Я против того, чтобы засорять, или, если говорить более откровенно, засерать, загрязнять русский язык иностранными словечками. Но бывают ситуации, когда своего слова нет, придумывать новое нет смысла, но можно временно воспользоваться иноземным, приспособить его к своим нуждам, а после за ненадобностью забыть навечно.
Вот, к примеру, с гайдаровскими реформами пришли в наш язык понятия приватизация и ваучер, на бытовом уровне слышались не эти слова, а прихватизация, то есть захват чужого, или волчеризация, возвращение к казалось бы забытому лозунгу прошлого «человек человеку волк» от латинского homo homini lupus est. В русском обществе таких отношений никогда не было, а если когда и появлялись, то подвергались осуждению.
Больше года в политическом лексиконе русского языка распространилось понятие хайли лайкли, а в декабре нынешнего года кайнэ цвайфель и онэ цвайфель по сути с одинаковыми значениями «на нас клевещут». Впрочем, в своих языках у этих словосочетаний иные значения.
Английское highly likely /хайли лайкли/ - весьма возможно.
Немецкое ohne Zweifel /онэ цвайфель/ - без сомнений, а keine Zweifel /кайнэ цвайфель/ - никаких сомнений. Мы вправе эти словосочетания воспринимать как военную терминологию, как термины гибридной войны Запада против России, когда нет реальных фактов и их заменяют откровенной выдумкой.
Само словосочетание «highly likely» в английском употребляется в политике и юриспруденции, а ещё в официально-деловых сферах и относится к разряду утверждения без утверждения. Каждое неосторожно сказанное слово может нанести непоправимый вред, к обвинению в преступлении невиновного, нанести непоправимый вред имиджу страны, и даже обернуться против того, кто неосторожно высказался. А сказал «highly likely» и снял как бы с себя ответственность, а там пусть как хотят, так и думают. Но факт получил огласку, а потому обязательно появятся те, кто потребует отчёта даже с тех, кто никакого отношения к делу или деянию не имеет. Это, так сказать, особенность дипломатического языка не высказываться напрямую, а произвести впечатление. То есть другую сторону конфликта обвиняют не в преступлении, а в весьма вероятном преступлении. Обвиняемая сторона конфликта в конечном итоге может доказать свою невиновность. А обвинитель в этом случае не будет запятнан ложными обвинениями. Он же не утверждал напрямую, кто совершил преступление, он лишь предполагал с весьма высокой степенью вероятности.
С использованием словосочетания «highly likely» Россию обвинили в
отравлении бывшего российского разведчика, сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля. Он был осужден в России, отбывал наказание, помилован и получил возможность выехать за границу, жил в Великобритании, в городе Солсбери, где, кстати, крупная лаборатория по химическим отравляющим веществам. Разведчика вместе с дочерью отравили в кафе нервно-паралитическим веществом «Новичок». Их спасли чудом, обычно после такого отравления люди не выживают. Кто отравил? Ясно же – больше некому. Россия. А ведь всё случилось на территории Великобритании, где мощная разведка, мощная медицина, мощная полиция… Но зачем им у себя копаться, задача обвинить Россию…
Великобритания возмутилась, что яд был применен в густонаселенном месте. Пострадать могло огромное количество людей. Именно Россию обвинили. Почему? Именно Россия, её попытка выстраивать свою независимую политику вызывает гнев привыкшего господствовать Запада. Россия не позволила наглосаксонскому миру воссоздать неоколониальную систему на планете.
Ещё Тереза Мэй, премьер-министр Великобритании, обвиняя Россию в акции отравления Скрипаля, использовала словосочетание «highly likely». Время идёт, в деле Скрипалей больше чисто английских тайн, чем ясности, но обвинения с России не снимаются.
И вот 4 декабря 2019 года точно по той же самой методике Россию обвинили в убийстве, совершённом на территории Берлина. Куда смотрели спецслужбы, таможни, полиция? Нет, виновата Россия. Фрау канцлерин Ангела Меркель заявила, что приняла решение о высылке из Германии двух российских дипломатов из-за недостаточной помощи Москвы в расследовании убийства бывшего чеченского полевого командира Зелимхана Хангошвили.
«Мы приняли соответствующие меры, поскольку не видели, что Россия оказывает нам поддержку при расследовании убийства», — сказала политик.
В этих обвинениях вместо английского «highly likely» прозвучали немецкие keine Zweifel /кайне цвайфель/ и ohne Zweifel /онэ цвайфель/, то есть «нет сомнений» и «никаких сомнений».
Меркель собирается обсудить высылку дипломатов с президентом России Владимиром Путиным в ходе саммита в «нормандском формате», который должен пройти в Париже 9 декабря.
В Кремле обвинения отвергают. У убитого полевого командира могли быть и другие враги, ведь он воевал против России на стороне чеченских боевиков Шамиля Басаева, Абу аль-Валида и Аслана Масхадова. В 2002 году он был объявлен в розыск по подозрению в терроризме. Почему в Германии ослаблен контроль за бывшими боевиками? Кто за порядком должен следить на территории Германии?
В общем, запомним на короткое время эти слова и их подлинное значение:
- highly likely / хайли лайкли/ - английская ложь в адрес России;
- keine Zweifel /кайне цвайфель/ и ohne Zweifel /онэ цвайфель/ - немецкая ложь в адрес России. Не исключено, что на волне растущей русофобии могут появиться аналогичные фразы и на других европейских языках.
Мне думается, долго такая ситуация продолжаться не может. Ложь не бывает вечной. Лжец будет наказан.