Публикую сочинение моего сына Миши, написанное им в начале девятого класса. Оно интересно свежестью и остротой восприятия. В нем звучат ностальгические нотки. Это - прощание с отрочеством и первый шаг во взрослую жизнь. Приходят на память слова Николая Васильевича Гоголя: "Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге..."
Лучше не скажешь.
"Мне пятнадцать лет. Даже, как любят говорить малыши, с половиной. Живу я в городе Орле. Мне иногда приходилось ездить на море из-за здоровья. Не часто. Но почему-то я охладел к этим поездкам, предпочитая проводить лето дома, с друзьями. Прошло пятнадцать лет моей жизни, а мои представления о родине ограничивались городом, двором, школой, друзьями. В конце июня этого года я поддался уговорам своих родителей и решил покинуть ненадолго Орёл...
Это лето я впервые провёл на даче, в лесу. По дороге в Тверскую область (а именно там расположен участок моей бабушки) я думал, что пробуду там, без привычной техники и друзей, не больше недели. Как же я ошибался! Ведь ещё два месяца предстояло мне провести там... как много я увидел за это время, насколько ближе я стал к пониманию того, что незримо окружает меня в городе и что так явственно ощущается на лоне природы, к пониманию русской души, нерушимо связанной с родным краем...
Жил я в небольшом дачном посёлке вместе со своим дедушкой и бабушкой и нашим котом, прозванным Микки. Домик был у нас двухэтажный, но совсем небольшой, впрочем, очень уютный и сразу дающий почувствовать, что ты дома, что где-то рядом лежит знакомый плед, которым можно укрыться, свернуться в клубок и спать крепким сном праведника Я жил на узеньком, вытянутом чердаке, всего с одним маленьким окошком, в которое всё же попадали румяно-розовые лучи рассвета, приносившие весть, что пора бы уже и вставать. На шести наших сотках росло великое множество овощей, которые неизменно попадали, когда приходило их время, на обеденный стол. Насколько мог, я старался помогать своим бабушке с дедушкой в работе на огороде, чтобы иметь возможность увидеть нечто живое и в то же время плод моих трудов. Насколько ярким казался мне красный цвет наших помидоров после поливки! Никогда бы не подумал я, что свежесорванный огурец так сильно отличается от всех тех, которые продаются в магазинах или на базаре! Какое удовольствие доставляло есть картошку, которую выкопал и почистил всего полчаса назад, и не успели ещё руки очиститься от земли, её питавшей. Какое испытывал я счастье, выбегая под звонко стучащий проливной дождь, чтобы вырвать из грядки немного моркови.
Однажды, во время одного из таких дождей, к нам на участок пришёл большой чёрный пес и устроился в открытой настежь баньке. Он хромал на одну лапу и выглядел очень несчастным, и мы пожалели его и дали ему поесть. Когда же дождь кончился, мы вынуждены были с ним попрощаться, чтобы не знакомить со своим котом. Оказалось, это было не так-то просто... Сначала Блэк (так окрестили мы пса) пролазил к нам под калиткой, а затем, когда мы перекрыли там проход, пробрался к нам через соседские огороды. Так мы свыклись с его присутствием и даже стали его потихоньку подкармливать... Впрочем, долго это продолжаться не могло, ведь домой, где уже жил кот,мы не могли его забрать, и попытки увести собаку куда-нибудь с нашего участка делались неоднократно.
Однажды вечером я решил спровадить пса и взял его с собой прогуляться по дачному посёлку, с целью улизнуть от него как-нибудь потихоньку, когда мы окажемся подальше от дома. И вот, когда мы прошли, как мне казалось, достаточно, я решил «втихую сбежать», пока Блэк обнюхивал что-то на обочине дороги. Естественно, хитрого пса так просто не обманешь, и потому, когда я, запыхавшийся и взмокший, подбежал к калитке, пёс уже был там и вовсю лаял на то, что я по издаваемому шипению и фырканью принял за кота. Когда же мои глаза лучше привыкли к темноте, а час уже был поздний, я разглядел свернувшегося в комок, но страшно воинственного ежа.
Если честно, я в первый раз видел ежа, как, впрочем, и всё, что меня окружало на даче, так что я несколько опешил и испугался - как за ежа, так и за собаку, сумасшедше размахивавшую хвостом. Во всей этой суматохе я решил проводить миротворческую операцию - оттаскивать пса подальше от ежа, пока тот не уберётся от калитки в кусты (признаться, я и сам немного его боялся). И вот, как только отошли мы с Блэком на некоторое расстояние от участка, он снова унюхал в кустах ежа. К этому времени я уже поразмыслил и понял, что друг другу они ничего дурного не сделают, и решил побыстрее сбежать домой, пока пёс занят обгавкиванием ежа...
Судя по всему, Блэк тоже твёрдо решил не отпускать меня ни на шаг и с радостным гавканьем погнался за мной. В любом случае, ёж отвлек на некоторое время его внимание, поэтому я достиг калитки первым. Я был абсолютно уверен, что колючее животное уберётся с опасного места, поэтому немного струхнул, когда споткнулся об него, влетая на участок.
С грехом пополам я запер за собой замок - прямо перед носом пса, который немедленно переключился на облаивание своего давнишнего противника, сидевшего прямо под калиткой. Тут со стороны нашего участка из кустов вышел бархатной походкой кот Микки и невозмутимо уселся по другую сторону от ежа с твёрдым намерением охранять территорию от всех хвостатых пришельцев... Мне даже стало немного не по себе, настолько меня потрясло это зрелище - кот и пёс напротив друг друга, разделённые лишь забором и ежом, и я немедленно побежал докладывать обо всех этих удивительных происшествиях дедушке с бабушкой. Каково же было моё удивление, когда, снова выйдя из дома, я увидел на нашем участке и пса, и кота, расходившихся по разные стороны грядок; ежа так и вообще след простыл. До сих пор не могу я понять, как же там всё произошло в моё отсутствие...
Всё это, возможно, покажется даже и незначительным, но из таких «происшествий» складывалась моя жизнь в это лето, и они очень на меня повлияли, показали, что самая прекрасная сторона нашей жизни была скрыта от меня всё то время, пятнадцать лет, которые я прожил, не понимая, не подозревая, что способен к таким чувствам, как умиление, тихая радость, - именно эти чувства испытывал я вечерами, когда видел вековые ели с окрашенными в багрянец верхушками, когда наблюдал за лягушками, прыгавшими по мокрой после дождя траве, когда замечал радугу, раскинувшуюся над лесом, или разноцветных бабочек, порхавших у меня за спиной. И не то даже трогало моё сердце, что безумно всё это было красиво (а это было действительно прекрасно), и не то, что это было мне в новинку, но чувствовал я в такие моменты всеми частичками своей души, что вот оно, то место, которому я принадлежу, вот она - Родина!
Частенько по утрам к моему окну слетались грачи - и в этом я чувствовал частичку родного края, оглядывался ли я на с трудом проделанный лесной путь - я был полон счастья оттого, что нахожусь в родном краю. Это ощущение невозможно ни подделать, ни заменить, и нигде нельзя его получить, кроме как в тех местах, где родился, с которыми связан крепчайшими узами.
Это был мой последний день на даче, погода выдалась хорошая, и, как всегда в таких случаях, мы с бабушкой решили ехать на Волгу. После обеда обещали дождь, но, когда мы ехали к пляжу, ничто не предвещало ненастья, а на моё предупреждение бабушка беззаботно ответила, что «так будет даже веселее». Впрочем, мне и самому страшно хотелось попасть в тот последний день на Волгу. Как это и всегда бывает в таких случаях, не успели мы разложить на песке свои полотенца, как с неба начали подать капли, превратившиеся со временем в тяжёлый ливень.
Всё же при этом погода была тёплая, так что купание отменять не хотелось. Я немного отплыл от берега, когда дождь полил в полную силу. Я лёг на воду и огляделся: с реки поднялся голубоватый туман, прикрывший своей дымкой леса на дальнем берегу, небо словно опустилось и стало тёмно-синим, вода вокруг была покрыта миллионами миллионов всплесков... И до того было всё это красиво, что я себя чувствовал как в раю, но даже и лучше, сердце моё усиленно билось, и сам я старался с каждым своим дыханием вобрать в себя хоть частичку открывавшейся мне картины, я пытался ни на мгновение не потерять из виду это сошедшее с небес неожиданное откровение...
Через пару минут ливень закончился, туман рассеялся, но я всё был потрясён этим зрелищем, которое наполнило меня небывалой радостью и в то же время спокойствием. Своими глазами я видел в течение этих нескольких минут чудо, по сравнению с которым меркнут все диковины мира, и всё же я осознал, что это было нечто, доступное лишь русскому пониманию, нечто, открывающееся лишь взору русского человека. И эта мысль сделала меня по-настоящему счастливым, ведь я почувствовал себя частью этого чуда, частью этой великой земли, моей Родины".
На следующий день, утром, я шёл на перрон, провожаемый ласковыми лучами восходящего солнца я стоял на перроне, усиленно моргая и стараясь не оборачиваться в сторону посёлка, хотя и знал, что не моё сердце остаётся в этом поселке, а он, нет, не только он, вся увиденная мной природа навеки останется в моём сердце.