Война которую не ждали с новыми добавлениями

                Вячеслав  Шуленин

Война, которую не ждали.
            
            Это художественно-документальное произведение является продолжением первой части Афганской повести, которая написана 30 марта 2019 года.  Ранее эта книга издавалась в 2008 году в сокращённом варианте к 20 летию вывода войск, тогда мне на её написание отвели всего полтора месяца, я успел написать всего лишь сто страниц. Когда поступил заказ, я думал, что у меня впереди целый год и рассчитывал написать большую книгу ориентировочно на пятьсот страниц.  Более чем за шесть лет участия в войне материала было накоплено более, чем достаточно.  Но я ошибался, политики сменили акцент, они взяли за основу не день фактического вывода войск, а день принятия Решения Советского Правительства, которое состоялось ровно на девять месяцев раньше 15 мая 1988 года. Был момент, когда захотелось отказаться от этого замысла, потомучто в процессе работы влиятельный заказчик мою льготную очередь на получение квартиры переместил с третьего места на седьмое, в то время я жил в коммуналке уже пятнадцать лет. После завершения книги, я возмутился и чиновник, укравший из бюджета Московской области более полумиллиарда рублей вообще исключил меня из льготного списка ветеранов боевых действий.   Что руководило этим карьеристом до сих пор непонятно, книга ему была нужна для того, чтобы выслужиться перед губернатором, участником Афганской войны.  Во времена доминирования во власти Чубайса и Березовского унижение русских офицеров зашкаливало, мизерной пенсии едва-едва хватало на еду, образно говоря, в ту пору я носил штаны на проволоке и бегал по Шатуре в поисках, где молоко на десять копеек подешевле.  Никакого дохода ни тогда, ни сейчас книги  не приносили и не приносят. Спрятав глубоко в себе обиду, продолжил работать, понимая, что не только для себя стараюсь. Долг ветерана, не понаслышке, а воочию увидевшего ужасы войны, когда погибали не только военные, но и мирные жители подталкивал трудиться не покладая рук, чтобы предостеречь людей от повторения подобного безумия. Особенно тяжёлый осадок на душе оставался при виде гибели детей. Эпизод о полуобезумевшей женщине, выскочившей из дувала на улицу со смертельно раненым мальчиком лет десяти, описанный в Афганской повести, взят из реальной жизни. После окончания войны эта сцена мне снилась не один год, от пережитого кошмара я вздрагивал и просыпался в холодном поту до тех пор, пока фрагмент об этом жутком эпизоде ни написал в книге.   
           Как студент, писал  и днём и ночью. Очень хотелось осветить подвиги оставшихся в живых, с честью выполнившими свой долг перед Отечеством. Долгое время они оставались  отверженными  у себя на Родине, одной Чубайсовской фразой: «Мы вас туда не посылали». Мощным движущим сугубо личным дополнительным мотивом явилось то, что пятьдесят пять лет я считал отца пропавшим без вести, который погиб в 1943 году в бою под Брянском и лишь спустя эти долгие годы, объехав четыре области, удалось найти братскую могилу, где он захоронен. Кроме того, особо острым, воистину, святым было желание отдать дань памяти погибшим, с которыми вместе  приходилось летать в одном экипаже, подполковнику Игорю Меркулову, майору Николаю Самылину, одному из пятерых братьев лётчиков капитану Шаджалилову. В Ташкент, к своей дружной семье он перевёлся откуда-то с севера и очень быстро погиб.  Имя у него было сложное, к моему сожалению, оно не отложилось в памяти. Накопленные записи, которые привёз с собой после без малого, почти тридцати лет календарной службы в Советской Армии, сгорели в отчем доме. Если удастся пожить подольше, постараюсь восстановить имя погибшего Шаджалилова. Царство им и всем павшим в той неправедной войне небесное  вечная память и величие небес.
            Трудился я тогда изо всех сил, когда от непрерывной работы начинала побаливать голова, выпивал таблетку и от переутомления засыпал, просыпался и снова начинал писать, на часы тогда не смотрел, какое было время суток, не имело значения. Пахал по выражению Владимира Владимировича Путина, как раб на галерах, но, как, ни старался, охватить побольше объём, удалось  сдать рукопись всего лишь на сто страниц к назначенному сроку 31 марта 2008г.  После большого перерыва я вернулся к написанию  этой повести, увеличил её со ста до ста шестидесяти страниц. Удалось осуществить  одну треть замысла большой книги, которую озаглавил как первую часть Афганской эпопеи, в ней наиболее ярко отражены трагедия и доблесть Афгана. В последующих событиях я принимал самое непосредственное участие, но они в той или иной степени уже были отражены в средствах массовой информации, и  изложение событий со своим участием и в своём личном видении решил отложить до лучших времён, разумеется, с использованием уже опубликованных материалов. Но, как говорят, мы предполагаем, а Всевышний располагает.
            Импульсом для возобновления работы над Афганской темой послужил удивительный сон, который, как мне первоначально показалось, ни с того ни с сего, вдруг приснился летом 2019 года. Но лишь позже я сообразил, что 2019 год был годом тридцатилетия вывода войск  из Афганистана, и сон не мог быть случайным. Мне снилось,  будто я иду наверх по лестнице, устланной яркой ковровой дорожкой, лестница похожа на ту, что в Государственной Думе ведёт на второй этаж, только значительно уже. Навстречу мне спускается вниз Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов. Поравнявшись со мной, он как-то пристально посмотрел на меня и произнёс:
            - Очень знакомое лицо, но что-то не припомню.
            - Сергей Леонидович! - от радости воскликнул я, - Вы же целый год были в Афганистане, я много раз докладывал вам, что экипаж и самолёт к полёту готов! Я тогда был лет на тридцать помоложе вас, но вы мне пожимали руку так, что на ладони все косточки хрустели.
            - Ну, ну, - улыбнулся Маршал Советского Союза.
            Мы разошлись, и каждый пошёл своей дорогой, он вниз, а я в приподнятом настроении продолжил движение наверх. Столь удивительные сны случаются не часто. Жизненная ситуация на тот момент у меня была мягко говоря не мёд, очень часто жизнь моя висела на волоске. Почувствовав всеми фибрами души, что этот сон к добрым переменам, по объявлению я помчался к гадалке, многие лётчики сейчас и тогда были немножко суеверные. К моему удивлению вместо пожилой старухи я увидел совсем молодую и очень красивую женщину.
            - А где гадалка? – недоумённо спросил я.
            Женщина пристально посмотрела на меня изучающим взглядом, от которого меня охватило какое-то беспричинное волнение с целой гаммой самых разных чувств.
            - А я и есть гадалка. Давай рассказывай, что стряслось?
            С трудом взяв себя в руки, вкратце, сбивчиво я сначала рассказал об удивительном сне, явившемся мне, и посетовал на то, что приходится буквально балансировать на лезвии ножа, чтобы остаться в живых.
            - Ты ещё поживёшь, путь праведника усыпан терниями.
            - Это же пророческие слова Апостола Павла, откуда ты их знаешь?
            - Ты забыл, куда пришёл. Вижу помыслы твои светлые и чистые, в душе твоей царит желание добра и мира, но тебе не дают прочно утвердиться в реализации добрых намерений  завистники, которых поддерживают жадные и злые люди.  Не знаю, доживёшь ли ты до того дня, когда осядут на дно те нечистые на руку злопыхатели, которые в слепой злобе и зависти опорочили и продолжают  порочить тебя, от них можно ожидать любую подлость вплоть до убийства, они очень живучи, их заступник сатана. Ты не был трусом на войне, и сейчас много рискуешь, лезешь напролом, будь мудрей и осторожней.
            - В военной авиации особо острожных не любили, а я там без малого почти тридцать лет прослужил.
            - Знаю, оправданный риск там был в почёте, а сейчас ты  не в авиации, спустись с неба на землю. По нынешней жизни разумная настороженность может помочь тебе остаться в живых. Будучи  живым, ты сможешь преодолеть те преграды, которые сейчас кажутся тебе непреодолимыми, ты очень много выстрадал, и, как никогда близок к достижению своей праведной цели.
            - Спасибо за добрые слова, но по тем событиям, которые вокруг меня происходят, я уже перестал верить, что в моей жизни, когда нибудь может наступить такой светлый счастливый день.
            - Верить надо, жить в унынии большой грех. Ты очень часто ошибаешься, когда мелочных, трусливых недругов принимаешь за порядочных людей, и с опозданием начинаешь понимать, что они без стыда и совести на твоих бедах пытаются построить своё личное благополучие. Вокруг тебя много честных порядочных людей. Они, боясь навлечь на себя немилость влиятельных осколков девяностых годов,  молчаливо сочувствуют, но бессильны помочь, и открыто заступиться за тебя. Заблудшие, алчные людишки, прорвавшиеся во властные структуры в лихую смуту не для созидания, а для разграбления страны и личного обогащения ещё сильны. В агитке Владимира Вольфовича Жириновского, беспардонно вербующего себе сторонников, хвастливо говорится, что их много. Они оказывают своё влияние на всём  пространстве, от Дальнего Востока до Калининграда, россияне на себе прочувствовали, насколько  они злопамятны, мстительны и жестоки. В пиаровской газетёнке перед выборами в Госдуму  Леонида Слуцкого с циничной издёвкой красовался плакат: «Прекратите унижать русских!». Лишь благодаря милости Всевышнего и благодаря Владимиру Владимировичу Путину они со скрипящими тормозами возвращаются на позиции благоразумия.
            - Я искренне верю в нашего Президента и всеми силами стараюсь поддержать его, к сожалению, немногие могут понять, насколько ему тяжело. Ни одному политику в мире не под силу то, что он сделал для сохранения Российской Государственности. Многие благие перемены уже видны, но происходят они медленно.
            - Владимир Владимирович Путин политик от Бога, он послан Всевышним на нашу грешную землю, чтобы сохранить людям жизнь на нашей замечательной планете.  Ты это понял одним из первых ещё в 2006 году, в твоих произведениях стали появляться  краткие, всего лишь в несколько строчек позитивные отзывы о нём. Тогда многие, как твои поклонники, так и твои недруги поверили в твою искренность, во многом благодаря этому остался жив. Ты привык к большим скоростям на самолёте, но на Земле события развиваются намного медленней. Запасись, терпением и выдержкой, сон твой вещий, твой путь зовёт тебя наверх, с него не сворачивай и, если появятся первые признаки успеха, не забывай заповедь апостола Павла: «Не возличайся на Земле!». Тогда твоё доброе имя будет восстановлено и прозвучит оно звонко!
            Мне приятно было слышать доброе пророчество, но оно никак не вязалось с теми негативными событиями, которые происходили в реальной жизни. Жизнь моя висела на волоске, за время правления главы района, поддерживаемого сверху влиятельными нечистыми на руку чиновниками, смертельно опасных ситуаций было намного больше, чем за шесть лет Афгана. Никаких признаков к лучшим переменам кроме загадочного сна в перспективе не просматривалось. Гадалка словно на расстоянии угадывала мои мысли.
            - Вижу, что ты мне не доверяешь, ты многое рассказал, но я не услышала  от тебя оптимизма кроме радужных надежд на политику Президента Страны Владимира Владимировича Путина, но он высоко и далеко, и для тебя недосягаем, ждать от него милости, всё равно, что ждать у моря погоды. Кроме того, ты должен понимать, что у него, как и у всех людей, есть дети и внуки, благополучием которых его шантажируют, как и всех выдающихся политиков. Судьба занесла тебя в сложную ситуацию, выкарабкивайся сам, ради тебя он не станет рисковать безопасностью своих родных и близких. Ты вместе с ним идёшь к одной и той же благородной цели параллельной дорогой, ты в положении изгоя, твои бывшие друзья, близкие и родные даже при желании не могут поддержать тебя, особенно после того, когда с трибуны Государственной Думы Жириновский грозил «в Московской области  всех вешать и стрелять». Неизвестно, кому тяжелей тебе или нашему Президенту, твоя жизнь часто висит на волоске, но и Владимиру Владимировичу Путину с экрана телевизора в разнузданной манере Жириновский пророчил гибель. Тогда многие люди, хорошо знающие Отечественную историю, содрогнулись от ужаса. Летом 1917 года Владимир Ленин призывал большевиков агитировать за поражение России в войне, над большевиками смеялись, как сейчас смеются над ЛДПР, что из этого вышло, всем хорошо известно.  Мой совет тебе, наберись мужества и, несмотря на невзгоды, не сворачивай с избранного,  праведного пути. Всевышний милостив, в чём ты сам не один раз мог  убедиться, у тебя в Интернете число читателей перевалило за шесть с половиной тысячи, у тебя есть орден и медали, полученные раньше за воинскую службу. В тяжелейшее, смутное время, будучи в глубокой опале, ты, однако, сумел заслужить медаль и более десятка дипломов, в том числе со скромными денежными премиями «За верное служение Отечественной Литературе»   
            Не знаю, известно ли тебе, что тенденции к лучшим переменам назрели уже давно. Хочу тебе напомнить, что ещё сто лет назад в начале ХХ века Выдающийся русский поэт Сергей Александрович Есенин посетив Америку, назвал её страной нравственных уродов и моральных подонков. Его слова подтверждались на протяжении  всего минувшего столетия. Не раз от разных политиков доводилось слышать, что в патологическом смещении понятий ума и подлости американскому руководству нет равных в мире.
            - Извини, что я тебя перебиваю, но не могу не поделиться с тобой тем, что однажды Владимир Жириновский в большом конверте формата А-4 с его личной фотографией прислал мне на двух листах формата А-4 пространное приглашение вступить в ЛДПР, с описанием, как их много от Калининграда до Дальнего Востока, при этом во всём тексте звучало, какой он великий и всесильный. Чтобы меня подмаслить, в письме было написано, что их партии нужны грамотные толковые люди. Не знаю, что послужило основанием для такого лестного отзыва обо мне.          
           Один из выдающихся  политических деятелей двадцатого века Шарль де Голь в бытность Президентом Пятой Республики предупреждал о стремлении погрязших в грязной, крайне нечистоплотной политике американцев доминировать над миром и предпринимал решительные шаги к тому, чтобы не допустить этого. В 1974 году он привёз в Штаты целый корабль бумажных долларов и потребовал обменять на золото. За 750 миллионов долларов Франция получила 825 тонн золота, вслед за французами последовали немцы, японцы, канадцы и представители других стран, но Французский Президент не добился тех целей, которые ставил перед собой. Благородный металл ушёл из международных расчётов, а доллар остался в обращении.
            Американцы выкрутились, чтобы не отвечать за каждый свой доллар, как за настоящую и твёрдую мировую валюту, они  взяли на себя роль хорошо замаскированных фальшивомонетчиков. В ответ Шарль де Голь выдворил из Франции штаб-квартиру НАТО, но это ничего не изменило, штаб НАТО пре кочевал в Брюссель. Доллар был навязан всему капиталистическому миру в качестве мировой валюты,  Россия вынуждена была в него возвращаться после развала СССР. Ни для кого не секрет, что в Америке создан и до сих пор  функционирует центр по разжиганию вражды, ненависти, цветных революций. В нём разработана целая фундаментальная программа и, как в сатанинской книге, описано множество рекомендаций, как дестабилизировать обстановку в той или иной стране для смены неугодных лидеров.   Об этом открыто говорят даже студенты африканских стран, обучающиеся в российских ВУЗах, видимо они наглядно прочувствовали на себе тлетворное влияние американской преступной, грабительской политики. Путём манипуляций долларом, американские финансисты добиваются осуществления  хорошо подготовленных, рукотворных революций, войн и национальных междоусобиц, вроде украинской. В последнее время влияние доллара ощутимо ослабевает, страны постепенно переходят на расчёты в националь-ных валютах. Но американцы есть американцы, выпестованный в этой стране смертоносный вирус мошенничества распространяется по всему миру, он страшнее эпидемии чумы косит людей и разрушает целые страны. Он как мощный катализатор способствует разрастанию терроризма особенно в мусульманских странах, население которых растёт в геометрической прогрессии. Авторы создания и распространения разрушительных идей сами содрогаются от реально ощутимой, надвигающейся угрозы. Все они, как и все нормальные люди, очень хотят жить, при этом отчётливо просматриваются их неисправимые, мелочные, мошеннические  души. Когда убили Немцова, Влади-мир Вольфович  от страха за свою драгоценную жизнь в свойственной ему истерической ма-нере призывал оградить Северный Кавказ колючей проволокой. От толп отчаявшихся людей из стран Южной Америки, скопившихся на границе с Мексикой, Трамп собирается спасти Америку забором. Макрон чтобы погасить бунтарский дух жестоко униженных и унижаемых парижан, тайком отдал распоряжение поджечь Нотр-Дам де Пари. Тереза Мэй и Борис Джонсон убогим скудоумием пошатнули доселе незыблемый трон английской королевы. Фрау Меркель своим безрассудным решением пустила мигрантов в Европу и теперь трясётся от страха за своё будущее, которое, судя по развивающимся событиям, не обещает сохранения спокойной, безоблачной жизни. Жуткие по своей жестокости террористические акты раз за разом сотрясают страны Европы, в том числе и саму Германию. От ненасытной жадности, запутавшиеся в трёх соснах, политики с куриными мозгами (по сравнению с Путиным) пытаются править миром, но ничего не могут придумать кроме, как продолжать врать, наращивать военный потенциал и обдуривать людей, нагнетая через СМИ военный психоз заумным популизмом. Хотелось бы напомнить нынешним политикам  о нравах во время татаро-монгольского ига, со времени которого прошло более полутора тысячи лет, матерное выражение, етит твою мать, родилось от того, что семья освобождалась от дани, если наместный хан спал с женой хозяина. С тех диких пор мало, что изменилось, во французских фильмах можно увидеть, как муж вынужден позволять жене зарабатывать на жизнь своим телом с другими мужчинами, это гадкое явление ползуче распространяется и на другие страны, в том числе, и на Россию. С подобным мерзким унижением невозможно мириться, оно вызывает бурное протестное движение, люди готовы идти на смерть, чтобы защититься и избавиться от такого позора. Бытует мнение, что для прогнозирования будущего необходимо заглянуть в прошлое, тогда бы у нынешних политологов не возникало недоумённых вопросов, почему в городах богатой Франции, внешне благополучной страны, почти целый год не прекращаются столкновения с полицией со смертельными исходами. Финал монголо-татарского нашествия всем хорошо известен. В отличие от нынешнего времени, к большому счастью, к тому времени не сформировалась глобальная угроза гибели всего человечества на планете Земля от огромного арсенала накопленного ядерного оружия.      
            Я чувствовала, что ты придёшь ко мне, и прочитала твою Афганскую повесть, недавно размещённую в Интернете. Это Букварь, начальные азы мировым политикам больших и малых стран для выстраивания международных отношений на основе взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества.  Эта книга, переведённая на многие языки мира, могла бы быть хорошим подспорьем Владимиру Владимировичу Путину, Сергею Викторовичу Лавро-ву и Сергею Кужугетовичу Шойгу в проведении в жизнь миролюбивой политики нашей страны и поднятию авторитета России на международной арене на ещё более высокую ступень. Такие книги после развала СССР особо остро нужны в большом количестве для возрождения главной Идеи нашей страны, реализации вековой мечты человечества, сохранения мира во всём мире. Эти книги могут очень благотворно повлиять  на сознание людей, один мудрец говорил, можно остановить наступающую армию, но нельзя остановить идеи, для которых созрели умы. Кроме того мне известно о том, что ты очень хочешь написать книгу о своём отце, который погиб в 1943 году в бою под Брянском и пятьдесят пять лет считался пропавшим без вести. Ты объехал четыре области и нашёл братскую могилу, где он захоронен, тобою движут благородные цели, кажется, что сами небеса поддерживают тебя в благих намерениях.  Мне очень хотелось бы прочесть эту книгу, но на сегодняшний день важней до конца написать Афганскую повесть. В сегодняшнем мире она нужней, я буду молиться за те-бя, чтобы тебе сопутствовала удача.   
            Только тут я обратил внимание, что в глазах гадалки, как в зеркале, светилось множество добрых, ласковых оттенков, будто она была мне младшей родной сестрой, по возрасту, она годилась бы мне в дочери,  но гадалка есть гадалка, в её взгляде мне почудилось колдовские чары лукавого женского соблазна. Я готовился щедро раскошелиться, но она, к моему немалому удивлению отказалась взять деньги. Почувствовав, что перед обольщением моло-дой красивой колдуньи могу не устоять, я в ответ широко и блудливо улыбнулся. Видимо, по далеко нескромному выражению моего лица она поняла, что я догадался о её греховных мыс-лях. Растерянно, по-женски суетливо, она заговорила:      
            - А теперь ступай, ступай с Богом, и не сбивайся с истинного пути.
            С этими словами она, словно спасаясь от наваждения, торопливо захлопнула за мной дверь. Но это было зряшное, я уже представлял, как за дверью она томно прислонилась спи-ной к стене и молитвенно просила, чтобы её покинули нежданно нахлынувшие, греховные помыслы. С гадалкой наши пути ещё пересекутся, и тогда, казня себя, я скажу сам себе, как  после лукавого общения с красивой женщиной и после взглядов, в которых отражаются не-скрываемые взаимные симпатии, почти все мужики могут становиться беспробудными болванами.
            В кругу истинно великих и могучих учёных никто не опровергает гипотезу о возможности человеческой души путешествовать во времени. Об этом я читал в научно-популярной литературе в далёко ушедшей юности, а вспомнилось об этом именно сейчас. Уважаемый читатель, наверное, уже догадался, что память вернёт меня к событиям, предшествующим вводу войск в Афганистан. Побудительным мотивом для путешествия во времени, конечно же, явился очень удивительный сон и радужное пророчество молодой очаровательной колдуньи. Промежуток времени от окончания войны до сегодняшних дней будто отодвинулся куда-то в другое измерение, освобождая простор воспоминаниям и писательскому воображению.
            Тогда ничто не предвещало приближения трагических событий. Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев в докладах гордился тем, что страна более тридцати лет жила без войн, видимо он сглазил тот счастливый период в жизни советского народа, о котором ещё долго будет храниться ностальгия.  Только после бед, принесённых Афганской войной, люди по-настоящему оценят высочайшую значимость этих слов. Наряду с Генсеком министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко был твёрдым и последовательным приверженцем миролюбивой политики. Для этого у него помимо редкостного дипломатического дара высоко государственного человека был очень весомый убедительный мотив лич-ного плана, два его старших брата погибли в Великой Отечественной войне, по его личному признанию, в трудные минуты мудрыми советами с того света братья помогали принять пра-вильное решение. Он вёл дипломатический корабль страны неизменным курсом, талантливо обходя подводные политические рифы. За свои непреклонные решения в отстаивании миролюбивых позиций  западные политики придумали ему кличку: «Господин Нет».  Одной из многих его расхожих фраз была: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны». Че-редой сменяющиеся Министры обороны были непосредственными  участниками уходящей в прошлое самой разрушительной  в истории человечества Второй мировой войны. Послевоенная Конституция СССР запрещала пропаганду войны.  Первым человеком планеты Земля, поднявшимся в космос, был гражданин нашей страны Юрий Алексеевич Гагарин, это была самая выдающаяся Мирная Победа советского народа. Великий и могучий Советский Союз был надёжно защищён от внешних угроз ядерным щитом. Экономика была на подъёме, жизненный уровень людей был равен или даже в чём-то превосходил среднеевропейский.
            В 1979 году мне здорово повезло, по графику я ушёл в отпуск в июле, и почти на два месяца избавился от прохладной, дождливой прибалтийской погоды. Тогда остряки самоучки придумали поговорку: «Если Москва сердце нашей Родины, то Прибалтика её мочевой пузырь». В соответствии с приказом министра обороны по путёвке на три недели съездил от-дохнуть в санаторий военно-воздушных сил, расположенный на самом южном побережье Чёрного моря  в Кабулетти, что неподалёку от Батуми, остальные дни отпуска провёл на своей Малой Родине в подмосковной Шатуре. Лето выдалось чудесное, ещё не стёрлись в памяти грибные места, белых грибов  подосиников, рыжиков и лисичек наносил матери на всю зиму, с детства памятуя о том, что «у зимы брюхо большое».  Как в детстве, у подосиников и белых  брал только шляпки, благо, что тогда ещё не наступило время, когда на один гриб приходи-лось по десятку грибников. В садах наливались соками яблоки и груши, медовые сливы об-лепили  ветки так, что не было видно листьев, над посёлком витал терпкий запах жасмина и мяты. На столе не переводились ягоды крыжовника и чёрной смородины, не говоря уже о свежих, созревающих прямо на  ветках мясистых краснобоких помидорах,  к которым мама питала навеянное сказками почтительное уважение, и, как в моём детстве,  называла  их синьорами-помидорами. В окружении такой красоты вполне естественно в юной мальчише-ской душе сформировалось романтическое намерение после окончания школы поступить в сельскохозяйственный техникум, моё сердце сладко замирало, глядя на сады в пору их цве-тения. Но тогдашней моей мечте не суждено было сбыться из-за глупого детского зазнайства, в школе по алгебре, геометрии и тригонометрии у меня были только пятёрки. Я легко-мысленно посчитал не тратить время на подготовку к вступительным экзаменам по математике и налегал на литературу, которая у меня хромала.  Сочинение написал на хорошо, а на экзамене по геометрии с треском провалился.  Памятуя о моей любви к землянике, мама заготовила несколько литров душистой, целебной ягоды, поместив их в морозилку.   В Средне-азиатскую жару, куда сразу после отпуска, в августе мне последует приказ о переводе из дождливой Прибалтики, не раз вспомнится мамина фирменная душистая окрошка из сорван-ных прямо с грядки свежих овощей. Когда я в первый раз услышу  афганскую поговорку: «Родная земля дороже всего мира»,  сразу вспомнится и станет ещё дороже неповторимая домашняя идиллия.   
            Отпуск у меня был длинный, почти два месяца, несколько раз удалось  сходить за ма-линой, которой уродилось видимо-невидимо не только в широко известном всем местным жителям местечке, в районе рыбхоза, но и по бровкам канав и  вдоль дороги. При таком обильном урожае не составило особого труда насобирать и  заготовить маме на зиму более двадцати литров малины.  Крупные, яркие пурпурные ягоды отчётливо были видны даже из окон автобуса, они словно не желая отпускать ягодников, манили к себе. Посреди дороги ав-тобус останавливался, подбирая небольшие группы взрослых и детей, среди которых преобладали женщины. На одной остановке в автобус вошла блудливая бабёнка Ритка Рунина в сопровождении трёх незнакомых, видимо, приезжих женщин, она села неподалёку и тут же подол  короткого платья кокетливо обнажил её бессовестные коленки. Когда она только  успела переодеться, сопровождавшие её женщины вслед за ней вошли в автобус в поношенных стареньких одеждах, в которых собирали ягоды.
            В рабочих посёлках и небольших городках, где все люди на виду, ни ссоры, ни застенчивую нежную любовь, ни греховные страсти практически невозможно утаить. Ритка, жёстко державшая под каблуком своего тщедушного мужичка,  прогремела на всю округу  тем, что спуталась с женатым Толиком Давыдовым, о котором среди незамужних женщин втихомолку шла молва, как об обладателе крепкой мужской силы. Похоже, решив попробовать крепкого  мужичка,  она кому-то из местных женщин перешла дорогу в таких же похотливых желаниях, поэтому молва о ней сохранялась довольно долго. Давыдов хорошо играл в футбол и был ку-миром деревенской детворы, по внешней красоте он мог бы посоперничать с французским актёром Алленом Делоном, ветреные, сладострастные бабёнки липли на него, как мухи на мёд. Не было никаких сомнений, что Ритка в силу своего характера  была инициатором этой широко прогремевшего греховного увлечения. Летним вечером, когда на улице было ещё совсем светло, она по лестнице через чердак затащила женатого любовника на сеновал в чужой сарай, сняла с него ботинки  и поставила на край свободных от сена свисающих жердей. В это самое время на вечернюю дойку  пришла припозднившаяся хозяйка, тётя Таня Молча-нова. Талян и Ритка были так увлечены бурным любовным порывом, что остановиться были уже не в силах, жерди под ними ходили ходуном. Один ботинок слетел и с сильным грохотом угодил прямо в подойник, корова Зорька испуганно замычала.   
            - Талян, паразит, опять эта шлюха тебя  в мой сарай притащила.
            - Тёть Тань, отдай ботинок, а то мать ругать будет, - переведя дух, слёзно попросил деревенский Аллен Делон.
            - Не отдам, давай бартер, ты мне отдаёшь твою прошмандовку. Я ей вилы в задницу воткну, чтобы больше не лазила в мой сарай, только тогда тебе ботинок отдам, и жене твоей ещё скажу, чтобы она тебе как следует накостыляла. Зорька  из-за вас паразитов молока стала меньше давать.
            - Тёть Тань, ради Бога, только жене не говори, я тебе из Москвы две твоих любимых коробки зефира в шоколаде привезу.
            - Не жадничай, давай три, у меня ещё два внука маленьких - заторговалась тётя Таня.
            - Ладно, три, только ботинок отдай.
            Чтобы не попасть под горячую руку не на шутку рассердившейся тёти Тани, блудливые любовники предусмотрительно, тем же маршрутом через чердак по лестнице спустились вниз на землю. Пропитанный разгневанными эмоциями ботинок через чердачное окно полетел им вслед и угодил Ритке ниже спины прямо в жо... Говорят, Бог шельму метит.
            Незамысловатая деревенская жизнь текла спокойным, привычным размеренным рус-лом. Я помог по второму разу окучить картошку, про запас, как и все местные жители, на три года вперёд напилил и наколол дров. Отпуск подходил к концу, напоследок мать накрыла стол и пригласила своих соседок тётю Таню Молчанову и Савельевну. Старушки были про-двинутые, они знали, что через Шатуру проходит маршрут выходного коридора Московской воздушной зоны (наверное, с моих же слов). Выпив по рюмочке, соседки раскраснелись, как  молодые, и весело затараторили, шутливо стали просить, когда буду над ними пролетать, чтобы  я им сбросил что нибудь с самолёта. Кое-как приходилось отшучиваться, только мама оставалась серьёзной, позже мне не раз вспомнится её задумчивый взгляд, хотя видимых причин для тревог не было.
            Гроза разразится над страной тогда, когда её никто не ждал, летом 1979 года никто не мог предположить, что Афганская трагедия обернётся пятнадцатью тысячами погибших, шестьюдесятью тысячами раненых и искалеченных. Десяткам тысяч семей война принесёт безутешное горе и скорбь по погибшим, искалеченным мужьям, отцам и сыновьям. О пред-стоящем вводе войск в Афганистан в средствах массовой информации ничего не говорилось, даже среди высокопоставленных военных во избежание утечки, скудными данными по обсуждаемому вопросу владел очень ограниченный круг людей. На склоне лет в памяти будут всплывать и радостные и грустные и тревожные выражения родных материнских глаз,  по ним как по барометру без всяких ясновидящих можно было бы  прогнозировать грядущие события. В стране сохранялось благодушное настроение, внешне ничто не предвещало боль-шой беды, только тревожное предчувствие, как отдалённое пророчество грядущей грозы по-селилось в чувствительном материнском сердце, оно впечатляюще отразилось в её глазах во время прощального скромного деревенского застолья. Это нерадостное выражение материн-ских глаз не раз мне вспомнится во второй половине 1979 года, когда ещё до ввода войск начнутся частые командировки в Страну Гор.
            Невероятно сложный политический вопрос о вводе войск решался в кулуарах в узком кругу Советского Политбюро. В Москве в высших эшелонах власти разгорелись нешуточные страсти между сторонниками и противниками важного, ответственного государственного решения. Об этом существует много версий, написано немало книг и статей в периодике. С Афганистаном на протяжении многих лет поддерживались тёплые дружеские связи, пока не вмешалась пресловутая американская демократия, в которой с самых истоков её существования патологически подменялись понятия ума и подлости. Выдающийся русский поэт, нацио-нальная гордость России Сергей Александрович Есенин, побывавший в Америке в начале двадцатого века, назвал её страной нравственных уродов и моральных подонков. Видимо, за это и за запрещённые до сих пор его вольные стихи он поплатился жизнью и был убит наём-ными убийцами по распоряжению Льва Троцкого, названного Лениным иудой. Играя на пороках человеческого несовершенства, на протяжении всего двадцатого и начала двадцать первого века американцы сотрясали мир кровавыми войнами и всевозможными цветными революциями. Удивительная несуразность мировой истории, поистине, политика наука пара-доксов  на обмане, на провокациях, геополитической дезинформации и мошенничестве, на всём на том, что не приемлет душа нормальных, порядочных людей Штаты и их Европейские союзники сумели  добиться небывалого экономического процветания и военного превосходства в мире.
            До последнего времени на южных рубежах  страны всё было спокойно, король Афганистана Мухаммед Закир Шах после гибели от рук экстремистов его отца, в девятнадцати-летнем возрасте вступил на престол в 1933 году. Его полное тронное имя – Мутаваккил Ал-лах Райрави Дини Ислам Мохаммад Закир-шах, в переводе – «наместник Аллаха, поборник истиной веры Ислама». Он знал родной язык Пушту, персидский, французский, английский, итальянский. Его жена Хумара Бегум была дочерью Афганского аристократа, сардара (афганский аналог титулов князя или принца) Ахмад Шах-хана и его первой жены Зарим Бегум. В 1931 году в тринадцатилетнем возрасте Хумара  вышла замуж за наследного принца Афганистана Мухаммеда Захира, которому на тот момент было семнадцать лет. Юный муж, по-взрослев, в последующем проявил себя как мудрый, реалистичный политик, во время его правления  Советский Союз был очень дружественной страной. Во время его визитов в СССР, ему оказывался  подчёркнуто тёплый приём. Специально для него устраивалась охота в Завидово, он делает записи в книге отзывов почётных гостей в Большом театре. Афганско-му лидеру дают возможность побывать в Евпатории, во всесоюзном пионерском лагере Ар-тек, где его приветствовали юные пионеры. На южном берегу Крыма он восторгался знаменитым замком Ласточкино Гнездо.  Он хорошо знал свою страну и правил страной сорок лет. Ему удавалось успешно строить внутреннюю политику на основе глубокого уважения сложившихся обычаев и традиций народа. Он легко ладил с племенными вождями, придерживаясь принципа, ни в коем случае не ущемлять их личных интересов. Благодаря этому при его правлении в Афганистане сохранялся прочный мир. Он пользовался глубоким уважением у афганцев старшего поколения, по их словам, он мог бы составить жёсткую конкуренцию Хамиду Корзаю, возглавившему страну после окончания войны. Леонид Ильич  Брежнев,  как уже говорилось, очень гордился тем, что наша страна более тридцати лет жила без войн, он видел в короле Мухаммеде Закир Шахе надёжного сторонника, руководителя страны, связан-ной единой идеологией и интересами.
            Отношения между СССР и Афганистаном становились всё более дружественными, это вызывало обеспокоенность и раздражение у американской администрации. Ещё в 1948 году по приказу министра обороны США Джеймса Форрестола офицерами и генералами Пентагона был разработан план под кодовым названием «Гиндукуш», которым предусматривалось создать военное окружение против СССР, дестабилизировать обстановку в самом Афгани-стане, если он пойдёт по пути сближения с Советским Союзом. Примерно та же самая поли-тика проводится на сегодняшний день по отношению к занимающему лидирующие позиции в мире, Китаю. В расположенных на периферии страны,  Уйгурской провинции и в Гонконге сотрудники американских дипмиссий, беспардонно вмешиваются во внутренние дела и руко-водят дестабилизацией обстановки. За несколько лет до ввода советских войск  политическое руководство Соединённых Штатов предприняло попытку включить Афганистан в Багдадский Пакт, в который входили Иран, Ирак, Пакистан, Турция, Англия и США, но Закир Шах ответил отказом, и это ему дорого обошлось, он был пятым и последним королём Афга-нистана.
            В 1973 году сардар генерал Мухаммед Дауд при поддержке иностранных спецслужб умело совершил бескровный, антимонархический переворот. Король Закир Шах, находив-шийся тогда в Италии, отрёкся от престола и впоследствии покинул страну. Большинство аф-ганцев восприняло переворот, как внутреннюю разборку в королевской семье, никаких про-тестных движений не произошло. Афганистан был провозглашён Республикой. При Дауде значительную роль  в руководстве страны стала играть вышедшая из подполья Народно Де-мократическая Партия Афганистана (НДПА), она была создана 1 января 1965 года на Учредительном съезде, тайно состоявшемся в доме писателя Нур Мухаммед Тараки, который воз-главил партию, а Бабрак Кармаль стал его заместителем. Осенью 1965 года партия приняла участие в парламентских выборах и провела в нижнюю палату  четырёх своих делегатов, в числе которых был Бабрак Кармаль, что побудило его претендовать на лидирующую позицию в партии, вторая роль уже его не устраивала, начались внутрипартийные противоречия.  В последующем в партии сформировались две наиболее многочисленные, фракции: «Пар-чам» («Знамя»), возглавляемая Бабраком Кармалем в ней преобладали представители иму-щих слоёв населения и «Хальк» («Народ»), лидером которой был Нур Мухаммед Тараки, на-звание партии говорило само за себя. Захвативший власть генерал сразу пообещал лидерам НДПА, что его правительство проведёт социальные реформы и продолжит укреплять добро-соседские отношения с Советским Союзом. Но Мухаммеду Дауду были чужды пути и взгляды его сторонников, при поддержке которых ему удалось захватить высший государственный пост.  Во главу угла он ставил личные интересы по сохранению власти, играя на противоречиях, существующих между СССР и США. Ловкими политическими маневрами он перемес-тил бывших своих союзников на выхолощенные должности, главком ВВС Абдула Кабир был снят с должности. В результате офицеры, поддерживавшие Мухаммеда Дауда при организации переворота, остались ни с чем. За грубейший политический просчёт ему предстояло жес-токо поплатиться, он недолго продержался на высшем государственном посту.  Лидеры НДПА начали готовить военный переворот с целью свержения предавшего их, новоявленно-го главы государства. Восстание должно было произойти в августе 1978 года. Однако халь-кисты решили совершить переворот раньше, в апреле. Они воспользовались благоприятной ситуацией в  стране, сложившейся после убийства главного идеолога «Парчам» Мир Акбар Хайбара. Десятки тысяч афганцев превратили его похороны в антиправительственную де-монстрацию, которая была разогнана. После похорон одного из ведущих парчевистов состоя-лась закрытая встреча Мухаммеда Дауда с послом США, от Дауда потребовали, чтобы было отдано распоряжение об аресте лидеров НДПА и сворачиванию сотрудничества с СССР. После встречи Дауд незамедлительно исполнил всё, что было сказано, по его приказу  по обвинению в нарушении конституции арестовали Нур Мухаммеда Тараки, Бабрака Кармаля и других лидеров партии. Хафизуллу Амина, несмотря на то, что в его доме был проведён обыск, оставили под домашним арестом, предположительно, для реализации дальнейших, далеко идущих замыслов американских спецслужб. В течение дня, узнав, что главные лидеры арестованы, он отдал приказ находящимся на свободе своим преданным, проплаченным сторонникам о вооружённом выступлении в соответствии с заранее разработанным планом. Чтобы снять с него подозрения в предательстве, его из дома перевели в тюрьму только к вечеру 26 апреля 1978 года.
            К 1978 году  в Афганистане уже находилось более двух тысяч советских советников, сумма кредитов составляла 1265 миллионов долларов. Развивающиеся неблагоприятные со-бытия на южных рубежах вызывали серьёзную обеспокоенность в Политбюро ЦК КПСС за судьбу советских людей, находящихся в Афганистане, и требовало незамедлительного принятия решительных мер, однако никаких конкретных шагов не предпринималось, руководство нашей страны занимало выжидательную позицию, пристально наблюдая за дальнейшим развитием событий. Указа Президиума Верховного Совета СССР или другого правительственного документа о вводе войск не принималось, все указания и распоряжения отдавались устно, соблюдалась строжайшая секретность.
            Военный переворот совершили всё те же люди, что привели к власти Мухаммеда Дауда. Лидер тайной политической организации, Объединённый фронт коммунистов Афганистана Абдула Кадыр возглавил Военный революционный совет, он умело, профессионально ру-ководил очередным военным  переворотом, который произошёл с небольшими потерями и разрушениями. При штурме дворца генерал Мухаммед Дауд был убит. К началу этих событий  видные руководители НДПА  были арестованы и находились в тюрьме. Абдула Кадыр, смещённый Мухаммедом Даудом с поста главкома ВВС, был весьма популярен в армейской среде. Его личная отвага, высокое лётное мастерство способствовали его популярности, он обратился по радио к народу. Позже он передал полноту власти освобожденным из тюрьмы восставшими офицерами лидерам НДПА, несмотря на то что, между ним и фракциями пар-тии, работавшими в армии, не было особо тесных контактов. Остаётся загадкой, что побу-дило Абдулу Кадыра принять  такое необъяснимое с точки зрения здравого смысла решение, он удовлетворился в правительстве должностью министра обороны, при этом он  не мог не знать о существующих внутрипартийных разногласиях, которые не способствовали форми-рованию крепкой, сплочённой государственной власти. Некоторые эксперты считали, что его личные черты характера вспыльчивость, прямолинейность и заносчивость не способствовали для налаживания тесных контактов с руководителями «Парчама» и «Халька». Кроме того, некоторые романтически настроенные эксперты склоняются к мнению, что одной из причин такого решения послужило то, что он  по национальности был чараймак и болезненно реагировал на пуштунское засилье. Однако такое мнение имеет очень слабые корни, потомучто, несмотря на внутренние различия, все афганцы  фанатично объединены единодушно признаваемой на протяжении веков поговоркой: «Родная земля дороже всего мира». Борьба за власть на протяжении веков носила кровавый, самый жестокий, бескомпромиссный характер. Скорее всего, здесь не обошлось без влияния из вне, или каких-либо иных тайных мотивов. Взять хотя бы во внимание развернувшуюся в 1996 году в нашей стране предвыборную борь-бу за высший пост главы государства между Борисом Ельциным и лидером коммунистов Геннадием Зюгановым. Во многих источниках говорится, что Зюганов «сдал своих избирателей» из-за крупного финансового вливания из-за рубежа. Как бы там ни было, но в Афгани-стане случилось то, что случилось.   
            30 апреля 1978 года Афганистан объявляется Демократической республикой (ДРА). Главой государства назначается Нур Мухаммед Тараки, его заместителем в партии и государстве – Бабрак Кармаль. Несмотря на то, что годом раньше на объединительном съезде НДПА представителями обеих фракций высказывалось недоверие Хафизулле Амину, подозреваемому в связях с американским ЦРУ, при поддержке назначенного главы государства он получает должность первого заместителя премьера и министра иностранных дел. Министром обороны был назначен Абдула Кадыр. Почти сразу после назначения, не гнушаясь чудовищ-ного ханжества и лицемерия, по инициативе Амина стал  рьяно насаждаться культ личности Тараки, создавалась атмосфера всеобщего обожания «отца народов Афганистана», появились  афгани (деньги) с его изображением, на газетных фотографиях его печатали крупнее тех лю-дей, которые находились рядом. Грубая лесть, крайне неискренние добрые слова в реально-сти дискредитировало его как главу государства. К большому сожалению, Тараки, увлечён-ный литературным творчеством, как писатель, как романтик верил этому, и всё больше  отстранялся от государственных дел.   
            В новом кабинете министров сохранилось равенство представителей от хальковцев и парчевистов. Однако к середине лета обострилась внутрипартийная борьба между лиди-рующими партиями. Прошло всего лишь несколько месяцев, как Бабрак Кармаль провёл съезд «Парчам», на котором главной целью партии ставилась задача по захвату власти. Об этом стало известно Тараки и Амину. В стране началась волна репрессий против парчами-стов, которая распространилась и на армию, какую-то часть генералов и офицеров жестоко репрессировали, многие были просто уволены. Практически отстранённого от власти самого Бабрака Кармаля вынудили согласиться убыть в Чехословакию на должность посла, многие его товарищи по партии, занимавшие влиятельные должности министров в правительстве, убыли послами в другие страны.
            Против активных участников Апрельской революции, в том числе и против главного её вдохновителя и организатора, Абдулы Кабира,  было сфабриковано обвинение в заговоре против государства, во время допросов к нему  применялись пытки электротоком. Всех лиде-ров, сыгравших видную роль при смене власти, приговорили к смертной казни, которую впо-следствии сменили на длительные сроки тюремного заключения. Вместо благих перемен по ликвидации неграмотности, провозглашения равноправия всех наций, проживающих в стра-не, в предоставлении женщинам равных прав с мужчинами, отмены калыма и другими прогрессивными посылами в реальности революция  несла людям насилие, смерть, пытки и страдания. Навязываемые нововведения неграмотные и фанатично религиозные афганцы воспринимали в штыки, как нарушение привычного, сложившегося уклада жизни, вековых традиций и устоев общества. Мусульманское духовенство всегда проповедовало, что грамот-ность  женщине не нужна и даже вредна ей. Однако, даже в условиях усиливающегося тоталитаризма и репрессий провозглашённое равноправие женщин сыграло яркую, положительную роль. В последующем тысячи женщин поддержали новую власть, они добровольно вступили в группы защитников революции в царандое (в милиции).
            В феврале 1979 года произошло чрезвычайное событие, ставшее переломным в отношениях между США и Афганистаном. В Кабуле террористами  был похищен американский посол Адольф Дабс и помещён в гостинице «Кабул» в качестве заложника. По одной из вер-сий террористы выдвинули требование в обмен на посла освободить находящихся в тюрьме, трёх своих боевиков, но их требование Военный революционный совет отклонил. Представители Советского посольства обратились с просьбой  решительных мер не предпринимать. Однако Амин, всё большие сосредотачивая в своих руках властные рычаги управления стра-ной, и чувствуя тайную поддержку из вне, высокомерно проигнорировал это обращение. Во-преки здравому смыслу по его распоряжению служба безопасности начала штурм гостиницы. Во время операции по освобождению американского дипломата похитители Дабса были убиты, посла афганцы тоже по случайности застрелили, но кем были преступники, и какой была их настоящая цель до сих пор пока точно неизвестно.       
               
            Однозначно можно сказать только то, что исходным событием для обсуждения вопроса о вводе войск послужил государственный переворот проамериканского ставленника Хафизуллы Амина, осуществлённый при поддержке тайных федеральных спецслужб самой агрессивной в мире страны, пресловутой Америки. В результате заговора был убит законно из-бранный Президент Афганистана, председатель НДПА (народно- демократической партии Афганистана) Нур Мухаммед Тараки, последовательно налаживавший дружественные отношения с северным соседом. В многострадальной, полуфеодальной стране обострились непрекращающиеся межплеменные кровавые распри. За короткий период правления Хафизулла Амин уничтожил более 50 тысяч своих соотечественников. Он уничтожал целые селения. На вопрос советского советника, к чему такая жестокость, он отвечал:
            - Вы не знаете наш народ, если племя взялось за оружие, то оно его не сложит, пока всё племя не будет уничтожено от мала до велика. Такие у нас традиции.
            С приходом к власти Амина перед американскими политиками открылась дорога к осуществлению давно вынашиваемого геополитического замысла. Склоны высокогорного хребта Гиндукуша, проходящего через всю страну, являли собой важный, очень выгодный плацдарм для оборудования стартовых площадок ракет средней дальности (Патриот). Это по-зволило бы держать под надёжным прицелом труднодосягаемые для имеющихся средств поражения глубинные, внутренние территории Советского Союза: Среднюю Азию, Западную Сибирь и исключительно важный стратегический объект космодром Байконур. За несколько лет до описываемых событий (до начала войны) в 1976 году аграрную страну, в которой не было  ни одной железной дороги, ни развитой промышленности, не было разведанных полезных ископаемых, посетил Госсекретарь США Генри Киcенджер. Важное политическое событие подобострастно запечатлели  надписью на большом диком камне в районе Джелалабада, вблизи границы с Пакистаном. Ни с чем несопоставимое, поразительное несоответствие огромной значимости влиятельного мирового политика и его визита в одну из самых отсталых стран мира, экономика которой находилась почти на феодальной стадии развития, более чем убедительно подтверждало вынашиваемые агрессивные намерения.
            Бурному экономическому развитию упомянутых регионов Советского Союза способ-ствовали богатые залежи остро востребованных полезных ископаемых: нефти, газа, золота,  урановых руд. Тонковолокнистый хлопок, успешно выращиваемый в Таджикистане  и Туркмении, является неизменным сырьём для изготовления твёрдого топлива, используемого в межконтинентальных баллистических ракетах. В то же время на военно - стратегических кар-тах Пентагона эти территории оставались почти белым пятном, что подстёгивало американ-ских генералов постоянно  поднимать вопрос на разных уровнях о поиске путей для более эффективного и более точного прицельного потенциала. Об агрессивных, амбициозных замыслах влиятельных кругов США по размещению ракетных военных баз на Гиндукуше проскальзывали  не привлекающие серьёзного внимания прозрачные намёки в средствах массо-вой информации. При этом высокопоставленные официальные лица Пентагона и Комитета Начальников штабов армии США никак не комментировали эти сообщения, тем более с их стороны не делалось никаких телодвижений, не предпринималось никаких конкретных ша-гов. Создавалось впечатление, что они просто мутят воду. На самом деле ещё в 1948 году американскими военными был разработан план операции под кодовым названием "Гинду-куш", которым предусматривалось создать военное окружение против СССР и его союзников на юге.
            Американцы с целью скрыть свои истинные замыслы умели мастерски воздействовать  на психологию людей через средства массовой информации. Вездесущие папарацци размещали немногочисленные материалы по этим вопросам преимущественно в жёлтой прессе в таком виде, что при случайном их прочтении на лице появлялась лишь скептическая усмешка. Сообщения не вызывали подобающего места в общественном сознании и быстро забывались. Даже те политологи, которые всерьёз занимались аналитическим исследованием этих вопросов, нередко испытывали недоумение от публикаций, похожих на бред сивой кобылы. Не было до конца понятно, то ли это психологическая провокация, то ли серьёзные намерения. Противоречивая информация как самое эффективное оружие вызывала раскол в спло-чённом стане оппозиции, где разрушалось единое, однозначное мнение, появлялись сторон-ники и противники ещё не принятых, а только возможных решений. В хитроумной игре аме-риканская дипломатия лицемерно открещивалась от своей причастности к предполагаемым событиям и всячески подчёркивала, что периодически возникающие слухи являются беспочвенными и надуманными домыслами. Чтобы отмахнуться от надоедливых журналистов, дипломаты иногда кивали на военных. Но и те в свою очередь мало что знали о путях реализации желанных намерений.
            Администрация  США в рамках строжайшей секретности разыгрывала многоходовую политическую комбинацию. На протяжении многих десятилетий руководство этой страны (по сталинскому выражению, впервые прозвучавшему на мартовском  1939 года Пленуме ЦК ВКП(б)) привыкло безнаказанно "загребать жар чужими руками". На сей раз ставка делалась на марионеточное правительство Пакистана, получившего от агрессивного корыстного по-кровителя на вооружение баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Не возникало сомнений, что запуганный усиливающейся нестабильностью афганский лидер согласится на любых, самых кабальных условиях подписать Договор о сотрудничестве и военной помощи с соседней ядерной страной. В рамках этого договора при "полном соблюдении норм между-народного права" планировалось осуществить вожделённую мечту американских военных. Однако коварным планам не суждено было сбыться. И только через десятилетия по классическому определению, что всякое тайное рано или поздно становится явным, прольётся свет на крайне противоречивую, реальную ситуацию.
            Апрельский военный переворот 1978 года, положивший начало массовым репрессиям Амина, справедливо считается началом трагедии Афганистана. В ту пору желаемому американцами благоприятному развитию событий способствовала шаткая позиция Генсека НДПА, который всё острее чувствовал, как твёрдая почва уходит из-под ног. У него не было надёж-ной опоры в своём окружении, не было поддержки и со стороны народа, он метался в поисках поддержки извне. Недоверие Амину прозвучало ещё при Тараки на объединительной конференции НДПА в июне 1977 года. Ему было предъявлено обвинение в связях с ЦРУ, за-читывались документы о получении им денежных средств от этого ведомства. Однако ему удалось выкрутиться, он заявил, что просто заигрывал с ЦРУ, так как надо было закончить учёбу в США, а жить было не на что. В дальнейшем Хафизулла не оправдал надежды своих ставленников, ставящих жёсткие условия. Управлять страной оказалось намного сложней, чем совершить военный переворот. Одно дело критиковать правящий режим, другое - осуществлять переустройство общества, сделать страну экономически развитой и богатой. Американцы, продвинувшие его на пост главы государства, делали вид, что ничего серьёзного не происходит. Хотя в действительности обстановка обострилась до крайности. В провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар, Пактия и Нанганхар из-за недовольства племенных вождей не прекращались вооружённые стычки с правительственными войсками. Мятежникам оказывали активную военную помощь Китай и Пакистан. Китай поддерживал оппозицию из-за ре-прессий против хазарейцев, считавшихся родственным народом. Места проживания хазарейцев частично в шести центральных провинциях традиционно считались зонами китайского влияния. Хазарейцы оказались первой жертвой  жестокого пуштунского  национализма, про-водимого Х. Амином, и именно они начали  активную борьбу против режима НДПА. У афганского лидера не хватало вооружённых формирований для подавления мятежа. Он через Главного военного советника генерал-полковника Султана Кезековича Магометова просил советское правительство на короткое время направить в эти провинции усиленный полк для нормализации обстановки. По этому вопросу он даже выражал готовность обратиться лично к Леониду Ильичу Брежневу.
            Неблагоприятное развитие событий, резкое ухудшение военно-стратегической обстановки на важнейшем участке южных рубежей вызывали закономерное беспокойство у совет-ского руководства. Напряжённая ситуация неоднократно обсуждалась на заседаниях Полит-бюро с приглашением высших военных специалистов. Наверху хорошо было известно, что личные отношения начальника Генерального штаба маршала Н.В. Огаркова к министру обо-роны Д.Ф. Устинову были более чем прохладные или, говоря иными словами, оставляли же-лать много лучшего. Д.Ф. Устинов успешно построил карьеру, работая в оборонной про-мышленности, но сам он никогда не был профессиональным военным. И тем не менее на за-висть многим, в нарушение сложившихся традиций при поддержке Генерального Секретаря ЦК КПСС он был назначен на высший военный пост, что автоматически делало его полно-правным членом Политбюро. Плохо скрываемое недоброжелательство подготовленного на порядок выше по военным вопросам Огаркова к непрофессиональному выскочке вскоре ста-ло взаимным и шло по нарастающей. Особенно оно усилилось после высказывания Устиновым дилетантского, невежественного мнения о том, что стоит только показаться советским войскам  в Афганистане, как одни мятежники сразу сложат оружие, а другие разбегутся. Бо-лезненная неприязнь высокопоставленных военачальников для близкого окружения была видна невооружённым взглядом. Их негативные отношения не замедлили сказаться на боевой мощи вооружённых сил. В результате личных раздоров и непрофессионализма министра обороны им были приняты опрометчивые решения, которые стали основной причиной значительного, если ни сказать большего, ослабления противовоздушной обороны страны. Но так как у сильного всегда бессильный виноват, в последующем за допущенные ошибки, вся вина была возложена на начальника Генерального штаба.
            Грамотный, волевой, решительный Маршал Советского Союза Н.В. Огарков как истинный служака с военной прямолинейностью высказывался против ввода войск в ДРА, в страну, с которой налаживались дружественные отношения. Эту точку зрения неуверенно поддерживал Л.И. Брежнев, он долго колебался. Адекватному, взвешенному решению мешало чувство личной обиды, личного оскорбления. Амин проигнорировал обращение Политбюро и его лично относительно сохранения жизни Н. Тараки. Некоторые политологи считали, что советский лидер "получил политическую пощёчину" и не простит  этого  Амину. Кроме того, без согласования с СССР, при явном участии федеральных спецслужб США был осуществлён государственный переворот в соседней стране, где в результате резко возросла нестабильность. Осенью 1979 года со стороны Афганистана пара боевых истребителей втор-глась в воздушное пространство Советского Союза и нанесла бортовыми средствами поражения огневой удар по приграничному населённому пункту Сурхандарьинской области Узбекистана. К счастью, обошлось без жертв, видимо, поэтому советское руководство никак не от-реагировало на провокационный выпад, если не считать, что по дипломатическим каналам был сделан стандартный, общепринятый протест. Вне всякого сомнения, авантюрный инцидент стал возможен при попустительстве афганского лидера. В средствах массовой информации об этом не было сказано ни единого слова, вопиющий акт экстремизма обошли глухим молчанием. О проведении каких-либо конкретных адекватных ответных действий вообще не шло речи.
            Несмотря на возрастное снижение критической оценки событий Л.И. Брежнев очень эмоцонально переживал трагедию преданного лидера Н. Тараки, которого он принимал незадолго до гибели и обещал ему всяческую поддержку и помощь. При неофициальном общении называя Амина циничным подонком, Генеральный Секретарь ЦК КПСС воздерживался от жёстких мер и проявлял нерешительность. Перед ним встал сложный вопрос: что делать дальше? Не признавать правительство Х. Амина и готовить войска для его устранения или сделать вид, что ничего не произошло? Многолетний опыт и интуиция подсказывали, что политическое решение было бы самым оптимальным. Он прекрасно понимал, что его мнение будет определяющим и в конечном счёте вся полнота ответственности целиком и полностью ляжет на не-го одного. Однако старческая воля была ослаблена и недостаточна для принятия  жёсткого, однозначного решения.               
            Из адекватного политика  советский Генсек превращался в романтика, которые , как известно, не могут долго сохранять власть. Брежнев чего-то выжидал в призрачной надежде, что в его окружении возобладает благоразумие, что вспыхнувшие воинственные страсти улягутся.
            Физическая немощность не помешала формированию вполне рационального мнения (направления). Он считал, что неблагоприятную обстановку в приграничной, южной стране может нормализовать небольшая разведгруппа, работающая на нелегальном положении. Для этого достаточно  только устранить амбициозного, жестокого палача, захватившего власть преступным путём. Однако жёстких требований по решению этого вопроса не было предъявлено председателю КГБ, потому что ещё раньше Ю.В. Андропов, словно предвидя возможность такого решения, рекомендовал не торопиться с направлением в Афганистан «мусульманского» батальона для личной охраны Тараки. В Комитете был разработан план нейтрали-зации коварного и очень опасного оппонента действующему и преданному политическому лидеру. « Мусульманский» батальон уже находился на Ташкентском аэродроме (Тузель) в полной готовности к вылету, но неожиданно последовала команда  по его возвращению. Это недостаточно продуманное решение вскоре повлекло роковые последствия. Остаётся загадкой, почему тщательно подготовленная акция по устранению Амина странным образом про-валилась, будто он заранее по каким-то каналам был осведомлён о готовящемся заговоре. По дороге на аэродром для встречи Н. Тараки, который возвращался после участия в сессии глав неприсоединившихся государств, проходивший в Гаване, Амин неожиданно изменил мар-шрут движения своего кортежа и благополучно миновал засаду. Политическая ситуация по-прежнему оставалась напряжённой.
            Из-за неопределённой позиции Генсека многие генералы из высшего руководства ми-нистерства обороны попали в щекотливое, затруднительное положение. Начальник Главного оперативного Управления Генерального штаба генерал-армии В.И. Варенников в воцарившейся нездоровой атмосфере придерживался нейтральной позиции и очень талантливо сыграл роль серого кардинала. По долгу службы и в силу исключительно добросовестного отношения к исполнению своих прямых обязанностей он лучше, чем кто-либо другой знал мельчайшие детали складывающейся обстановки, в том числе и военное прошлое Афганистана. Манипулируя глубокой всесторонней осведомлённостью, он мог подыграть любой стороне, в пользу которой будет клониться чаша весов. В тоже время он предпочитал оставаться при-зрачной тенью, лаконично поставляя только требуемую информацию. Максимально соблюдая осторожность, он предусмотрительно воздерживался от собственных оценок. Его не бра-ли во внимание, как не берут во внимание умного, преданного слугу. Никому не приходило в голову  предложить ему высказать личную точку зрения. Его мнение как военачальника, находящегося на вторых ролях, по соображениям этики в сложившейся  консервативной иерархии ступеней власти не интересовало высшее руководство государства. Варенникова вполне устраивало такое положение дел. Будучи непосредственным подчинённым и по табелю ран-гов заместителем маршала Огаркова Н.В., положение которого становилось всё более шатким, начальник Главного оперативного Управления ГШ предпочитал свои выводы держать при себе как тайну за семью печатями. Он блистательно играл роль беспристрастного и безу-пречно исполнительного генерала. Благодаря завидной железной выдержке, находясь   в лагере тонущего начальника, в отличие от последнего ему удалось сохранить занимаемую должность и более того: зарекомендовать себя с наилучшей стороны. С его подачи министр обороны сыграл не последнюю роль в тупиковом решении сложной политической ситуации
            Маршал Д.Ф. Устинов был наиболее последовательным  сторонником ввода войск. Скрывая истинные, честолюбивые, далеко идущие планы, он всячески подчёркивал, что советские войска не будут воевать, они лишь  займут города и развернут гарнизоны вдоль жизненно важных дорог. В эту утопическую идею, кроме него самого, мало кто верил. На самом деле в глубине души им руководили совсем иные, сугубо личные, до неприличия корыстные мотивы. Ему предоставлялась редкая возможность на чужих бедах продемонстрировать возросший уровень своего профессионализма и доказать на деле, что он не случайно занял самый высший военный пост. Его убогий анализ военно-стратегической обстановки, недооценку сил противника во многом исправлял В.И. Варенников, который докладывал члену Полит-бюро в погонах то, что нужно было доложить. В результате Устинов уповал на то, что воз-никшую проблему легко можно решить военным путём. Высокая боевая мощь советских вооружённых сил  ни у кого не вызывала сомнений. Так же ни у кого не возникало сомнений по поводу того, что афганские вооружённые силы очень слабы, разобщены междоусобными конфликтами и не смогут оказать серьёзного военного сопротивления. Эти фундаментальные, основополагающие факторы вселяли оптимизм, как очевидные аргументы в пользу во-енного вторжения. Министр обороны не был романтиком  в политике, но где-то в недалёком далеке лелеял радужную надежду на то, что афганские войска, поддерживающие существующий режим, в братском союзе с советскими войсками убедительно дадут понять оппозиции, что все их попытки повернуть ход событий вспять обречены на провал.


            Забегая несколько вперёд, справедливости ради следует отметить, что в первые дни после переправы 40-й армии через Аму-Дарью (пограничную реку) и штурма дворца Тадж-Бек (дворца Амина) поначалу казалось, что оптимистические прогнозы могут оправдаться. От лёгкости, с которой удалось войти в Страну Гор, у военных непомерно разрослась самоуверенность. У многих кружилась голова от кажущихся успехов. Появилось завышенное чув-ство собственной значимости, почти величия! Командующий одного из родов войск Туркестанского военного округа (Командующий ВВС ТуркВО генерал-полковник Мартынюк Николай Калинкович) на второй день после развёртывания его штаба в Баграме, в пятидесяти километрах от Кабула с небольшой охраной выехал в советское посольство. Это была крайне рискованная поездка. Отважный генерал  в состоянии эйфории докладывал своему непосредственному начальнику в Москву (Главкому ВВС маршалу авиации Кутахову Павлу Степановичу): "Товарищ Главнокомандующий! Советская власть в Афганистане установлена!" Это был далеко не единственный восторженный доклад, радостные известия ласкали слух. Правдивые донесения о десятках убитых и раненых советских солдат в средства массовой информации не просачивались. Сопротивление свободолюбивых горцев началось незамедлительно. Один далеко немолодой афганец с саблей наголо бросился на советский танк и с фанатичной яростью пытался разрубить бронированную башню. Итоги первых дней начавшегося кровопролития были ужасающими. Переоборудованный в санитарный вариант Ил-76, перегруженный первыми жертвами жестокого противостояния летел на Ташкент, но по погодным условиям вынужден был приземлиться на запасном аэродроме в Самарканде. Словно сама природа выражала неодобрение войне, которую никто не ждал. В тот день аэродром Ташкент-восточный (Тузель) окутал плотный, непроницаемый туман, что для этих мест, где более 300 солнечных дней в году, было явлением довольно редким.
            Живой и невредимый автор повествования (на войне не всех убивают, кому-то и везёт) летел на этом самолёте по особому заданию в Ташкент. От вида молодых парней в разорванной, окровавленной военной форме безмолвно и безжизненно лежащих в неестественных позах на холодном, металлическом полу непроизвольно кольнуло сердце, и горький комок подкатил к горлу. Этим ребятам не повезло, в расцвете сил, когда впереди была счастливая молодость и любовь, они ушли из прекрасной жизни в мир иной. На окаменевших, синеющих лицах застыло выражение страданий, перенесённых перед кончиной. Обстановка остро напоминала тяжёлую утрату, случившуюся в нашей семье несколько раньше. Погиб мой младший брат, проходивший срочную службу, или, как сейчас говорят, службу по призыву. Невыносимая боль трагедии обострялась тем, что родители сделали современный, изысканный евроремонт к приезду сына, а он погиб за день до окончания срока службы. Такие утраты оставляют неизгладимый след в сердце на всю оставшуюся жизнь и при малейшем поводе всплывают в памяти во всей полноте горьких переживаний. На примере несчастья, постигшего обезумевших от горя родителей, нетрудно  было представить неутешное горе родных и близких этих ни в чём не повинных, погибших парней при получении трагического известия. Раненые солдаты и офицеры с бледными лицами в бинтах, с большими пятнами просочившейся крови стонали и просили пить. Но медицинское руководство не выделило для сопровождения ни врача, ни медсестёр, на самолёт даже не было доставлено в достаточном количестве воды. Всё это ещё раз наглядно подтверждало, что началась война, которую никто не ждал. К счастью, полёт продолжался недолго, не более двух часов.
            В дальнейшем, примерно в течение полугода, обезображенные, изуродованные звер-скими пытками трупы перевозили без цинковых гробов и без деревянных ящиков. В лучшем случае их накрывали брезентом или самолётными чехлами, которые при взлёте и посадке сползали. Постоянно наблюдая ужасающие фрагменты жесточайшей войны, сердце стало да-вать сбои. Предполётный медицинский осмотр  удавалось проходить без осложнений, но сердечная боль нарастала. При продолжении лётной работы в таком состоянии садиться за штурвал было небезопасно. Критический момент наступил однажды после посадки на аэродроме Ташкент-восточный (Тузель). После заруливания на стоянку обнаружилось, что куда-то укати-лась отрезанная голова подполковника артиллериста. Две медсестры, прикомандированные из Крюковского госпиталя ветеранов войн, Лена Янина и Марина Михайлина потратили больше часа, чтобы в огромной грузовой кабине отыскать пропажу. Мои нервы окончательно сдали, за хвостом самолёта меня рвало до полного изнеможения, с трудом удавалось держаться на ногах, голова кружилась, липкий пот покрыл всё тело от головы до самых пяток. Если бы такое случилось в полёте...  От одной только такой мысли  мурашки поползли по спине и пробежала мелкая дрожь.
            Тогда я был ещё достаточно молод и очень боялся, что не смогу преодолеть происшедший кризис. Мне нравилась моя профессия, летать я любил, летал самозабвенно. Красота заоблачных, фантастически причудливых картин ни с чем несравнима, она в разы превосходит самое смелое, самое неуёмное воображение художников и фантастов. Даже спустя годы, на пороге надвигающейся старости, воспоминания о лётной работе, как воспоминания о лучших годах жизни, согревают сердце. Неприятный факт, даже при возникновении неблаговидного желания обойти врачей, невозможно было скрыть. На протяжении многих лет преданного служения долгу хит-рить было не в моём характере. Неизбежные последствия не сулили для меня ничего хорошего, от перспективы расстаться с лётной работой меня охватывало огромное разочарование, внутренне я настраивал себя на самое худшее. В преддверии дальнейшего печального поворота судьбы в удручённом состоянии пришлось попросить начмеда ВВС ТуркВО, чтобы тот доложил Командующему о случившемся и направил меня в госпиталь на обследование. Но, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Начмед, замешанный  в грязных любовных делишках, боялся Командующего как огня, в то же время ловчить он был великий мастер.
            - Зачем докладывать Командующему. По графику ты должен пойти в отпуск. У нас есть парная путёвка в отличный Пятигорский санаторий, отдохни, побудь с семьёй, а там видно будет,- сказал начмед, плутовато отводя глаза в сторону.
            С большой радостью, почти с восторгом я ухватился за это предложение. Интуитивно уловив, что это большая надежда на благоприятное продолжение судьбы, я не ошибся. За не-полных два месяца отпуска произошло чудо! Без вмешательства врачей, без всякой медицин-ской помощи, только оттого, что довелось испытать радость встречи с матерью, с её подругами, на глазах которых я вырос,  с друзьями школьных лет, оттого, что представилась возможность подышать сладким воздухом Подмосковья, окунуться в благодатную атмосферу Малой Родины, состояние здоровья само по себе стабилизировалось. Кроме того, к моему возвращению погибших уже перевозили в цинковых гробах, которые помещали в деревянные ящики. Непосвящённому трудно было догадаться, что это"груз 400" - кодовое название не-восполнимых потерь для открытого радиообмена. Всё это вместе взятое позволило ещё шесть лет летать в Афганистан и выполнить за эти годы более полутысячи боевых вылетов.
            В Ташкенте, в штабе ВВС ТуркВО я получил приказ вылететь в Кокайты (военный аэродром истребительной авиации, расположенный в нескольких километрах от Термеза - административного центра Сурхандарьинской области) и продолжить руководство сводной эскадрильей, обеспечивающей работу Оперативной группы министерства обороны. Опера-тивную группу сформировали для оказания помощи по развёртыванию 40-й армии. Командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Юрий Павлович Максимов по-ручил  командование  разворачиваемой армии генерал-лейтенанту Ю.В. Тухаринову. Оперативную группу министерства обороны возглавил вначале генерал-полковник С.Ф. Ахромеев. Затем его сменил первый заместитель министра обороны маршал Советского Союза Соколов Сергей Леонидович. Курировать упомянутую выше эскадрилью от штаба ВВС ТуркВО мне поручили ещё в первой половине декабря.
            Был канун Нового 1980 года. Однокашник по Балашовскому училищу, шеф-пилот маршала Н.В.Огаркова полковник Володя Тарасов привёз с аэродрома Чкаловский бесценный подарок - две пушистые подмосковные ёлки. Одну ёлку шофёр отвёз семье Командующего (Командующий убыл в Афганистан) другую  ёлку моим домочадцам. Моё неожиданное появление да ещё с таким замечательным подарком среди ползущих по городу тревожных слухов привели жену и дочь в неописуемый восторг. Дочь Машенька, в которой уже поселился  вредный червячок переходного возраста, желая казаться взрослее, чем на самом деле, напустив на себя важность, строго сказала:
            - Ты свалился нам, как снег на голову.
            Заметив мой изумлённый взгляд, она не выдержала подобающего взрослого тона, по детски звонко рассмеялась и убежала на кухню. Мои домашние метались в весёлой суете, то торопились нарядить ёлку, то, откладывали яркие  игрушки в сторону, желая меня угостить  заранее заготовленными, изысканными деликатесами. До наступления волшебного праздника оставались считанные часы. Жена налила вместительный бокал шампанского и произнесла тост за старый уходящий год. Вино было некрепкое, но и этого оказалось достаточно, чтобы тепло разлилось по всему телу. Внутреннее напряжение последних дней спало, будто плавно освободилась сжатая пружина. Не дождавшись боя курантов, возвещавших наступление Но-вого года, я уснул как убитый, словно провалился в тёмную яму. Первого января Нового 1980 года в пять часов утра я уже находился на аэродроме Тузель и оттуда вылетел в приграничный населённый пункт Кокайты.
            Заранее прошу извинения у терпеливого читателя за своевольное отклонение от ос-новного повествования и милостиво прошу понять моё желание, как участника боевых дей-ствий, как лётчика, имеющего за плечами более полутысячи  вылетов, скрасить тяжёлые, не-гативные эпизоды, которыми насыщена любая война, описанием порой незамечаемых, мимо-лётных радостей мирной жизни. В контрасте двух полярных противоположностей, последняя приобретает особый, значимый смысл, особую привлекательность, особое понимание хруп-ких и бесценных общечеловеческих ценностей, которые постоянно нуждаются в надёжной защите.
            Незадолго до начала Афганской войны мне довелось отдыхать в одно время с маршалом Соколовым Сергеем Леонидовичем в Пятигорском военном санатории. Он жил уединён-но в роскошном особняке в подобающих его положению апартаментах. Среди отдыхающих быстро распространилась уважительная молва, что маршал, будучи в почтенном возрасте, ежедневно совершал  десятикилометровую прогулку по терренкуру вокруг знаменитой горы Машук, безмолвной свидетельницы большой, неземной любви и трагической гибели гени-ального русского поэта М.Ю. Лермонтова.
            Между мной и прославленным военачальником по социальным меркам  пролегала огромная, непреодолимая дистанция. Он ничего не знал, не знает и никогда до конца своих дней не узнает о моём существовании, но мы, каждый на своём месте, были связаны невидимыми нитями служения долгу, из которых  в повседневных буднях ткалась ткань прочной, могущественной сверхдержавы. И я, и он (в этом нет никаких сомнений) прекрасно понимали, что можем быть убиты, но это не являлось аргументом, чтобы перекладывать поставлен-ные задачи на чужие плечи, в частности на плечи подчинённых. Это была та высокая свя-зующая, нравственная основа взаимоотношений руководителей и подчинённых, которую стремятся восстановить в общественном сознании (судя по телевизионному общению) Пре-зидент России Д.А. Медведев и Премьер-министр В.В. Путин. Однако для достижения конечного результата этой цели не только им, а всем вместе нужно очень много и добросовестно  работать, чтобы преодолеть косность, рутину, а порой и откровенную бездарность чинов-ников, всплывших наверх в результате некоторых непродуманных реформ. Но самая трудная и самая сложная задача, которую определили себе и своему окружению первые лица государства заключается в преодолении закостенелых, изживших себя стереотипов средневековой методологии в выстраивании международных отношений. К слову говоря, Джон Кеннеди намного раньше провозгласил принципы  мирного существования и был убит. Он первым на высоком политическом уровне понял, что беспринципный политический авантюрист, или по-русски просто пьяница У. Черчиль, навязывая миру свою "демократию", которая привела к развязыванию Второй мировой войны, руководствовался прежде всего (извините за грубое слово) своими шкурными интересами. Трагедия Д. Кеннеди вызывает в душе тревогу за на-ших лидеров, особенно  за Владимира Владимировича Путина, который сейчас нужен России как никто другой. В его адрес звучали недвусмысленные, цинично откровенные угрозы с Запада. Но это отдельная тема.
            (Примечание автора. Когда мною была написана статья о проблеме повышения явки избирателей, в том числе об одном уникальном явлении, когда на некоторых избирательных участках явка при достаточно большой численности избирателей достигала почти 100%, примерно на двадцати страницах текста я четыре раза упомянул фамилию В.В. Путина, по-тому что её невозможно было не упомянуть. В отличие от немощного, дорогого Леонида Ильича в данном случае есть чем восхищаться (хотя бы работоспособностью или тем, как в тандеме Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев и он, отстаивая государственные интересы, вывели на чистую воду и поставили на уши нечистоплотных не-доброжелателей украинского газового конфликта) Тогда мне мягко намекнули, что я склонен к подхалимству и статью не напечатали. В каких грехах меня только не упрекали, но это бы-ло уже слишком по той простой причине, что в служебной характеристике в личном деле за-писано: "Постоянно выполняет служебные командировки в Афганистан, на личном счету 517 боевых вылетов". И это при том, что я ещё продолжал летать в ДРА. Для сравнения: в годы Великой Отечественной войны 130 - 150 боевых вылетов считалось негласной нормой для представления на звание Героя Советского Союза. Потом конфликт с нечистыми на руку от-ветственными работниками ЦК КПСС в нашумевшем Ташкентском деле, в котором  Чурбанов был далеко не одинок. Какие ужасающие последствия пришлось пережить нетрудно представить, это было страшней любой войны. Вряд ли найдётся такой подхалим, который осознанно подвергал бы себя большому риску и не побоялся бы противостоять сильным мира сего.)
            Не раз после доклада о готовности самолёта и экипажа к вылету, что случалось в лю-бое время суток и в два и в три часа ночи от традиционного, формального рукопожатия мар-шала хрустели косточки ладони. С.Л. Соколов со своим окружением быстро входил в само-лёт, а я потряхивал рукой, чтобы восстановить кровообращение онемевшей кисти. Один из сопровождающих перед тем, как скрыться  в самолёте обернулся и подмигнул мне с обод-ряющей улыбкой, мол, знай наших. Многие офицеры и генералы из его команды с неким почтением, как о богатыре говорили ну и крепок, ну и дубок. В отличие от него рукопожатие будущего маршала Советского Союза  С.Ф. Ахромеева было лёгким, мимолётным, почти женским.
            До того, как оперативную группу министерства обороны возглавит генерал армии В.И. Варенников, на протяжении некоторого времени наши пути с маршалом С.Л. Соколовым неоднократно пересекались. Встречи носили случайный эпизодический характер, я был малозначимой по занимаемой должности персоной для серьёзных, деловых разговоров. Мне всегда приходилось находиться в роли стороннего наблюдателя при деловых беседах зам ми-нистра обороны  и начальника Главного штаба ВВС маршала авиации Силантьева, которые, как правило, происходили прямо на аэродромах под открытым небом. О чём они говорили, мне никогда не было известно. Зато из разговоров приближённых маршала Соколова доводи-лось слышать некоторые подробности. Позволю себе привести лишь одну из многих, меньше всего связанных с войной. Сергей Леонидович в декабре 1979 года ушёл в отпуск и поехал на несколько дней в Карелию, где он был избран Депутатом Верховного Совета, а затем плани-ровал поехать в Кисловодский военный санаторий. У военных существует поговорка, пока не отъехал от своей части более, чем на сто километров, не торопись считать себя находящимся в отпуске. На маршалов расхожее выражение не распространяется, их могут отозвать при не-обходимости в любое время из любой точки страны (что и произошло в данном случае). За-местителю министра обороны поступило распоряжение, срочно прибыть в Москву. А на следующий день вместо Кисловодска он прилетел на упомянутый выше военный аэродром Ко-кайты, расположенный вблизи афгано-советской границы (недалеко от Термеза, административного центра Сурхандарьинской области Узбекистана). Там я ему представился, как исполняющий обязанности командира эскадрильи, обеспечивающей работу  Оперативной группы министерства обороны, и впервые ощутил его крепкое рукопожатие. От неожиданности я чуть не ойкнул вслух, видимо он это заметил, на его лице пробежала лёгкая тень снисходи-тельной улыбки. Перед отлётом в служебную командировку Сергей Леонидович пообещал своим домашним скоро вернуться и сказал, чтобы они готовились к отъезду в Кисловодск. Однако исполнения этого обещания пришлось ждать целый год.



            Заканчивая растянувшееся отступление, за что автор покорно просит извинения у терпеливого читателя, пора вернуться к грозовым событиям накануне войны, которую не ждали. По разному оценивали и по разному подходили к решению сложной международной ситуации советские государственные деятели. В рассекреченных архивах бросается в глаза приме-чательный факт: А.Н. Косыгин много занимался непростой проблемой, он неоднократно про-водил с афганскими лидерами обстоятельные беседы, которые поражали трезвым, глубоко взвешенным подходом. И в тоже время как Премьер-министр и член Политбюро ЦК КПСС он никогда не присутствовал на официальных заседаниях по афганскому вопросу, к которому у него было явно выраженное, негативное отношение.
            Самым последовательным сторонником ввода войск неизменно оставался министр  обороны, он не изменил себе и так и не понял ошибочности своей позиции до самых послед-них дней. По свидетельству высокопоставленных официальных лиц Д.Ф. Устинов плохой политик и дипломат, как представитель старой сталинской гвардии, уповал только на силовое решение всех вопросов. Характерно то, что на всём протяжении растянувшегося решения во-проса он был хладнокровен и невозмутим. В то время, как его единомышленник и можно да-же сказать союзник, председатель КГБ Ю.В. Андропов, настаивавший на вводе войск, был сильно напряжён, сильно встревожен и не мог скрыть терзающего его беспокойства. Таким нерешительным, а порой растерянным на протяжении многих лет из его близкого окружения никто и никогда не видел. Что касается Д.Ф. Устинова, как простого смертного, он был чело-веком во плоти, и ничто человеческое ему не было чуждо. По свидетельству многих авторов он страдал повышенным тщеславием и амбициозностью, что при занимаемой высокой должности и наличии явного непрофессионализма оборачивались пагубными последствиями  и наносило непоправимый вред государственным интересам. По мнению экспертов-аналитиков это стало основной причиной несложившихся отношений с грамотным, волевым, профессио-нально находящемся на несколько ступеней выше своего начальника  маршалом Н.В. Огар-ковым.
            Работая в тесном контакте, министр обороны не мог не заметить. что всё больше и больше возрастает авторитет и значимость энергичного, трудолюбивого подчинённого, который считал, что Генеральный штаб   сам должен разрабатывать военную политику и предлагать её для проведения правительству. Н.В. Огарков не стеснялся подчёркивать, что примитивная функция исполнителя - главный враг  вверенного ему ведомства. Непоколебимый военачальник, уверенный в своей правоте  вполне обоснованно считал, что Генеральный штаб  по примеру Комитета начальников штабов армии США должен сам формировать поли-тику в военной области и добиваться её проведения в жизнь. При таком раскладе министру обороны отводилась бы только представительная функция или вторая роль при Генеральном штабе. Д.Ф. Устинов надеялся, что быстрая, победоносная война в корне изменит ситуацию. Большому чиновнику, оказавшемуся волей судьбы с маршальскими погонами на мундире, ожидаемая война сулила очень многое. Министр обороны по гражданской привычке войска называл  "контингентом" и в тайне от всех мечтал, что будет увенчан лаврами и войдёт в историю страны как заслуженный, талантливый полководец. Однако желаемого, но незаслуженного чуда не произошло, зато прижилось нелепое определение 40-й армии, как "ограниченного контингента" войск. На какой-то миг блеснёт счастливая зарница надежды, что меч-ты сбываются. Первые пьянящие восторги, а вслед за ними горькое похмелье от слёз и горя, пришедших во многие советские семьи, произойдут несколько позже.
            В канун великой массовой трагедии двух народов важно было заманчивый  замысел довести до логического завершения. Д.Ф. Устинов  прекрасно понимал, что перед принятием решения на заседании Политбюро неизбежно будет заслушано мнение начальника Генерального штаба, как одного из высших военных специалистов. Чтобы тот не смог негативно по-влиять на ситуацию по реализации радужных и зловещих планов, необходимо  было хотя бы временно нейтрализовать решительного и бескомпромиссного маршала Н.В. Огаркова. В этом также в неменьшей степени был заинтересован начальник Главного Оперативного Управления Генерального штаба В.И. Варенников, который не мог не видеть противостояния находящихся на служебной лестнице над ним высоких военачальников. Он отлично понимал, что попал в перекрестие между двух огней, положение его оказалось весьма щекотливым. Начальник Генерального штаба являлся его прямым и непосредственным начальником, от которого в первую очередь зависела оценка его работы как подчинённого. В тоже время преданно и  не задумываясь вооружить маршала Н.В. Огаркова информационным материалом, который позволил бы  последнему одержать верх в разгоревшемся противоборстве было бы по край-ней мере неосмотрительно. Это незамедлило бы повлечь немилость министра обороны. В обострившейся ситуации ничего не стоило одним неосторожным, опрометчивым шагом  опа-лить собственные крылышки. События развивались по сценарию украинской поговорки, когда паны дерутся, у казаков чубы трясутся.
            Умный, прозорливый генерал армии В.И. Варенников, возглавлявший мозговой центр вооружённых сил Главное Оперативное Управление Министерства обороны  после недолгих раздумий решил придерживаться классического правила, хочешь быть сильным, будь с сильным. Он обладал редким даром предвиденья событий на несколько ходов вперёд. К сожалению, необходимость соблюдения воинской субординации сильно ограничивала возможности непосредственного общения с министром обороны. Решать вопросы напролом, через голову своего начальника выглядело бы не только бестактно, но и весьма проблематично. Неизбежно это вызвало бы негодование Н.В. Огаркова, от которого, как минимум можно было получить служебный выговор, а то и распрощаться с занимаемой должностью. Но судьба благоволила начальнику Главного Оперативного Управления, ему представился счастливый редкий случай в конфиденциальной обстановке (с глазу на глаз) высказать министру обороны предложение направить комиссию с внеплановой проверкой боевой готовности войск приграничных Туркестанского и Среднеазиатского военных округов. Мудрый генерал ни капли не сомневался, какое последует решение. Д.Ф. Устинов сразу ухватился за эту идею и был от неё в восторге, он не скрывал охватившей его радости. Нашёлся  лежавший на поверхности, очень правдоподобный и убедительный повод хотя бы на время избавиться от опасного оппонента, который легко мог спутать все карты. В связи  с возрастанием напряжённости на южных рубежах СССР, вполне логично выглядело решение назначить во главе инспекции ни кого иного, как самого начальника Генерального штаба.
            Маршал Н.В. Огарков, преданный служака, умеющий грамотно и взвешенно оцени-вать ситуацию, на сей раз не заподозрил подвоха. Для него всегда на первом месте было служение долгу. По его убеждению переложить выполнение серьёзной задачи на плечи кого-либо из подчинённых означало бы поступить просто безответственно. кроме того он считал крайне важно для себя самого лично изучить обстановку на местах. Слабый, примитивно хитрый министр обороны с чужой подачи  сумел рассчитать всё точно до последних мелочей. Чтобы не возникало подозрений в верхах и особенно у Л.И. Брежнева, сильному, недоброжелательному оппоненту было предписано вернуться из командировки за день до намеченного  заседания Политбюро. Всё складывалось более, чем удачно, государственные интересы отступили на второй план, если ни сказать, что они вовсе не брались во внимание. В инспекционную комиссию, естественно, были отобраны наиболее преданные строптивому маршалу офицеры и генералы. Все они убыли из Москвы, в которой у него "своих ушей и глаз" не ос-талось.
            Перед министром-интриганом стояла ещё одна важная, пока нерешённая задача. Наиболее полная информационная осведомлённость во многом определяла успех дела. В военных штабах высоких инстанций из соображений строжайшей секретности каждый, будь то генерал или офицер обособленно работал над поставленной задачей и практически ничего не знал о том, что делается в соседнем кабинете. В такой обстановке информационному противоборству Д.Ф. Устинов придавал чрезвычайно важное значение. И здесь, успешно решив первый вопрос, для него сами по себе автоматически складывались максимально выгодные условия. Не потребовалось предпринимать как в первом случае каких-то дополнительных, неординарных действий для того, чтобы приблизить к себе начальника Главного оперативно-го Управления Генерального штаба В.И. Варенникова, в распоряжение которого стекалась практически вся информация из всех родов войск и из всех военных округов. Именно в ве-домстве Варенникова варилась военная информационная кухня, без красочных карт которой, отражающих обстановку, и подробных пояснительных записок не может обойтись высшее государственное руководство при принятии важных политических решений. Согласно табе-лю рангов начальник Главного оперативного Управления одновременно являлся одним из заместителей начальника Генерального штаба и в отсутствие последнего мог выполнять его ответственные функции. Это как раз было то, что нужно министру обороны. Все лукавые звенья убого сплетённой цепи выглядели связанными железной логикой. Всё казалось на-столько  правдивым и убедительным, что комар носа не подточит. Путь для дальнейшего продвижения тщеславного, кровавого замысла был расчищен.
            Генерал В.И. Варенников, следуя ранее принятому решению, действовал прагматично и хладнокровно, как неодушевлённый механизм электронно-вычислительной машины, рабо-тающий по заданной программе. В умело созданной, благоприятной обстановке ничто не мешало предоставлять министру обороны желаемую обширную, разведывательную и военно-стратегическую информацию, помогающую маршалу Д.Ф. Устинову основательно подготовиться, чтобы склонить юридически ответственных лиц государства к трагическому опрометчивому решению. Вместе с тем генерал  В.И. Варенников потенциально готов был к диаметрально про-тивоположным действиям. Его добросовестные подчинённые, которых к слову говоря, он умел заставить работать с полной отдачей сил, подготовили неотразимый материал в пользу противоположного решения.
            В нераскрываемых материалах для пояснительной записки подробно говорилось о том, что первое поражение Александра Македонского в 335 году новой эры было связано с Афганистаном. Долголетняя война афганцев против Великих Моголов и иранских шахов ус-пешно закончилась в 1747 году созданием независимого Афганского государства. Викторианская Англия (с начала правления королевы Виктории) с 1838 года трижды пыталась завоевать  Афганистан и все попытки вплоть до 1979 года терпели катастрофический крах. Уроки были очень жестокими. В январе 1842 года английский экспедиционный корпус был полно-стью уничтожен. Из 15 тысяч человек, двигавшихся по Хорд-Кодорскому ущелью, спасся только один. В сентябре 1879 года  английский гарнизон, находящийся в Кабуле был жестоко вырезан, погиб и резидент королевы. В 1919 году после признания  Афганистана Советской республикой англичане окончательно покинули Страну Гор. Английские политики безоговорочно признали: афганцы - храбрый, свободолюбивый народ, у которого ярко выражена национально-психологическая особенность: стойкость и отвага, граничащая с фанатизмом. В собранном досье была даже  ставшая достоянием национального эпоса, легенда о семнадцатилетней девушке  Малалай. В 1880 году в кровавой битве  у селения Майванд, в которой участвовала полевая артиллерия обеих сторон, казалось, англичане вот-вот одержат верх, но в самый критический момент юная красавица подхватила знамя, выпавшее из рук убитого знаменосца, и подняла бойцов в атаку. Победная битва 20 июля 1880 года стала яркой страницей в освободительной борьбе афганского народа.
            Лишь малая крупица объёмного исторического материала нашла отражение в поясни-тельной записке. Львиную долю документов, в том числе и не названных, генерал В.И. Варенников предусмотрительно хранил в личном секретном сейфе. Как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Но если бы маршал Н.В. Огарков основательно и аргументировано, озвучил его на заседании Политбюро ЦК КПСС, на которое его пригласили по личному распоряжению Л.И. Брежнева, возможно присутствующие крепко бы задумались прежде, чем выразить согласие на ввод войск в непокорную Страну Гор. Однако, как говори-лось выше, начальник Генерального штаба оказался не подготовленным, его обвели вокруг пальца. На всякого мудреца довольно простоты. В декабре 1979 года, когда встал ребром вопрос, быть или не быть, между соперничающими военачальниками  произошёл диалог, напоминающий неприличествующую их уровню скандальную стычку. Лишь спустя много лет она стала освещаться в средствах массовой информации. После проведённого рабочего совещания, когда они остались в кабинете наедине, министр обороны, стараясь быть сдержанным сказал:
            - Николай Васильевич, Политбюро приняло предварительное решение на временный ввод войск в Афганистан.
            - Как ввод!? - с удивлением  и явным неодобрением  воскликнул Н.В. Огарков. - А по-чему Генеральный штаб не знает ничего об этом!?
            - Знаю я, министр обороны, Член Политбюро, - он снял очки, повертел их в руках, де-лая паузу. - Готовьте ориентировочно 75- 80 тысяч человек.
            - 75 тысяч обстановку не стабилизируют. Для Афганистана с его рельефом это ничто. - Огарков встал.- Я против ввода войск. Это безрассудство!
            - А вы что,  будете учить Политбюро? - резко встал из-за стола и Устинов. - Вам над-лежит только выполнять приказания.
            - Как солдат, я сам могу стать в строй. Но, как начальник Генерального штаба ...
            - Вот и выполняйте  приказ как начальник  Генерального штаба, - перебил Устинов, - Вы свободны.
            Однако Л.И. Брежнев счёл необходимым пригласить маршала Н.В. Огаркова на засе-дание Политбюро.
            - Николай Васильевич, скажите, почему вы не хотите помочь нашим афганским това-рищам?
            Устинов отвернётся в сторону. Андропов будет смотреть на него с нескрываемой скептической улыбкой.
            Н.В. Огарков изложит свои соображения, но его доклад прозвучит резко и оттого не-достаточно убедительно.
            Министр  иностранных дел А.А. Громыко, сторонник дипломатического урегулирования конфликтов, в душе не одобрил категорические высказывания, но предпочёл хранить молчание. Не поддержал он  ни сторонников решительных действий, ни их противников.
            Министр обороны повторит свою утопическую идею, подкрепив её вескими аргументами военного подавления мятежа в Венгрии в 1956 году и успешного ввода войск в 1968 году  в Чехословакию.
            Желая примирить военных, Л.И. Брежнев произнёс:
            - Давайте тогда сделаем так. Разговор о немедленном вводе войск пока вести не будем, но войска на всякий случай пусть будут готовы.
            Воспользовавшись таким решением Генсека, Устинов  в тот же день соберёт Колле-гию  министерства обороны и отдаст устные распоряжения о возможном формировании но-вой общевойсковой армии.
            Спустя несколько дней, Андропов получит два донесения из Кабула, в одном из них сообщалось, что в Пакистане имеется план захвата  афганской столицы, но время "Ч" пока не намечено, во втором, более грозном говорилось, что в ближайшую неделю силами, противостоящими Амину  планируется отстранение его от власти. Данная информация без сомнения требовала перепроверки, но Андропов немногим рисковал, докладывая об этом немедленно Генсеку. Л.И. Брежнев,  перенёсший два инфаркта и практически утративший способ-ность управлять государством, не станет утруждать себя выяснением деталей.
            Снова соберётся заседание Политбюро. Председатель КГБ Ю.В. Андропов с трудом взяв себя в руки, сумеет скрыть терзающее его беспокойство и выступит с решительным за-явлением:
            - Я, как отвечающий за государственную безопасность,  обязан предупредить, что си-туация выходит из-под контроля. Лучше самим проложить русло для развития афганской истории!
            Окончательно сломленный Л.И. Брежнев поставит роковую точку в обсуждении вопроса:
            - Ну что ж, - скажет он министру обороны, - Дмитрий Фёдорович, считай, что ты по-лучил решение Политбюро, действуй самостоятельно и решительно.
            Чуть позже, после устранения Амина Л.И. Брежнев будет настаивать на выводе войск, но против такого решения выступят всё те же лица, министр обороны и председатель КГБ.
            Ю.В. Андропов из всех старых кляч, засевших в Политбюро в то время был самой рез-вой клячей, он поступал далеко не бескорыстно. Слабое здоровье Генсека, перенесённые инфаркты вселяли надежду, что вскоре удастся встать у руля  государства. Его скрытые помыслы сбылись. После обрушившегося шквала яростной критики через два с лишним года вко-нец обессилевший Л.И. Брежнев умер. Ю.В. Андропова избрали Генеральным Секретарём ЦК КПСС, но пробыл он на этой должности недолго, до февраля 1984 года. Однако за это время "наводя порядок", припомнил маршалу Н.В. Огаркову его несговорчивость на заседании Политбюро. Последний был отправлен командовать небольшой группировкой войск Варшавского Договора, штаб которой находился в польском городе Легница. Для опального маршала это было огромное, унизительное понижение в должности.
            В конечном итоге после разгоревшегося накала страстей по согласованию с демократическими силами Афганистана, которые возглавил бывший посол ДРА в Чехословакии Бабрак Кармаль, было сделано официальное заявление советского правительства о вводе войск. Мною оно было услышано по радио в утренние часы последних чисел декабря 1979 года в Афганистане. Правитель Хафизулла Амин был смещён. Во главе государства  стал новый ли-дер Бабрак Кармаль. Где-то двумя неделями раньше, примерно 15 декабря его в солдатском бушлате под охраной доставили на аэродром Баграм. Оттуда в сопровождении четырёх человек, одетых, как и он, в одинаковую форму, на самолёте, пилотируемом автором этих строк, он вылетел в Ташкент, где уже "стоял под парами" Ту-134, на котором для консультаций будущего нового лидера доставили в Москву. Бабрак Кармаль в одночасье стал первым лицом в Афганистане - Председателем Реввоенсовета республики, Главой правительства, Председателем НДПА.
            Продлилась афганская эпопея почти десять лет. Потери советских войск ничему не научили ни американцев, ни тех правителей, которые поддержали Америку. Но как бы там ни было, по оценке самих афганцев во время нахождения в Стране Гор советских войск обстановка там  была намного спокойней, чем в настоящее время. А ракетные базы так и не были созданы.
            Что касается военных, то военные приказы не обсуждают, а исполняют. Советские солдаты и офицеры в абсолютном большинстве своём вели себя достойно. И ушли они отту-да достойно, о чём наглядно говорит один из многих тысяч эпизодов, описанный автором в предлагаемой  широкому кругу читателей "Афганской повести", посвящённой памяти павших и оставшихся в живых участникам Афганской эпопеи.