начало: http://www.proza.ru/2019/12/04/666
С Богом! Открыла настежь двери и впустила скромно ожидавших на улице зрителей. Страсти-то какие! Куда ж столько народу-то привалило! Аж из соседней деревни пожаловали. Ну, городские, понятно, им известия была в виде афиши, а эти-то, как пронюхали? Видать слухами их Безнадёгино обросло… Живее всех живых, Безнадёгино-то! Глава, конечно же, пришел, да в первом ряду обосновался, видать хочет поближе рассмотреть то, во что он такие деньги вбухал. Все по местам расселись, еле-еле мест хватило.
Вышла Стёпка на сцену. Речь сказала.
- Мы – «безнадёгинцы» не намерены сидеть сложа руки и ждать смерти, когда весь мир от страстей кипит. Наши женщины тоже хотят, если не всемирной славы, то хочь признания их красоты и как там её, бишь, женственности, местным сильным полом. Посмотрев тамошних западных девок, мы решили, что наши «безнадёгинские» девки, достойны не меньшего внимания, чем заграничныя, а посему и решили провести такой же конкурс у себя, дабы гостей повеселить и себя потешить. Наши женщины не покладая рук, старательно готовились, поэтому прошу вас, люди добрые, не обижать нас насмешками, а всячески поощрять аплодисментами. Ну, а судьи, чтоб судили не строго, а по справедливости. Ну, а ежли, что не так сказала, извиняйте!» - закончила она свою предконкурсную тираду и махнула Петюне рукой.
Петюня послушно заиграл вступительную для танца, под нее и должны выходить наши дамы. Играет Петюня, а «красавицы» не выходят. По новой начал – не идут. Стёпка – до подсобки. А там свои пляски.
- Вы чё не выходите? Петюня уже по третьему кругу пошёл… Спектаклю сорвать хотите?
Напужались бабы, не слыхали они, что конкурс в самом разгаре, заплясались, зарепетировались… Ломанулись они к выходу, давя друг друга и наступая на пятки, будто за ними черти гнались. Тормознулись уже возле сцены и, поправляя на ходу кокошники, пошли-поплыли той модельной походкой, которую неделями отрабатывали перед зеркалом. Вот она, безнадёгинская «Берёзка»!
- Глянь, ветки-то забыли! – воскликнула Стёпка и рванула на сцену с ведром, в котором стояли берёзовые ветки – непременный атрибут этой «берёзовой» пляски. Бабы быстро сориентировались и начали подходить к Стёпке, держащей ведро, и брать по ветке, кланяясь при этом, вроде как благодаря Стёпку за то, что не оставила их без веников, да так натурально, будто это и было частью этого странного танца.
- Ну, вроде, вырулили, - выдохнула Степка. – И чё это у нас всё через пень-колоду? Може старые мы? – и быстро отогнала от себя эту мысль. – Да нет, не старые… Репетировали мало, в этом беда.
Веники раздала и за кулисы скрылась, Через дырку в шторе глядит, как старухи по сцене ползают, да мысленно рассуждает. Манька Трубадуриха возле Петюни встала и поёт про березу эту самую. Ну и правильно, что поет, для танцу она совсем не годная, весь строй только спортит, с её-то ростом - размером с кокошник. Ей только пенёк и играть. А поёт она хорошо, маленькая, а голос сильный, густой, заслушаисся! Бабы тоже поют, только молча, рот открывают, как и было задумано.
- Здорово Тонька танец поставила! И с сарафанами угадали. Красота! Пусть хоть и на морду древняя… Зинка - умора, сроду танцы не танцевала, а тут, гляди, будто вся жизнь в пляске прошла. И веткой машет в такт, молодец! Да все молодцы! Все красавицы!
Бабы кругами ходят, в ручеек выстраиваются, поклоны бьют, насколько спина дозволяет, да веточками обмахиваются.
- И с кокошниками ловко придумали, на резинки привертеть, а то ишь, как башкой крутят, можно ж и оконфузиться. А так, всё твоё - при тебе. Приучила их Стёпка к самостоятельности, – и тут же с горечью – Чё ж теперя, Стёпка по боку?
- Некому берёзу заломати, некому кудряву заломати – поёт Трубадуриха. И ведь, как хорошо поёт!
И тут произошло нечто досадное. Манька Пересвист, не рассчитав силу, случайно стеганула Ухватиху по лицу веткой, а та, взвизгнув, подскочила и сорвала с Маньки косу, попутно сбив кокошник, который повис сзади на резинке. Остальные бабы перепугались, но танца не прекратили. Топчут сцену, а посерёдке - коса Манькина валяется. Манька её – хвать, и в кулачище своём зажала, на Ухватиху зверем смотрит, не миновать драки. Инцидент быстро замяли - кулаком в бок Ухватихи, мол, Петюня-то всё видит, а зрители и судьи решили, что потасовка эта предусмотрена сценарием, поскольку в аккурат пришлась на куплет про безжалостное истребление лесного массива.
- Ну, ничё, ничё! Всяко быват… - успокаивала себя Стёпка, взирая на эту резко вспыхнувшую и также внезапно потухшую ссору, которая вместо того, чтобы на нет свести весь номер, придала ему колоритность.
Посмотрела в зал. Зрители с интересом глядели на сцену. Никто не насмехается, пальцем не тычет, не зевает и не уходит, улыбаются только, видать, нравится им. Глава вальяжничает, развалился в кресле, ну, король королем…, но смотрит с одобрением, значит не в пустоту ушли его, ну, точнее, не его, а государства, деньги.
Закончили старухи танец, взорвался зал аплодисментами. Громче всех аплодировал Глава. То ли ему и правда понравилось, то ли, для того, чтобы показать районному начальству, что он, весь в заботе о вверенном ему населении и трудится, не покладая рук, дабы скрасить их досуг и он единственный в районе Глава, которому под силу аналоги мировых забав, даже таких, как конкурс красоты.
«Красотки» выстроились в шеренгу, отвесили поклон и шмыгнули за кулисы.
продолжение: http://www.proza.ru/2019/12/05/1793