Дежурство в ОВД Глава 18

               
 И так, Павел учился в Академии МВД СССР, я работала, дети были под присмотром, Вовка у няни, Даша в детском саду.

 Первые месяцы муж часто звонил, рассказывал об учебе, какая светит ему перспектива, я радовалась за него, рассказывала о детях, молчала о трудностях.

Затем звонки стали реже и реже, разговоры короче, как будто он куда-то все время спешил. Мое сердце забилось в тревоге, я чувствовала, что теряю мужа.

 Вызвала к себе своего заместителя Володю.
- К вам Владимир Иванович необычная от меня просьба, для меня очень важная, не могли бы вы съездить в Москву в Академию МВД СССР.

- А что случилось?-  спросил с тревогой  Володя.

- Еще не знаю, но думаю для меня самое худшее. Все, что вы узнаете, увидите, услышите, обо всем мне доложите.

До Владимира стали доходить мои слова.
- Вы напрасно поручаете мне это неблагодарное дело. Я не хочу, чтобы вы меня потом возненавидели за то, что я вынужден буду, вам сказать - правду!  Смолчу, - еще хуже!  Вы мне не даете право выбора, ехать мне или, не ехать.
Я подам рапорт и переведусь в другой любой ОВД.

- А я думала вы мне друг Владимир Иванович,- ведь мне больше некого попросить и поделиться своим горем. У меня двое маленьких детей и я, чувствую, что дети мои останутся без отца.

- Но, а если ваши подозрения подтвердятся, что вы будите предпринимать?

- Ничего, я просто подам на развод, значит, суждено растить детей одной.
 
Володя тяжело вздохнул и вышел из кабинета.
Он приехал в суетливую Москву в полдень. Народа везде, не протолкнешься, это не то, что в его любимом городе, чувствуешь себя комфортно, никто не старается на тебя наехать или обогнать, затолкать в пробку, откуда ты несколько часов не можешь  выбраться. Он отогнал машину на стоянку и отправился на улицу А. и З. Космодемьянских, дом, 8. В Академии ему сказали, что  через сорок минут заканчиваются занятия. Предложили подождать.

Он по спискам, вывешенным в коридоре, нашел фамилию и номер аудитории, где учился Павел Егорович.

 Через сорок минут занятия закончились и, слушатели Академии стали покидать аудитории. В толпе Володя увидел Кирсанова, его под руку держала молодая, очень симпатичная девушка. Они стояли и что-то обсуждали,   смеялись. Взяли плащи в раздевалке, и вышли из Академии. Володя пошел за ними. Павел не пошел в общежитие, а поехал к возлюбленной домой.

На следующий день Павел появился снова с этой девушкой. Володя подошел к ним. Павел смотрел на него испуганными глазами. Он не был похож  на того начальника ОВД, которого знал и уважал Володя,- это был прохвост, без офицерской совести и чести, с блудливым взглядом.

- Только ей ничего не говори,- попросил он.

- У меня в этом деле не завидная роль,- сказал Володя,- но ведь я врать не буду,   скажу правду, так как в ком правды нет, в том и добра мало.

 Правда - это победа совести в человеке, - сказал М.М. Пришвин. Врать такой женщине, как Татьяна Васильевна, для меня просто, неприлично! Ни знаю, что вы себе приобрели, но то, что вы потеряли, вам не возместить никогда!

После этих слов, Володя повернулся и пошел.

Его догнал Павел,- ты все не правильно понял, мы с Эллой просто друзья.

- Не падайте еще больше в грязь лицом, вы и так уже испачкали себя дальше некуда, останьтесь хоть на мизинец мужчиной.

Володя ехал со скверным чувством на душе. Такая женщина и вынуждена страдать от измены, а каким прикинулся любящим мужем, просто загляденье. Весь ОВД завидовал  им.

А может, и лучше, что сейчас он раскрыл свою мелочную душонку, у нее есть работа, есть дети, коллектив, она еще сможет быть счастливой, хотя бы в своих детях, а он пусть катится, скатертью ему дорога.

Володя приехал домой к вечеру, в отдел не поехал, не хотелось Татьяне Васильевне портить настроение в ночь, пусть будет все с утра.  Домой приехал в тот момент, когда его телефон трясся от долгого звонка, в течение часа четыре вызова, но он к телефону так и не подошел.

Мне сказали, что видели Володю в городе, значит приехал, а раз не зашел на работу, не позвонил, все ясно, случилось то, чего я так, боялась.

Был звонок от мужа, он веселым голосом сообщил, что у него все прекрасно, видел Володю, видимо приезжал по каким-то делам.

- Это я просила его заехать к тебе, узнать, как ты, но после приезда, ко мне он, почему-то, не подошел. Значит так, Павел Егорович, Даша остается у меня, я ее удочерила с твоего согласия, я освобождаю тебя от всех супружеских и отцовских обязательств. Подаю на развод.

 И только посмей мне, в чем ни будь возразить, я тебя уничтожу. Сломаю тебе карьеру и саму жизнь, такой как ты, не может работать в нашей системе и защищать народ. Как я могла в тебе так ошибаться, до этого думала, что разбираюсь в людях, как оказалось, Нет!
 
Я все сказала. А тебя слушать не хочу! Исчезни из моей жизни, из детской - тоже. Если посмеешь к нам приблизиться, горько пожалеешь.

 Я положила трубку, меня трясло. Ко мне подошла Даша,- мама, у тебя неприятности?

- Нет, уже нет. У нас с тобой Даша не может быть неприятности. Ведь мы любим друг - друга.

- Еще как! – воскликнула Даша, и обняла меня за шею.

Утром я вызвала к себе Владимира Ивановича. Володя вошел в кабинет с опущенными глазами, как будто это он с подличал, а не мой муж.   

- Успокойтесь Владимир Иванович, я догадалась обо всем, мне ни о чем не надо рассказывать. Я подаю на развод, посмеет сюда приехать, конец его карьере.
 
-Вы меня простите Татьяна Васильевна,- не мог я вам об этом сказать.

 Открылась дверь и на пороге появился Павел. Володя развернулся и вышел из кабинета.

- Что, уже доложил, верный твой дружок.

- Пошел вон из кабинета, или вызову сейчас наряд, и я рванула на себе кофту, пуговицы посыпались на стол, крикнула секретарю.

 Павел мигом покинул кабинет.

Я позвонила в детский сад и предупредила заведующую, - Дашу никому не отдавать, даже если придет за ней отец. Я сейчас приеду за ней сама.

В детский сад Павел Егорович ехать не рискнул. Он приехал домой, сел на порожки и до него дошло, что же он натворил, Таня, как он понял, ему не простит, а без нее и детей ему не жить.

Я приехала с Дашей, вошли во двор и увидели Павла сидящего на порожках. Он ожидал, что Даша бросится к нему, обнять, но она спряталась за меня. А когда он подошел к ней, она сказала,- уходи, ты меня и моего братика не любишь.

Не правда, я вас всех люблю и прошу у всех прощение, я сам не могу себя простить, не знаю, что со мной случилось.

- Я не батюшка, грехи не отпускаю,- сказала я.

- Ты моя жена.

- Тем более.

Павел вытащил из кармана плаща пистолет и выстрелил себе в голову. Рухнул к моим ногам. Даша дико закричала. Выглянули из-за забора соседи.
Я проверила сонную артерию, пульс ели прослушивался, взяла из руки Павла пистолет и побежала в дом звонить в скорую помощь.

 Няне сказала, увести Дашу в комнату и уложить в постель, ни о чем с ней не разговаривать, дать ей покой. Позвонила Владимиру, попросила срочно приехать в больницу.

Скорая помощь приехала быстро. Павла прооперировали, пуля, разорвала кожный покров от виска к затылку, затронула кость. Шесть часов шла операция, собирали микроскопические частицы раздробленной кости черепа.

Все это время я сидела в коридоре на стуле, не сводя глаз с операционной.

Павлу вставили пластину на недостающую часть полоски черепа, наложили шов на кожный покров.

 Уставшие хирурги, выкатили каталку с Павлом в реанимацию. Я не сдвинулась с места, как будто приросла к стулу. Меня настолько, все случившееся поразило, что я была в каком-то оцепенении.

-Зачем он это сделал? -  повторяла я себе в сотый раз.- Зачем?
 
И какой-то внутренний голос мне сказал,- ты его не простила.

- Да, не простила, а разве подлость прощают?!

- Подлость бывает осознанная, и не осознанная, мимолетное увлечение, за которое сам себя человек ненавидит всю оставшуюся жизнь.

- Но предавший один раз, предаст и во второй!

- Не всегда бывает одного урока достаточно на всю жизнь, чтобы не повторить снова. В данном случае, повтора не будет.

Я очнулась, меня тряс за плечо хирург. С вами все хорошо Татьяна Васильевна? Вот выпейте валерьянки, станет легче. Я взяла стаканчик и выпила настойку.

- Что произошло, почему он ранен?- спросил врач.

- Я сама не знаю, кто-то выстрелил, он упал, я слышала убегающего, но не видела его.

Врач взял из моих рук стаканчик и пошел в сторону реанимации.

- Доктор,- остановила его я вопросом,- как прошла операция, как он себя чувствует?

- Заштопали мы его, если сутки переживет, все будет хорошо, а если нет,… готовьтесь к худшему. Но вы идите домой, здесь до утра вам делать нечего. Отдыхайте, на вас «лица нет».
 
Я встала и медленно пошла на выход из больницы. На улице увидела Володю, своего заместителя, за руку он держал Дашу.

- С маленьким, няня, я попросил ее остаться сегодня в ночь с ребенком. С Дашей мы приготовили ему еду, сварили кашу, как указано на коробке, все по норме, вскипятили воду и остудили. Сделали яблочный сок, разбавили кипяченой водой и дали ему пол чайной ложки.

Я смотрела на Володю и почти ничего не поняла из сказанного им.

- Поехали домой,-  сказала я, нам здесь делать нечего до утра, так сказал врач.
Нам надо  Володя еще обсудить одну тему: пистолет. В больнице я сказала, что в него стреляли. Пистолет вот у меня в сумке, но это не наше табельное оружие, где он его взял?

- Дайте мне его, я проверю по всем каналам.Может он где-то засвечен.
 
Я, прежде чем отдать пистолет, тщательно его протерла и так в платке отдала Володе. Он тоже не стал его разворачивать.

- Расследования не избежать, поэтому после того, как я его проверю, его найдут не далеко от вашего дома. О случившемся я никогда, никому и нигде не расскажу, будьте в этом уверены. Пусть это все останется тайной.

- Спасибо вам Володя, за понимание.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ