- Саш, когда днём нас потерял, - улыбнулся Аркадий Аркадьевич. - ты в моём кабинете наши перстни видел?
- Видел. - кивнул Александр Николаевич.
- Что думаешь?
- Не знаю.
- Прослушка это, Саша.
- Аркадий Аркадьевич, сам знаешь, у меня на этот счёт всё чисто. - прямо-таки чуть-ли не обиделся Александр Николаевич на такое.
- Я не о пансионате, Саш, я о перстнях.
- Они? - когда на лице человека одновременно присутствуют выражения удивления и работы мысли, как правило он выглядит забавно, но только не сейчас, да и не тот человек Александр Николаевич, соображает быстро. - Думаешь оттуда?
- Молодец, догадался.
- А как?!
- А хрен его знает!
По случаю вечернего времени зал с камином был погружён в полумрак, освещением служил лишь огонь в камине, а звуковым сопровождением вечера было потрескивание горящих дров. Обычно Александр Николаевич не участвовал в застольях гостей, и вовсе не потому что его считали прислугой и за стол не звали, просто оно как-то так повелось. А сегодня, ещё днем, Аркадий Аркадьевич хоть как бы и в шутку, но на самом деле вполне серьёзно, нет, разумеется не приказал, а сказал чтобы Александр Николаевич в обязательном порядке вечером присутствовал на ужине.
- Мы, Саш, что днём гулять-то ходили, - продолжал Аркадий Аркадьевич. - мы как раз это и обсуждали. Помнишь моего наставника?
Судя по тому, что Александр Николаевич как-то нервно кивнул в ответ головой, даже не кивнул, а скорее как бы дёрнул ею, Константин Александрович и Андрей поняли о ком шла речь, о том самом «золотом мужике».
Продолжение дневного разговора, если честно, немного нервировало Андрея, уж слишком серьёзным и даже опасным был этот разговор. Нет, разумеется Андрей даже и не думал уходить в сторону, мол, сами разбирайтесь, и дело не в том, что в значительной степени его нынешнее благополучие зависело от Аркадия Аркадьевича и Константина Александровича. Просто, и тут ничего не поделаешь, появился ещё один фактор, да, этот разговор, от которого теперь его благополучие будет зависеть не менее, чем от наставников, и не дай бог, если больше. Андрею было понятно, Аркадий Аркадьевич, а вернее его наставник, тот самый «золотой мужик», затеял какую-то свою игру, причём игру большую, и сейчас Аркадий Аркадьевич проводит мобилизацию своих подопечных, как ни крути, а генералы без солдат воевать не в состоянии.
А вот вечер был ну просто прекрасным, тихим и уютным, почти домашним, разве что кошки на коленях не хватало. Ужин, нет, это был не совсем ужин, скорее вечернее чаепитие, вечерний чай. На столе подобно величайшей вершине мира красовался самовар отражая своими начищенными боками огонь камина. Разумеется самовар был не электрический, вот ещё глупости! Ну и конечно же стол был сервирован соответствующим образом. На столе не было с виду очень красивых и очень вкусных, но зато очень вредных для организма элитных блюд, всего лишь: хлеб, сливочное масло, икра, что та, что та, пироги различных форм и начинок, холодная говядина порезанная тоненькими ломтиками, карамельки, ну и конечно же царицы любого чаепития — баранки.
***
- Раз уж, Саша, ты обо всём догадался не буду тебе пересказывать наш дневной разговор. - Аркадий Аркадьевич отпил ароматного чая, на мгновение зажмурил глаза, как будто смаковал чайный букет. - Да в общем-то никакого разговора и не было, о подозрениях насчёт прослушки рассказал вот и всё.
Может я и накручиваю, не знаю, время покажет, но после того как услышал предположения моего наставника насчёт прослушки стал я анализировать происходящее как здесь, у нас, так и там, у них. И скажу я вам, очень интересные вещи получаются. Там, в Эдемии, тон во всей политической и экономической жизни задают две партии, всего лишь две. Остальные партии, движения и прочая ерунда, я вам за месяц штук десять таких создам, это декорации и не более того. А теперь смотрите, что происходит у нас. У нас политику, слава богу, внутреннюю политику и экономику тоже определяют две силы — проститутки, тех, увы, гораздо больше, и мы. Все остальные, ну разве что за исключением президента и его команды, тоже что-то типа декораций, только поуродливее и посмешнее, чем там у них. Ничего не напоминает? Я о происходящем у нас. - и не дождавшись ответа продолжил. - По большому счёту это та же двухпартийная система, только не так чётко очерченная как там, копия, мать её ети. А если копия, то автор, что у оригинала, что у копии один должен быть.
Вот я и подумал: а что если и мы, и проститутки были созданы искусственно? Ну мы, это понятно что искусственно, потому что гораздо позже всего этого хапужно-бюрократического племени появились, как бы им в противовес. Вот и приходи кума любоваться, вот тебе и двухпартийная система, которая грызётся между собой не на жизнь, а насмерть, потому что в отличии от Эдемии ставка у нас куда, в кавычках, веселее — вплоть до физического существования. Ну а те, которые, не знаю для чего им это надо, скорее всего тут принцип: разделяй и властвуй работает, внимательно наблюдают за нашими кулачными боями в том же правительстве и в Госдуме. Когда надо кого-то или усилят, или наоборот, ослабят, ну чтобы шоу маст гоу он, ага, чтобы представление продолжалось. Как они это делают? Говорил уже: хрен его знает!
Тишина стояла такая, что потрескивание дров в камине можно было сравнить с ударом кувалды по рельсу. Не сказать чтобы присутствующие были ошарашены услышанным от Аркадия Аркадьевича, здесь несколько другое. Не дети малые, все и знали, и тем более видели происходящее в стране, а Константин Александрович и Андрей не только наблюдали, но и в той или иной степени участвовали в этом почитай на самом верху, в Госдуме. Скорее, да что там скорее, так оно и было, причиной такого всепоглощающего молчания было то, что Аркадий Аркадьевич озвучил причину, самую главную причину происходящего, так сказать, указал на саму раковую опухоль до поры до времени оставив метастазы в покое.
- И тут, мужики, сами знаете в какой стране живёте, возникает второй из двух исконных вопросов: что делать? На первый вопрос ответ более-менее ясен, хоть и не окончательно, а вот на второй… Короче, думать надо, крепко надо подумать, мужики. - Аркадий Аркадьевич замолчал, затем встал, подошёл к камину, разбил на части кованной кочергой почти догоревшие дрова и вернулся на своё место. - Через неделю давайте-ка встретимся и опять поговорим, да, именно поговорим, а не только я буду речи произносить. Не сочтите за недоверие, но как говорится, на всякий случай, дело добровольное. Кто не захочет, неволить не буду, каких-либо репрессий тоже не будет.
***
- Нет, Тань, нету среди нас никаких мужиков. - такой же, как и в пансионате, уютный вечер только по-настоящему домашний хоть и без камина и кошки на коленях.
Татьяна, Ира и Катя поужинали чем холодильник послал, кстати, послал он не так уж и мало и теперь тоже пили чай, правда не из самовара.
- Тут не только мужиков, - продолжала Ира. - таких как мы и за границей нет, только у нас такие чудеса водятся.
- Это что же, религия что-ли такая? - вообще-то Татьяна хотела расспросить, что и как, и куда она попала, кем или чем стала? Но Ира предвосхитила её просьбу, сама завела этот разговор.
- Нет, Тань, никакая это не религия, это древнее чем все религии. В те времена ни религий, ни жрецов с попами никаких не было, не придумали ещё. Это не я придумала, Зоя Павловна рассказывала. - Ира поуютнее устроилась на диване, залезла с ногами, не иначе для того, чтобы удобнее было дальше рассказывать.
Диспозиция охотниц, если это можно так назвать, выглядела следующим образом: как самой молодой и самой «мелкой», по телосложению разумеется, Кате досталось самое большое кресло в которое она погрузилась целиком и полностью, с ногами, и ещё место для двух таких же как она осталось. Ира расположилась на диване, ну а Татьяна на стуле, это потому что хозяйка, потому что гостей принимает. Хозяйке, сами знаете, надо, не надо, в большинстве случаев сама причину придумает, надо то за тем, то за тем на кухню или ещё куда сбегать, да и гостеприимство пока что никто не отменял. Видя что подруги, а заодно и гости окончательно почувствовали себя как дома Татьяна пошла в другую комнату и вернулась с двумя пледами. Одним одна укрыла Катю, которая как-то подозрительно притихла. Может уснула? А второй передала Ире, сама пусть накроется, а то через стол неудобно.
- И что дальше? - вернувшись на стул спросила Татьяна и тут же, словно вспомнив о том что гости у неё, а она радушная хозяйка, спросила. - Ещё чаю?
- Нет, спасибо, пока не надо. - ответила Ира затыкая под себя плед как будто в квартире была холодина лютая.
Катя же вообще ничего не ответила, даже не отреагировала, как сидела, так и продолжала сидеть, точняк уснула, сморило охотницу.
- Да вроде бы ничего. - пожала плечами Ира. - Знаешь, я по себе и о себе говорю. Зоя Павловна не очень-то много на этот счёт и рассказывала, ну может быть чуть больше чем я тебе сейчас. - и уже Кате, - Слышь, Охота, тебе Зоя Павловна много чего рассказала?
«Охота», она же Катя, открыла один глаз, помолчала как бы решая, достойна ли Ира её внимания, и только потом ответила:
- Не-а. Тоже самое. - после этого глаз Кати закрылся и опять не поймёшь, спит или просто сидит и слушает?
- Я, Тань, сама до всего доходила. - улыбнувшись поведению Кати продолжала Ира. - Нет, не потому что жизнь заставила, а потому что интересно стало. Ты знаешь, вот живём мы, живём, ну не мы, а самые обыкновенные люди и даже не подозреваем, что вокруг столько интересного. А знаешь почему?
- Почему? - спросила Татьяна, кажется Ира, уж неизвестно, специально или получилось так, заинтриговала гостеприимную хозяйку.
- А потому что в жизни полным-полно вещей и дел, которые кажутся главнее. Семья, дом, работа, дача у некоторых есть, некогда задумываться об окружающем мире. Ну, да что там представлять, видит человек то и тех, кто и что его окружает, постоянно видит, а значит привыкает. О том, что находится за пределами того, что он видит далеко не каждый задумывается, кому некогда, а кому лень. Вот ты какие книжки любишь читать?
- Ну детективы. - ответила Татьяна.
- А почему?
- Откуда я знаю почему? Нравится и всё тут.
- Не всё, Тань, хотя и тут. - усмехнулась Ира. - Оказывается человек с удовольствием читает детективы, ну или детективные фильмы смотрит, потому что не совсем уверен в своей безопасности, в своём благополучии. Оно получается: смотрит человек тот же детектив, видит как на экране чёрти-что творится, а внутренний голос, хоть и неслышно, в это время талдычит: а у тебя всё хорошо, а за тобой никто с ножом не бегает, и с родными твоими всё в порядке. Понимаешь?
- Да ну нах…! - удивилась Татьяна.
- Правда, Тань, правда. На самом деле так оно и есть, просто-напросто подавляющее большинство реакций нашего подсознания, наверное за исключением откровенной радости и откровенного страха, так глубоко скрыто и зашифровано, что мы их не замечаем. Для того чтобы, ну хотя бы найти их, эти реакции, определить их, надо начинать копаться в себе, а это у нас считается первым признаком сумасшествия. Вот народ в себе и не копается: кто боится, а кто сам себя стесняется.
Ну а насчёт нас, это Зоя Павловна пример такой приводила. Говорила: Мир, который в нас и который вокруг нас он очень большой и очень разнообразный. Ну например, это я от себя, вот пришла ты на луг, а там трава, цветы растут. Разве на нём только один вид цветов или травы растёт? Нет конечно! Их там столько всяких разных видов, считать замучаешься. Так и с тем, что у нас внутри и что нас окружает. Но человек, нет, не устроен, это он сам себя так устроил, выбирает что-то одно. Это, знаешь, как за столом: всякой всячины полным-полно, а тебе понравилось какое-то одно блюдо вот ты на него и налегаешь. Нет, разумеется и что-то другое лопаешь, но делаешь это в основном чтобы хозяйку не обидеть, старалась всё-таки, или же из любопытства.
Или же, представь, живёшь ты в большом и красивом доме. Дом большой, комнат много, а ты живёшь в какой-нибудь кладовке, хорошо тебе там. Это я к тому, что человек из всех дарованных ему возможностей выбирает самую малость тем всю жизнь и довольствуется при этом не забывая на ту самую жизнь жаловаться, мол, обделили. А кто, спрашивается, его обделил? Сам себя и обделил. Вот так-то.
- Правду говорит Браконьерша. - не открывая глаз сказала Катя. - Я тоже много думала на этот счёт, даже в себе копалась, интересные вещи выясняются.
В Катю сразу же полетела маленькая диванная подушечка, а затем грянул дружный и громкий девичий смех.
- Чё дерёшься?! - увернулась от подушки Катя, а глаза-то у неё были закрыты. Вот что значит охотница. - Тань, у тебя водка есть?
- Есть. - сквозь смех ответила Таня. - А тебе зачем?
- А я сейчас напьюсь и буянить буду! - заёрзала выбираясь из-под пледа Катя, как будто и правда собиралась пить водку. - Вот тогда попляшете у меня!
- Мы и так от тебя только и делаем, что пляшем! - ещё больше смеясь ответила Ира. - Тань, дай ей водки, пусть лопает. А мы, как напьётся, вытрезвитель вызовем, пусть там буянит, они буйных любят.
***
- На вот, возьми. - бабка Василиса протянула Алёне простой небольшой полотняный, типа кисета, мешочек завязанный на верёвочку.
- Спасибо, бабушка. - думая что это подарок принялась благодарить Алёна.
- Не подарок это! Не благодари! - строго сказала бабка Василиса. - Мох это, тот самый. Помнишь в лес ходила?
- Помню, бабушка. - кивнула Алёна. - А для чего он?
- Он знает для чего. - пристально глядя в глаза Алёне сказала бабка Василиса. - Коли придёт его час, увидишь. А так, мала ещё, баловаться начнёшь.
Каких-либо особых вещей Алёна с собой не брала, не на курорт ехала, небольшая дорожная сумка вот и все её вещи. Как водится, присели на дорожку. Помолчали, а потом бабка Василиса всё тем же ворчливым тоном сказала:
- Всё, иди. Провожать не пойду, некогда мне с тобой глупостями заниматься.
Автолавка представляла из себя самый обыкновенный автомобиль Урал-вахта. А что, для посещения полузаброшенных деревень — самое лучшее транспортное средство, причём невзирая на время года. В будке разумеется находился немудрёный товар в виде тех же макарон, сахара, чая, конфет печенья, консервов и прочей бакалеи.
Хозяин автолавки, а заодно водитель и продавец — Володя, весёлый, сорокалетний мужик, среднего роста, коренастый, с уже явно обозначившимися заслугами перед возрастом в виде живота встретил Алёну чуть-ли не как родную. Единственное, о чём он предупредил Алёну: в город они приедут только вечером, помимо этой, ещё надо будет штук пятнадцать деревень объехать. Алёна не возражала, да и как тут возразишь, если другого хоть какого-то транспорта чтобы уехать из деревни не было вовсе, даже лошади запряжённой в сани.
- По делам каким или домой? - трогая с места здоровенный Урал спросил Володя. - Если по делам, то сама знаешь раньше следующей пятницы не вернёшься, ну разве что вертолёт себе купишь. - рассмеялся он шутке собственного изготовления и как будто Алёна уже обратилась с просьбой добавил. - Если что, ну, пятницы дождаться, позвони. - и протянул аккуратный прямоугольничек картона с написанным на нём, явно детской рукой, номером мобильного телефона.
Увидев, что Алёна заинтересовалась столь своеобразной визиткой Володя пояснил:
- Дочка делала.
- Домой. - глядя на дорогу и заново привыкая к поездке к автомобилю сказала Алёна.
- Тоже хорошо. - весело ответил Володя. - Но всё равно, карточку-то не выбрасывай. Как поедешь опять к бабе Василисе, глядишь, пригодиться.
«И этот про возвращение, будто знак какой. - удивлённо подумала Алёна. - А может и правда знак, может и правда придётся возвращаться. Эх, хорошо бы… Знать бы ещё, когда?».