Эпизод 7
Недочитанное письмо княгини Ангальт-Цербстской
Одно дело – читать историческую литературу, например, о событиях и персонах XVIII века, а совсем другое – знакомиться с источниками, на основе которых эта литература написана. При этом у читателя, вдруг решившего углубить свои познания об этой эпохе и обратившегося к источникам, может возникнуть некое недоумение. Заключается оно в том, что авторы различного уровня продвинутости принимаются излагать одни сведения, полученные из документальных источников, и совершенно игнорируют другие, ничем не менее существенные, факты.
Не секрет, что основные сведения о тех исторических персонах, которые мелькают на страницах наших скромных исследованиях, современный читатель может получить из «Википедии». При этом авторы статей этой электронной энциклопедии, пишущие, например, о персонах, окружавших ту же Анну Леопольдовну, да и о ней самой, совершенно справедливо принимают за основу своих текстов сведения, полученные, например, из «Русского биографического словаря», издававшегося Императорским Русским историческим обществом с 1896 по 1918 годы. Причем они добросовестно делают ссылки на статьи из этого Словаря.
Авторы Словаря, писавшие свои статьи в соответствующее время, т.е. задолго до классовой интерпретации российской истории советскими учеными, пользовались, видимо, своим непререкаемым авторитетом и источники, конечно же, подбирали на свой вкус. Современные авторы российской историографии частенько ограничиваются сведениями, почерпнутыми из Словаря и из работ тех же авторов, что и составляли сей Словарь.
Это вступление нам пришлось написать перед тем, как продолжить поиски Княжны Таракановой, для того, чтобы привлечь к нашим исследованиям первоисточник некоторых статей, написанных для Словаря. Причем этот источник, как нам представляется, и относится к той категории исторических документов, которые составители Словаря явно читали, но как-то не очень внимательно или не до конца.
Итак, слово предоставляется княгине Иоганне Елизавете Ангальт-Цербстской! Княгиня уже неоднократно появлялась на страницах наших исследований о частной жизни персоналий XVIII века. Ей даже посвящена отдельная работа, названная «Французской мелодрамой...». Напомним, что эта мелодрама – и наша, и фактическая, пережитая княгиней Цербстской, - возникла на основе эпистолярного романа Иоганны, уже перешагнувшей свой "бальзаковский" возраст, с неким молодым французом. Бог с ним с романом, а вот письма Иоганны к этому самому французу по фамилии де-Пуйли содержали настолько ценную информацию о частной жизни членов династии Романовых, правивших в XVIII веке, что вполне могли стать документальным бестселлером о той эпохе.
Так вот, возвращаясь к нашей теме, стоит дать себе труд повнимательнее и, главное, до конца прочитать одно из писем княгини Цербстской. Письмо это касалось, как раз, времени царствования императрицы Анны Иоанновны. Мы уже обращались к этому тексту, когда цитировали мнение автора письма о красавце графе Линаре. Княгиня, знавшая толк в мужчинах, характеризовала его как «самого красивого мужчину, который существовал в то время». Причем не известно, была ли Иоганна Цербстская знакома с графом-посланником лично, но её мнению, как нам представляется, можно доверять.
Не откладывая, перейдем к чтению этого письма. Ограничимся одной, правда, весьма обширной цитатой. Она как раз вернет нас к вопросу, которым закончился предыдущий эпизод: как проводила время принцесса Анна Леопольдовна до своего замужества.
Итак, перед нами перевод с французского одной из страниц письма Иоганны Цербстской от 9 августа 1758 года:
«…Императрица (речь об Анне Иоанновне) заботилась о воспитании этой юной принцессы. Дочери её сестры - герцогини Мекленбургской, жене герцога Карла-Леопольда, известного своей экстравагантностью, от которой она бежала с этим маленьким ребенком, двух лет отроду, - императрица завещала ей стать своей преемницей. Герцог Бирон, казалось, согласился с этим, но либо ему не понравилась принцесса Анна (Леопольдовна), либо он предвидел, что склонность всего народа в пользу принцессы Елизаветы (Петровны - дочери Петра I) вызовет однажды некоторую сумятицу, он решил никуда не спешить и вести дела таким образом, чтобы все обстоятельства складывались в его пользу. Поэтому он согласился с тем, чтобы молодая принцесса воспитывалась новой гувернанткой, которая была приглашена для этой цели. Поспособствовал этому посол Пруссии, барон Мардефельдт. Она была его родственницей и вдовой полковника Голштинских войск, по имени Адеркас. Выбор был неоднозначный. Мадам Адеркас была красива и часто злоупотребляла этим, она не дорожила своей репутацией; ее образование служило тому доказательством.
Принцесса Анна, в свою очередь, не слыла красавицей, но была приятна собой. Она была среднего роста, брюнетка, с красивыми, но грустными глазами, правильными чертами лица, тонкой шеей, изящными руками и легкой походкой. Все вместе не делало ее привлекательнее. Впрочем, находились такие, кто считал иначе. Она распространяла вокруг себя шлейф особой печали и меланхолии, что очень привлекало некоторых людей. По рождению она была слишком хрупка; ее пристрастили к чтению романов, которые негативно повлияли на её умственное развитие; в то самое время ее гувернантка развлекалась и крутила романы со своим кузеном. Никто никогда так и не узнает, была ли у нее добрая душа, ибо за все свое время она не совершила как ни хороших, так ни абсолютно плохих поступков. Она отдавала предпочтение только своим фаворитам, но не была за это вознаграждена. Ни во время замужества, ни во время своего регентства она не знала своих обязанностей. Она пренебрегла всеми ими. Она родилась ленивой и предпочитала частную жизнь. Ее мотивы в этом отношении неизвестны; но было понятно, что она страстно влюблена с тринадцати лет в молодого де Линара, саксонца по происхождению, которого направили посланником при Русском дворе. Его считали первым красавцем того времени. Здравомыслящие люди обвиняли его в самовлюбленности. Столько интриг придумывалось, которые принцесса и ее гувернантка устраивали, чтобы сделать эту страсть успешной и поддерживать ее. Линар же, будучи тщеславным человеком, принимал эту игру и влюбился, ну или сделал вид. Все это продолжалось до того момента, пока дело не дошло до Бирона и императрицы. Гувернантка была отлучена и отправлена в Германию со своей дочерью, которая приехала за ней, и которая является той самой служанкой моей матери, которую в Швеции мой брат страстно полюбил, о которой я вам часто рассказывала.
С момента этого несчастливого события, нрав Принцессы (Анны Леопольдовны) ожесточился. Она сделалась еще более мрачной, чем когда-либо до этого. Она стала питать смертельную ненависть к Бирону и предубеждение против русского народа в целом. Двор Вены (речь о дворе императора Австрии) воспользовался этим инцидентом, приобретя надежного друга и утвердив своего родственника, сына любимой сестры императрицы, жены Карла VI(речь об императоре и императрице Австрии). Им стал принц Брауншвейгский, отец маленького Ивана (Иоанна Антоновича), брат герцога Бруншвейга и других принцев этого герцогского рода. Бирон не хотел этого брака; Двор Вены послал Ботта (посол Австрии в России), который должен был вмешаться. Принцессу (Анну Леопольдовну) попросили от имени императора (Австрии) за племянника. Императрица (Анна Иоанновна) любила свою племянницу, она знала, что та не хочет замужества с принцем (Антоном Ульрихом Брауншвейгским), но она думала, что время излечит ее страдания. Она позволила ей (Анне Леопольдовне) закрыться от глаз посторонних в комнатах дворца и упиваться печалью столько времени, сколько ей было необходимо. Но все же она (Анна Иоанновна) заставляла ее спать с принцем (мужем - Антоном Брауншвейгским), который подчас выходил из ее комнат полумертвым от усталости, и с которым так или иначе у них появилось на свет двое детей (называются дети, родившиеся в Брауншвейгском семействе до ноября 1741 г., т.е. Иоанн Антонович и его сестра Екатерина Антоновна), кроме еще одной девочки, появившейся от Линара, и мальчика от офицера стражи...».
Как видно из текста, в этом письме, правда, несколько эклектичном, но весьма информативном, княгиня Цербстская делится со своим корреспондентом познаниями о самых интимных тайнах семейства Романовых той поры. Чего только стоит последняя фраза из приведенной цитаты!
Итак, оказывается, нешуточная влюбленность принцессы Анны Леопольдовны в саксонского графа Линара и его снисходительное участие в этой любовной интриге принесли свои плоды, вернее, плод… Иоганна Цербстская не указывает момента рождения «девочки, появившейся от Линара», но это время можно примерно определить, опираясь на факты, указанные в письме. Так, когда связь принцессы Анны и Линара открылась, «…гувернантка была отлучена и отправлена в Германию». Эти же сведения подтверждаются авторами-историками, исследовавшими данный период истории романовской династии. Так, например, известно, что помимо проштрафившейся немецкой гувернантки от Двора был отлучен и отправлен на службу в провинцию русский паж, который, по-видимому, стерег двери во время свиданий принцессы Анны с графом-дипломатом.
Скорее всего, когда "интересное положение" принцессы Анны Леопольдовны открылось, ее тетка императрица Анна Иоанновна «… позволила ей закрыться от глаз посторонних в комнатах дворца и упиваться печалью столько времени, сколько ей было необходимо». Необходимо, по всей видимости, для нормального вынашивания плода. А на то время, пока принцессе позволили «упиваться печалью», принца-жениха Антона Брауншвейгского отправили добиваться военной славы на турецкую войну, о чем мы указывали выше. Ну, согласитесь, негоже протеже австрийской императрицы слоняться по столичным дворцам в ожидании, когда его невеста разрешится от бремени, которое она понесла от другого красавца-мужчины!
Вот, как нам представляется, следует ответить на вопрос, чем же занималась Анна Леопольдовна в течение нескольких лет до своего бракосочетания с женихом из колбасного герцогства. А ведь в письме Иоганны Цербстской ещё упоминается «мальчик от офицера стражи»!
Оказывается, можно узнать некоторые подробности об интимной жизни российских принцесс того времени, если дать себе труд до конца прочитать частное письмо весьма информированной персоны, коей была княгиня Цербстская.
Да, и, кстати, саксонский посланник Мориц Линар был неожиданно отозван из России в декабре 1736 года. Граф, которому, видимо, дали понять, что его статус дипломата не предусматривал так далеко зашедшей любовной игры с невестой принца-брауншвейгца, был щедро награжден перед убытием на родину, как это принято в хлебосольной России…