Итак, дверь оказалась открыта. Дуан медленно и осторожно протиснулся внутрь. Огромная длинная пещера, дальний конец которой выходил на открытую поверхность и был забран массивной, тяжёлой решёткой. Там бушевали свет и жар, но здесь, в прохладном мраке, у подножия скалы, играл прохладный сквознячок из кондиционеров под потолком. В пещере раздавались странные звуки – словно кузнец раздувал огромные мехи, в них что-то свистело, булькало, хлюпало, пахло чем-то странным, резким, кисловатым. Крадущиеся шаги Дуана вполне вписывались в эти звуки, не нарушая их ритма и уродливой гармонии. На полу валялись во множестве какие-то рыжеватые трубки из странного стекловидного, или оплавленного, материала.
Вот вправо уходит из пещеры тоннель – это лестница, вырубленная в камне, ведущая куда-то полого вниз. Дуан заколебался – но лишь на мгновение. Ещё один подземный завод для закрытых исследований? Была не была – это, наверное, не страшнее кавачи. Всего-навсего сто ступенек в подземелье. Но где же Курх? Куда он запропал? Вот за эту дверь, где тяжко дышит и хрипит нечто?
Металлическая дверь нежданно заскрипела, раздвигаясь сама собою, словно его приглашали, и Дуан вошёл. Вошёл – и остолбенел. Стены небольшой комнаты представляли собою сплошь панели гигантского компьютера, в многочисленных светящихся экранах, в сигнальных глазках и коммутационных ячейках. Тяжёлая, низкая вибрация перемежалась со звуком высоким, воющим. Казалось, стены едва сдерживают напор энергии колоссальной силы. Дуан ощущал её буквально всеми клеточками тела. Но не это заставило бравого, отважного моряка похолодеть от мгновенного ужаса.
… Оно смотрело на Дуана удивлённо и выжидающе, морщинистые перепонки то опускались на выпуклые шары глаз, то снова скользили вверх. Причудливый шлем украшал голову, провода от него тянулись к контактам на приборной доске.
Оно было в два раза массивнее Дуана и покрыто сверкающей металлической чешуёй.
Чешуя вибрировала и звенела в такт тяжёлому дыханию мощной, широкой грудной клетки. Ноги походили на бесформенные колонны, поставленные на плоские, обтекаемые платформы. Одна пара рук походила на деревья с корнями, вросшими в гигантскую панель компьютера. Вторая пара рук, по первому взгляду вполне человеческих, но с длинными, загнутыми когтями, спокойно лежала на некоем подобии колен. Шеи не было. Квадратный, выдающийся подбородок отклячивался на грудь, открывая ассиметричную пасть с четырьмя рядами плоских зубов, напоминающих мельничные жернова. Между зубами текла, скапливаясь в мешочках на груди, клейкая зеленоватая слюна.
Но Дуан смотрел не на пасть, не на длинный череп с чешуёй вместо волос, а на свой перстень с живым синим Кристаллом, который красовался на длинном пальце изящной руки. То есть, лапы.
Меж тем, взгляд существа, удивлённый и вопрошающий, становился нетерпеливым и раздражённым.
- Ты кто такой? – вдруг прозвучал в голове Дуана низкий и довольно мелодичный голос. – Я тебя не знаю.
Чудовище угрожающе приподнялось с каменного подобия кресла, плавно вытаскивая руки-корни, руки-щупальца из разъёмов пульта, и Дуан попятился. Он пятился до тех пор, пока не упёрся спиной в дверь, и дверь тут же раздвинулась. Дуан вывалился на лестницу, едва удержался на ногах, развернулся и рванул вверх. Чудовище шло следом, легко и неспешно скользя на своих «платформах».
Дуан взлетел наверх на одном дыхании, метнулся к входной двери, постоянно ощущая сзади горячее, кислое дыхание и тяжёлое сопение.
Входная дверь оказалась заперта. Более того, сверху была спущена толстая металлическая решётка. Дуан и чудовище заскользили по пещере. Дуан наткнулся на что-то, нагнулся – это оказалась гнутая трубка из непонятного материала, длиной около метра. Дуан постучал ею по стене – прочная, почти что меч. С ней Дуан почувствовал себя много уверенней.
И тут из незаметного, крошечного проёма в камне пещеры, которого Дуан и не заметил на бегу, вышел Курх. У него от изумления отвисла челюсть. И у Дуана тоже едва не отвисла челюсть от изумления: настолько мирный, непонимающий и углублённый вид, ничуть не соответствующий обстановке, был у Курха.
Бросив на пол груду каких-то коробок, Курх поспешил к Дуану.
- Клэш, не надо! – закричал Курх в отчаянии. – Дуан, не смей!
Но было поздно. Клэш сделал вперёд нелепый выпад обеими лапами, чтобы выбить трубку из рук противника. Тот, ловко отскочив, принял боевую стойку, хотя внутри его по-прежнему клокотал ужас.
- Мне всего лишь нужен перстень, который вы так подло у меня украли! – прокричал Дуан Курху. – Может, вы сами вернёте его мне?
- Кристалл нашла в пустыне Квилла и подарила мне, - ответил Курх. – Клэш, ты отдашь Кристалл чужаку?
Клэш яростно прыгнул вперёд – Дуан вовремя отпрянул. Клэш неуклюже развернулся и снова прыгнул на него – Дуан сделал выпад, но лишь слегка задел чудовище по чешуе. Он легко, словно танцуя, уходил от тяжёлых прыжков Клэша, пытаясь достать до пальца, на котором красовался драгоценный родовой перстень. И тут вспышка резанула его по глазам, и стена в сантиметре от его головы оплавилась – Курх целился в него из короткой белой трубки, похожей на парализатор Кэры, но рука его дрожала, страшась задеть Клэша.
Ещё пара прыжков – и Дуан угодил трубой по пальцам Клэша. Её острые края срезали мизинец, словно мечом. Клэш взревел, палец с перстнем, звякая, запрыгал по камню, из искалеченной лапы лилась зеленоватая кровь. Лучевой резак в руках Курха полосовал пол – увёртываясь от луча, перекатываясь, падая, вскакивая и снова падая, Дуан подобрался к перстню и схватил его. Это было его достояние, его путь домой! Но успеет ли он произнести все нужные заклинания?
Внезапно молнии ослабли, и выстрелы прекратились. Дуан обернулся. Трубка почти иссякла, а Курх смотрел мимо него, на Клэша, и лицо его болезненно исказилось: Клэш подбежал к проёму, безо всякого усилия рванул тяжеленный рычаг, поднимая решётку, и, продолжая реветь и плакать от боли и обиды, вывалился в пустынный зной.
- Клэш, остановись! – с отчаянием закричал Курх. – Тебя больше никто не тронет!
Курх рванулся следом, но было поздно.
Там, на раскалённых песках, происходило нечто ещё более невероятное. Чудовищные метаморфозы изменяли Клэша. По телу его пошли волны, словно он пытался стряхнуть с себя шкуру, вылезти из неё. Руки утолщались и укорачивались. От ног остались только «платформы». Однако шкура не сползла, а стала гладкой и обтекаемой, голова вытянулась и заострилась, будто конус. Клэш, превратившись в ящерицу, прыгнул, легко и свободно пролетев не менее пяти метров, нырнул в ближайший холм и с быстротой молнии стал зарываться в раскаленный песок. Через три секунды от него не осталось ни следа.
Курх с ненавистью поглядел на Дуана: - Что ты наделал? Клэш – моё творение и гениальный учёный, а ты… ты – никчемное и опасное ничтожество! Сейчас я тебя уничтожу!
И Курх медленно прицелился.
Нелепость этого заявления была очевидна. Но Курх с такой отчаянной решимостью надвигался на Дуана, что тот попятился. Курх снова выстрелил – слабые разряды прошили Дуана, его передёрнуло – но и только. Дуан отступал: не нападать же на безоружного?
И тогда Курх с холодной яростью ударил Дуана трубкой по руке, и ещё, и ещё. А потом накопившийся заряд ударил Дуана больнее, и тот прекратил отступать. И битва началась заново. Курх стрелял, и каждый новый выстрел разил по нарастающей. Дуан кричал от боли, но не выпускал своё ненадёжное оружие.
Дожидаться, когда заряды иссякнут снова? К тому времени его испепелит!
Дуан завопил, и ринулся в атаку. Он вышиб из руки Курха лучевик как раз в тот момент, когда тот набрал полную силу, прежде чем начать отключаться. Последний свирепый разряд прошёл мимо и расплавил несколько звеньев решётки. А затем Дуан ударил Курха по ногам.
Курх с перебитыми ногами рухнул, как подкошенный, на каменный пол. Дуан насел сверху, и Курх застонал, едва не отключившись. Лицо его исказилось от боли.
Дуан встряхнул Курха.
- Отвечай, что всё это значит? Где Квилла? Что нужно Корфу? Что нужно тебе?
- Сначала надо было выяснить, а потом применять силу, - тяжело дыша и морщась, ответил Курх. – Я приглашал тебя в свою лабораторию. Ты не пошёл, а теперь явился крушить и убивать.
- Неправда. Это вы начали разборки.
- Мы не разбираемся, а работаем. Разбирается Корф и ему подобные.
- Чем не угодили рабочие?
- Мы не отделяли себя от рабочих. Рабочие необходимы нам. Мы необходимы рабочим.
- Зачем?
- Я им – мелкие потачки, они мне – защиту и власть. Им будет и невдомёк, что лучших объектов для экспериментов, чем они, не найти – Верхнемирцы слишком дряхлы... – Курх даже теперь, в этой, казалось бы, патовой ситуации, продолжал любоваться собой и своей речью.
- Вы все тут сумасшедшие, - устало сказал Дуан, больше с сожалением, чем с осуждением или неприязнью. – Готовы истребить друг друга за энергию и власть, ибо они для вас равнозначны.
- За идею, Дуан, за идею, и за собственную бесценную жизнь, - услышал Дуан знакомый голос, обернулся и увидел Квиллу, спокойно стоящую в проёме с парализатором в здоровой руке. Её рука не дрожала, круглое отверстие смотрело Дуану в лицо. На поясе висел меч. – Раскол произошёл давно. Твоё появление ускорило распад. Ты оказался слишком настырным потомком. Отпусти Курха. Он – наша надежда на будущее!
- Квилла, - упавшим голосом прошептал оторопевший Дуан. – А… как же Совет?
- Корф – демократ. Он всю жизнь был демократом, но всегда в меньшинстве: здесь это не нужно, – отмахнулась Квилла. – А Кэра – просто тюфяк. Неисправимый идеалист. Лишь Курх способен спасти наш Мир от вырождения, вдохнуть новую кровь. Терраформирование, Дуан, преобразование планеты и человека. Вот что нужно Верхнемирцам. Верхний Мир – для верхнемирцев. Другим путь сюда заказан.
- Значит, вы решили за всех, что им нужно, - произнёс Дуан тихо. – Неужели вы не видите, что нуждаетесь в воссоединении больше, чем мы? Квилла, наши Миры нужны друг другу! Ты должна меня отпустить.
- Не знаю, как Миры, Дуан, но ты необходим мне, это точно…
- Квилла, а я ведь тебе поверил.
- Дуан, мне очень нужно, чтобы ты мне верил, – страстно сказала Квилла. – Человек будущего будет прекрасен!
- Как Клэш? – осведомился Дуан скорее с горечью, чем с насмешкой.
- Клэш – лишь первый эксперимент. Зато в песках – как рыба в воде.
Квилла медленно приближалась.
Смотрителю оставалось либо выпрыгнуть вслед за Клэшем в пустыню, либо рвануться с обломком вперёд, либо попытаться дотянуться до лучевика – и то, и другое, и третье было нереально.
- Дуан, я не хочу никого убивать, - сказала Квилла. – Я не убийца.
- Я тоже, - тихо произнёс Дуан, сжимая Кристалл в ладони. – К тому же, это ваши проблемы, не мои. Дай мне уйти, Квилла.
- Уйти? И разрушить мой Мир? Нет, Дуан, я не отпускаю тебя. Ты – мой, живой или мёртвый. Потому что я люблю тебя. И поэтому выбрала жизнь!
Дуан поднял трубу. Защититься ею от парализатора? Заклинания! Ему надо всего лишь четыре минуты на ввод кодов.
Квилла усмехнулась.
- Ты хочешь сразиться со мной? Что ж, защищайся, как воин. Это будет красиво. И справедливо.
И она отбросила парализатор в сторону, и, выхватив меч из ножен, стала наступать.
Дуан поспешно зашептал заклинания, пятясь назад. Четыре минуты…
В наружную дверь начали безуспешно стучать и долбить, потом воцарилась тишина – и ударило что-то мощное: у-ух!
Бой начался. Он действительно был красив. Дуан старался лишь защищаться, боясь причинить вред Квилле. Они были равны. Левая рука Квиллы ещё не восстановилась, а у Дуана в левой руке – мёртвой хваткой - был зажат перстень. Они смотрели друг другу в лицо, и ярость сменяла жалость, жалость сменяла боль, боль сменяла ненависть, ненависть сменяла сосредоточенность, сосредоточенность – одержимость, одержимость – нежность. Водоворот чувств кружил и сминал их, и не давал сконцентрироваться на схватке. Но Дуан приказал себе не видеть слёз в глазах бывшей возлюбленной, и твердил, твердил заклинания.
А тем временем Курх, превозмогая боль, подползал к своему лучевику.
Две минуты. Дуан видел, что Квилла устала, но не желает сдаваться, не желает отпускать.
Курх попытался прицелиться. Его руки дрожали. За дверью загудело пламя: дверь плавили лазером.
Одна минута. Меч вылетел из руки Квиллы, и она вскрикнула. Отпрыгнула, склонилась, схватилась за него вновь, в глазах застыла мольба о пощаде и любви.
Минута истекла. Грянула вспышка выстрела. Вырезанная лазером, рухнула под ударами и напором толпы входная дверь.
Но мгновением раньше Кристалл ожил, и синий луч ударил в своды пещеры. Дуана подбросило в воздух, завертело, и втянуло в развёрстую воронку. Воронка сияла, двоилась и гудела, точно корабельный набат.
Дуан вздохнул и провалился в море света, правая рука судорожно сжимала драгоценный перстень.