Ты скажи-ка нам, отец,
Что такое есть потец?
Я любил этот мультик, последний раз смотрел его до того, как меня признали шизофреником. Время меняет все, даже восприятие сумасшедшего. В детстве «Потец» меня сильно пугал, сегодня он меня смешит. Смех - это блики упавших теней на играющих волнах страха. Когда становится невыносимо страшно - начинается истинный смех. Когда смех достигает Парнаса - становится непереносимо страшно. Так изменился ли я? Сегодня я вижу мир иначе, чем в детстве? Или просто время заставляет меня вспоминать прошлое, например, когда я смотрю на предметы, на людей, когда я смотрю «Потец». Пришел мой друг и сел рядом.
- Как сходил на укол, Мухаммед?
- Так себе, брат мой. Думов, ты следующий. – поднялся Думов, что-то ворча под нос.
- Что такое Потец? Дайте я досмотрю! – но его погнали на уколы.
- Послушай, Мухаммед, мне надо с тобой поговорить, перед тем как мне сделают инъекцию, – начал я. – Доктор ведет со мной очень странную игру. И это очень важно. Он мне подсовывает странные религиозные рукописи, которые я в глаза не видел. Я не понимаю, что он от меня хочет. А сегодня ночью я чуть не умер во сне и ты мне снился.
Вошел Думов очень задумчивый. Надо бы понять, что они нам колют. Пришла моя очередь, идти к доктору. Меня взяли за руки и повели через коридоры. Как только я присел, громко захлопнулась дверь у меня за спиной. Его взгляд был спокоен. Мы остались с доктором одни посреди холодных, белых стен психиатрической больницы. Доктор громким голосом начал читать. - Мак души твоей.
Восход солнца озарил Иордан. Сквозь жару, под палящим зноем бежала навстречу последней надежде женщина в грязной тунике.
– Равви, Лазарь из Вифании, твой друг, болен. Все жители Иордана наслышаны о твоих чудесах, помоги Равви!
- Эта болезнь не к смерти, но к славе Божьей, да прославится через нее сын Божий.
Тучи заслонили небо, и время прекратило свой ход для говорящего с Богом.
- О чем ты думаешь, сын мой, неужто ты решил пойти против воли моей? Воскреснуть из мёртвых можешь только ты, одному тебе дано люциферово тщеславие, ибо прибыл ты на землю, чтобы славить имя Бога твоего. Злой Бог, который правит на земле всю первую эпоху, ослеп. Он стал таинственным и непознаваемым, стал все больше строить козни любопытным. На этой земле правит зло и подлости.
- О любимый отец, разве несу я истину в своем учении, достоин ли я один, быть воскрешённым из мертвых?
- Сын мой не бывает дня без ночи и вода неотделима от суши. Если ты поможешь своему другу, многие усомнятся, что ты мой сын. Ты несешь истину и истина эта страшна, люди должны проснуться от своих грез.
Я молчал.
– Ложитесь, А., – приказал доктор, указав пальцем в направлении операционного стола. Пришлось подчиниться, я лег, так или иначе меня все равно бы положили на него. Доктор привязал мои руки и ноги ремнями к столу. И достал большой шприц с наконечником в виде полумесяца. По крайней мере, мне показался он очень большим. Игла пробила кожу.
- Ты же понял, наш отец, что у нас с тобой потец, – сказал доктор.
Я попытался вырваться, но время стало угасать. Оно замедлялось, как в фильмах, когда герои начинают растянуто говорить. И меня это не позабавило, я испугался. Потому что понял - вот и все. Сейчас я воочию увижу свой потец. Я старался не бояться, хотел встретить смерть как мужчина. Вдруг я услышал музыку. Она была злая, но удивительная. Я не мог ни на чем сосредоточиться, музыка все нарастала. Пока она не заполнила всего меня. "Это и есть музыка ангелов?", – подумал я. Она становилась все громче и громче. В какой-то момент, я начал уставать от нее. И тут, как удар грома, я понял весь ужас, всю бренность жизни, Бога, себя, мира, окружающих меня, таких поистине прекрасных людей. Это была самая великая песня в моей жизни, самая последняя песня. Все это время, я слышал последний удар своего сердца. Еще мгновение и все. Боже прошу, еще один удар жизни! Еще один удар! Кода. #5
#5Кода - странное название для романа, повести, рассказа или что это вообще такое? Но не уступает названию и само содержание, еще более странное и загадочное. У самого прозорливого читателя может возникнуть подозрение, что примечание редактора пишет сам автор, но уверяю Вас, это не так. Думаю, придется объяснить, почему примечания вдруг исчезли после четвертой главы Коды. Три месяца назад ко мне в редакцию пришел один высокопоставленный чин, который хотел бы остаться безымянным в этой странной истории. Мне было дано задание – каждые три недели, ко мне в редакцию будет поступать рукопись, от неизвестного автора. Я должен дать свое примечание, точнее свое развернутое пояснение текста. После этого я обязан присылать рукопись по указанному адресу: Москва, Большая Садовая, 302-бис, пятый этаж, кв. №50. Все это может показаться розыгрышем, если бы все не курировалось на уровне Кремля. Это я знаю точно от своих источников. Главный редактор дал мне указание полностью изучить текст, а в довершении, я был освобожден от всей работы в издательстве и занимался только «Кодой». Но после прочтения «Мака души», я не знал, как комментировать подобное, у меня закрались сомнения в подлинности написанного. Десять лет назад, когда я заканчивал филологический факультет, по специальности «зарубежная литература», не думал, что когда-нибудь столкнусь с подобным, и все же. Не скажу, что был самым успешным и выдающимся учеником, но могу с точностью сказать, что стилистически… в общем, не буду вдаваться в писательскую кухню… «Мак души» и основной текст написан разными авторами. Более того, повествование А. и Коды написаны также разными авторами. Само произведение, очень резкое, сумбурное, оно навряд ли когда-то покорит читателей и завоюет миллионы сердец. Через текст надо пробиваться, как через колючий плющ. Может быть, он сыщет авторитет среди андеграунда, но это текст явно не для всех. На каждой странице отсылки к книгам, фильмам к истории, по большей части они просто излишни. Я сердобольно просил глав редакции свести меня с автором для беседы. Но ответ был резко отрицательным. Я не понимаю посыл и смысл Коды. К чему «мак души»? Что хочет сказать автор?