И.Е. РЕПИН. Дорога на Монмартр в Париже. 1875–1876.Картон, масло. 24,3 ; 32,3. ГТГ
Окончив Санкт-петербургскую Императорскую Академию художеств с большой золотой медалью, Репин получил право на оплачиваемую длительную заграничную поездку. За пределы родной страны он отправился уже будучи автором знаменитых «Бурлаков на Волге» — от него ждали многого.
В апреле 1873 года, когда старшая дочь немного подросла, семья Репина, имевшего право на заграничную поездку в качестве пенсионера Академии, отправилась в вояж по Европе. Посетив Вену, Венецию, Флоренцию, Рим и Неаполь, художник приехал в ноябре в Париж.
Он писал В.М. Васнецову: «Да, здесь как-то теряешься, не знаешь, что делать. И, признаться, я все-таки скучаю. Вернуться бы домой да взяться за дело. Что я тут? Я их не пойму, они меня не поймут».
Однако уже через месяц он шлет тому же адресату иные строки: «Вот тебе мой совет, чтоб не забыть: копи теперь деньгу, сколько можешь, к маю месяцу и в мае приезжай сюда (годичная выставка здесь). Если успеешь по дороге посмотреть что - хорошо, и не успеешь - ладно. Только в Париже узнаешь цену и значение всему».
"Итак, я, преодолев трусость, остался в Париже на целый год. Много хорошего вижу каждый день. Климат мне полезен; я совсем здоров, и есть много охоты работать и работать, что бы то ни было».
К концу поездки художник начал признавать французских импрессионистов, отдельно выделяя Мане, под влиянием которого, как считают исследователи, Репиным была создана картина «Парижское кафе», свидетельствующая об овладении приёмами пленэрной живописи.
Илья Ефимович чувствовал себя как в сказке. Ему все не верилось, что он живет на Монмартре. Театры, музеи, выставки, элегантные женщины - все это кружило голову и пугало. Так родилась идея картины «Садко в подводном царстве», где в фантастическом хороводе красавиц со всего мира, среди невиданных световых эффектов диву дается молодой русский купец.
Репин писал Стасову: «Наивный малый Садко вне себя от восторга, но крепко держит наказ угодника выбирать девушку-чернавушку, идущую позади, это Русская девушка. Идея, как видите, не особенная, но идея эта выражает мое настоящее положение и, может быть, положение всего русского пока еще искусства»
Он почувствовал желание писать с натуры, но многие уже знали о задуманной картине. Она должна была принести финансовую независимость. Получив от наследника российского престола, будущего царя Александра III официальный заказ, Репин без большого энтузиазма выполнил его.
С гораздо большим интересом отнесся художник к заказу П.М. Третьякова, желавшего иметь в своей галерее портрет И.С. Тургенева, подолгу проживавшего в Париже. Репину было лестно и интересно познакомиться с великим писателем. В марте 1874 года он принялся за портрет, о чем вспоминал: «Поселился я в Париже недалеко от Тургенева, чтобы не затрудняться расстоянием. Иван Сергеевич принял меня очень ласково, и 1-й сеанс прошел в блаженной удаче.
Работа над портретом способствовала тому, что Репин стал вхож не только к Тургеневу, но и в салон Полины Виардо, где собирались выдающиеся люди того времени.Позднее художник вспоминал: «Тургенев любил повеселиться в холостой компании. В Латинском квартале был скромный ресторанчик, где обедали некогда, по преданию, Жорж Санд, Гейне и другие любимые знаменитости, а с нами: братья Вырубовы - химики, Поленов, П.В. Жуковский - сын поэта, Боголюбов и другие немногие. Обед стоил 20 франков. Хорошее вино - настоящее бордо! Ив. Сергеевич веселил всех. В нем просыпался студент. Это нас так опьяняло!!»
В Париже образовалась колония русских художников, душой которой был А.П. Боголюбов - через него Репин получил заказ на «Садко». В мастерской Боголюбова часто бывали В.М. Васнецов, В.Д. Поленов, К.А. Савицкий, А.А. Харламов, И.П. Похитонов, Ю.Я. Леман. Илье Ефимовичу уже не было одиноко и скучно, развлечений становилось все больше: «По воскресеньям ездим в Компьен большой компанией, играем во все игры, к великому соблазну французов. Поем хором по нотам разные песни, учимся верховой езде в Манеже»
Лето 1874 года Репин с семьей провел на берегу моря в Нормандии, а осенью опять возвратился в Париж, где у него родилась вторая дочь, названная Надеждой. Это было самое счастливое время в семейной жизни Репиных. Художник начал портрет старшей дочки в деревне: «Вчера я писал два этюда, а вечером прогулялись в поле, далеко. Веруньку украсили маком, во все складочки, и она, представь себе, мне позировала в позе республиканки первой республики.
Илья Ефимович признавался, что атмосфера Парижа стимулировала творческий процесс несмотря ни на что: «В мастерской работаешь в пальто и в шляпе; поминутно подсыпаешь каменный уголь в железную печку, а толку мало; руки стынут; а странное дело, все-таки работаешь; у нас я бы сидел как пень при такой невзгоде...»
В письме к И.Н. Крамскому есть такие строки: "Так хочется писать с натуры, без всяких идей и сюжетов. Французы - бесподобный народ, почти идеал: гармонический язык, непринужденная, деликатная любезность, быстрота, легкость, моментальная сообразительность, евангельская снисходительность к недостаткам ближнего, безукоризненная честность. Да, они могут быть республиканцами. У нас хлопочут, чтобы пороки людей возводить в перлы создания - французы этого не вынесли бы. Их идеал - красота во всяком роде. Они выработали прекрасный язык, они вырабатывают прекрасную технику в искусстве; они выработали красоту даже в обыденных отношениях (определенность, легкость). Можно ли судить их с нашей точки зрения?"
Энергичному по натуре Репину нравилась активность парижан, он видел в этом залог будущих успехов. «Парижская жизнь теперь на втором взводе, и курок подымают на третий, все живет и шевелится, производит и восхищается. Много было нового хорошего по части нашего искусства», - писал он в 1875 году.
Погрузиться в общественную жизнь парижан Репину удалось во время второго посещения Франции, в 1883 году. В этот раз он путешествовал в обществе художественного критика В.В. Стасова. Они вместе бывали на выставках, в музеях и библиотеках.
Репин и Стасов поселились на верхнем этаже гостиницы на Итальянском бульваре. В номере был небольшой балкончик, откуда открывался чудесный вид. Художник писал на родину: «“Любезный Париж и веселые французы", я бы сказал: веселый Париж и любезные французы. Париж стал еще веселее, живей, красивей!! Что они там понастроили! Какая прелесть Трокадеро! Какой оттуда вид на Сену!! И, наконец, этот неумолкаемый гул жизни уличной, веселой, красивый, изящный. Как разрослась эта, поистине, столица мира!!!
Вместе с В.В. Стасовым они посетили первый учредительный конгресс II Интернационала. Большое удовольствие доставил художнику концерт русской музыки в зале Трокадеро. Общение с соотечественниками тоже радовало. В одном из писем Илья Ефимович рассказывал, как «едучи... по великолепно освещенному, неугомонному, страшно многолюдному городу», он вспоминал проведенный у скульптора М.М. Антокольского вечер, «где мы так благодушно проводили время, где так много рассуждали о всяких парижских вещах и делах.»
В 1900 году Репин приехал сюда на Всемирную выставку в качестве экспонента и члена жюри живописного раздела, получив в итоге высшую награду «вне конкурса». Выставка в этот раз отличалась грандиозным размахом, и Россия принимала в ней самое активное участие. Русский отдел занимал огромную площадь (24 000 м2).
Илья Ефимович много времени проводил на выставке, чего требовала должность члена жюри. Художник писал А.В. Жиркевичу: «Вы голодны искусством, а я здесь так им объедаюсь, что даже до расстройства желудка. В качестве juris я должен смотреть так много каждый день и давать о нем свое мнение. Но я не жалею, что попал в эту среду интернациональных художников всего света, я не ошибся - это полезно.
Французы - прекрасные мастера-рисовальщики, умные люди с определенным взглядом, и энергичны и неуклонны в своих делах. Я здесь уже 26 дней, и все эти дни каждое утро посещаю заседания». В честь присуждения золотых медалей М.М. Антокольскому и И.Я. Гинцбургу был устроен торжественный обед, о котором В.В. Стасов писал родным: «Тостов было немало. Репин объявил раз, что я ЯКОРЬ им всем, а другой раз - что я ШАМПАНСКОЕ для них всех.»
Париж всегда привлекал Репина. В этом городе, как и в самом художнике, рвалась наружу неуемная жажда жизни. Вдохновляющий и неуловимый образ Парижа звучал и продолжает звучать в произведениях русских художников, музыкантов, поэтов:
В тебе возможности, в тебе есть дух движенья,
Ты вольно окрылен, и вольных крыльев тень
Ложится и теперь на наши поколенья,
И стать великим днем здесь может каждый день(Использована статья Елены Теркель"Репин в Париже")