь?
Я ничего не ответил, только распахнул одеяло и, взяв ее за талию, просто повалил ее на себя. Хотел бы я узнать,  кто бы из мужчин на моем месте повел бы себя иначе? Потом положил ее рядом с собой, обнял, поцеловал и прижал к себе.

- Иечка, что это значит?

- Просто я не хочу расставаться с тобой.

-Милая, ты же знаешь, что женат, да и по возрасту я тебе почти в отцы гожусь…

Она закрыла мой рот своим поцелуем, потом стала быстро целовать мой лоб, глаза, щеки, шею, грудь, взяла мою руку и положила себе на грудь и при этом шептала:

- Все это ерунда…  возраст не имеет никакого значения. Я и не собираюсь за тебя замуж, просто я влюбилась в тебя и прямо сейчас хочу тебя.

Моя рука уже сжимала ее упругую девичью грудь. Пальцы сами тянулись к соскам, а губы жадно ловили ее губы. Она с жаром отвечала на мои поцелуи, ее язычок уже искал встречи с моим. Рука ее скользнула под резинку моих трусов и уже завладела моим возбужденным членом.

Я весь пылал в предчувствии будущего наслаждения, но еще меня хватило предупредить ее:

- Иечка, у меня же нет с собой презерватива…

-  И не нужно, сегодня мне можно.

- Ну, смотри, девочка…

Я начал целовать и ласкать ее тело, едва сдерживая себя, и растягивая удовольствие. Начал с волос на голове, целуя и опускаясь все ниже. Каждый мой поцелуй и ласка вызвали в ней ответную реакцию. Покрыв поцелуями все лицо, я стал целовать ее шею и шептать на ухо.

- Иечка, какая же ты красивая, какое замечательное у тебя тело, такое нежное, гладкое. Как ты мне нравишься. Ты мне понравилась сразу, как только я тебя увидел тогда на танцах.

Брал губами мочки ушей и посасывал и слегка покусывал, рукой гладил ее затылок, брал сзади за волосы, слегка сзади сжимал шею.

Стал целовать и ласкать ее груди. Брал в ладони их обе, сводил их вместе и языком и губами касался сосков. Целовал груди вокруг сосков, а потом брал их губами, посасывал и легонько покусывал. Ия уже вся выгибалась  в спине и из груди ее вырывались стоны. Дальше торил дорожку поцелуев все ниже, до пупка и еще ниже. Потрепал легонько хохолок Венеры внизу живота едва, коснулся пальцами внешних губ, и уже почувствовал, что они влажные. Стал целовать внутреннюю поверхность ее бедер. Языком проводил дорожки от коленей до паха, а в это время руками тискал ее упругие ягодицы. Развел шире бедра и начал массировать внешние губы, сдвигая и раздвигая их, и раздвинув, широким языком провел несколько раз снизу вверх по малым губам. Все вокруг них становиться более влажным. Свернув язык трубочкой, взял в него клитор и начал делать сосательные движения. Ия уже приподнимает зад навстречу моим движениям и уже стонет не умолкая. Поднялся и, проведя головкой члена по ее губам и соскам, вошел в нее медленно, раздвигая и заполняя. Она рывком обняла мои бедра своими ногами, и буквально насадив меня на себя до конца.


Дальше была бешенная скачка, сознание и разум отошли на второй план, работали только инстинкты, вечный зов, словно магнит, заложенный в нас самой природой. Время или остановилось, или вообще перестало существовать. Огромный мир сузился до предела. Были только мужчина и женщина, которые полностью отдались своим чувствам. Сколько это продолжалось, понять было невозможно, но когда закончилось, мы лежали на спинах рядом, сбросив одеяло, обнаженные, усталые и довольные.

- Девочка моя, когда ты уже успела стать женщиной?

- Да все по дурости…Нам хотелось скорее стать взрослыми, испытать запретный плод. В десятом классе все девчонки считали, что аттестат зрелости дает право на взрослую жизнь, и после школы нет смысла оставаться девственницей. Многие еще до выпускного избавились от этой печати детства. И я  была одна из последних, кто это уже сделал. Перед самым выпускным вечером я переспала с одноклассником, которому я очень нравилась. Это только так говорится, что «переспала». Какой там переспала! Это было на скамейке в парке. О каких там чувствах и удовольствиях можно было говорить?

Пока Ия это говорила, рукой гладила меня по груди, пальчиком рисовала какие-то фигуры, потом ее рука стала опускаться все ниже, она уже гладила мой живот и, наконец, добралась до самого главного. Ох, эти женские руки! Они и мертвого могут поднять. Только сейчас член висел, как тряпочка, но стоило завладеть им женской руке, как он тут же принял боевую готовность. Я потянулся губами к ее губам, а моя рука уже легла на ее грудь.

- Я хочу сверху! – заявила Ия.

Я не возражал. Она забралась сверху на меня, ловко вставила мой член в уже готовое встретить его влагалище и  начала ритмичные движения. Мы снова припали к этому вечному  источнику наслаждения, который открывает такое общение мужчины и женщины.

Потом были еще разные позиции, количество которых сейчас уже трудно вспомнить. Успокоились мы только перед утром и заснули в обнимку. Я едва не проспал сигнал будильника моих наручных часов. Первой услышала его Ия. Она встала, накинула халат и, поцеловав меня, упорхнула к себе. Так закончилась наша единственная ночь.

И сейчас я смотрю на девочку Ию, уменьшенную копию той красавицы Ии, и не могу поверить своим глазам. Неужели это ее дочь?! Так, где же сама Ия? Почему девочка в детском доме? Нужно узнать дату рождения девочки. По виду ей сейчас четыре года. Если это так, то она может оказаться моей дочерью, плодом нашей страсти в ту сентябрьскую ночь. Хотя кто знает, как себя вела потом Ия, с кем она была после меня. Но теперь эта мысль мне не давала покоя. Эх, если бы у меня были нормальные отношения с женой, мы бы обязательно ее удочерили. Я уже душой прикипел к этому ребенку. Жаль, что одинокому мужчине удочерить девочку не дадут…

Вечер вручения подарков продолжался, остальное все я видел, как во сне. Теперь мои мысли были о маленькой Ие и ее матери. Не отрывая глаз, я смотрел на ребенка. Она так бережно прижимала к себе куклу, ласкала ее.

Когда вечер закончился и детей стали уводить из зала, я услышал голос Ии: «Не пойду, я хочу сказать спасибо тому дяде, что подарил мне куклу. Я ему так и не сказала  спасибо!». Она вырвалась от воспитательницы и подбежала ко мне. Стала передо мной. Я присел.

- Спасибо, дядя! Вы подарили мне самую лучшую куклу. Вы такой добрый…

Я не выдержал, обнял и прижал к себе эту сиротку. Глаза наполнились слезами. Поцеловал ее в щечку. Моя душа переполнилась любовью и нежностью к этому ребенку. В этот момент мне казалось, что я готов все отдать, лишь бы эта кроха была со мной.

Глава 25. Жанна. Ия.


Долго пришлось мне блуждать по всяким закоулкам, пока нашла дом, указанный на бумажке. Поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру. Я долго ждала, пока, наконец, мне открыли дверь. А дверь мне открыла красивая молодая женщина. Я удивилась, что она не спросила, кто её беспокоит. Но женщина только махнула рукой:

-О чём вы говорите? Зачем спрашивать? Воровать то у меня совсем нечего, если только меня слепую. Да, что женщина слепая это было видно по всему. Видно, что зрачки смотрели в одну точку, куда-то мимо меня, да и трость, которой она нащупывала дорогу, указывала на то, что она совсем ничего не видит. Я извинилась за вторжение и представилась, как врач из детского дома. Ия, так звали женщину, вздрогнула и побледнела:

-Что с девочкой? – выдохнула она.

Я корила себя за бесцеремонность. Надо же было ляпнуть сразу о том, что именно врач и из детского дома. Я тут же поспешила успокоить женщину, помогла ей присесть на диван и огляделась. Скудное здесь было жильё. Две комнаты. Шторы на окнах давно не видели стирки, как и сами окна. Повсюду пыль.

Я рассказала, что Ия чувствует себя хорошо. Только, конечно, скучает. Слёзы покатились из глаз моей собеседницы. И снова я корила себя, зачем растревожила материнское сердце? Но раз пришла, то уже надо доводить дело до конца. И я начала расспрашивать о том, с кем живёт женщина. Она ответила, что живёт совершенно одна. Родителей у неё давно нет.

-А где отец девочки? Неужели ему не жалко было отдать такую прелестную малышку в детский дом?

-Отец даже не знает, что у него есть дочь. Но это длинная история, я не хочу даже вспоминать.

Мне нечего было сказать, и я перешла непосредственно к её болезни. И женщина поведала мне о своей трагедии:

- Все шло хорошо. Я работала здесь в городе на заводе. Зарплата была неплохая. Завод выделил для Ии место в детском саду, который расположен недалеко от дома. Но однажды в цеху произошла авария. Что-то там рванула. И ударной волной меня отбросило, и я ударилась головой о станок и потеряла сознание. Очнулась в больничной палате.

-Я очень плохо различала предметы. Один глаз вообще ничего не видел, а второй еле-еле. И тогда решили сделать операцию. Меня предупреждали о том, что возможно после операции я буду видеть хорошо, а возможно и совсем ослепну. Случилось второе. И вот я вынуждена была отдать свою доченьку в детский дом. Но я думаю, что это временно. Пока она немного подрастёт, а потом я обязательно верну её. И мне в старости будет помощь. А теперь ко мне приходит два раза в неделю социальный работник, и я со своей пенсии, которую мне назначил завод, плачу небольшую сумму. Работница приносит продукты и делает уборку в квартире. Я знаю, что она относится к своим обязанностям спустя рукава. Проследить за ней не могу, вот и пользуется этим. Но что делать? Жить-то надо, в петлю не лезть, видимо судьба моя такова.

Ия выговорилась и замолчала.

Теперь передо мной, как наяву встала картина жизни этой женщины, и поняла: с какими бы трудностями я не столкнулась бы, но я должна ей помочь. Не знаю, что на меня нашло и почему в душе моей нашлось место для этой страдалицы. Перед поездкой к ней я в энциклопедии нашла, что же означает для женщины это короткое, самое короткое без единой согласной буквы имя?

Корни его находятся в древне-греческой культуре, и означает цветок фиалки. И сулит много интересного человеку, над коим покровительствует. Оно таит в себе много таинств, она дарит уравновешенность, уверенность в себе, целеустремленность, умение воздействовать на эмоции окружающих, спокойствие, самодостаточность, но это не полный перечень сулящих свойств. В детстве эта обладательница имени является примером для подражания, очень привязана к маме. Её проблема - слишком большая доверчивость. Во взрослой жизни - один избранник. Я смотрела на женщину и думала, что возможно и правы толкователи.

-Ия, а если я найду врача, который сможет тебе помочь, ты согласишься на повторную операцию?

-Да. Конечно, соглашусь. Хуже уже не будет. Ведь я испытала ужас тьмы. Только денег у меня на операцию нет, а кто сегодня согласиться делать просто за спасибо. Таких дураков нет.

Да. Я об этом совсем не подумала. Но отступать было поздно. Я сказала, что обязательно что-нибудь придумаю и, пообещав Ие, что скоро снова её навещу, но уже с хорошими новостями, попрощалась.

В голове сверлила одна мысль: куда идти, куда податься, где искать помощь? А помощь здесь явно нужна. И в первую очередь нужно найти хорошего врача.

Долго думала и решила поговорить со своим главным врачом. Я без утайки рассказала ему о горе, которое случилось с молодой и красивой женщиной. Василий Иванович немного подумал, а затем начал куда-то звонить, попросив меня пока что выйти из кабинета.

Я снова вернулась к своим обязанностям, но Василий Иванович через некоторое время пригласил снова к себе. Он что-то писал на листке, а затем подал мне его. Там был адрес московской офтальмологической клиники «Глазная хирургия» и адрес, где она расположена, а также телефон хирурга Прокофьева Дениса Ивановича.

Я с радостью ухватилась за этот листок бумаги и хотела уже уходить. Но Василий Иванович как-то загадочно улыбнулся, и посоветовал, чтобы больную в Москву сопровождала я сама. Я развела руками.

-А по-другому и быть не может, ведь у неё совершенно нет никого, кто бы то мог сделать.

-Вот и славненько. Думаю, что тебе пойдёт на пользу эта поездка. Да…предварительно согласуй, возможно, понадобятся какие-то анализы, заключения хирурга, который здесь делал операцию, да и соответственно эта услуга будет платной.

Я поблагодарила Василия Ивановича и направилась в свой кабинет. Когда все вопросы по работе были закрыты, я набрала московский номер клиники, а именно Дениса Ивановича. Он ответил мне сразу. Я представилась. Он ответил, что рад помочь коллеге, тем более, что его об этом попросил его старый друг Василий, с которым они вместе учились. Так мы согласовали с Денисом Ивановичем все вопросы, и он назначил время приезда в клинику. Это должно было произойти через 15 дней. Правда, сумма которую придётся внести, слегка меня шокировала, но я знала, сколько стоит такая операция за рубежом, и поэтому, немного подумав, решила истребовать деньки в заводском комитете.

На следующий день, с самого утра я туда и направилась.

Глава 26.   Жанна. Деньги на операцию.

Вначале я решила попасть на приём к директору. Правда, с самого утра он был очень занят, но узнав, что я врач и хочу говорить о деле, касающегося их завода, он извинился и сказал, что постарается освободиться в течение часа. Он оказался пунктуальным, и ровно через час секретарша проводила меня в кабинет. Вскоре, после того, как я рассказала о той беде, которая постигла их работницу, и маленькой дочери оказавшейся в детском доме не по её прихоти, а по вине завода, директор вызвал к себе председателя профкома. Мне пришлось ещё раз повторить историю Ии.

Но тут меня ожидало разочарование. Председатель профкома мямлила, не поднимала глаз, а оправдывалась тем, что эта сумма для них не подъёмная, ведь живут только за счёт взносов своих работников. А вот прошли новогодние праздники и почти все деньги ушли на подарки, да ещё надо большие деньги перечислить на оздоровление пострадавших в той аварии. Директор молчал. Я поблагодарила всех присутствующих за «гуманность» и вышла.

  Передо мной вновь встал вопрос: «Что делать?»

Дома заметили моё состояние, и я вынуждена была поделиться с ними своими переживаниями. Как всегда на помощь пришёл отец. Он посоветовал обратиться к рабочим завода. И тогда уже мне пришла в голову идея, которую я начала воплощать уже на следующее утро. Я сфотографировала маленькую Ию, сидящую на подоконнике со слезами на глазах и высматривающую свою любимую мамочку. Отнесла фото в мастерскую и заказала большой портрет. Это было потрясающая картина. На неё невозможно было смотреть без слёз.

Вот с этим портретом я снова пошла на завод и в заводском комитете попросила провести собрание рабочих. Мне не отказали. В назначенный день я с портретом Ии, взволнованная поднялась за трибуну.

-Уважаемые! Я не знаю, какими словами к вам обратиться: может господа, может товарищи, а может просто люди? Неважно! Главное, что бы вы услышали меня, даже не меня, а вот эту девочку. Вы знаете, почему она со слезами смотрит в окно? Не знаете…… А вот директор и ваш профком знают, я недавно рассказала им об этом.

В зале послышался шум и несколько голосов громко потребовали:

-Говорите!

 -Рассказывайте!

-А это девочка находиться в детском доме по вине вашего завода. Её мать пострадала во время аварии, она ослепла. Так случилось, что воспитывать девочку ей пришлось ей одной, но эта трагедия перечеркнула жизнь сразу двоих людей. И теперь Ия, так зовут девочку, каждый свой день начинает с того, что зовёт свою мамочку. Она верит в чудеса. Так помогите же этому маленькому существу не потерять эту веру! Я нашла в Москве хирурга, который попытается помочь матери Ии, но вы сами знаете, что операция дорогостоящая, и денег у неё нет. Ваш завод отказал мне в моей просьбе и сегодня я вынуждена прибегнуть к последней инстанции, к вам мои дорогие. Я верю, что вы не потеряли в этом жестоком мире доброту и гуманность.

Не буду описывать все эмоции, которые витали в атмосфере на этом собрании, скажу кратко, что рабочие единогласно решили поработать в ближайшую субботу, а весь заработок перечислить на счёт матери девочки.

Я не сдержала слёз и низко поклонилась этим людям. Но плакала ни одна я, плакала половина собравшихся заводчан.

Я гордилась тем, что живу в городе, дышу одним воздухом с такими прекрасными людьми, которые и в беде, и в радости помогут и поддержат.

Через 10 дней на счёте у Ии появилась крупная сумма, которой хватило на оплату операции, на дорогу и если пройдёт всё, и на реабилитацию после операции.

Ровно в назначенный срок мы с Ией отправились в Москву.

 Ночь пролетела незаметно, и вот уже мы с Ией в Москве. Пришлось взять такси, так, как я со слепой женщиной, не зная города, сама растерялась.

Глава 27.  Жанна. В Москве.

В клинике нас уже встретила медсестра, которая проводила нас в приёмный покой. Вскоре туда зашёл врач. Это был высокий мужчина, лет 35-и.Волосы русые, несмотря на то, что он выглядел молодо, на висках уже заметна была седина. Он назвал себя Денисом Ивановичем, а я себя Жанной Николаевной, хотя заочно мы были уже знакомы, так как неоднократно разговаривали. Мне приходилось уточнять многие вопросы, касающиеся нашей больной. Денис Иванович крепко пожал мою руку и очень внимательно посмотрел в мои глаза. А глаза у него были серые и такие добрые. Вот я и загляделась в них. Кажется, так и смотрела в них целую вечность. Я спохватилась первая, и тихонько освободила свою руку из его тёплой и мягкой ладони.

Денис Иванович осмотрел Ию. Он занимался своим профессиональным делом, а я исподтишка рассматривала его. У него был высокий лоб, ресницы, как у женщины длинные, нос прямой, чуть длинноватый, но он нисколько не портил а, наоборот, создавал какую-то завершённость портрету. Он был гладко выбрит, на бороде ясно вырисовывалась ямка. Руки были ухоженными, как и положено хирургу. Ногти коротко острижены.

Я и не заметила, что он закончил осмотр моей подопечной и уже сам внимательно смотрит на меня.

Я немного засмущалась и видимо, покраснела, потому что Денис Иванович, улыбнулся и тотчас же отвёл взгляд.

Теперь он внимательно изучал анализы, затем заключение хирурга, делающего операцию Ие. Немного подумав, он вызвал медсестру и распорядился, чтобы больную отвели в палату, а сам начал писать листок назначения.

Когда закончил писать, снова вызвал медсестру и вручил ей лист. Когда ушла медсестра, Денис Иванович, поинтересовался, где я устроилась? И только тут до меня дошло, что я об этом не подумала и не заказала себе гостиницу. Теперь я вряд ли смогу поселиться. Это же Москва. Я растерянно смотрела на него и только развела руками.

-Жанна Николаевна, а что будет, если я предложу вам остановиться у меня. Ведь мы уже с вами давно знакомы. Да и Василий Иванович просил не оставлять вас бес присмотра. Видимо вы очень ценный кадр, раз сам главврач беспокоиться, чтобы вас не украли тут, в Москве. А что? Вы такая красивая женщина, что всё возможно. Он шутил, а у меня горели щёки.

-Так, как? Вы согласны пожить у меня несколько дней?

-А как на это посмотрит ваша жена, Денис Иванович?

-А жены-то как раз и нет.

-А куда вы её отправили?

-Да и не было у меня её. Не успел обзавестись.

Но тут наш диалог прервала медсестра, она напомнила, что через 15 минут он должен быть за операционным столом. Я видела, что он с сожалением посмотрел на свои ручные часы.

-Если вы согласны с моим предложением, то подождите меня в холле, я освобожусь через два часа, а может и раньше, и тогда поедем со мной. Заодно я назначу день операции вашей больной. Я согласно кивнула головой. Денис Иванович проводил меня в холл, усадил на мягкий диван и вручил какой-то медицинский журнал.

Видимо я задремала на этом диване, и проснулась, когда кто-то тронул меня за плечо. Передо мной стоял уже одетый в длинное чёрное пальто Денис Иванович. Он подал мне руку, подхватил мою дорожную сумку и уверенно повёл на выход. Я послушно шла рядом. Мне было очень спокойно и приятно. Во дворе клиники стояли автомобили. В один из них он галантно усадил меня.

Когда начали движение Денис Иванович выразил надежду, что просмотрев анализы и заключение хирурга, делавшего операцию моей подопечной, у него появилась уверенность, что он, возможно, сможет помочь. У меня радостно забилось сердце, и я с благодарностью и надеждой взглянула на этого человека.

 Так перекидываясь незначительными фразами, мы вскоре подъехали к высотке. Припарковав машину, Денис Иванович открыл мне дверцу и помог выйти. Конечно же, сумку мою дорожную нёс сам, другой рукой поддерживая меня за локоть. Мне было очень приятно. Ведь я так давно не ощущала такой заботы, тем более от мужчины. На душе было легко и спокойно. Поднялись на лифте на 6 этаж. 

 Вдвоём мы приготовили скромный ужин из тех продуктов, которые нашлись у него в холодильнике. Нам было вдвоём комфортно. Мы вели себя так, как будто сто лет знакомы. Он расспрашивал меня о своём бывшем однокурснике Василии Ивановиче. И я подробно рассказывала о нашей поликлинике и о том, как уважают главного врача. Только о том, что меня связывало в прошлом с Василием, конечно, я не могла рассказать, а ещё мы договорились о том, что утром, когда Денис Иванович уедет на работу, я до его приезда вечером, могу погулять по Москве, и хоть немного познакомиться с её достопримечательностями.

Спать он уложил меня в своей спальне на кровати. Я, конечно, возражала, но он был непреклонен. Сам устроился в гостиной на диване. Вот тут-то я почувствовала себя неудобно, как захватчица. Но хозяин только улыбался.

Проснувшись утром, нашла на столе гренки, варенные в мешочек яйца и записку с пожеланием доброго утра и отличного дня. Я была тронута. Позавтракав, я отправилась за новыми впечатлениями. Недалеко от дома стоял, сияя золотыми куполами православный храм, и меня, как магнитом потянуло туда. Служба уже шла. Купила две свечи и, спросив у служителя, где можно поставить их во здравие, зажгла одну и тихо попросила Господа, чтобы помог моей подопечной обрести зрение. А вторую поставила и попросила Всевышнего помочь мне найти моего брата. Обоим пожелала крепкого здоровья. Перекрестившись, я тихо вышла из храма. На душе было спокойно.

Я долго бродила по московским улочкам, пока не почувствовала усталость и повернула обратно. По дороге зашла гастроном купила продукты и направилась во временное жилище. Я с удовольствием приступила к готовке обеда, который мы с Денисом Ивановичем скушаем на ужин. На первое приготовила борщ, по нашему домашнему рецепту, как мама называла « наш фирменный», а на второе гуляш с картофельным пюре. У меня ещё осталось пол вилка капусты, и я решила сделать салат, натёрла и добавила туда кислое яблоко и немного лука, заправила оливковым маслом и получился обалденный салат. Когда у меня всё было готово и прибрано на кухне, раздался звонок в дверь. Не снимая фартука, подошла и спросила:

-Кто там звонит?

-Да вот заплутавший путник просится переночевать, голосом хозяина ответили за дверью.
Я распахнула дверь, а перед моим лицом вырос огромный букет чайных роз. Я растерянно смотрела и не могла даже слово сказать.

-Берите, берите - это вам, Жанночка!

Я ещё больше растерялась, но букет приняла и поблагодарила. От роз исходил такой тонкий чудесный аромат, что я уткнулась носом в него и дышала, дышала. А хозяин вдыхал аромат кухни и мурлыкал, как кот.

-Это надо же, как у нас вкусно пахнет! И кто же это так  хозяйничал у нас тут? Игриво вопрошал он. А сам уже доставал из пакета продукты, я убирала их в холодильник. В конце достал бутылку шампанского и вопросительно посмотрел на меня.

- Да не возражаю я, не возражаю. Вот покушаем борща, а затем выпьем по бокалу игристого напитка,-  пошутила я.

Вскоре мы непринуждённо сидели за столом и маленькими глоточками дегустировали  брют.

Затем Денис Иванович смачно ел борщ и нахваливал.

-Вот знаете, Жанна, я давно не ел такого вкусного борща. У меня мама готовит такой же. Только мне редко приходиться бывать у неё.

Я поинтересовалась, где живут родители. Он ответил, что далеко, в Украине. В Хмельницкой области.

А выпив по второму бокалу шампанского, мы договорились перейти на  «ты» и называть друг друга по именам, без отчества. Это было чудесный вариант, который сделал нас ещё на один шаг ближе. Гуляш Денис ел также с удовольствием. Нахваливал и салат. А я была просто счастлива от того, что хоть чем-то могла отблагодарить гостеприимного хозяина.

Утром повторилась та же картина. Денис ушёл, но оставил для меня на столе завтрак. Меня очень тронула его забота. Позавтракав, я снова проделала вчерашний маршрут. Зашла в храм и поставила свечи, попросила у Господа здоровья для Ии и для Вадима, а затем села на первый троллейбус и уехала поближе к центру. Так прошел почти весь день. Но я успела придти раньше Дениса и приготовить ужин.

Сегодня он принёс небольшой торт. Поужинав, мы пили чай и лакомились киевским тортом.

Дни летели незаметно. На пятый день Денис попросил пожелать ему удачи, в этот день у него было несколько операций и одна из них у моей подопечной. Я пожелала ему этого и проводила до двери, затем обняла и поцеловала в щёку. Он весь встрепенулся и, улыбнувшись, быстро сбежал по лестнице, не дожидаясь лифта.

Как обычно, я сходила в храм и продолжала знакомиться со столицей, но мои мысли всё время крутились там, в операционной. Я еле дождалась вечера. Накрыла стол, расставила посуду и наконец, услышала долгожданный звонок. В дверях стоял усталый, но улыбающийся Денис.

Мне очень хотелось тормошить его и расспрашивать об операции, но я взяла себя в руки. Пока он умывался и переодевался, разливала суп по тарелкам. Аромат щекотал ноздри, мне самой хотелось отведать свой с любовью приготовленное блюдо. Наконец, появился Денис, а в руках у него была бутылка красного вина. Я не рассмотрела название, а молча пошла за бокалами. И только тогда, когда наши бокалы были наполнены, Денис сказал, что с удовольствием поднимает свой бокал за успешную операцию. Я чуть ли не подпрыгнула от радости. Но он сдержал мой порыв:

-Я сделал всё возможное. Я нашел причину потери зрения и устранил её. Теперь осталось подождать пять дней, чтобы окончательно убедиться. Вот снимем повязку и тогда, как говорит русская народная поговорка: « Или пан, или пропал». Мы чокнулись и отпили. Вино было изумительное. Оно источала тонкий аромат, а сделав глоток, хотелось ещё и ещё. Я не удержалась и снова сделала глоток.

И снова мы долго сидели и разговаривали обо всё, и тогда я осмелилась и спросила, почему он до сих пор не женился, неужели в Москве не нашёл себе достойную женщину? Денис, немного поколебавшись, ответил, что был влюблён в девочку из своего класса. И она его любила. Видно судьба не позволила быть им вместе. Договорились, что после учёбы они обязательно поженятся.

Только не дождалась она его. Родители настояли, а она и подчинилась, вышла замуж за местного авторитета, который всячески измывался над нею. И однажды не выдержав, она покончила жизнь самоубийством. Я очень горевал и упрекал себя в том, что не сделал ей предложение раньше того поддонка. Но изменить ничего уже было нельзя.

Затем была подруга, уже после того, как стал оперировать, здесь в клинике. Все уже шло к свадьбе, но несчастный случай унёс и эту жизнь. С тех пор он и мается в холостяках. Какой-то совсем невезучий. Немного помолчали, и снова отпили из своих бокалов и тогда уже Денис спросил о моём семейном положении.

 Может вино сделало своё дело, а может просто обстановка располагала к откровенности, но я, как на исповеди, выложила ему свою историю жизни. Даже упомянула о том, что детей у меня не будет, а ещё о том, что где- то у меня есть родной братик, который старше меня и которого я никогда не видела, но обязательно после того, как доставлю Ию домой, я отыщу его, где бы он ни был.

Глава 28.  Жанна.  Жанна и Денис.

А следующие два дня были выходными, и Денис посвятил их мне. Он водил меня по музеям, сводил на Красную площадь. Я очень хотела посетить мавзолей В Ленина, но он отговорил. Сказал, что совершенно не рекомендует этого делать и пригласил меня вечером посетить ресторан  «Столица». Я начала отказываться, мотивируя тем, что у меня нет соответствующего платья, да и туфли нужны, коль посещаем ресторан с таким громким названием.

Денис сдался, и мы зашли в ближайшее от нашего дома кафе, где прекрасно провели вечер. Там играл прекрасный ансамбль, и мы танцевали. Нам обоим было хорошо. Он тесно прижимал меня к себе, и я чувствовала биение его сердца, иногда он, как бы нечаянно касался губами моих волос, а один раз коснулся щекой моей щеки. У меня внизу живота моментально разлетелись бабочки, и я вся стала влажной. Это меня озадачило. Перед тем как присесть снова за столик, я извинилась и вышла в дамскую комнату. Мои трусики были влажными, и мне просто пришлось их снять. Со мной такое произошло впервые. Наверное, слишком давно не было  у меня мужчины.

Сославшись на усталость, я попросилась домой, мой спутник тотчас откликнулся на мою просьбу.

А дома, мы попили кофе, и когда пришла пора расходиться по своим комнатам, я подошла к нему и, положив руки на плечи, крепко поцеловала. И тогда Денис громко выдохнул и, перехватив у меня инициативу, начал страстно целовать мои губы. Я не предвидела такой реакции и немного растерялась. А он крепко обнял меня и продолжал исследовать языком мой рот. Он ласкал мой язык, нёбо, губы, и такая страсть исходила от его губ, что невольно поддалась искушению и уже сама проделывала с его языком всевозможные штучки. Затем он начал целовать мои глаза, щёки, перешёл к ушкам. Его горячий шершавый язык проник в мои ушные раковины и наделал такой переполох в моём теле, что невольно застонала. А Денис не останавливался и продолжал обследовать уже вторую раковину, перешёл к шее. Вернулся к мочкам ушей и снова к губам. Я не успевала за ним, я просто наслаждалась.

А затем его рука нырнула под футболку, и пальцы проникли под лифчик, уже трогали мои сосочки. Я взвилась. Так давно не наслаждалась мужской лаской. Всё моё женское начало вдруг ожило с такой силой, что не было мочи, и я тихо стонала. А Денис решительно снял с меня мою защиту и уже губами припал к зовущим упругим бугоркам. А руками он сжимал, ласкал мою грудь. Он ни на минуту не оставлял их в покое. Лицо моё пылало жаром, а внизу живота всё пульсировало, и с каждой минутой влажность увеличивалась. И если бы он сейчас оставил меня в покое я, наверное, умерла бы сразу от неудовлетворённого желания. Но он был поистине мужчина, он чувствовал моё желание и стремился разжечь этот огонь ещё жарче. Дыхание у обоих было прерывистым. И наконец, он не сдержался, подхватил меня на руки и отнёс в спальню. Я не сопротивлялась, я ждала продолжения этой игры. Он снял с меня всю одежду, разделся сам. Я мельком смогла рассмотреть его мужское достоинство, и была поражена его красотой.

Однако это продолжалось всего долю секунды. Денис лёг со мной рядом и продолжал целовать грудь, переходя медленно к животику и ниже. Он языком начал слизывать мою влагу. Он слизывал, а она всё прибывала. Такого наслаждения я никогда ещё не испытывала и волна оргазма накрыла меня с головой. Сколько это продолжалось я не знаю. Меня здесь не было: я летала высоко, высоко. Я парила над собой и не хотела возвращаться, а мой партнёр продолжал наслаждаться нектаром моего раскрывшегося цветка, у которого не было садовника. И вот этот садовник появился, и теперь вся красота и нежность принадлежит только ему. И он наслаждался её. Меня снова захватило желание, и тогда Денис сделал то, чего я так жаждала. Это было поистине божественное наслаждение для нас обоих. Когда я уже собралась на взлёт, Денис остановился и спросил, а не хочу ли я родить от него прекрасного мальчугана? Я опешила, а потом поняла о чём речь, и крепко прижавшись к нему сама начала двигаться навстречу прекрасному. Он понял и сделал это. Потом мы лежали, прижавшись разгорячёнными телами, а Денис легонько и так нежно целовал моё лицо, тем самым выражая свою благодарность. Так и уснули, не комментируя, происшедшее с нами.

Утром, когда Денис тихонько поцеловал меня, я открыла глаза и пожелала ему удачи. Он улыбнулся и пообещал, что так и будет. Просто он знает, что удача находиться у него в руках. Я пока не поняла, что он имел в виду, а укуталась в одеяло и снова уснула. Сегодня мне никуда не хотелось идти, но я заставила себя снова пойти в храм и снова поставила свечи. Но сегодня я не спешила, а осталась на службе. Я не умела молиться, но своими словами просила у Бога дать шанс на счастье женщине с красивым именем Ия, просила счастья моему брату. Затем мои мысли перешли к Денису. Я и за него просила и, в конце концов, стала незаметно просить себе простого женского счастья.

- А в чём заключалось это счастье? - думала я.
Ответ пришёл сам по себе: женское счастье – это когда любимый человек, любимый мужчина рядом и в радости, и в горе. Это когда у женщины есть детки, которые ждут свою маму, как ждёт её маленькая Ия, это, когда… когда есть кого ждать с работы, есть кому готовить борщ и много , много, много всяких незаметных на первый взгляд мелочей.

Последние дни для нас с Денисом превратились в сплошной рай. Я не знаю, как он работал, потому что ночи напролёт мы занимались любовью. Это были страстные ночи. И каждая ночь, со своими наслаждениями не походила на другую. Мы просто растворялись друг в друге. Это была любовь. И когда утром с синяками под глазами он нехотя покидал меня, я молилась, чтобы скорее наступил вечер, чтобы я могла снова и снова прижиматься к ставшему мне дорогим человеку. Я не думала о том, что осталось каких-то пару дней и мне придётся навсегда проститься с ним. Я откладывала всё это на потом, а теперь я жила им.

И вот наступил день, вернее вечер, когда Денис ворвался в квартиру и, схватив меня на руки, закружил вихрем по комнате. А затем выдохнул:

-Ия прозрела! Мы сделали её счастливой!

От радости я не закричала и накинулась с поцелуями на него. А он отстранился и очень серьёзно сказал:

-Жанна, выходи за меня замуж.

Я остолбенела. Вот уж чего не ожидала услышать, так это предложение. А он достал из кармана бархатную коробочку и извлёк оттуда блеснувший тысячами искорками бриллиантовое колечко и протянул мне. А я…
я просто протянула ему свой пальчик. Колечко мне пришлось впору. Так мы и обручились.

Мы не говорили о том, что возможно поспешили, мы не говорили о тех проблемах, с которыми возможно столкнёмся, мы просто знали, что поступили правильно. Наши души давно соединились. Они нашли свой приют, и нам всем было хорошо. Наша ночь стала очередной и незабываемой. Теперь он то и дело называл меня своей женой, а я и не возражала. Мне было хорошо.

Утром мы вместе поехали в клинику, где меня уже с нетерпением ждала Ия. На ней пока были надеты тёмные очки, но она радостно шагнула мне навстречу и крепко обняла со словами благодарности. Мы стояли, обнявшись, и плакали, а наш врач строго смотрел и категорически запрещал это делать.

Завтра мы должны будем уехать. Ие предстояла ещё реабилитация, но уже недалеко от дома в санатории. А нам с Денисом предстоял ещё один вечер и одна ночь, где мы определимся с нашим будущим.

День пролетел незаметно. Я купила билеты, подготовила наши вещи к отъезду, а когда пришёл Денис, мы снова провели с ним свой романтический ужин. На нём мы решили, что через три месяца у него будет отпуск, и он приедет ко мне, там мы официально оформим свои отношения. Я заикнулась о гражданском браке, на что он категорически ответил отказом.
- Я хочу, чтобы наши дети родились в нормальном, счастливом браке.

Я хотела возразить, что детей у нас не будет, но он ладошкой прикрыл мой рот и замолчала. Я согласилась.

-Свадьба будет обязательно. Я хочу тебя видеть во всей красе. А это сделает твоё подвенечное платье, а ещё я хочу обвенчаться с тобой в церкви. Чтобы и на небесах мы были всегда рядом.

А я не возражала, я тихо радовалась, чтобы в очередной раз не спугнуть своё счастье.

-После свадьбы тебе придётся переехать ко мне. Я не могу оставить свою клинику. Ведь это она дала мне путёвку. Здесь я могу полностью реализовать себя. Здесь я вижу, что делаю людей поистине счастливыми.

И конечно, я согласилась с ним. Ведь он мужчина, он иголка, а я тоненькая ниточка, куда иголка, туда и нитка.

 

Глава 29.  Вадим.  Вадим и Ия.

После нашего посещения детского дома у меня перед глазами постоянно стоял тот ребенок. Много их было, больших и маленьких, девочек и мальчиков, но почему-то именно этот мне запомнился больше всего. Такая красивая и такая не по возрасту печальная девочка. А как она пела песню о маме! Да, как же ее звали? У нее было такое необычное имя. Вот вспомнил – Ия!  Я вспомнил студентку Ию, которую я встретил в Трускавце пять лет назад. Да… было дело… А может это ее дочка?

А если это ее дочка, то где же сама Ия, и почему ребенок в детском доме.

Эти мысли не давали мне покоя. Меня постоянно тянуло в этот детский дом. И я уже ловил себя на мысли, что мне хочется еще раз увидеть эту маленькую девочку.

Вообще-то я раньше равнодушно относился к детям. Конечно, номинально считал, что в семье обязательно должны быть дети, и меня бесило то, что моя бывшая супруга слышать о них не хотела. А когда я задумывался о своих будущих детях, то в первую очередь, представлял себе двух, трехлетнюю девочку с бантиками и коротеньком платьице. Как она будет встречать меня с работы и с криком: «Папаааа!» бежать ко мне навстречу.

Меня тянуло в этот детский дом еще и потому, что мне хотелось узнать, кто мать этой Ии и почему девочка оказалась там? Подсознательно я уже был готов поверить в то, что маленькая Ия дочь той моей знакомой Ии. Но еще с детства зная порядки в детских домах, был уверен, что эту информацию я не смогу получить. Это основное правило детских домов, хранить эти тайны.
Перед тем, как появиться там, решил зайти в «Детский мир» и что-нибудь купить для Ии, ведь не с пустыми же руками являться туда. Но тут мои глаза разбежались. Здесь было столько всего, что никак не решался на чем остановить свой выбор. Купить большую дорогую куклу? Это может вызвать зависть у других детей. Я знал это по себе: одно дело, когда на празднике дарят всем подарки, а другое дело, когда ни с того ни с сего одному ребенку дарят такой дорогой подарок.

Наконец, мой выбор остановился на коробочке с набором небольших куколок в костюмах разных национальностей. Эта небольшая игрушка будет не так заметна для окружающих. Прихватив с собой еще и большую шоколадку «Аленка», отправился в детдом. Вначале зашел к заведующей Веронике Степановне, и попросил разрешения пообщаться с девочкой. Ее несколько удивила моя просьба, но она разрешила, подумав, что это может быть отвлечет девочку от ее грустных мыслей и тоски по маме.

Я нашел Ию, сидящую на подоконнике, и со слезами на глазах тоскливо глядящую на улицу. Подошел к ней.

- Здравствуй Ия! Почему ты здесь одна и где твоя красивая кукла?

Девочка повернулась ко мне, сразу узнала меня, и на её заплаканном личике появилось что-то на подобие улыбки. Мне даже показалось, что она обрадовалась моему приходу.

- Я маму жду, а она никак не идет. А я жду, ее жду…

- А почему ты не  играешь с ребятами?

- Я не хочу, они злые. Они обижают мою куклу. Я ее спрятала далеко-далеко.

- А ты посмотри,  что я тебе  принес.

Я достал коробочку с куклами, открыл ее и показал девочке. Она схватила ее и стала рассматривать каждую куколку. Слезки на глазах сразу высохли. Я понял, что ей они понравились. В это время у меня мелькнула мысль. Пока Ия рассматривала мой подарок, я вернулся в кабинет заведующей.

- Вероника Степановна, а можно я погуляю с Ией, свожу ее куда-нибудь. Может это ее отвлечет от ее тоски по маме?

- Вадим Сергеевич, сегодня уже поздно. Завтра, в воскресенье, после завтрака приходите и до обеда можете взять ее с собой и погулять с ней..
Я вернулся к Ие. Она с интересом продолжала рассматривать своих куколок. Отдал ей шоколадку.

- Ия, ты хочешь завтра погулять со мной? Мы с тобой куда-нибудь сходим, поедим мороженного.

- А можно? Дядя, а как вас зовут?

- Зови меня дядя Вадим. 

- Дядя Ва… Вад… Дядя Вадя!

И сама рассмеялась своей шутке.

- Пусть так, пусть дядя Вадя. А ты больше не плачь и не скучай. Я буду приходить к тебе, и мы будем с тобой гулять и играть в разные игры.

Личико девочки просветлело, и она так доверчиво посмотрела на меня, что у меня в душе все перевернулось. Во мне впервые появилось что-то наподобие родительского чувства. Мне так вдруг захотелось, чтобы эта девочка стала моей дочкой, чтобы я мог за ней ухаживать, заботиться о ней. Но я прекрасно понимал, что в моём нынешнем положении это невозможно. Одинокому холостяку, кем бы он ни был, ребенка, а тем более девочку, на воспитание никогда не дадут. Остается только чаще посещать ее, быть с ней.

Я снова постучал в кабинет заведующей.

- Вероника Степановна, я хотел узнать, почему Ия оказалась в детском доме? Неужели у нее нет никого из родственников? А если есть, то почему они не заберут ее к себе?  Такой чудесный ребенок.

- Вадим Сергеевич, вы же знаете наши порядки. Я не вправе разглашать эту информацию. Могу сказать только одно: у нее нет никого, с кем она могла бы сейчас жить, кто мог бы заботиться о ней.

- Эх, был бы я сейчас женат, мы бы обязательно удочерили девочку. Но я прекрасно понимаю, что мне  одному это сейчас не разрешат. Но мне хочется чаще бывать с ней.

-Вадим Сергеевич, я хотела у вас спросить: зачем вы это делаете? Вы же взрослый человек и прекрасно понимаете, что ребенок не игрушка. Вам понравилась эта девочка, у вас появились какие-то чувства к ней. Вы дарите ей подарки, вы приучаете ее к себе. Зачем? Если вы хотите ее в дальнейшем удочерить, то у вас все равно ничего не получится. Опека этого вам не разрешит в нынешнем вашем положении. Вы приучите девочку к себе, она к вам привяжется, а потом или вам это надоест, или по каким-либо другим причинам вы не захотите или не сможете больше посещать ее, то это снова станет для нее большой душевной травмой. И так сейчас девочка до сих пор не может прийти в себя после  разлуки с мамой. Вы хотите нанести ей новую душевную травму?

- Вероника Степановна, я прекрасно все понимаю и отдаю себе отчет в своих действиях. Возможно, во мне проснулось что-то подобие родительских чувств. Я сам вырос в детском доме и прекрасно знаю, как ребенку необходимо, чтобы у него был кто-то свой, понимаете, именно свой, а не общий для всех, как няни и воспитательницы. Пусть нет мамы и папы, но пусть будет хоть кто-то, кто будет приходить именно к тебе, заботиться о тебе, дарить подарки, гулять с тобой.

Скажу вам по секрету. Есть у меня любимая женщина, правда она пока об этом не знает, но я надеюсь, что все скоро изменится, мы будем вместе, создадим семью, и тогда мы сможем удочерить Ию. Я очень этого хочу, а пока позвольте мне навещать девочку.

- А я знаю ее?

- Вероника Степановна, мне не хотелось бы заранее это оглашать.

- Не волнуйтесь, у меня не черный глаз. И я рада за вас. Пора уже и семью завести.

- Спасибо вам. Тогда я пойду к ней.

- Только сегодня не долго, а в воскресенье после завтрака приходите.

Вернулся снова я к Ие. Она сидела все там же, на подоконнике, но теперь уже не плакала, а играла с куколками.

- Дядя Вадя, а когда вы завтра придете?

- Утром, когда ты проснешься, умоешься, сделаешь зарядку, позавтракаешь, и тут и я приду.

- А куда мы пойдем?

- Это мы с тобой завтра решим. А сейчас я уже пойду. А ты тут не сиди одна, иди к ребятам.


На следующее утро я был снова уже в детском доме. По пути купил коробочку леденцов. На что-то другое у меня не хватило фантазии. Я еще не знал, что любит Ия, и просто подумал, что по ходу выясним и тогда я и смогу ее угостить.

Ия меня уже ждала и радостно подбежала ко мне. Я присел и поздоровался с ней.

- Как ты сегодня спала?

-  Хорошо.

- Ты уже позавтракала?

- Да.

-  А что у вас было на завтрак?

- Манная каша и чай с пряником.

- А ты любишь манную кашу?

Девочка задумалась, а потом ответила.

- Другого ведь ничего не давали. Все ели и я ела. Когда мама еще хорошо видела, на завтрак она мне всегда делала блинчики с вареньем. А здесь блинчиков не дают…

Я постарался уйти от этой темы.

- Ладно, пойдём погуляем. Куда бы тебе хотелось пойти?

- Туда, где качели, карусели и много всего разного для детей.

И мы отправились в городской парк на площадку аттракционов. По дороге она с удовольствием сосала леденцы.  За два с половиной часа мы побывали почти на всех аттракционах. Мы катались на качелях, крутились на чертовом колесе, вертелись на каруселях, прыгали со скакалками. Ушли оттуда усталые, но очень довольные. Время было половина двенадцатого, до обеда в детском доме оставалось еще почти два часа, решили зайти в блинную. Я заказал для Ии блинчики с малиновым вареньем и сливочное мороженное. Ия все съела с удовольствием. После мы с ней отправились ко мне домой. Вставил в видеомагнитофон заранее приобретенную кассету с диснеевскими мультфильмами и включил телевизор. Вместе мы хохотали над проделками Тома и Джерри. Одним словом, наше первое общение удалось. К обеду мы отправились в детский дом. По дороге Ия вдруг заявила:

- Дядя Вадя, а можно я понарошку тебя папой буду называть? У меня никогда папы не было, мне так хочется, чтобы у меня был папа.

От ее этих слов и меня перехватило дыхание, сердце пропустило один или два удара и на глазах выступили слезы. Мне так захотелось схватить и прижать к себе этого бедного ребенка, но я сдержал себя и чуть дрогнувшим голосом сказал:

- Не надо Ия, папа есть папа, а я просто дядя. Зови меня, как и прежде дядя Вадя.

А про себя я подумал: только бы удалось разыскать Жанну, тогда я из кожи вылезу, но она станет моей женой, и мы сможем удочерить этого несчастного ребенка.

На входе в детский дом я попрощался с Ией и пообещал в следующее воскресенье снова прийти за ней.

Так это продолжалось несколько недель. По воскресеньям я заходил за девочкой, она с радостью бросалась ко мне. Мы с ней гуляли, лакомились в кафе, посещали аттракционы, ходили на детские сеансы в кино. Иногда мне удавалось забрать ее на целый день, и тогда мы с ней обедали в ресторане. После шли ко мне домой, и она там спала в моей постели. А уже к ужину я отводил ее в детский дом.

Наше общение заметно повлияло на ее настроение. Она уже перестала дичиться, сидеть и плакать на подоконнике, стала больше играть с ребятами, стала общительнее. И, конечно, мои посещения для нее были огромной радостью.

Глава 30.  Вадим.  Не было бы счастья…

Но вот случилось непредвиденное. В одно из воскресений незадолго до обеда мы шли к нашему дому, чтобы еще немного погулять на детской площадке у дома, а мне переодеться перед рестораном. По дороге нам встретилась женщина с корзиной, торгующая пирожками.

- Пирожки! Пирожки! Кому пирожки?  Еще горячие, только с пылу, с жару!

- Я хочу пирожок! – заявила Ия.

- Мы же скоро в ресторан обедать пойдем.

- Хочу пирожок! С повидлом, - настаивала девочка.

Мы подошли к продавщице.

- С чем у вас пирожки?

- С мясом, с капустой и с картошкой.

- А с повидлом есть?

-Нет, с повидлом закончились.

- Ия, с повидлом нет, ты с чем хочешь?

- С мясом.

Я купил пирожок, и мы отправились на площадку. Здесь было много детей, и Ия сразу включилась в игру с ними. Она каталась с ними на качелях, крутилась на маленькой детской карусели. Мальчишки разгоняли ее до бешенной скорости, а девчонки только визжали.

Когда Ия сошла с карусели, то вдруг зашаталась, подошла к столбу и ее вырвало. Я подбежал к ней, подумал, что у нее просто закружилась голова. Но рвота у нее продолжалось, она побледнела и плохо уже стояла на ногах. Я уже не на шутку перепугался. Схватил ее на руки и буквально бегом отправился домой. Уложил ее на диван, налил в чашку воды из чайника и дал ей попить. Ее снова вырвало уже одной водой. Я разволновался еще больше. Что делать? Вызывать скорую? Нет, вначале нужно поставить в известность Веронику Степановну. Я схватил трубку телефона, набрал ее номер.

- Детский дом. Я вас слушаю, - в трубке раздался знакомый голос заведующей.

- Вероника Степановна, это Вадим Сергеевич. У нас неприятность. Ие плохо.  Она у меня дома. У нее рвота. Что мне делать? Вызывать скорую?

- Она в сознании?

- Да.

- Температура есть?

- Я не измерял, но, похоже, что нет.

- Она при вас что-нибудь ела?

- Да, примерно за час до этого пирожок с мясом купили на улице.

- Похоже на отравление. Скорую вызывать не надо. Я сейчас направлю к вам нашего врача. Давайте ваш адрес. И каждые 15 минут мне докладывайте ее состояние.

Я продиктовал ей адрес и стал ждать врача. Ия лежала бледная с закрытыми глазами, а я нервно ходил по комнате, все время, поглядывая на часы. Время тянулось ужасно медленно. Прошло 15 минут. Я снова позвонил Веронике Степановне.

- Как у вас дела? Как состояние девочки?

- Пока без изменений. Лежит бледная, с закрытыми глазами.

- Врач уже выехала. Скоро будет у вас.

Прошло еще минут пять, и вот, наконец, раздался звонок в дверь. Я вышел открыть и… остолбенел. В дверях стояла Жанна в белом халате и с врачебным чемоданчиком в руках.

- Это ты?...

- Вадим, это у тебя девочка?

- Да, да, проходи. Она в комнате на диване.

Я проводил Жанну в комнату, а сам еще никак не мог прийти в себя. Жанна врач?... Она работает в детском доме?... Почему же я ее никогда там не видел. Искал ее по всему городу, а она была у меня под носом. Ведь столько раз я бывал в детском доме, а ни разу там ее не встретил. Но тревога за Ию вытеснила эти мои мысли.

Жанна осматривала Ию. Она сняла с нее платьице, маечку и стала ощупывать ее животик. Я стоял рядом и наблюдал за ними. Мое внимание привлекло родимое пятнышко в верхней части груди девочки почти на самой ключице. Оно было очень характерной формы в виде перевернутого сердечка, мне  оно показалось знакомым, где-то подобное я уже видел. Ах, да, у себя на том же месте. Чтобы еще раз удостовериться, подошел к зеркалу на шкафу, отдернул ворот футболки и посмотрел. Точно на этом же месте у меня было родимое пятнышко точно такой же формы. Обдумать хорошо свое открытие я не успел. Жанна повернула голову и собиралась что-то у меня спросить и вдруг уставилась на меня. Я понял, что она смотрит на мой медальон.

- Что это у тебя?

- Медальон, мой талисман.

- Откуда он у тебя?

- С раннего детства. Когда меня нашли на пороге детского дома, на мне уже был этот медальон.

- Покажи.

Я снял медальон и подал его Жанне. Она вдруг полезла к себе за ворот и достала точно такой же. Мы раскрыли их и сравнили. На нас с миниатюрных портретов смотрело одно и то же лицо, лицо … нашей мамы. Только в моем медальоне мама была моложе. Это был шок! Я никак не мог прийти в себя. Что же это получается? У нас общая мама? Значит Жанна моя родная сестра?! А я даже не знал, что у меня есть родная сестра. Значит девушка, которая мне так понравилась, которую я ищу столько месяцев моя родная сестра. Я посмотрел в глаза Жанне.

- Сестра?

- Да.

- Ты знала о моем существовании?

- Да, узнала совсем недавно. И я искала тебя и даже и подумать не могла, что уже дважды встречалась с тобой и так и не узнала, что ты мой брат. Виноградов Вадим Сергеевич…

- А я  ведь тоже тебя искал, но не как сестру, а как девушку моей мечты.

  Послушай, а мама жива?

- Да, я тебе потом все расскажу о ней.

 Мы стояли обнявшись, Жанна уткнулась ко мне в грудь и у нас у обоих из глаз текли слезы. Мы очнулись только тогда, когда вдруг Ия попросила водички. Я пошел на кухню за водой. Она попила воды, и ей  стало гораздо лучше. Она повернулась на бочок, Жанна укрыла ее и она уснула. Пока она спала, Жанна мне рассказывала о том, как все было и, как и почему я оказался в детском доме.

Так незаметно пролетели два часа.

- Вадим, ты не осуждай маму. Тогда были такие условия. Это бабушка  сама все сделала, а  мама ничего не знала. Даже не знала, что ты живой родился. Бабушка только перед смертью во всем нам призналась.

- Да что ты, Жанночка! На меня вдруг внезапно свалилось такое счастье! У меня появилась семья. Оказывается, я не безродный, каким считал себя всю жизнь, а у меня есть мать и ты, моя сестричка. Ну, если уж говорить честно, то о тебе я мечтал, как о будущей жене и о том, что мы вместе удочерим Ию. Я так душой к ней уже прилип.

 

Глава 31.  Жанна.  Старший брат.


Ия рвалась сразу ехать в детский дом, чтобы увидеться с дочерью. Но я ей этого сделать не разрешила. Надо немного потерпеть и пройти курс реабилитации. Ведь трудно такому маленькому ребёнку объяснить, почему мама пришла и не взяла её с собой. И ещё была одна проблема: если сдать ребёнка как-то ещё не очень сложно, то забрать обратно уже тяжело. Сейчас пойдут разные комиссии проверять жилищные условия, выяснять доход семьи, интересоваться здоровьем и, конечно, возникнет проблем о том, что семья не полная.

С трудом, но мне удалось Ию убедить в этом. Я зашла в профком завода и попросила изыскать возможность выделить путёвку для Ии. На этот раз дело обстояло совсем иначе. Наверное, председатель профкома убедилась в том, что я не остановлюсь на полдороги, а всё равно добьюсь своего. Через неделю Ия была уже в санатории, который располагался в 300 км от нашего города. Но туда она уже добралась самостоятельно.

А у меня закончился отпуск, и я окунулась с головой в свои проблемы. Дома я рассказала о том, что если всё пойдёт так, как задумано, то через три месяца я выйду замуж. Родители тихо радовались за меня и, конечно, начали готовиться к свадьбе. Каждый вечер мы все вместе обсуждали различные варианты и, в конце концов, остановились на том, что свадьба будет не слишком большая. Родственников у нас было мало, а родители Дениса очень далеко и вряд ли приедут, хотя…Хотя об этом мы не говорили, не обсуждали с женихом. А Денис звонил ежедневно и утверждал, что очень скучает, что не может дождаться, когда я. наконец, стану его женой. Мне было радостно слышать это. Я сама была вся в ожидании.

А когда пришла на работу, то мой главный врач, Василий Иванович, встретил с хитроватой улыбкой, как будто он всё уже знал обо мне. А может и знал? Ведь, как говорил Денис, они были лучшими друзьями.

Время летело незаметно. Я уже примерила не одно подвенечное платье. Но все казались мне слишком вычурными. Я хотела какой-то изысканной простоты. Но пока не могла определиться.

В один из дней, когда я только пришла в детский дом и приступила к своим обязанностям, в мой кабинет зашла взволнованная заведующая и почти со слезами начала говорить о том, что с Ией произошло несчастье. У меня стетоскоп чуть не выпал из рук. Я и сама перепугалась. Видимо испуг отразился на моём лице, и тогда Вероника Степановна успокаивающе погладила меня по спине.

-Ой, простите, Жанна, не так всё ещё страшно. Просто от волнения я сама не знаю, что говорю. Дело в том, что вот с июня месяца, к нам в дом зачастил один мужчина. После детского праздника ему приглянулась наша Ия, и он теперь часто приходит и просит, чтобы малышку отпустили с ним погулять. Девочка с удовольствием ходит к нему. Она даже, как-то преобразилась и уже не так скучает, как раньше. Вот и сегодня он с утра забрал девочку. Уже должен скоро возвратить её, но позвонил, что по дороге с прогулки Ия попросила пирожок, и с удовольствием его съела. А через некоторое время началась рвота. И он просит приехать врача. А врач решит, что делать с ней.

Я тут же начала собирать свой чемоданчик, вызвала такси, и мы уже мчались по адресу,
который мне дала заведующая.

Я взлетела на 4 этаж и нажала на звонок. Дверь тотчас же отворилась и…я остолбенела. Передо мной стоял Вадим, или Ленский, с которым я танцевала на новогоднем бал-маскараде. Вадим также во все глаза смотрел на меня. Я опомнилась первой и спросила, о девочке.

Ия бледная лежала на диване, закрыв глаза. Я подошла к ней и начала расспрашивать, где у неё что болит. Девочка показала на животик. Я раздела девочку и начала ощупывать, местами надавливала сильно, но девочка не реагировала. Значит, боли большой не было. Поставила ей градусник. А когда ставила градусник, правой ключице отчётливо увидела родинку в виде сердечка. Она была размером с небольшую горошинку. Вадим, стоявший тут же, около дивана, как мне показалось, даже присвистнул. Только я не поняла его реакции.

 Температура была нормальной. Это меня как-то успокоило, и я повернулась к Вадиму, чтобы задать ему пару вопросов насчёт болезни девочки и…замерла. Вадим был одет в джинсы и футболку черного цвета, а поверх неё был медальон точно такой, как у меня.

Видимо, вид у меня в это время был глуповатым, потому что Вадим смотрел на меня, как на ненормальную, а я только глотала слюну. В горле всё пересохла, я не могла промолвить и слова, а только протягивала руку к медальону.

Вадим понял, что меня заинтересовала эта вещь и не более того и сказал, что это его талисман от самого рождения, и открыв крышку показал мне…мою…маму. Только у него она была несколько моложе.

Тогда я встала, как на ватных ногах и прошептала:

-Виноградов Вадим Сергеевич……

Теперь пришла очередь удивиться Вадиму. Я полезла за свой ворот и извлекла оттуда точно такой медальон. Открыла крышку и прошептала:

-А это моя мама.

 Вадим схватил его в руки, и начал сравнивать со своим портретом в медальоне. Сходство было поразительное. Он удивлённо посмотрел на меня и спросил:

-Сестра?

-Да!

Он шагнул ко мне. Схватил в охапку и, уткнувшись лицом в мои волосы, всхлипнул.

-Как же долго я тебя искал, Жанночка. Но я искал тебя не как сестру, а как девушку, которая мне очень, очень понравилась. Я хотел любить тебя и не терял надежду, что найду, а может, и ты полюбишь меня.

А я стояла и не утирала слёз, которые одна за другой скатывались по моим щекам и падали ему на грудь.

Сколько бы это продолжалось, неизвестно, если бы Ия не подала свой голосок и не попросила водички. Только тогда мы оторвались друг от друга. Вадим пошёл за водой, а я присела около девочки, потому, что ноги мои не держали. Я никак не могла придти в себя. А потом, спохватившись, крикнула Вадиму, чтобы вода была кипячёной. Он так и сделал. Принёс водичку, и я осторожно приподняв головку, напоила девочку водой. Ия улыбнулась, повернулась на бочок и уснула. У нас теперь было много времени, чтобы наговориться, но предварительно я позвонила заведующей и успокоила, что всё у нас в порядке.

Я рассказала ему историю его рождения и попросила не держать на маму зла, ведь она очень переживала и только совсем недавно узнала правду.

Вадим замахал на меня руками:

-Да о чём ты говоришь? Какая обида? Я очень рад, что у меня появилась семья, что я совсем не безродный.

Мы вдвоём отвезли Ию в детский дом, и я пригласила Вадима поехать к нам. Но он рассудил по-мужски, что маму вначале нужно подготовить к такому событию, да и ему самому надо о многом подумать. Я с ним согласилась и назначила встречу на ближайшие выходные. До моей свадьбы оставалось два месяца.


Глава 32.  Жанна.  Белая полоса.

Ия старшая уже вернулась из санатория. Она была очень жизнерадостной. Зрение восстановилось, и она рвалась, чтобы скорее забрать дочку. Но я посоветовала ей сделать косметический ремонт в квартире, купить недостающую мебель, пока не начала ходить комиссия. Деньги на это у неё были из тех, что собрали заводчане. Она прислушалась к моему совету и вскоре её неухоженная запущенная квартира превратилась в уютное жильё, с детской комнатой, обставленной новой мебелью. Теперь можно было начинать ходатайствовать о возврате ребёнка. Я намеренно ничего не говорила Ие о том, что Вадим, мой брат, навещает её дочь. Всё равно он не сможет её удочерить потому, что он холост.

В субботу приехал Вадим, чтобы во всей красе предстать перед мамой. А я уже подготовила её к этому событию. Но как не готовь, а она, как услышала звонок в дверь, так и присела. Хорошо, что папа был рядом и подхватил её под руки. Я открыла дверь. На пороге стоял Вадим с большим букетом алых роз и тортом в руках. Первой к нему подскочила я и повисла у него на шее.

-Мой братик приехал, - вопила я, как маленькая, а он улыбался и смотрел…на маму.

Мама была бледная, как бумага, руки дрожали, а слёзы лились двумя прозрачными ручейками. Вадим сунул мне в руки коробку с тортом и цветы, а сам шагнул к матери и, подхватив эту хрупкую женщину на руки, закружил по комнате, приговаривая:

-А вот и я, твой сын, мама…..

 Когда мама, наконец, смогла встать на ноги, к Вадиму подошёл папа, и мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.

-Добро пожаловать, сынок, в нашу семью! – с теплотой в голосе произнёс папа.

Такого праздника, как в этот выходной день, у нас ещё никогда не было. Счастливы были все. Это была какая-то цепная реакция. Мы праздновали весь день, и когда Вадим начал собираться, чтобы уходить, мы никак не хотели его отпускать и договорились, что завтра он снова приедет к нам, и тогда мы уже поговорим о моей свадьбе.

А утром я почувствовала себя очень плохо. Мне болела и кружилась голова, меня тошнило так, что я еле могла добежать до унитаза. Мама забеспокоилась. Я задавала себе тысячу вопросов: почему это случилось со мной? Отравления никакого не должно быть. Всё готовили мы с мамой сами из самых свежих продуктов. Вино я только пригубила, в основном потчевала своего братика. Что же тогда случилось с моим организмом? Я ощупывала себя на предмет какой-то хвори, но нигде ничего не болело, а позывы на тошноту продолжались.

И тогда мама неуверенно спросила:

-А может, ты беременна, Жанна?

Меня, как током пробило.

Возразить что-либо я не на эту версию не могла. А сорвалась и бегом подалась в ближайшую аптеку за тестовыми полосками. Мамина версия подтвердилась. Полоски показали, что так и есть, я беременна. Да и до меня, наконец-то, дошло, что второй месяц меня не посещали критические дни. Когда пришёл Вадим мы все чуть ли не танцевали от радости.

Какое же это счастье видеть рядом с собой такого самого настоящего старшего брата. А когда Вадим узнал, что у него будет племянник, то обрадовался не меньше меня. Он сказал, что обязательно станет для нашего малыша крёстным отцом. Я посетовала на то, что может, не влезу в подвенечное платье. Мама и Вадим, да и отец в один голос заявили о том, что срок небольшой, всё будет хорошо.

-Так и платья ещё нет, - заявила мать.

-Как это нет платья? - удивился Вадим.

-Да я вот никак не могу подобрать по вкусу. Все они мне кажутся очень уж вычурными, а я хочу простое, но изящное, чтобы не разонравится своему избраннику, - пошутила я

-Ну, об этом ты зря беспокоишься, сестричка. Теперь твой жених будет иметь дело со мной. Если что не так, то я с ним быстро разберусь. А если серьёзно, то давай я схожу с тобой в свадебный салон и мы вдвоём наверняка сделаем правильный выбор.

Так и договорились, что в ближайшие выходные мы посетим салон для новобрачных.

Затем мы ещё долго говорили обо всём на свете, и Вадим с улыбкой рассказывал родителям, как долго искал меня, искал, как девушку своей мечты, и как в третий раз нам удалось встретиться. Надо же какая судьба…водила столько времени за нос, пока не сделала такой вот сюрприз.

Глава 33.  Вадим. Незапланированная встреча.

Всё для меня в этой жизни заиграло совершенно новыми красками. Я прожил на этом белом свете 37 лет, а по-настоящему не осознал, что такое счастье. Я думал, что счастье-это иметь свой угол для проживания, любимую работу, коллектив, где тебя уважают, и где тебе уютно. Я думал, что счастье-это обладать женщиной, когда ты вместе с ней поднимаешься на невиданные высоты, а потом медленно паришь, пока не приземлишься весь излюбленный, истерзанный, готовый снова и снова лететь туда, где миллионы фейерверков уже ждут тебя…..

Но, когда я встретил Жанну, когда узнал, что она моя родная сестра, а ещё, что у меня есть мать, вот тогда я понял, что такое счастье. Вот и сегодня, я как на крыльях летел снова в свою семью, где я точно знал, что меня ждут, что меня согреет тепло их сердец, что я им нужен. А это так важно знать, что ты кому-то нужен.

Как только я позвонил, как с криком на меня накинулась моя сестричка. Она повисла на мне о только орала во весь голос:

-Братик пришёлллл!

А мне было так радостно, что схватил её на руки и закружил…. А потом, когда немного всё успокоилось, пока мама накрывала на стол, я поднял газету, которая при нашем вихре кружения упала на пол. Нечаянно мой взгляд выхватил слова:

«… моя искренняя благодарность врачу детского дома Булганиной Жанне Николаевне..»

Я начал внимательно читать и передо мной, как наяву, встала картина жизненной трагедии. В небольшой заметке в областной газете женщина благодарила коллектив завода за то, что помогли сделать операцию, вернуть ей зрение, а особая благодарность предназначалась моей сестре. Внизу стояла подпись: Богданова Ия.
В моей голове никак не могла сложиться мозаика. Мелькали какие-то кадры, но они были   раздельными, не было общей картины. Причём здесь детский дом и Жанна, причём завод …и снова это знакомое уже мне имя Ия?

И я с газетой  подошёл к Жанне, которая весело напевая, расставляла столовые приборы.

-Жанночка, а не подскажешь ли мне, дорогая, что всё это значит?

Жанна только отмахнулась.

-Да не важно. Ну, поблагодарила меня за оказанную помощь женщина. Ну, и что тебя так заинтересовало?

Но я был настойчив. И тогда вкратце сестра обрисовала мне всю картину трагедии матери маленькой девочки Ии, которая мне так приглянулась, и которая начала уже ко мне привязываться по-настоящему. Она как-то спросила, а может ли она называть меня своим папой? Но я не мог ей этого позволить. Слишком больно было бы ей потом, когда нашлись бы настоящие родители, которые смогли бы её удочерить, а я-то ведь не мог. Это я знал.

Но после рассказа Жанны мне очень захотелось встретиться с матерью девочки. Что-то мне подсказывало о том, что эта встреча мне нужна. И снова передо мной проносились кадры моей встречи, вернее, той ночи в санатории, когда молодая женщина по имени Ия, ни о чём не спрашивая, просто отдалась мне. И эта ночь запала в мою душу навсегда.

Заметив, что мне стало как бы, не по себе, после её рассказа, Жанна обняла меня и на ухо сообщила сногсшибательную новость о том, что она станет матерью, что она э об этом только что узнала. Я поцеловал сестричку и порадовался за неё. Значит, и я скоро стану настоящим дядей Вадей.

В месте со своей семьёй я пробыл до самого вечера, даже не заметил, как пролетело время. Меня мучила совесть и в голове крутилась одна мысль:

-А как же там малышка? Ведь она, наверняка ждала меня сегодня? Надо обязательно это исправить.      

И такая возможность мне представилась. На позапрошлой неделе шеф попросил меня выйти на работу в субботу. До понедельника нужно было закончить один проект. За это он обещал мне отгул на следующей неделе. Этот отгул я решил взять в эту среду. Мне хотелось посетить Ию, ведь в прошедшее воскресенье я у нее не был, а весь день провел их с мамой и сестрой. Странное какое-то ощущение. У меня есть мама и  родная сестра! До сих пор не могу еще привыкнуть. И еще никак не перестроюсь в отношении Жанны. Я стремился к ней, мечтал о ней, как о любимой девушке, был в нее влюблен,  а тут на тебе – родная сестра!  Теперь люби сколько хочешь. Но это уже не та любовь. Мне так приятно с ней общаться, и я уже чувствую, что она относиться ко мне, как к брату, с любовью и заботой.

Но теперь мне уже не давала покоя и мысль о матери девочки, о которой мне рассказала Жанна. Неужели эта женщина и в самом деле та? Мне обязательно нужно с ней встретиться, и я не успокоюсь до тех пор, пока это не случиться.

Этими мыслями была занята моя голова, когда я шел в детский дом. Среди недели я посещал свою подопечную впервые. Чтобы не вступать в конфликт с воспитательницей, я, на всякий случай, решил зайти к  Веронике Степановне и спросить у нее разрешения. Когда я подошел к двери ее кабинета, из нее вылетела заплаканная молодая воспитательница и на ходу мне бросила:

- Сейчас не заходите туда! У нее посетительница, Вероника Степановна просила пока их не беспокоить.

Делать было нечего, пришлось ждать. Минут пятнадцать я погулял по коридору и потом подошел снова к кабинету заведующей, как раз в тот момент, когда  дверь открылась и из нее вышла… Ия! Да, да, именно та самая Ия, с которой мы встретились в Трускавце. Я сразу узнал ее, хотя за это время она немного изменилась, превратившись из хрупкой девушки вполне зрелую женщину с хорошей фигурой, только в лице ее уже не было того юношеского задора, а светилась какая-то скорбь и грусть.

Мы остановились друг перед другом, как вкопанные.

- Ия?

- Вадим?

Эти вопросы мы задали друг другу почти одновременно и хором.

- Привет, красавица, ты как здесь оказалась? Что ты тут делаешь?

Она вздохнула и с горечью в голосе ответила:

- Хочу дочку обратно забрать…

- Дочку? А как она здесь оказалась? И как зовут твою дочь?

Да это была она, та Ия. Я уже знал о ней из уст Жанны, но мне хотелось услышать ещё многое от её самой.

- Это длинная история. Пойдем где-нибудь посидим, поговорим. Я рада тебя видеть. Как ты? И чего ты здесь оказался?

- У меня здесь есть подопечная девочка. Мне бы хотелось ее удочерить, но одинокому мужчине ее не дадут. Но я посещаю ее, мы гуляем вместе. Чудесный ребенок, я души в ней не чаю.
Мы уже вышли из детского дома и направились летнее кафе, неподалеку от детского дома, продолжая разговор.

- Почему одинокому? Ты что развелся?

- Да, еще тогда сразу после санатория.

- И детей у вас так и не было?

- Не..э.  А я мечтал о дочке с бантиками. И как увидел здесь такую, так сразу прикипел к ней душой, особенно  после того, как она спела на детском празднике песню о маме. У всех присутствующих тогда из глаз катились слезы. И у меня тоже. Я ведь тоже вырос в детском доме и знаю, каково остаться без родителей. И с тех пор я каждое воскресенье навещаю ее. Мы с Ией ходим в кафе…

Я наблюдал за её реакцией, с улыбкой.

- Послушай, не твоя ли это дочка Богданова Ия.

- Твоя это дочка, Вадим! Вернее наша. После той ночи 25 сентября у меня не было больше ни одного мужчины.

Хорошо, что к этому времени я уже сидел за столиком в летнем кафе, иначе обязательно бы рухнул.

-  Да ты же тогда говорила, что безопасно…

Ия только развела руками.

- А почему ты не сделала аборт?

- Я побоялась. Ты же знаешь, что аборт до первых родов может окончиться бесплодием. И ты решила рожать. 

-А почему ты меня не нашла?

- Во-первых, ты тогда был женат, я не знала, как ты к этому отнесешься, ведь я сама к тебе тогда навязалась,  и во-вторых, ты же не оставил  никаких сведений о себе. Я пыталась искать тебя, но ничего у меня не получалось.

- А ты в санаторий обращалась? Там же оставались все мои данные, и адрес и телефон.

- Я им туда писала, но мне так и не ответили.

- А почему ты отдала Ию в детский дом?

- Сейчас я тебе подробно все расскажу, только давай что-нибудь закажем, а то буфетчица на нас уже поглядывает, с подозрением, да и мне хоть что-нибудь нужно в рот положить, а то я с вчерашнего вечера маковой росинки во рту не держала. С утра так волновалась перед разговором с заведующей, что было не до еды.

Я подошел к буфету, заказал сосиски, чай и бутерброды и вернулся к Ие.

И она поведала мне свою грустную историю о рождении Ии, о том, что ей пришлось бросить учебу, как она потом работала на заводе, как случился взрыв, после которого она ослепла, как не смогла нормально содержать ребенка, из-за чего и пришлось отдать ребенка в детский дом. И только благодаря Жанне обрела снова зрение. А теперь она пытается вернуть девочку обратно, но это уже не так просто. Большие сложности с опекой.

- А ты знаешь, что Жанна моя родная сестра. И об этом я узнал совсем недавно. Последнее время на меня сюрпризы сыплется, как из рога изобилия. То я узнаю, что у меня есть сестра и мать, а теперь еще и дочка. Но меня это только радует. А что тебе сказала заведующая?

- Сказала, чтобы я подала заявление. Комиссия будет рассматривать его, проверять жилищные условия, мое финансовое состояние, еще мне нужно будет пройти медицинскую комиссию, и еще много всяких формальностей. И предупредила, что есть уже желающие удочерить девочку.

Пока она мне это говорила, я смотрел на нее, а перед глазами стояла все та же юная Ия, которой я был тогда так увлечен, и во  мне снова вспыхнула влюбленность, как и прежде, но теперь уже в эту  взрослую женщину и мать моего ребенка.

За нашими разговорами мы не заметили, как пробежало время. Уже наступил вечер, солнце катилось к закату, стало прохладнее. Я уже заметил, что  Ия начал замерзать.

- Послушай Ия,  знаешь, давай поедем ко мне. Посмотришь, как я живу, по дороге заглянем в гастроном, купим шампанского и что-нибудь закусить, отметим нашу встречу.

- Вадим, знаешь, как-то неудобно… к одинокому мужчине… что соседи скажут…

Я ничего не ответил, только слегка наклонив голову, с легкой улыбкой посмотрел выразительно на нее.
- Ладно, я все поняла. Поехали.

По дороге мы зашли в продовольственный отдел, купили шампанское сразу две бутылки, потом в кулинарии набрали различных салатов и закусок. По такому случаю я не скупился, выбирал самое лучшее, хотя Ия иногда с укором поглядывала на меня. Чувствовалось, что в жизни ей приходилось экономить на всем, даже на питании. На кассе нам упаковали целую сумку.

- Вот посмотри, как я живу, - сказал я, показывая ей свою двухкомнатную квартиру, - обычное скромное жилище холостяка.

- Ничего себе скромное! Импортная мебель, телевизор с большим экраном, шикарная аудиосистема, холодильник последней марки, ковры. Посмотрел бы ты, как я живу…

Мы прошли на кухню и начали вместе накрывать на стол. Ия быстро освоилась, и стала ловко хозяйничать на кухне. Я смотрел на нее и любовался, и так мне захотелось, чтобы теперь это было так всегда. Чтобы Ия жила со мной, и чтобы маленькая Ия была с нами. А почему бы нет? Ну и что, что у нас разница в возрасте 12 лет? Бывает и больше. Мне она нравится все сильнее. И, к тому же, у нас общий ребенок…… Только бы она согласилась…

Стол получился шикарный, как на великий праздник. Мы устроились на кухне за столом, сели напротив друг друга. Я откупорил бутылку и разлил шипучее вино в фужеры.

- Давай выпьем за нашу встречу! – предложил я первый тост.

 Ия молча кивнула. Мы выпили и начали закусывать.

- Сколько же мы с тобой не виделись?

- Через месяц будет ровно пять лет. Сколько же воды с тех пор  утекло… А сколько событий произошло! Пять лет – это целая жизнь. А ты немного постарел, вон уже седина появилась на висках. Сколько же тебе лет? Тогда тебе было около тридцати, значит 35-37?

- Да, ты угадала, в январе мне будет уже 37. Но ты выглядишь прекрасно, стала еще женственней, отличная фигура.

- Брось ты, я еще никак после операции не отойду, да еще эти хлопоты с возвращением дочки…

- Давай второй тост выпьем за нашу Ию младшую. Чтобы у тебя все получилось, чтобы вы снова были вместе. Она чудная девчушка.

- Давай, сейчас это для меня в жизни самое главное. А знаешь, она вся в тебя, и глаза твои, и манера говорить, и серьезная и рассудительная такая.

Мы выпили, и некоторое время молча ели. Каждый думал о своем.

- Все эти годы я часто вспоминал тебя, тот сентябрь, когда мы встретились и, конечно, ту  нашу ночь… У меня до сих пор в голове не укладывается, как ты решилась?...

- А что тут странного? Я ведь любила тебя, любила по-настоящему, сильно. Ты был для меня первой девичьей любовью. Такой обходительный, взрослый, самостоятельный мужчина. Так бережно и нежно относился ко мне, лечил меня, ничего лишнего себе не позволял в наших отношениях. Мечта любой девушки. Ну и что, что женат? Любить то можно и женатого. Ведь я не замуж за тебя собиралась. А напоследок решила, будь что будет, хоть одну ночь проведу с любимым человеком…

Я посмотрел ей в глаза. Они смотрели на меня с таким теплом и нежностью. Я встал, обошел вокруг стола, подошел к ней сзади, обнял и прижался щекой к ее щеке.

- Бедная моя девочка, и я ведь любил тебя. Но разве я мог себе позволить? Я ведь был женат, мне уже было за тридцать, а тебе еще и двадцати не исполнилось… Мне оставалось только мечтать о тебе.  А ты вот преподнесла мне такой подарок.

Она повернулась на стуле, встала. Я обнял ее за плечи. Она уткнулась мне лицом в грудь.  Некоторое время мы так стояли молча. Потом подняла голову. По щекам ее катились слезы. Я слизнул слезинку и нашел ее губы, поцеловал ее долгим поцелуем. Она жадно отвечала мне. Мы так целовались долго, сколько прошло времени я не знаю.

- Как же я мечтала об этом! Последние пять лет только и думала о тебе, пыталась искать тебя. Даже просто так хотела просто увидеть…

Мы вернулись к столу. Я снова наполнил бокалы, и вдруг, сам не ожидая от себя, выпалил:

- Ия, выходи за меня замуж! Это сразу решит все твои проблемы: и семейные, и жилищные, и финансовые. И главное, для соцзащиты ребенок будет жить в полной семье. Ну, что ты скажешь?

Ия слушала меня,  не поднимая глаз, глядя куда-то в стол, потом посмотрела на меня и заговорила:

- Вот ты сейчас позвал меня замуж. А начал совсем не с того. Заговорил о квартирных, финансовых вопросах. А не сказал самого главного, что ты любишь меня, не спросил, а люблю ли я тебя. То, что было раньше, было раньше, а сейчас многое изменилось.

- Прости меня, старого дурака. Я посчитал, что это само собой разумеющееся, раз у нас с тобой общий ребенок, значит, мы должны быть вместе.

- Опять ты не о том! «само собой разумеющееся», «он посчитал», а про любовь так и не сказал. А что если я скажу тебе «Нет»? Что ты тогда будешь делать?

Я сидел, опустив голову, словно заключенный в ожидании своего приговора. Тогда она встала, подошла, села ко мне на колени, обняла, прижала мою голову к   груди, погладила по голове.

- Глупенький ты мой, не переживай. Люблю я тебя и любила всю жизнь. Конечно, пойду я за тебя. Сама мечтаю об этом. Ты уж меня прости, не удержалась я от маленькой мести за твою практичность.  И жить будем вместе, и Ию к себе  заберем.

Я поднял голову и посмотрел на нее. Из глаз моих катились слезы не от счастья, не то от сильных чувств.

 

Глава 34.  Жанна.  Свадебное платье.


До свадьбы оставалось полтора месяца, и как-то Денис перестал звонить. Несколько раз я сама пробовала наладить связь, но безуспешно. Меня это очень тревожило. Одна мысль посещала мою голову хуже другой. Мама видела моё беспокойство, и старалась, как могла отвлекать от плохих мыслей, просила, не давать им место в моей голове. Я старалась, однако, это мне не очень то и удавалось. В субботу я проснулась рано. Мы с Вадимом договорились идти выбирать свадебное платье. Мама занималась на кухне, а отец возился в ванной, подкручивал там кран, который начал подтекать. В дверь раздался звонок и я с радостным криком:

-Вадимка приехал! – рванула открывать.

Но вместо Вадима на меня надвинулись белые розы, какие-то коробки…человека, который надвигал всё это на меня, видно не было,  и я снова завопила:

-Вадим! Уймись, дорогой!

И какое же было изумление, когда из-за коробок высунулась голова Дениса и грозно спросила:

-Так, так…и кто же этот Вадим? Не мой ли соперник? А, ну, выходи, я говорить с тобой буду!
И тут уже я совершенно другим голосом закричала:

-Денииииииииииссссссссссссссс!

На мои вопли сбежались родители. А Денис уже побросал свои вещи куда попало, и кружил меня по коридору. А я…я так крепко обвила его шею руками, что никакая сила теперь не смогла меня оторвать от любимого. Наконец, то и он обессилел и поставил меня на ноги. И отдышавшись, представился родителям, как жених их дочери.

А тут и Вадим не заставил себя ждать, возник на пороге. И столько в семье у нас было радости, что я думаю, наши громкие голоса и смех были слышны во всей наше пятиэтажке. Когда всё немного пришло в норму. Денис галантно преподнёс мне цветы, а маме коробку конфет, отцу-коньяк. О Вадиме он не знал, что тот нашёлся и, извинившись, пообещал обязательно исправить свою оплошность в свой следующий приезд. А меня ждал ещё один сюрприз: Денис привёз свадебное платье и белые туфли.

Я удалилась в свою комнату, чтобы примерить платье. И как же оно мне подошло по всем параметрам. Это надо же так угадать мой вкус! Оно было белым, но в тоже время каким-то розоватым оттенком, что очень гармонировала с моими глазами, придавая им особый блеск. Лиф плотно облегал мою грудь, а соблазнительный вырез чуть-чуть выставлял напоказ мою грудь. Юбка была очень пышной, с несколькими обручами, что также подчёркивало мою тонкую по-девичьи талию. А когда примерила туфли, то моя фигурка стала ещё красивее и я уже взялась за ручку двери, чтобы во всей красе предстать перед семьёй и особенно перед женихом, но тут на дороге у меня вырос Вадим и, заслонив собой, втолкнул обратно в комнату.

-А ты что, сестрёнка, не знаешь, что ли, что до свадьбы жених не должен видеть невесту в свадебном платье?

А я и впрямь не знала, и растерянно стояла посреди комнаты, прижимая ладони к своим разгорячённым щекам.

Вадим отошёл от меня, и видно по всему было, что он очень удовлетворён осмотром.

-Ох, как жаль, Жанночка, что жених не я. а я ведь так мечтал о таком вот дне, когда поведу тебя, именно тебя под венец.

-Ничего, братик, мы найдём тебе невесту. А давай, ищи срочно и тогда мы сыграем твою и мою свадьбу вместе. Знаешь. Как это будет здорово!

Меня уже полностью захватила эта идея и   взаправду тормошила Вадима. Сколько продолжалась эта возня я не знаю, но за дверь. Послышался голос Дениса, который выражал нетерпение, чтобы увидеть меня, хотя бы и без платья.

Наконец, все уселись праздновать встречу с Денисом. А потом нас оставили вдвоём. Все сослались на какие-то неотложные дела и разошлись. Вадим сказал, что пойдёт навестить Ию, а родители – на рынок закупать продукты.
А мы были счастливы от встречи, мы так скучали друг по дружке и тотчас наши руки переплелись в объятиях, а губы в страстном поцелуе. Мы не теряли время даром и дарили друг другу ласки, которыми грезили вдали. Вскоре наши тела сплелись, как сплетаются лианы в густом лесу. Наши тела, наши руки, ноги …все части наших тел излучали любовь, ласку, нежность, издавая симфонию любви, страсти, надежды и огромного наслаждения.  Во время оргазма наши крики слились в один единый крик торжества. Это торжествовала любовь, ведь равных ей нет ничего на свете.

А когда, немного успокоившись, и отдышавшись, мы просто лежали, я положила его руку себе на живот и призналась в том, что уже скоро два месяца, как наш малыш нашёл там, под моим сердцем себе приют.

Денис от радости издал какой-то воинственный клич и, подхватив меня на руки, закружил снова. Он что-то говорил, говорил, говорил, потом целовал мои губы, глаза, потом снова кружил. Его радости не было предела, как и моей.

-Милая моя, Жанна, жена моя дорогая! Я ведь знал, что так и будет. Не могло у нас с тобой быть по-другому. Я как увидел тебя, так сразу и решил, что ты станешь моей женой. Моё сердце мне подсказало. А в ту нашу первую ночь, я почувствовал тебя, твою страсть, твоё тепло и понял, что только тебя одну хочу видеть матерью моих детей.

-А как же обрадовались мои родители, что я, наконец, нашёл себе жену по сердцу. Они обязательно приедут на нашу свадьбу.

Когда вернулись мои родители, мы с Денисом уже пили чай и рассуждали о свадьбе. Вскоре, разгрузив закупки и распределив по местам, к нам присоединились и родители. Так незаметно пролетели выходные, и Денис нехотя покинул меня, пригрозив, шутя, что эта разлука будет последней.

-
Глава 35.  Жанна.  Ия и дочка.


Как я уже и говорила, что работы в детском доме было очень много. Но я делала её с превеликим удовольствием. Всю профилактику старалась выполнить вовремя. Однако, когда всё-таки начинались эпидемии, то для меня это было слишком болезненно. Так хотелось подойти к каждому индивидуально и выделить им порцию тепла, доброты, как это делала для меня моя мама, когда я болела. Каждому ребёнку хотелось положить ладонь на его горячий лобик, погладить по щёчке, напоить своими руками, но увы…При всём моём желании этого сделать было невозможно. Но, как бы я ни старалась ко всем детям относиться одинакова, но один ребёнок запал в душу. И это была Ия. Может потому, что я знала её маму, знала, сколько бед им пришлось пережить, а может…

Однажды, я как обычно подошла к детскому дому, и подняв глаза увидела Ию, сидящую на подоконнике. Но сегодня моё сердце было совершенно спокойно. Я знала, что сегодня состоится встреча мамы и дочери. Мы договорились с Вероникой Степановной, что теперь свидания их станут регулярными, потому, что вопрос возвращения дочери к матери уже рассматривался, в попечительском комитете. Комиссия, обследовавшая жилищные условия была удовлетворена. Да и семья вот, вот должна стать полноценной. Вадим и Ия подали заявление о регистрации брака, и он написал заявление о том, что признаёт девочку своей дочерью. Ия давно уже просила Вадима, чтобы тот дал разрешение называть его папой.
Только я вошла в холл, где сидела Ия, как от заведующей вышла взволнованная мама девочки и неуверенно начала подходить к малышке.

-Ия, доченька моя!

Девочка повернула головку, внимательно посмотрела на женщину. В её глазах отразилась какая-то догадка….Она медленно сползла с подоконника и стремительно, как стрела пролетела мимо остолбеневшей матери, мимо меня и….скрылась в спальне.

Ия, как стояла, протянув руки, так и застыла. Она была в шоке. Она ждала чего угодно, упрёков в её долгом отсутствии, вопросов о том, кто эта женщина, слёз радости, но только не этого бегства. Я подошла к Ие, и начала её успокаивать, что всё облагоразумится, всё будет хорошо. Но Ия стояла, окаменев, только слёзы двумя потоками лились из её красивых зрячих теперь глаз.

Мы не заметили, как появилась девочка. Она подошла тихо и дёрнула мать за подол. Ия держала в руках большую куклу, которую ей подарили в день ребёнка за то, как она трогательно рассказала стих о матери.

Ия протягивала куклу матери и говорила:

-Мамочка, возьми себе мою любимую куклу. Я тебе её дарю. Ты только не бросай меня. Я тебя буду любить ещё больше. Я буду слушаться. Я буду делать всё, всё, всё вместо тебя, только забери меня к себе.

Теперь и у меня текли слёзы, глядя на эту трогательную сцену. А мама подхватила девочку вместе с куклой, прижала к груди и целовала, целовала свою кровинушку, окропляя каждый кусочек тела своими слезами.
-Девочка моя, умничка моя! Я никогда больше, слышишь, никогда тебя не оставлю! Ты же моя радость, ты же моя надежда! Я никого на свете не люблю так, как люблю тебя.

Девочка обвила шею матери руками, крепко, крепко прижалась щекой к её щеке. Девочка не плакала. Плакали все собравшиеся, глядя на эту сцену встречи матери и ребёнка.

Эта картина была достойна кисти самого лучшего художника.


Глава 36.  Жанна. Мой брат влюблен.


Дни пролетали незаметно. Работы было, как всегда много и в поликлинике и в детском доме. Я заметила, что маленькая Ия совсем уже не сидит на подоконнике, а очень весела и играет с ребятишками. Я знала о том, что на днях комиссия вынесет своё решение по поводу возврата дочери Богдановой Ие. И ещё я знала один секрет, что Вадим влюблён в Ию и хочет связать свою судьбу с ней. Он по секрету рассказал, что и маленькая Ия - это его дочь. Даже родинка такая же, как у него на ключице в виде сердечка имеется. Он рассмотрел тогда, когда я приходила лечить малышку после отравления в его квартире. А с её мамой, оказывается он «согрешил» ещё пять лет назад, когда лечился в санатории. Но пообещать ей ничего не мог, как был в то время женат, вернее состоял в разводе со своей женой, но не официально. А вот теперь, когда встретились, любовь вспыхнула с новой силой. Да и малышка в этом сыграла не последнюю роль. Интересная, конечно, получилась история. Я всё время подбиваю его на то, чтобы справить две свадьбы: мою, и его. Но не знаю, что-то ему мешает. В ответ на мои вопросы только улыбается. А до этого счастливого дня остаётся менее месяца.

Мой главный врач очень не доволен тем, что я уеду в Москву. Говорит, что вряд ли найдёт себе такого трудолюбивого помощника. Да и в детский сад придётся искать врача. Надо мне как-то помочь с этим вопросом Веронике Степановне. Здесь работы хватает, да и ответственности тоже, а с зарплатой не очень-то густо. Но пока ещё время есть, и я стараюсь вовсю.

Денис…мой будущий муж звонит ежедневно. Он выспрашивает, как чувствует наш малыш? А что я могу ему сказать? Только то, что тошнота замучила совсем, а конца этому не видно. И то, что мне сегодня хочется шоколада, а завтра иваси прямо вот так хочется, что готова съесть всё, что есть в банке. А то огурчиков….много…солёненьких…..

И поэтому ничего этого не говорю. А только отделываюсь шуточками, что  папе передаёт привет.

Денис внимательно слушает и потом вновь переспрашивает:

-А правда, что привет передаёт?

Мне прямо смешно от этого. Он сам становится, как маленький ребёнок. А его так люблю, аж сама боюсь.

Папа и мама также были счастливы. Часто нас навещает Вадим. И, о радость! Наконец-то и он признался, что уже подали с Ией заявление о регистрации брака

Девочку вернули матери, и теперь они готовятся к свадьбе. Малышка потребовала у папы, чтобы и у неё было точно такое же свадебное платье, как и у мамы. Ведь она тоже заимела себе папу. Я смотрела на Вадима и радовалась за него. Да, действительно, этот год стал, наконец, белым для нас всех. Чёрная полоса ушла в никуда…впереди только белая.

И в один из выходных он привёл к нам в дом своих любимых женщин, чтобы познакомить с ними родителей. Конечно, все мы были в восторге. Родителям понравилась скромная и красивая будущая жена Вадима. Но они без ума были от внучки. Она покорила их сердца сразу и без поворотно тем, что радостно кинулась им на шею и сказала, что очень скучала по ним и что очень, очень их любит. На радостях все прослезились.

На семейном совете решили, что свадьбы будут одновременно две.


Глава 37.  Жанна.  Две свадьбы.


Прекрасная пора август месяц. В этот месяц я праздную своё день рождения. Погода всегда стоит изумительная и много, много цветов. А этот август, когда мне исполняется 28 лет, знаменателен и тем, что я выхожу замуж.

Денис давно с нетерпением ожидает моего выхода. Он ещё так и не видел меня в подвенечном платье. Меня, как невесту наряжают мои коллеги по работе, наши девочки-врачи. Они делают всё и макияж и причёску. Я слышу их восхищённые вздохи. И вот, наконец, невеста готова и мне разрешено взглянуть на себя в зеркало. На меня смотрит оттуда прекрасная королева, если можно так о себе. Я сама в изумлении. Мои глаза сияют, как драгоценные камни, а губы так и просят поцелуя, они, как только что распустившийся цветок. Фата красиво облегает мою причёску и струится по спине на пол. На руках белые до локтя перчатки. И вот мой выход.

Собравшиеся гости изумлённо охнули….Невеста!....А Денис с поклоном вручил мне букет для невесты, и не удержался,…поцеловал. А затем нежно взял под руку и повёл к машине. Она была украшена шарами, лентами, а на капоте два кольца, как символ бесконечной жизни ….

Когда подъехали к ЗАГСУ, там уже стояла такая же машина, и из неё вышел Вадим, затем бережно помог выйти оттуда своей невесте.

Ия была прекрасна. Она вся светилась счастьем и любовью. Сзади фату мамы несла дочь. Платье малышки было точной копией маминого платья.

Народу собралось много. Поздравить Ию и Вадима приехали заводчане, а нас с Денисом,-наше родное здравоохранение.

И вот мы уже обменялись кольцами. Нас пригласили на первый семейный танец. Как красиво звучит вальс Сергея Прокофьефа из кинофильма «Война и мир». Мы, как во сне кружимся, кружимся…

-Надо же! Это первый семейный вальс, а сколько их ещё будет у нас с тобой, жена! Так на ушко шепчет мне Денис.

Да и Вадим, что-то нашёптывает Ие.

А затем нас обвенчали в церкви. Это было очень торжественно и волнующе, когда мы давали друг другу клятву верности, клятву и в горе и в радости поддерживать друг друга. Казалось, что наши клятвы, действительно достигают небес. А потом я мысленно возблагодарила Бога за то, что он простил меня, и подарил мне счастье материнства.

Из церкви наши мужья несли нас к машинам на руках.

А потом был ресторан и веселье.

Я подошла к родителям Дениса и, преклонив колени, попросила у них разрешения отныне называть их мамой и папой. Они оба одновременно подняли меня и со слезами на глазах назвали в знак согласия своей дочерью. Затем и жена Вадима, подойдя к моим родителям, волнуясь, попросила, чтобы они признали её своей дочерью. А сама уже назвала их папой и мамой.

Мы стояли посреди ресторанного зала одной большой семьёй, в окружении самых близких людей. Нашему счастью не было предела. Мы все выстрадали это счастье и теперь купались в нём.