- Сын уже большой, пора задуматься о его будущем.
- А то я не знаю. Каждый день мне мозги пилишь.
- Я чтобы напомнить.
- Мне всего сто пятьдесят, а не триста. Я всё помню.
- Пусть наш мальчик станет банкиром или на худой конец купцом. Говорят с людьми торговать весьма прибыльно.
- Только паскудно. А чем тебе не нравится профессия кузнеца и воина? Начиная с моего прапрапрадеда Олина Шестипалого мы честно ковали руду и крушили вражеские черепа.
- И что? Смогли накопить полные сундуки золота? Построили огромный дом? Вошли в Алмазную сотню самых влиятельных гномов государства?
- Получили уважения окружающих.
- Это да, вы известные головорезы. Только жаль его нельзя намазать на хлеб и запить им еду. Нельзя накинуть на плечи, чтобы согреться или оседлать и отправиться в путешествие.
- Вся в своего папочку, хапугу и жмота.
- Мой отец, между прочим, спас вашу семью от разорения. Женитьба на мне лучшее, что с тобой произошло.
- Не знаю, не знаю. Ты не дала мне вырасти.
- Правда? И кем же ты хотел стать?
- Без понятия, но кто знает куда могла бы завести судьба молодого и красивого...
- В батраки к Ширококостным или в стельку пьяным под грязный стол в «Толстом гоблине»?
- Вот ещё, я гном серьёзный и никогда такого бы не…
- Напомнить тебе нашу первую встречу?
- Эта была случайность. Досадное недоразумение.
- Вошедшее в привычку?
- Всё прекрати! Кто в доме хозяин!?
- Покажи кто.
- Как?
- Реши вопрос с сыном. Болин уже готов к учёбе.
- А я думал к обжорству и картам.
- Не смешно.
- Я думаю над этим.
- Это когда же? Попыхивая трубкой в трактире и опустошая кружку за кружкой пива?
- Всё время.
Позади хрустнула ветка и перед гномом возник огромный зеленокожий орк с молотом. Даже не поднявшись с камня воин достал мчавшегося к нему противника своим топором начисто снеся ему половину лица. Бросив быстрый взгляд на замершее у ног тело, он хмыкнул, в тёмно-русую без единого седого волоска (ну почти, не зря же он каждое утро крутился возле зеркала) бороду, и пару секунд прислушавшись к затихающей уже вдалеке битве, продолжил:
- Да, всё время. И даже ночью.
- Поди бессонница измучила бедного?
- Бывает.
- Кому ты врёшь? Если ты ещё не забыл, я сплю рядом и каждую ночь слышу твой храп. Магистр Оду всё расстраивается, что к нам давно не забредало новых троллей и на водяном колесе работать некому, теперь то понятно кто виновен. Да ты их всех распугал своим ночными руладами. Отрубаешься, как только прикоснёшься головой к подушке.
- Я виноват, в том что крепко сплю?
- Нет. Что ты надумал?
- Отведу сына к старшине Трору.
- Вот ещё чтобы он сделал из нашего круглика тупого вояку?
- Что ты имеешь против вояк?
- Ничего. Защищать дом с оружием в руках должен уметь каждый гном, но делать этой профессией… только через мой труп.
- Не искушай меня.
- И не мечтай. Хватит с меня уже одного мужчины, у которого вся кожа в шрамах и рубцах. Наш медвежонок слишком хорош для этого. Ещё какие варианты?
- Ну… можно отдать его в подмастерья к мастеру Налину.
- Уже лучше. Но не пойдёт.
- Чем кузнецы-то тебе не угодили?
- У них всё время красная морда, опалённые брови и борода. Да и руки грубые. Устанем искать ему невесту.
- Опять неладно. Тогда пусть идёт учиться. Я договорюсь с профессором Дваином. Он мне должен. Я ему жизнь спас.
- Нет. Пирожочек не любит много думать. У него мигрень начинается.
- Мигрень человеческая болячка. Гномы ей не болеют. Вот те раз, а банкиры и купцы разве не думают? Или ты думаешь, цифры у них сами складываются?
- Цифры это понятно. А твоя философия это не профессия, а диагноз. Нет, думай ещё. Дети наше будущее.
Ветеран замолчал, только шевелил беззвучно губами.
Сидящий напротив него в нескольких шагах товарищ сдвинул на затылок шлем и скромно нарушил молчание:
- Кхм...Трарин, ты конечно извини, но сколько ещё мне тебя ждать? Это конечно замечательно, что ты так искусно изображаешь голосом свою супругу...нет правда, я Тамару узнал сразу, но не пора ли нам уже идти? Ребята вон уже на гору поднимаются, с орками покончено.
Коренастый, ещё молодой гном, возрастом вряд ли больше шестидесяти-семидесяти лет спрыгнул с плоского валуна, на котором сидел и, переступив через мёртвого, ещё подёргивающегося в судорогах орка, сказал:
- Пошли! У меня в горле пересохло, да и холодать к вечеру начинает.
- Я ещё не всё решил. Иди без меня! - прорычал Трарин, сильнее стиснув рукоять топора упёртого в землю.
- Сеанс психанализа закончен! - рассмеялся молодой воин, нависнув над ветераном.
- Чего сказал?
- Да в городе слышал, что врач который выслушивает жалобы и сомнения людей, называется пси-хо-лог. А разговор их, ну по душам - пси-хо-ана-ли-зом.
- И чего деньги ему платят? Ну, врачу-то этому?
- Ещё какие? Два серебряных сольдо.
- Да ну? Два монеты? Так это ж можно сутки в трактире кутить!
- Ага! В городе всё дорого.
- Верю. Бесово место.
- Слушай, а как ты всё это запоминаешь? Или чего своими словами добавил?
- Нет. У меня память отличная. Родитель мой в последние пятьдесят лет глух был на оба уха, в бою огр ему шлем всмятку смял, а быть в курсе свар гномьих кланов и последних сплетен, хотел. Он посылал меня с утра на рынок и заставлял до обеда запоминать всё услышанное там. Ну не все разговоры конечно. Только самые интересные. Вот я и натренировался. Собьёшься, отец так приложит тебя по затылку, что голова потом почти неделю болит. Вот я всё запоминал, а потом ему в трубку медную, ну знаешь такая которая в ухо вставляется, кричал.
- Понятно. А чего решил один посидеть? Я тебя и не сразу нашёл.
- Так Тамара, когда домой приду опять на меня насядет. Надо было собраться с мыслями, всё вспомнить. А голосами разными… балуюсь.
- И как помогло?
Вздохнув, Трарин пожал плечами и наконец-то поднялся на ноги. Закинув топор за спину, он направился вверх по склону.
- Ты знаешь, нет.
Фоли, молодой гном, поудобнее перехватив щит, и придерживая рукой ножны с мечом, бросился догонять товарища.
- Так отправь сына в город, к людям.
- Зачем это ещё?
- Ну, пусть посмотрит мир. Может что поймёт. Определится сам. Самостоятельным станет.
- Людей не люблю.
- Так и не надо. Община вон в том же Белоозере за ним присмотрит.
Пинком отбросив валявшийся на траве грубый орочий шлем Трарин задумался. Проследив, как жестянка весело прыгает по склону и срывается в пропасть, он ответил:
- А ты знаешь… это неплохая идея. Сам с ним поедешь.
- Да, да… у меня дела. Я не…
- И сейчас пойдём ко мне. Ужинать. Будем уговаривать Тамару. Поможешь мне.
- Ну как же так Трарин, я же…
- Всё. Разговор закончен. У тебя аттестация через три месяца, а ты ещё дюжину орков не добрал. А надо ещё парочку сверху, дополнительно, на всякий случай. Поможешь мне, и я отведу тебя в такое место, где их тьма тьмущая.
- Так много?
- Ну не то чтобы… ну в общем в самый раз.
Растянув рот до ушей в довольной улыбке, Фоли сразу успокоился.
- Договорились. Эх, жаль сегодня никого не прикончил. Просидел с тобой как дурак. Думал тебе плохо. Вдруг налетит кто. А ты вон сам справился.
- Да не расстраивайся. Сегодняшние-то какие-то квёлые были. Вон я даже задницу с камня не поднял. Ребята с ними без нас разобрались. Вот поможешь мне, и я тебе предоставлю таких… ну прямо кровь с молоком.
- Уже предвкушаю.
- Ты это… попредвкушаешь потом. Сейчас лучше морально подготовься.
- К чему? – от удивления остановился молодой гном.
- К ужину, - пояснил Трарин, осторожно потянув Фоли за локоток. - Она полюбому орать будет, громко. Да, и если кидаться чем начнёт, ты сразу под стол ныряй. Он у меня крепкий, дубовый. Я всегда так делаю. Ножи и вилки заранее уберу, руками поедим. Не женщина, огонь.