Название статьи верно только в символическом смысле. По своим личностным характеристикам Сергей Михайлович Эйзенштейн (1898-1948) «броненосцем» не был. Хотя его наградные регалии весьма внушительны: выдающийся советский режиссёр, теоретик искусства, педагог ВГИКа; доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств России. Лауреат двух Сталинских премий первой степени (1941 и 1946 гг.). А списки лауреатов обычно просматривал сам вождь и лично одобрял или отводил каждую кандидатуру.
Будущий режиссёр родился в обеспеченной семье, но рос болезненным и замкнутым мальчиком, послушным и очень умным: «В одиннадцать лет он уже говорил на русском, немецком, французском и английском, читал Достоевского, а также Золя и Диккенса в оригинале». Но возможно, что в мир книг и языков он скрывался от бесконечных семейных неурядиц. Воспоминания о них глубоко врезались в память мальчика. «Матушка кричала, что мой отец – вор, а папенька, что маменька – продажная женщина», вспоминал Эйзенштейн. Или: «В какой-то день маменька, как сейчас помню, в чудесной клетчатой шёлковой красной с зелёным блузке истерически бежала через квартиру с тем, чтобы броситься в пролёт лестницы. Помню, как её, бившуюся в истерике, папенька нёс обратно».
Мемуары Эйзенштейна «полны анекдотических историй и противоречивых толкований». В большей степени на этих мемуарах и основываются все заключения и предположения биографов. Так что мы остановимся только на тех патографических фактах, которые упоминаются в большинстве его биографий.
Родители редко думают о том, что их семейные неудачи являются залогом будущей семейной неустроенности их детей. Сергей Михайлович – убедительный тому пример. Не отсюда ли произошла и его странная боязнь женщин? Молодой человек выбрал девственность на всю оставшуюся жизнь, «уходя в сторону от биологического зова инстинкта».
В 1915 г. Эйзенштейн поступил в Институт гражданских инженеров в Петрограде, но архитектура так и не стала главным интересом его жизни, всё заслонила тяга к театру и рисованию. В 1917 г. он относит свои первые карикатуры в «Огонёк», подписывая их «Sir Gay», в переводе – «Весёлый сэр», по произношению псевдоним звучал, как его имя – «Сер-гей». И не подозревал, что через пятьдесят лет слово «гей» приобретёт совсем другое значение. В 1921-1922 гг. обучался в Государственных высших режиссёрских мастерских под руководством Всеволода Мейерхольда.
Артисты, богема и «люди свободных профессий», вероятно, привлекали юношу. Да и времена были не самые «устойчивые». А когда ещё собственная сексуальность не «устоялась», то и отношения с окружающими невольно выстраиваются не самым традиционным образом. Во всяком случае, в кинематографических кругах ходили слухи о его гомосексуальной связи с кинорежиссёром и актёром Сергеем Герасимовым (будущим супругом знаменитой Любови Орловой).
И этот вырвавшийся из-под опеки родителей пай-мальчик с непонятной сексуальной ориентацией в 27 лет совершает поистине революционный переворот в киноискусстве постановкой своего знаменитого фильма «Броненосец Потёмкин».
Во время съёмок в 1925 г. фильма «Броненосец Потёмкин», который Чарли Чаплин назвал «лучшей кинокартиной в мире», Эйзенштейн познакомился с киножурналисткой Перой Аташевой. «Их связь осталась невинной, даже когда была в 1934 г. узаконена официальным браком... “Многие говорят, что я - гомосексуалист. Я никогда им не был, и я бы вам сказал, если бы это было правдой. Я никогда не испытывал подобного желания”», заявлял режиссёр. Но напомним, что гомосексуализм в то время считался в СССР уголовно наказуемым деянием.
В тридцатых годах в Берлине Эйзенштейн с нескрываемым любопытством окунается в жизнь ночных гомосексуальных клубов. Но в итоге приходит к выводу, что выбранный им путь воздержания и сублимации более продуктивен в творческом отношении, чем раскрепощение своей сексуальности.
Николай Алексеевич Левицкий, кинорежиссёр и бывший ученик Эйзенштейна во ВГИКе вспоминает: «Он не был лишён кокетства… Запомнилась его походка – чуть женственная, со свободным взмахом руки». И ещё одна значимая в эндокринологическом плане деталь: в молодости Сергей Михайлович хотел стать артистом, но его выступления «не получились», так как «голос был как у травести и диссонировал с комплекцией и фигурой».
Творческая карьера всемирной знаменитости была далеко не гладкой, и не в последнюю очередь из-за его ироничного характера и любовью к не совсем приличным шуткам в отношении власть предержащих. Эйзенштейн фонтанировал идеями. Он сочинял сценарии, порывался снимать фильмы, а в ответ слышал одно слово – «нет»! И фильмы этого гениального режиссёра обычный кинозритель пересчитает на пальцах одной руки: «Броненосец «Потёмкин», «Александр Невский», «Иван Грозный». Другие или не запомнились зрителю, или были начаты, но не закончены по независящим от Эйзенштейна причинам. Так, в 1931 г. он снимает фильм «Да здравствует Мексика!», но, когда картина была почти готова, его неожиданно телеграммой от имени Сталина отзывают на родину. Негатив фильма остаётся в США. Пера Аташева говорила, что это так травмировало Эйзенштейна, что он покушался на самоубийство, пытаясь повеситься. К счастью, ему успели помешать.
Подобных незавершённых шедевров у режиссёра было немало. По возвращению в СССР в 1932 г. Эйзенштейн занимается педагогической деятельностью, периодически пытаясь получить разрешение на съёмку очередного фильма. Но только в 1938 г. по написанному им совместно с писателем Петром Андреевичем Павленко сценарию ему разрешили поставить фильм «Александр Невский». Картина имела большой успех, режиссёр получает орден Ленина и ему без защиты присваивается степень доктора искусствоведения.
Свой последний шедевр – «Иван Грозный» - режиссёр создавал в течение шести лет, начиная с 1941 г. И с уже ставшим традиционным отношением к нему властей: за первую серию он получает Сталинскую премию, вторую серию запрещают к показу, съёмки третьей прекращаются. Разумеется, всё это не могло не отразиться на здоровье Сергея Михайловича: у него начались боли в сердце, он рано полысел и не по возрасту обрюзг.
Существует своеобразная трактовка второй серии запрещённого Сталиным «Ивана Грозного». Она якобы представляет рассказ о «трагедии однополой любви… Предатель Курбский не отечеству изменил, а любовнику – царю Ивану». Короче говоря, под маской политического террора Эйзенштейн умудрился обнаружить сексуальную патологию.
При внешне умеренной и упорядоченной жизни (он не пил и не курил) большинство биографов отмечают доминирование в увлечениях и речи Эйзенштейна эротического подтекста. По воспоминаниям режиссёра Михаила Ильича Ромма, он особенно любил рисовать похабные картинки при дамах. Большинство из двух тысяч рисунков Эйзенштейна практически непубликуемо. Только так он мог выразить переполнявшие его сексуальные влечения.
Публицист и сценарист Борис Николаевич Агапов подмечает ещё одну странную черту режиссёра: Сергей Михайлович любил «уродливые фигуры, изображающие всякие нелепости и мерзости человека, наиболее сильные и наиболее низменные его страсти, с которыми Эйзенштейн любил возиться, как Павлов со слюной своей собаки».
К женщинам никакого сексуального интереса не проявлял, что отразилось и в его фильмах, в которых превалируют «мальчики», а «девочек» почти нет. Женщины у Эйзенштейна выполняют чисто социальную функцию: товарищ, соратник, воин. «У Эйзенштейна не было ни одной серьёзной любви с женщиной. Не было настоящей семьи. Не было обычных сексуальных отношений. Но попытки были!». (Ну, как тут не вспомнить П.И. Чайковского). Режиссёр как-то написал своей жене Пере Аташевой, что «ни разу не доводил до конца дела с объектами влюблённости».
Девственность, как образ жизни, тем более у мужчины, избирается по нескольким причинам. 1) Бредовая установка психически больного человека; в случае Эйзенштейна этот вариант исключён. 2) Идеологические или религиозные соображения, например, целибат у католического духовенства (у нас нет поводов думать и об этом мотиве). 3) А вот наличие у знаменитого режиссёра рационального решения, подкреплённого расстройством сексуального предпочтения, остаться девственником из творческих соображений - вполне возможный вариант.
Представляет интерес такая психологическая особенность Эйзенштейна. Проще всего ему было объясняться с помощью рисунков, которые он делал непрерывно. «Его словесные тексты, напротив, отличаются обычно крайней сложностью построения. По большей части его записи для самого себя, частично опубликованные, представляют смесь слов или частей фраз на четырёх (а иногда и пяти) языках».
На фотографии, сделанной после вскрытия, огромное правое полушарие, отвечающее у человека за воображение и образное мышление, резко противостояло левому, относительно небольшому, отвечающего за логическое мышление.
При всей своей интеллектуальности Эйзенштейн «боялся сглаза, верил в приметы, ничего не начинал в понедельник и пуще всего боялся чёрной пятницы, стараясь в этот день ничего не затевать серьёзного, не выходить из дому». Кстати, похоронили его в пятницу 13 февраля. По воспоминаниям народного артиста СССР Николая Константиновича Черкасова: «Он боялся умереть - мексиканская гадалка предсказала ему смерть в пятьдесят лет. Когда в Доме кино хотели отпраздновать его пятидесятилетний юбилей, он сказал: "Тсс, тсс, отложим на месяц", - и умер через две недели». Смерть наступила так мгновенно, что Эйзенштейн даже не успел схватить гаечный ключ, которым стучал по батарее, вызывая на помощь соседей.
Московский Дом фотографий завершил Год кино выставкой, посвящённой Сергею Эйзенштейну. В частности, там показана бисерная сумочка, которую режиссёр подарил своей студентке с напутствием «Не в пример учителю не мечите бисер». Другими словами, он прекрасно сознавал, что ему самому приходилось, согласно выражению из Евангелия, «метать бисер перед свиньями».
Эйзенштейна можно отнести к «полифоническим личностям» (одновременное звучание нескольких характерологических радикалов) – настолько многообразны его способности и патохарактерологические черты, которые сложно «втиснуть» в узкие рамки определённого диагноза. В данном случае, можно было бы позволить себе выразиться так: диагноз – «эйзенштейн».
Диагностическое предположение: акцентуированная личность, компенсированная успешным творческим самовыражением. Специфические фобии с тревожностью.