"Однажды жизнь покажется тяжкой ношей на ад похожей, кричать захочется, а толку то?
Нет, лишь надежда и всё далёкое и родное, уставшее тело, душа подаренная богом или доля? Невозмутимо спросят: "А зачем" Зачем любилось, мечталось и вот так...не исполнилось, у старого пня или на лету, над журчащим ручьём, в зареве восходящего Солнца - уходила жизнь, по капельке... Зачем? Я спросил бы...
Он сидел, за журнальным столиком склонясь, мелким почерком дописывал невзрачный листок бумаги. Перед ним стоял поясной портрет( чёрно-белый снимок в берёзовой рамке), молодая красавица, в футболке с волнистыми волосами, обдуваемых ветром, чуть закривали левый
глаз. В момент снимка, уловили такую улыбку, что глядя на неё, ёкало сердце, не у одного мужика.
Она пропала внезапно... Искала милиция, общество искало, грелись телефоны, у кого были. Пропала, ни слуху, ни духу, во всём околотке, в лесах и парках, ни в больницах и в скорбных учрежждениях - пусто.
Сроро двадцать лет, как ищет Евгений, жену Машу, дорогого и любимого человечка.
Он встал, собрал походный ранец, заварил настой, от простуды и истощения, налил в термос, проверил подшитые мехом, короткие, охотничьи лыжи. Как обычно, оделся легко, но тепло. Проверено, ни одна буря пыталась досадить да зась!, Через плечо одел кортик и самоделку - пугач, предупреждать зверьё: "Я здесь!"
Снег наконец угомонился, сугробы намёл приличные, но ветер их уплотнил так, что лыжи только в низинах пытались провалиться. Он шёл, избегая лощины,шаг выверенный годами, когда вошёл в старый лес, достал самоделку и нажал спуск, прогремел сухой выстрел. Он постоял, прислушиваясь, как оседал звук далёким эхом и насвистывая, щел целиной, но не сбивался, не терял тропы... Ближе, к вечеру, ещё из дали, заметил свою избу. Подпирающий дверь колышек был на месте, дрова в буржуйке, всё на местах. Гостей не было.. Сбросив ранец, Евгений и
поднес, к дровам кусочек луба, сухие дрова весело затрещали.... Он набрал снега полный чайник, поставил на плиту и, сунул в поддувало кирпич, чтоб унять тягу, добавил дров, из костра, у стены, Хлебнул из термоса, почти чёрного настоя, заварил травами чай, пожевал кусочек вяленой оленины, запил ароматным чаем. Поменял кирпичину в поддувале, которая вошла, почти, без зазора и лёг рядом, у печки, и мгновенно уснул...
Ночь першла в день... Машенька, светло улыбаясь, подняла руку и скрылась за берёзой. "Зачем он задержался, мучительно думал Евгений, что-то мелкое, не стоящее внимания... А выскочил на полянку, рядом с малиновым кустом - её не было и нет до сих пор..." Сколько это проходило, перед его глазами, а заканчивалось, ничем... Евгени ещё подремал немного, но разве уснёшь разбередив эту рану? Что-то учуяв, он потянулся к кортику, одел через плечо, сам поднимался, как хищная кошка...
- Федька, иди сюда, похоже мы спасены, скорее, пока ногу, не отморозил!
Не дожидаясь продоллжения, Евгений открыл запор и распахнул двери.
- Заходите, мужики, располагайтесь, сам вынул кирпич ночной и подбросил дров в печку. Пришлые начали снимать верхнюю одежду.
- Что случилось у вас?
- Давно в лес, не выходили, вот и поплатились... да пару раз шатун пугал...
- Этот может, ещё в детстве перепутал день с ночью и лето с зимой, знаю, он и лапой может...озверел..
Рядом сидящий протянул руку.
- Иван. Фёдор и Потап - помощники.
. Евгений, славно, мужики, что забрели на огонёк.
- Вы из местных?
- Если считать, что двадцать пять километров - место, то да.
- Похоже, что мы заблудились... На Скит надо.
- Так завтра и попадём, по дороге, он сходил, набил чайник снегом, через десять минут чайник ввесело бурчал, на печке. Достал из под крыши, из ниши три ребра, кабана, летом завяленные.
- Извините за угощение, но живы будете.
- Так у нас своё есть.
- То на обратный путь, отведайте.
Ободрали, за милую душу.
- Теперь, раз вы говорите, что мороз усилился, к утру ещё озвереет, подставляйте ложки или кружки, перед чайком лекарство.
- Не отравишь, дядя?
- Дурак ты, Федька!
У тебя нога? Что приключилось?
- Нога провалилась кудато, хорошо - ногу выдернул, правда поранился...
- Покажи. Потерпи.Он потянулся к крыше, покопался и вытащил бутылёк тёмно-синего цвета, вынул кляп из коры, набрал содержимого.
- Давай ногу... - намазал, прикрил смоченным в воде кленовым листом - намотай онучу, давай плесну и спать.
Часть вторая.- Собрались, ничего не забыли? Придётся, Федя привыкать к разному весу обувки, прости, больше в запасе ничего...
Он подпёр дверь колышком, стал впереди. Мороз крепчал, прямо тут...
- Двинули?.. Когда остановились передохнуть, Евгений спросил:
- В карманах безделушек нет? Любят, отцы-монашки подарочки... Нет, так нет.
Скит выплыл из-за кучки берёз... Бросался в глаза здоровенный камень, почти утёс, в серёдке нишу, перекрывало пять накатов стенки полуземлянки, с шатровой крышей и на широкой стенке староверческий крест. Их заметили ранее - монахи стояли кучкой, впереди настоятель. Поздоровались настороженно, одному Евгению, знакомцу, поклонились в пояс...
- Отец Ярема?
Тот молча склонил голову, помолчал...
- Ярему Бог призвал, теперь братья мне доверили, Савва...
- Надо поговорить, в келье - это вам - и передал пакет.
Савва перекрестил пакет двуперстьем и повёл пришельца с собой, в скит.
Монахи начали похаживать, на площадке, убранной от снега, поглядывали на путников...
- А скажите, братья, Николка, послушник где? Просил карандаши...
- Бегал, кобель к девкам, в деревню - взъярился Юхим - и поделом.
- Евгений, не слушай ты его, сам же бегал и мальца смущал. Ему бы и отбывать то... Давай я передам - сказал Кирилл и получив упаковку, остался рядом с Женей. Фёдор вспомнил про перочинный ножик и протянул, самому худому монаху. Тот сначала удивился, потом поклонился в пояс, приложил руку к сердцу и взял протянутый ножичик, отошёл на шаг и стал разглядывать диковинку...
- У меня и нет ничего, разве вот - это портрет Николая Угодника, Питерского святого, возьми, чадо! - протянул Дмитрию - самому гривастому и мощному монаху.
- Энто тот, что моряков спасает?
- Он самый. Современники говорят, что был очень недоволен расколом, поплатился, но добрых дел, не сбросишь с весов.
- Спасибо, Иван, дай облобызаю!
Они обнялись. Все отнеслись, к этой сцене спокойно, кроме невзрачного мниха, с вьющейся в косичку рыжей бородкой, тот аж плевался в углу площадки... Иван кивнул настоятелю.
- Вы уж не затягивайте с решением, а нам пора...бывайте тут, на страже.
Они подходили к Кирову на третий день, мороз спал, выглянуло низкое солнце, осветило предместье, шагающую, при полном вооружении колонну пехоты.
- Учения?
- Кабы так, Война с немцем...
- Так что ж вы мне не сказали?
- А и не подумали, что не знаешь, Евгений...прости, брат.
Через час, он был в здании гарнизона.
- Мне бы к генералу и протянул паспорт.
- Записать?
- Нет...срочно!
- Он в отлучке. Ждите...
- А вы позвоните.
- И меня на фронт?
- И так, и так будете там, так что звоните!
- Трубка молчала, потом захрипела... Только дежурный назвал его фамилию, как голос загремел: - Машину и срочно, ко мне!
Сколько ж они не виделись? Да почти пятнадцать лет, с высших Курсов повышения комсостава....
- Ну здравствуй, отшельник! - Облапил его друг Иван...Иван Яковлевич, Генерал, по прошлым понятиям..
- Здравствуй, Иван, прости, что оторвал...
- Сейчас и оторвёмся. Васильевна, давай на стол мечи и сама с нами...
Евгений постучал в дверь...
- Заходите, свободен... А Женя, садись, открой верхний ящичек. Да-да - это твои регалии, форма, за ширмой, переодевайся...добреюсь и присоединюсь...
Покажись батьку, сын! Другое ж дело! Ты должен служить, писанина потом, защитить Родину, в скрутный момент - святая обязанность каждого сына России., не шучу, так должно быть. Садись рядышком. Формируется пехотная дивизия, под столицу, пойдёшь политруком, замом Степана Ищенка, он в курсе, ждёт. Получай довольствие, как положено и в строй. Давай лапу! Жела...
Зазвонил красный телефон, он кивнул, "присядь"...
- Да, товарищ, командующий, через час, так точно! Москва волнуется... Всё, друг мой, поспеши! - коротко обнял и Евгений покинул кабинет. Его ждала машина...
Глава третья.
Сойдя, по стрелке на рокаду, эшелон покрался леском, окружил посёлок и уткнулся в тупик.. Разгрузились до рассвета, заняли мелкую траншею и окопы на поскотине, у фермы. Выслали разведку, поджидали возвращения.
В штаб, почти бегом, явился командир полка один, Юшков.
- Товарищ, командир, разрешите обратиться к помпотеху.
- Обращайтесь.
- Товарищ...
- Да бросьте вы, тут все свои.
- Анатолий Ильич, у вас кирки, ломы где? Траншея полку досталась, чуть глубже колена, положим полк, как есть...
- О чём вы, батенька, какие кирки?
- Которые я видел на формировании, у складских вагонов, в машине...
- Что вы мне баки вставляете, Михаил Иванович?
- Не юли, я тоже видел. Где кирки, лома и лопаты?
- Наверно в Кирове
- Так ступай, зубами грызи, а к утру проверю и там же пристрелю!
"Попал мужик в катавасию... военное время...и пристрелит..."
- Во мне срочности нет, товарищ командир, пойду к людям - кивнул командиру полка...
- Траншеи, покажи мне.
- Пойдёмте, они рядом, у фермы...
- Да ты прав... Население есть?, у них попросить, пока найдём?
- Ушли бойцы... А вот и весточка - вестовой, от разведки...
- Как дела?
- Не велено, только в штаб.
- Я зам командующего, Иванов Евгений Иванович.
- Тот протянул карту, на которой, не было ни одной отметки.
- Что это?
- Противника нет, слева болото, впереди тоже, справа плохая дорога.
- Люди где?
- Возвращаются...
- Пост не оставили?
- Нет...
- Плохо, надо бы...
- Там посыльной ждёт...
Бойцы спешили куда-то, за рослым парнем изуродованным горбом.
- Куда, служивые?
- Паша знает, где молот, наковальня и меха от кузницы. А в этом здании шёл ремонт и леса из арматуры оказались.
- Кто у вас за старшего?
- Так сержант Иванов, товарищ командир. Разбирает леса.
К утру траншея была по плечо и зампотех был изгнан в штрафной взвод.
Атака сталась неожиданной, но какой-то, неуверенной... и первая потеря, осколком гранаты свалило наповал Юшкова. Бойцы положили командира, на плащ-палатку и пытались нести в тыл.
- Отставить - скомандовал Евгений - Беру командование на себя! Спрятать головы, за бруствер, наблюдающий, докладывать каждые две минуты, что в расположении противника?
- Подмоги нет...стушевались...
- Слушать мою команду! Короткими перебежками - вперёд, бойцы! За нас никто не повоюет. За мой!!!
И первым бросился вперёд, не ожидавшие контратаки фрицы, сначала залегли, но видя издалека блеск штыков, сначала, по одному, потом группами, поднимались и пускались наутёк, но сзади болото..., два станковых пулемёта, прижимали отступающих, к земле. За плечами, у проходов, урчали наши танки, открыла огонь артиллерия, по площадям... Видно было, как взлетают тела, при прямом попадании, пока добежали до дороги, живой силы, почти, не осталось, у противника, догоняли танки, сбавив скорость, принимали на броню пехоту и рвались дальше, наладили связь со штабом дивизии, Евгений доложил обстановку, закончив разговор, сел в машину и быстро догнал передовые танки, но сражаться было, не с кем.
- Комиссар, организуй разведку слева - справа, пусть, до обнаружения противника Топятся впереди, донесение посыльными и тремя красными ракетами.
Василий, поторопись в тыл, друже, пусть с топливом поторопятся.
- А в немцев?
- У них бензин, солярка редкость, вон лошадь без всадника, давай!
К трём дня прилетели на хутор с ветряком. Там разведка, поднявшись на крыло, обозревала окрестности... Никого. Штаб, не успел, за наступлением и приказал ждать там, где были...
Оказалось, что первый полк рванул так, что остальные, отражая атаки, просто, не думали о контрнаступлении... А тут - нате вам...
Стемнело, на всех дорогах выставлены наряды, лес отступил, хутор был на высотке и, в бинокль просматривался огромный участок краевида. Светила луна...
"Это плохо, ни облачка" - подумалось Евгению.
- Товарищ командир, передаёт тыловой пост. "Слышится работа танков и машин, идут с огнями".
- Дай трубку! Слушай меня, Коробочка! Должен выходить штаб дивизии. Гляди в оба!
- Есть "в оба"! Рявкнула трубка.
Так оно и было, разведчики доложили, что, для штаба есть местечко, у самого леса, маскировка отличная.
- И вдобавок ко всему - несколько грунтовых дорог и узкоколейка.
- Вот и поспеши, лейтенант, навстречу, доложи Командиру, пусть и решат, на ходу. И ещё скажи, что я жду замены, пусть подберут офицера, на полк..
Хорошая у нас позиция, комиссар. И траншея добрая, только поправить местами. Давай займёмся этим вплотную, не известно, с чем утро явится. Что-то фашисты замышляют.... Оборону придётся растянуть, пополнения ждать, думаю, зря... Весь тыл опоясать окопами, засадами, используйте любой дом, дерево, взлобок. Я стану наведываться, увидимся. Наконец пришли заправщики, с соляркой, машинным маслом, инструментом и запчастями.. Повеселели танкисты, до утра помигивали фонарики, к утру угомонились...
- Что мы имеем, комиссар и вы, товарищи командиры. Вот сводка ночных дел:
Окопы и укрепления готовы - очень вовремя, спасибо, за работу.
Солярку доставили, кухни доставили, еда готовиться, людей кормить рано утром, пока, не налетели ассы. Кстати, ни одной зенитки. Опасно...
- Мы поставили на турели два Сталинца, не хуже зенитки.
- Вот, за это, личное спасибо! Теперь план на день...расплывчато, но наступление предположительно. Остальное, по обстановке.. Теперь, на всё, про всё - сорок минут, побриться. позавтракать и соснуть минутку. Удачи нам.
Глава четвёртая.
Командир дивизии нагрянул внезапно. Зря старался, полк был во всеготовности, командир на месте, у телефона. Плану, на день, улыбнулся, но подумав, сказал:
- Ты прав, Евгений, пока другого, не придумаешь... Хотя...
- Не даёт вне покоя, Дмиртий Осипович, обстоятельство молчания...что-то верхушка их задумала. Наступления простого, не получилось. Разреши облететь на кукурузнике окрестья, может что-то сообразим?.
- Мысль путная, но только, не ты... Мало мне Юшкова? Есть кому лететь.
Пока солнце за тучами и...
Громыхнуло так, что табуретка, у стола, подпрыгнула и упала на бок.
- А ты мечтаешь...
Зашёл дежурный.
- Противник, с дальнебойной, по площади, видать...
- Лады... воюйте тут, срочное, не жди.
- А как замена?
- Ты ж рванул, задрав хвост, есть путные командиры, подожди малость, сообразим.
"Рама" появилась ближе к вечеру. Младший командир, расчехлил Сталинец, не торопясь прицелился и послал короткую очередь. Даже не вооружённым взглядом было видно, как отлетел кусок хвостового оперения, правой части, и самолёт сделал пол кольца, на месте, сорвался в стопор...
- Делай зарубку, Сашко - обратился он к подносчику патронов.
- Теперь держись, робя! Налетят, не отбрешешься...
- А ты в земельку, чего дуриком торчать то, не кол, поди?
Верно, перед самым закатом, вывалились из розоости небесной, как принято у них - каруселью...
- Ну-ну... Сашко, давай цепочку, я понял, как их отучать, от наглости.
Он выждал один заход, вел дулом пулемёта и нажал гашетку, первый клюнул носом, второй рванулся в сторону, но подпрыгнул от своего боезапаса и рухнул, почти на голову Сашку. Три самолёта - удача или расчёт?
Когда самолёты убрались Евгений подошёл к Прню.
- Фамилия?
- Так Ромашка я.. Ромашков Иван.
- Молодчина! Запомню, Ромашков.
Тяжело, видать переживали фашисты, потерю сразу трех самолётов... Через день попытались изменить тактику и отважились, на бреющем, застать врасплох... И поплатились ещё одним самолётом - обожглись, чего-то выжидали... Легло непредвиденное затишье, соседи, видевшие потери врага, заявились перенимать опыт. Ромашков, с великим удовольствием и красочно рассказал, о своём "методе" ликвидации авиации противника.
Евгений поднял зазвонившую трубку.
- Да! Командир, раз.
- Слушай сюда, Иванович, через десять минут новый командир прибудет, срочно передай дела и в штаб.
- Есть, в штаб.
Командир был стрелянный воробей, прежде, чем, явиться в штаб полка, вынюхал всю оборону, понял что, к чему - зашёл, пожал руку, назвался и сказал просто:
- Спасибо, Евгений Иванович. Всё путём. Машина ждёт, езжай.
Теперь он полковник и надо ждать назначения, пока штаб не торопил. "Пойду пройдусь в леске" - сказал себе и вышел, за пост, у проходной. Рядом стояла полуторка, в кузове полно женщин. У ската, на снегу лежала женщина, билась в падучей...
- Что ж вы сидите, помогите ей!
- Тебе надо и помоги.
- Ишь хлыщ какой...
Евгений наклонился над лежащей, откинул седоватые пряди и ахнул!
- Сашенька, солнышко моё! Отёр запёкшиеся губы, приложил комочек снега, потёр висок и поднял легко на руки.
- А-ну, не замай! - Отделился, от забора дядя, не ты положил...
- Я взял своё! Пошёл вон!
- Но, не тут то было,этот цербер пёр трактором.
- Чего вы сцепились, дурни, бери меня, служивый!
- Ха-ха, Зинка, ты уважишь, и покажешь - хрипели женщины, простуженными голосами..
А Евгению пришлось применить силу, он врезал цербера по скуле, завалил в снег и добавил хромовым сапогом.
- Так его! Так! Издевателю, паразиту!
Явился наряд
- Предъявить документы!
Евгений протянул Удостоверение.
- Что за комедия, полковник?
- Жену нашёл, пропавшую семнадцать лет, с хвостиком и вот какой-то идиот...
- Ваши документы, девочки?
- Шутишь, дядя? У него один документ, на всех...
- Гражданин?
- Вот он! И сунул печатную бумажку.
- Так вы из Кувшиново... А зачем здесь?
- Так он третий день, не хочет ехать в Киров, боится чего-то...
- Вы хоть чего жевали, женщины?
- Наверное позавчера что-то жевали...
- Костя, сбегай в столовку, пусть Ярина пару термосов крепкого чаю да хлеба побольше и сюда.
Пришла в себя Саша...
- Ой, Женечка, где ты так долго был, радость моя?
- Во...хоть одной пощастило... Люби её Женя, она того стоит. Крикнула самая бедовая.
- Так мы пойдем, командир?
- Куда?
- Поищем гостиницу, я сообщу на пост.
- Добро, Иванов.
Они шли по улице, потрескивал мороз, Евгений сбросил фуфайку и накрыл плечи жены, прижал её к себе и так стало хорошо, как ещё никогда, не было..
- Пойдем, золотко, нам сюда. Номер дали на третьем этаже, с обогревом!. Они устроились, спустились в ресторан, а там швейцар упёрся:
- У нас заведение, не бардель... Отъевшаяся рожа кулака требовала, "но на сегодня хватит" - подумал Женя.
- Потерпишь, родная, сейчас зайдём...увидел витрину. И подались в сияющий рекламой "Коммерческий". Выбрали Маше одежду, навели лоск в парикмахерской, она сидела и не могла остановить горячих слёз... Потом кушали, в ресторанчике, рядом с гостиницей. А швейцар испарился, ну и хрен с ним
Евгений постучал в дверь. "Заходите... Иванов? Не терится голову сложить, Евгений? Слышал жена нашлась_
- Да-да, столько искал...
- Она у вас кто?
- Переводчик...пять языков.
- Так...завтра раненько, на комиссию, устроим в штаб, потом о назначении поговорим.. Давай работай! Да, а как жильё?
- В гостинице...
- Не вариант...
- Петрович, к тебе ещё беженцев, не подселяли? Тогда приюти, жену знакомого...
Да офицера, спасибо тебе, друже..
Уже темнело, Петрович шёл справа, Маша слева, вдали светился или отражался, какой-то светильник,
-То мой огонёк блестит.... Вот вам комната, просторная, но маленькой нет. Прохладновато будет, но в фуфаечке да ватниках, перезимуем.. Готовит мне сестра младшая, познакомлю, если понравится - добро пожаловать, вместях дешевле и наваристее будет. Познакомитесь, попробуете еду, решите.
Утром Евгений обнял Машу.
- Ты солнышко, не скучай, сама знаешь, время такое. Ну бывай и не пропадай, пожалуйста.
- Как устроились? Гора с плечь. Присаживайся. Вот гляди, что тебе предстоит. Это, как видишь Ленинград. Вот отсюда нужна ветка рокады, три месяца прошло,а сведения противоречивые. Разберись на месте. Для этого тебе, вне очереди, присвоили очередное звание. Так что, генерал Иванов, самолёт на месте, перелёту два часа, действуй и чтоб я был в курсе.
Полёт затянулся до трёх часов, облетали севернее, против ветра, сели. Никто, не встречал. "Не знали или?" Что или и сам боялся подумать....
Прошли с километр, нагнали бойцов со старшиной, которые пробивая колёсами колею, тянули-толкали сорокопятку. Увидев, что догоняют серьёзные офицеры, старшина взял, под козырёк,
- Смирно! То.
- Отставить, старшина, давно трудитесь?
Третий день, товарищ командир.
- Кормят?
- Сухой паёк был..
- А теперь...кто послал, куда, карта есть?
- Вот...
- Интересненько...там, по моим сведениям, немцы оборону держат. Отставить! Слушай мою команду! Проверить оружие, боезапас. Там пригодится. Поступаете охраной тела и души. К этому грозному оружию, снаряды есть?
- Так точно, у болота стоит припас, лошади и пара наших - сторожат.
- Так. значит нас восемнадцать человек, плюс орудие и лошади, Где-то близко Лесхоз видали.
- Да, километра три, там и трактор есть.
- А вот это очень кстати. Солдаты, разворачивайте ствол и отдыхайте. Сколько, Митя, у тебя шоколада?
- Восемь плиток, Евгений Иванович.
- Пять ребятам, пусть сил набираются. Веди в цивилизацию, старшина.
-Дорогие, товарищи, выручайте, трактор нужен.
- Керосину заомаль - ответил грязный механик, выглядывая, из-за гусеницы.
- Надо найти, потом старицей отдячим..
- Ладно..сейчас редуктор направлю и поедем... Подцепили орудие, нашли лошадей и двух солдат и пустились в штаб группы войск, дислоцирующейся, не далеко от станции, на островке, намытом рекой.
- Ишь ты - крепость, мать...
- Сейчас и проверим. Выкатывай на позицию, целься: "Пли!"
Снаряд взорвался в самом центре.
- Ещё снаряд...Пли!
Тот рванул у самого берега, перевернув вмёрзший катерок.
- Заряжай!
- Глядите, они белый флаг выбросили!
- По белому флагу...Пли!
Снаряд лёг рядом, но полотнище устояло.
- Митя, выйди, голубчик с Красным, вызови на переговоры...
- Часа два собирались Вышел политрук.
- Кто вы и что вам нужно?
- Это вы ответите, что вам нужно, почему никаких донесений, почему, на острове? Молчишь, предатель?. Я представитель Ставки, предлагаю сдаться, без условий, на милость победителя.. Иди, политрук и запомни Родина всесильна! Где гарнизон? Если сами найдём - всем расстрел!
Они выходили понуро, строились в колонну по двое. Из гарнизона прислали роту солдат. Весь штаб отвели в здание фермы, забили окна колючкой. Трёх представителей КГБ расстреляли, перед строем.
- Всё, баста. надо строить! Как в нужнике вымазался. Тьфу на вас!
Евгений и не представлял, что это за адский труд, под бомбёжками с утра до вечера, половина солдат, не возвращались в блиндажи. Сделанное днём, рушилось с утра наглыми налётами, Штрафной "штаб" таял на глазах. Трёх, отмывших предательство кровью, отправили в госпиталь...
Евгений писал письмо, с попуткой, Маше... Цензура прошерстит, лучше до встречи, если таковая, есть в судьбе... Он написал: "Солнышко, я тебя обожаю и сильно люблю!" Евгений ещё не знал, что Маша ждёт ребёнка, что он будет ранен, под Будапештом, отлежится и вместо того, чтоб лететь в объятия Маши и сына Ивана, бросится добивать гидру, в самое пекло - Берлин... 04.12.19