Дневник, привет. Иногда я сама не верю, что все, что описываю здесь – это реальные истории из моей сволочной жизни, а не больная фантазия одной сволочи.
Короче, я опять влипла. И к концу ты поймешь во что, хотя список липких веществ не очень большой, чего уж кокетничать.
Пятого ноября этого года в мою размеренную жизнь анорексички пришло очередное светлое нечто – свидание длинною в три недели.
Мы познакомились с ним на сайте знакомств. Он был многозначительно немногословен, я была, очевидно, под шафе. Он был представлен как Джон, я как уже всех заебавшая высокомерная сука Тиндера.
После недолгой переписки, я узнала, что его зовут простым русским именем (но для тебя пускай будет Джон, любопытный дневник) и что он работает в сфере логистики. По крайней мере, он так написал, чем вызвал у меня недюжий интерес, ведь, как мне показалось, если он связан с ВЭД, то я через него смогу доставать нормальную европейскую косметику по закупочным ценам, а это в эпоху кризиса, очень даже хороший бонус.
Правда когда я стала у него расспрашивать подробнее про работу, он уходил от ответа, отделываясь общими фразами про погрузку/разгрузку и портовые доки. И если сначала я еще не вкуривала, то после того, как он сообщил, что у него двухмесячный отпуск, я все поняла:
- Ну приплыли…
Когда я шла к нему на свидание уже в опостылевший Пить Кофе, я думала только об одном – чем же я так прогневила Богов и лично Посейдона, что уже второй раз за полтора года мне везет на моряка.
Видимо в нашем возрасте только эти храбрые, но ебнутые ребята еще находятся в поиске одинокой дамы, в то время как остальных приличных мужиков разобрали щенками в студенчестве.
Джон оказался крайне брутальным мужиком с бородой, смурным взглядом и настолько сильными плечами и развитой грудной мускулатурой, что уже на втором глинтвейне, помешивая солонкой фруктики, я в своей голове представляла как красиво будут смотреться мои ноги на этом произведении искусства генетики и спортзала.
Он разговорился, признался что работает вторым помощником капитана. Я не совсем понимала что это значит, но четко помнила, что в корабельной иерархии, мой предыдущий стармех был гораздо выше. Однако, не статусом единым питаются мои фантазии, а еще и приятным общением, выгулом мопса, айфоном и массажем ступней.
Мы просидели с ним тогда полтора часа, он вызвался подвезти меня домой. По пути мы свернули не туда, прокатались еще два часа, говорили за жизнь и съездили за кофе в Макавто.
Казалось бы, чем не начало истории удивительного романа, да?
****а.
Это же моя жизнь.
В общем, несмотря на то, что изначально было все очень мило и с зачином на чудесное, жизнь начала показывать свои соски безумия еще в первый вечер.
Дневник, ты знаешь, если и есть в этом мире, что любят со мной делать мужики, так это приседать на уши. Он начал рассказывать свою жизнь еще в первые часы покатушек, когда я включала свою музыку у него в машине, чтобы заглушить легкую отрыжку от средненького глинтвейна.
Как оказалось, Джони был 10 лет влюблен невзаимной любовью в одну бабу, которая никогда ему ничего не обещала, но использовала на максималках. Он привозил ей подарки, выручал бухую из передряг и ссался от одного ее прикосновения к его руке.
Слушая все это, я понимала, что история выглядит не очень здоровой, ведь она не давала ему ничего – ни любви, ни взаимности, да и просто не давала.
Недавно она сыграла последнюю партию на деревянном пианино от передоза, чем хоть как-то завершила эту странную историю. Он рассказывал, что каждую неделю продолжает ездить к ней на могилу и о чем-то там думать.
После этой женщины была еще одна кассирша из Фикс-прайса, к которой он тоже испытывал странные чувства, но та замужем и особенно взаимностью не отвечала, хотя как и предыдущая, бабос и подарки принимала охотно.
Когда я все это выслушала, я спросила его честно:
- Родной, тебя надо нахуй посылать, чтобы тебе нравиться?
Он ответил, что это уже в прошлом и сейчас он ищет нормальных отношений.
Помню, что я уже в первый вечер решила не играть в осетинский невинный пирожок и сразу спросила, а что с сексом? Ты же половозрелый мужик, как ты жил в таком режиме?
Он ответил, что это для него не так важно и он привык терпеть.
- Ну окей – ответила я, решив, что сейчас самое время вырубить психолога и просто отдаться радости момента.
Кто же знал тогда, что именно "отдаться" будет одной из глобальных проблем наших отношений.
Первую неделю мы встречались каждый вечер. Он забирал меня с работы, возил по городу, мы заезжали в МакАвто возле Меги, пили по большому капучино, потом он завозил меня домой и уезжал к себе. По пути к дому, он покупал себе какое-то бухло, которое пил в машине, так как живет с мамой (просто молчи, дневник, тут и без мамы есть с чего охуевать) и писал мне. Мы общались до глубокой ночи, а утром я шла на работу с тремя часами сна и увеличивающимся с каждым днем количеством тона на лице. Мой благоверный спал до четырех дня.
Самое грустное, что я его бесконечно хотела и текла словно школьница при виде молодого физрука. Он целовал меня, держал мою руку, но продолжал оставлять меня одну.
В первую пятницу я предложила ему познакомиться с моими друзьями за бутылкой горячительного. Все мои подруги уже были в курсе моей мокрой истории без конца во мне. И все хотели, чтобы это уже случилось, дабы перестать бесконечно слушать мои голосовые «ну когда же мы уже?!»
Надо сказать, дневник, что его очень приятно было знакомить с моим бестиарием. Его мужественность, естественность и юмор подкупали всех, и каждая сука из моего окружения очаровалась этим будущим шкипером.
Блин. Вспоминаю и сама вахуе.
Короче, он не умеет пить. Это я узнала в четыре часа утра, когда доставала его пьяного из такси. Дневник, у меня годы брака за плечами, множество различных отношений, но впервые в свои 38 лет я тащила на себе пьяное мужское туло. Причем, реально тащила, ибо он просто выпал из машины и лежал на земле. Я понимала, что не могу бросить его лежать и что мне надо пройти этот Форд Боярд любви.
Я не знаю откуда у меня взялись силы, но я смогла взвалить его на себя, на манер раненного солдата и кое-как донесла до подъезда. Там он упал и я, уже практически рыдая, снова ****ила его по лицу, жала на реанимационные точки и пыталась хоть как-то привести в чувство.
Последние пару шагов мы прошли прыжками в стиле полонез, так как его ноги заплетались и только так можно было преодолевать расстояния.
Прошло двадцать минут после нашей высадки из такси на эту луну богемного дома, как мы наконец зашли в квартиру.
Мои плечи ломило от боли, руки тряслись, пот стекал градом со лба уже даже не декольте, а куда-то в пятки. Я усадила его в кресло и пошла умываться.
Вернувшись с душа, я увидела картину, которую видела только в детстве со своим отцом-алкоголиком. Она храпел в моем кожаном кресле в насквозь мокрых штанах. И я понимала, что это явно не слезы стыда.
По идее, я должна была охуеть. Но мне уже было не до того. Я снова взвалила его на себя и поволокла в ванную. Он что-то бурчал, пока я раздевала его и укладывала полутушей в обмывочную.
Я старалась гнать от себя все мысли, пока мыла его тело, перебирая в памяти лишь то, что у меня где-то сохранились трусы бывшего моряка, которые он забыл, а я не выкинула.
- Как же это иронично, натягивать трусы стармеха на второго помощника. К повышению, милый, будь уверен – бурчала я, уложив тело на диван возле себя.
С утра он не понимал почему в других трусах и выпытывал у меня, что было вечером. Я сказала, что ничего, решив не травмировать его психику. Это было первой моей фатальной ошибкой на пути к финалу.
Наши отношения продолжали развиваться очень медленно и я все больше начинала напоминать себе учительницу. Я рассказывала ему как нужно вести себя с женщинами в отношениях, объясняла почему я делаю так, а не иначе, он все время твердил, что я хорошая и как ему со мной повезло.
Я платила за наши покупки в супермаркете, чтобы приготовить ему ужин, он признавался мне, что это ущемляет его мужское самолюбие. Почему он не решался платить за нас, дневник? Все просто, он на мели. За свой отпуск он изрядно поистратился и живет на кредитку. Ну а мне его опять было жалко, ровно так же, как и когда я не сообщила ему, что он зассал мне кресло.
Ведь моя кредитка, в отличии от его – это золотовалютный фонд России – она нескончаема.
Я объясняла ему, что не буду стоять и ждать на кассе пока он мнется и что мне проще оплатить самой, чем терпеть неловкость. Он опять твердил, что недостоин меня, спрашивал что я в нем нашла и делился эмоциями, мол, как ему со мной повезло.
Одну неделю он жил у меня, так как его матушка уехала в отпуск и он мог уделить мне время.
В совместной жизни все продолжалось уже стандартно – мы не спали до четырех утра, потом я на работу, предварительно выгуляв пса (ведь он устал, в отпуске, ему не до утреннего выгула, а то что я могла бы поспать подольше, так это херня) он спать до вечера и рассказывать мне потом про то, как он хочет поменять мне текущие краны в ванной. Но всё инструменты не довезет.
Однажды у нас даже случился секс. Точнее, прелюдия. Он ласкал меня и я даже дошла до оргазма. Он же не кончил. Как я потом узнала, он никогда ни с кем не кончал
После этого я уже не могла игнорить этот психологический набат, стучащий в моей голове. Я явно видела блок не только на отношениях, но и на самом аспекте секса. Я понимала, что это может быть следствием психотравмы. Я спросила его об этом прямо.
Так и оказалось - Его в детстве домогался дедушка.
Моя картина мира стала кристальной.
Я увидела все эти бесконечные рамки, зажимы и комплексы как на ладони. Стало ясно, что человек всю свою сознательную жизнь избегал нормальных отношений из-за подсознательного страха, что в них бывает секс. Поэтому его так пугало, когда я касалась его, когда я хотела его не только поцелуями.
Но с другой стороны, он был нормальный мужик и понимал, что женщине надо это. Отсюда росли ноги его бесконечных переживаний, нескончаемого чувства вины и его невозможность расслабиться со мной.
Тогда я захотела покончить с ним. Я сделала все красиво, дневник, ты меня знаешь. Тремя сообщениями я подвела его под то, что он сам посоветовал мне бросить его. И я бросила.
Как сейчас помню, я раскупорила бутылку вина, включила Лободу и смотрела в даль, понимая, что все снова закончилось.
Он приехал с красными глазами полными боли.
И мне снова стало его жалко.
Ночью он уехал домой. А я осталась наедине со своими текущими кранами и Марфой (напоминаю, это кодовое обозначение ****ы)
Так у нас прошла еще неделя. Ну а позавчера он уезжал в новый рейс на четыре месяца.
Поэтому он приехал ко мне. Мы снова сидели на моем балконе, пили.
Я сказала ему, что он так и не починил мои краны, он извинился.
- А ведь своей Даше-наркоманке ты бы наверняка починил их – решила подъебнуть его я
- Ты что? Ей я бы всю ванну переделал, если бы она попросила – ответил на пьяном глазу этот объект моего бесконечного унижения себя.
Я поняла, в битве подъебок он только что нокаутировал меня.
Конечно, я отъехала на него, начав орать так, будто не три ночи на дворе. Он заткнул мне рот поцелуем и сказал, что хочет меня трахнуть напоследок, да так, чтобы я запомнила эту еблю надолго
«Ради трахнуть, можно наверное и не спешить гнать его ссаными тряпками» – подумало вино во мне и я пошлепала в душ.
Вернувшись, он уже допивал мою бутылку вина на литр водки и весело подмигивая, с хохотом, сообщил мне, что принял одну такую интересную таблеточку, чтобы стояло как Москва в час пик.
Я сообщила ему, что он дебил, ведь во-первых, у него и так все работает, а во-вторых, такие БАДы нельзя принимать на бухло, так и вслед за своей возлюбленной наркоманкой отправиться можно.
Он повалил меня на диван и спустя десять минут случилось то незабываемое, чего я так ждала уже третью неделю – мы уснули раньше 4-х утра.
Конечно же никакого секса не было. А вот ебля, да
Ведь в семь утра, когда я решила проснуться в туалет, я услышала запах кислой вони и поняла, что мои волосы и плечо в чем-то липком.
Его организм оказался сильнее таблетки и сделал то, что должен делать любой порядочный желудок.
Меня облевали, дневник.
Я лупила его по бородатой морде как никого в жизни. Я кричала, что для полного комбо осталось только обосраться и тогда он оставит в этой квартире следы из всех своих отверстий.
Он пьяный и сонный бегал с виноватым видом и помогал менять постельное.
Я же уже бесповоротно поняла, что мне нужно менять мужика.
Он уехал вчера и сейчас уже где-то в Лиссабоне, а я вытирала вчера в очередной раз следы его пребывания и пыталась этими тряпками стереть его из своей жизни.
Я написала ему, что нам пора расстаться, но его это совершенно не смутило, ведь для него нет ничего привычнее, чем терпеть к себе холодное отстранение.
Ну а я, я просто в глубочайшем недоумении (читай, о****асе), что смогла прийти к такому
Вся моя история с ним – это история мамочки, которая дает безусловную любовь, заботу и принятие. Совершенно очевидно, что вся моя жалость – это не больше, чем какая-то непонятная и несвойственная мне ересь, которой не было никогда.
Я всегда была женщиной, которая волновала, которая пугала, которая заставляла стремиться. И к чему я прихожу к своим сорока? К простой русской бабе Зине?
Той самой, которая работает, тащит три пакета из Пятерки, а потом выплясывает вокруг своего мужика, чтобы подвести его под нужные действия но так, чтобы не задеть самолюбие?
Серьезно?
Что, ****ь, это было со мной, дневник? Меня унижали, сравнивая с наркоманкой, да еще не в мою пользу, меня ставили в позицию шлюхи, когда я сама вынуждена выводить на разговоры на сексе и чуть ли не прямым текстом просить, чтобы меня выебали. Меня, мать вашу, заблевали!
Неужели это расплата за грехи?
Если да, то дайте мне пару грешников, я теперь сама могу им индульгенции выписывать. Ну а если и не я, то сладкий Джони, ужравшись текилы сделает это за меня. Выписает.
Я не знаю, чем закончится эта история, так как он категорически не хочет отпускать меня. Но одно я знаю точно. Ни одна больше душа не сделает со мной такого безнаказанно.
Ты знаешь меня, дневник, как никто. Еще никогда я не была с тобой столь же прямолинейной и без иронии как сейчас.
Но сейчас разбито уже даже не мое сердце. Мне еблет расквасили суровой реальностью морской болезни.
И да, мой мальчик, ты как и предыдущий моряк, знаешь про дневник. И ты восхищался, что у меня писательский талант.
Именно поэтому я отправила тебе этот текст.
Ну как? Нравится?
Пока, дневник. Это было долго. Но ты потратил пятнадцать минут на чтение, я три недели своей жизни.
И да, вот так, как за эти три недели – меня еще никогда не ****и.
Аминь.