Анна ехала в суд знакомиться с протоколом судебного заседания.
Дела по мнимому иску ДЕЗ к Татику о восстановлении освещения в канцелярии не оказалось. — Не поступало, — пояснила регистратор, проверив все папки на своем столе и стеллажах. — Спрашивайте у судьи.
Анна вызвала помощницу судьи Фоминой и попросила отнести дело в канцелярию. Через какое-то время, та вышла с папкой:
— Смотрите здесь и быстро. Дело может понадобиться.
Анна отошла к единственному в узком коридоре окну и сфотографировала протокол прошедшего судебного заседания по надуманной судом теме — "Потолки".
Вечером, закончив домашние дела, перекинула текст на компьютер. Протокол судебного заседания оказался в прямом смысле ребусом. Левая часть листа представляла собой записи из двух слов: «На вопрос суда, на вопрос ответчика - возражений нет». О чем были вопросы, оставалось тайной. Предмет судебного разбирательства никак не проявлялся. Правая часть Протокола была аналогичной и состояла из двух слов: «Ответ истца; Ответ свидетеля». Кто был свидетелем, тоже неизвестно. Содержание ответов оставалось за кадром.
Содержание протокола соскальзывало с рельсов административного права, не затрагивая предмета заявленного иска, и без того запутанного Паинькой. Пояснения потерпевшего Максимова , выдаваемого судом за "истца" и специалистов дирекции инженерных сетей, именуемых судом "свидетелями", были изложены сумбурно, обрывочными словами; зарождали сомнения. Позиция фигурантов судебного дела оставалась закрытой.
Постановка диалога отражала витиеватый путь мысли судьи Фоминой, избегающей публичного характера правоотношений и привлечения определенных законом доказательств. Руководствуясь внутренним убеждением там, где господствует закон и факты, судья безответственно убеждала бумагу, что электропроводку в квартире Татика повредил сосед из квартиры ниже расположенного этажа - Максимов, который на суде сам в этом и признался.
Эта запись разозлила Анну: Фомина шла против фактов,
обстоятельств, логики. Судья — лжесвидетельствовала! И не единожды.
Самовольно изменить предмет иска с восстановления освещения путем проведения ремонтных работ в квартире ответчика на неопределенную тему "потолки" Фомина была не вправе… Но как-то и кто-то должен был это сделать?
Интригу с потолками разрабатывали пять месяцев. Она состояла в том, что в случае отказа Максимовых - принять на потолок своей квартиры поврежденную электропроводку из квартиры Татика - обязать их участвовать и оплачивать экспертизу своего потолка для выявления виновника порчи электропроводки, которого суд якобы не может установить. Развитию интриги помешали специалисты ДЕЗ, подтвердившие техническими средствами виновность Татика в порче внутри домовой электросети.
Казалось бы, надуманный спор, кто повредил внутри домовую электропроводку, в котором ни истец, ни ответчик не сказали ни единого слова, закончен. Однако главный спорщик по иску о восстановлении освещения судья Фомина не успокоилась. Она не захотела отказаться от идеи передать на потолок Максимовым поврежденную электропроводку из квартиры ответчика и не хотела знать, что закон это запрещает.Она продолжила спор об установлении виновника порчи электропровода.
Пользуясь служебным положением, вложила в уста главного инженера ДЕЗ несуществующее требование к Максимовым о проведении экспертизы на основании полоски навесных потолков в коридоре их квартиры. И даже не заметила, что внесение ложной записи противоречит показаниям инженера, волей случая оказавшимся в судебном протоколе. Ни закон, запрещающий отчуждение долей общей собственности от собственников квартир, ни обстоятельства, указывающие на истинного виновника порчи электропроводки, ее не смущали. За момент истины она брала навесные потолки Максимовых из далекого прошлого, в котором не было Татиков, ни причинно-следственной связи с предметом заявленного ДЕЗ иска
Сразу после суда, главный инженер дирекции инженерных сетей попросил Анну еще раз впустить в квартиру специалиста для технического осмотра узлов питания. Анна не возражала. С узлами питания было все в порядке, но акт их проверки инженерная служба ДЕЗ не составила. Видимо, главного инженера беспокоила только подстраховка своих показаний в суде по проекту установки осветительной сети, а в интригу Фоминой и Паиньки он не вникал.
Внесение в судебный протокол недостоверных сведений Анна восприняла как превышение полномочий судьи и написала протест на имя Председателя суда. Привела примеры нарушения судебного законодательства: принятие искового заявления с нарушением требований Процессуального кодекса, введение в дело не надлежащих лиц, изменение предмета иска; игнорирование нормы материального права; фальсификацию обстоятельств; и другие происходившие во время рассмотрения надуманной темы «потолки».
Ответа не последовало, и Анна пошла на личный прием.
Председатель суда встретила ее агрессивно. Назвала старухой, которая мешает суду работать. Но быстро спохватилась и перешла на спокойный, доверительный тон. Вместо объективной оценки нарушения закона со стороны судьи Фоминой сослалась на то, что суды не имеют достаточно опытных кадров, а люди слишком жадны, чтобы нанимать адвокатов.
— Это не уважительная причина, — возразила Анна. — Низкая квалификация судей и вседозволенность — не одно и то же. Кроме того, адвокат помогает либо истцу, либо ответчику, но не судье. Судья — лицо самодостаточное и должна руководствоваться только законом. В противном случае она дискредитирует правосудие. Что касается третьих лиц, то им адвокат и вовсе не нужен, если, конечно, их специально не шельмуют.
После разговора с Председателем суда протокол судебного заседания частично переписали, убрав из него клеветнические наветы в адрес Максимовых и требование от них экспертизы. Анна до конца верила людям. Возможно, Фемида повела себя так в силу давящих на нее обстоятельств, и, полагаясь на здравый смысл, она пересмотрит свою позицию и повернется лицом к закону. - С этой мыслью Анна взяла два листа бумаги и стала оформлять Ходатайство, в котором просила суд пересмотреть квалификацию иска Паиньки и рассматривать его в соответствии с ведомственной подсудностью дел, вытекающих из публичных правоотношений.
Одновременно подготовила письмо в ДЕЗ с просьбой провести коррекцию иска Паиньки в сторону уставной деятельности, нормативных требований по содержанию и ремонту коммунального имущества дома и прекратить нарушение правил эксплуатации поврежденного электрооборудования. В исковом заявлении обозначить требование на вход в квартиру Татиков для проведения аварийных работ и оплату им затрат с учетом восстановительных работ. Просила внести в дело техническое заключение главного инженера, акт осмотра перекрытия и акт аварии в электросети; дать оценку материального ущерба, подготовить смету предстоящих восстановительных работ.
Указать временной регламент проведения аварийных работ. - При соблюдении этих условий Максимовы готовы выступить со-истцом дирекции по делу о восстановлении поврежденных конструкций и инженерного оборудования коммунального назначения.
Прошло еще долгих четыре месяца. В первых числах сентября в квартиру позвонили работники ДЕЗ и пригласили Анну на вскрытие пола в квартире Татика. Там уже находились представители обслуживающей кампании «Домсервис» и жилищной инспекции.
В прихожей квартиры соседа сняты две полоски ламината и выпилен прямоугольник фанеры для осмотра скрытых деталей пола...
Отверстие в полу приоткрыло зияющие пустоты в конструкции, о которых Анна знала. Теперь в наличии пустот на перекрытии воочию убедились специалисты новой обслуживающей компании и жилищной инспекции, не присутствующие во время ремонта в квартире Татика. Члены комиссии смотрели на темный провал, уходящий под закрытую часть фанеры и ламината, и угрюмо молчали.
Среди специалистов, толпившихся у темного провала в полу, стояла мать Татика, гостившая у сына. Грузная, в длинной теплой кофте, она держала на ладони саморезы и заученно повторяла: — Этими гвоздиками нельзя повредить электропроводку в канале железобетонного перекрытия.
— Еще как можно, — возразила Анна. — Силовой провод лежит на поверхности плиты под стяжкой Но чтобы это увидеть, надо снять как минимум метра три фанеры и обследовать плиту и стяжку. Пока это не будет сделано, все ваши возражения — беспочвенны. Уже сейчас, — обратилась Анна к комиссии, — очевидны замена состава настилающих материалов фанерой и не заделанные пустоты в перекрытии. Прошу отразить эти изменения в акте осмотра, как нарушение действующего проекта и правил ремонта.
Члены комиссии угрюмо молчали.
— Где будете составлять акт о повреждении конструкции? — задала вопрос Анна.
— Акт составим на участке, — ответила председатель комиссии. — Здесь негде.
— Тогда я иду с вами на участок.
Пока Анна закрывала квартиру, члены комиссии исчезли. На эксплуатационном участке их тоже не оказалось. Звонки в дирекцию и жилищную инспекцию результатов не дали.
Члены комиссии растворились в небытие. Сведения по осмотру перекрытия в квартире Татиков бесследно исчезли.
Продолжение следует.https://e-shirokova.ru/