Многим нравятся сильные личности в истории. Да и пропаганда старается вовсю, раскручивает, пиарит. Круто они так все делали, жестко… И на портретах такие красивые, вся грудь в орденах, погоны тоже… Смотрят так укоризненно на тебя, соплю зеленую, пороху не нюхавшую… И сильные были, главное… Ух!
Ну, а кто же это такие – эти самые «сильные личности»?
А это как раз те, кто, для блага страны, конечно (не для себя лично), вводят непопулярные меры. И, естественно, при этом, преодолевая серьезное сопротивление всякой продажной сволочи, типа либеральной интеллигенции (ну, мы-то с вами знаем, что она везде такая!)
Что ж это за такие «непопулярные меры»? Ну… как же… Это же «секрет Полишинеля»! Меры эти – фискальные, то есть банальное повышение налогов. А «благо страны» – это финансирование военных расходов. А «продажные либералы», конечно, всегда против усиления Родины…
Blut und Eisen (Железом и кровью)… Кто из нас не слышал этого, ставшего крылатым, выражения, получившего известность из речи премьер-министра Пруссии Отто фон Бисмарка 30 сентября 1862 года?
«Железный канцлер» произнес их в бюджетной комиссии палаты депутатов во время конституционного кризиса, возникшего из-за финансирования военной реформы.
В конце 60- начале 70-х годов XIX века в России долго и упорно обсуждали идею всеобщей воинской повинности, чтобы, в конце концов, в 1874 году реализовать на практике идею «вооруженной нации» (которая, собственно, остается «в обойме» и по сей день). Между тем, в стране, откуда эта идея была позаимствована (а это были наши верные друзья в XIX, и заклятые враги в XX вв.), за это время успели ее внедрить, опробовать, а потом и вовсе попытаться от нее отказаться.
****
Военные всех стран по натуре слишком консервативны (да и как может быть по-другому, когда за себя так красноречиво говорит прошлый успешный опыт). В 1-й половине XIX века предубеждения кадровых военных относительно места и роли народного ополчения, этой вооруженной толпы, деревенских мужиком с оружием в руках, были сродни пренебрежению, которое испытывали средневековые конные рыцари к пешим ландскнехтам. Особенно эта неприязнь была заметна в Пруссии, где кадровые военные были все сплошь грубыми и надменными юнкерами, насквозь пропитанными идеями собственного величия и превосходства.
Одним из предметов обсуждения в начале 60-х годов в прусском парламенте, был как раз ландвер – его предполагалось вывести из состава регулярной армии.
Ландвер (Landwehr, от нем. Land - земля и Wehr - защита) как род народной милиции численностью 300 тысяч человек впервые зародился в 1808 году в Австрии. Его планировали использовать для выполнения второстепенных задач и для пополнения убыли в действующей армии .
За год до этого, подписанием Тильзитского мира, Наполеон ограничил прусскую армию численностью 40 тысяч человек (практически гарнизонные войска) – ничто по сравнению с той же Францией, у которой было 600 тысяч! При этом сама Пруссия оказалась зажата между сателлитами Наполеона – Рейнским союзом и Варшавским герцогством. Да еще и внутри страны стояли французские гарнизоны – на содержании немцев до полной выплаты контрибуции!
В Пруссии эти второочередные войсковые формирования появились после неудачного похода Наполеона в Россию, по проекту Г. Шарнхорста указом от 17 марта 1813 года. В него вошли все призывники в возрасте от 17 до 39 лет, которые не были завербованы в регулярные подразделения или служили добровольцами-охотниками. В зависимости от плотности населения для каждого района было определено определенное количество призывников. Если волонтеров не хватало, недостающее количество военнослужащих определялось по жребию.
В 1814 году эта мера была превращена в закон о всеобщей воинской повинности. Теперь каждый прусский подданный, способный носить оружие, должен был отслужить:
1) с 20-ти до 23-х летнего возраста – в действующей армии;
2) от 23-х до 25-х лет – в резерве;
3) от 25-ти до 32-х лет – в ландвере 1-го призыва и
4) от 32-х до 39-ти лет – в ландвере 2-го призыва.
Ополчение состояло из всего мужского населения от 17 до 49 лет, не состоящего в действующей армии или ландвере.
В феврале 1860 года военный министр генерал Альбрехт фон Роон выступил в ландтаге с предложением о проведении военной реформы. Проект предусматривал увеличение срока военной службы с двух до трех лет, увеличение численности армии и изменение ее структуры.
Армия Пруссии на тот момент насчитывала «всего» 150 тысяч человек, и за сорок пять лет не увеличилась ни на йоту, хотя население страны тем временем удвоилось. Но принц-регент Вильгельм (будущий Император Германии) хотел иметь большую и современную армию на случай серьезных европейских конфликтов. Ведь Пруссия стремилась к большему.
Все бы ничего, но прусская монархия первой половины XIX века была бедной и «со связанными руками» – без предварительного согласия представительного учреждения она не могла взимать никаких новых налогов и не выпускать займов. Как следствие этого – крайняя бережливость королей и экономия во всех отраслях военного управления, которая свела на самый низкий качественный и количественный уровень запас, необходимый при мобилизации.
Парламент был против военной реформы – депутаты считали, что новый прусский король создает себе очередную забаву для утех и парадов, а также чтобы, опираясь на новые полки, проводить свою реакционную политику.
Собственно, как мы знаем из истории, прусский парламент так и не дал свое согласие на проведение военных реформ, что в итоге и породило конституционный кризис и собственно самого «железного канцлера». Реформы эти проводили уже вне конституционных рамок. Только что созданная партия Прогрессистов, как называли свою партию либералы, ожесточенно сопротивлялись реформе. На выборах в парламент (декабрь 1861 года) они добились больших успехов. Новый король, Вильгельм I, только-только вступивший на престол после смерти брата в январе 1861 года, был готов пожертвовать короной, но не уступить.
В результате возникшего конфликта между вновь избранной палатой депутатов и правительством король своим указом 11 марта 1862 года распустил палату депутатов, прекратил заседания палаты господ, а затем уволил в отставку либеральных министров. Это был конец либеральной политики «новой эры». Однако эти действия прусского короля вызвали бурное негодование в стране. Во многих городах происходили митинги, на которых раздавались речи против правительства.
Роон предлагал королю просто-напросто «разогнать к чертовой матери» всех этих либералов, раз договориться с ним никак не получалось. Однако Вильгельм отказался и даже намеревался подписать отречение в пользу собственного сына, как генерал предпринял последнее усилие, рекомендовав последнее средство. Есть, мол, человек, «бешеный юнкер», который, по мнению Роона, сможет-таки совладать с непокорным парламентом. Вот так, нежданно-негаданно 47-летний дипломат Бисмарк, верный престолу и лично королю, 24 сентября 1862 года был назначен министром-президентом, а вскоре после этого и министром иностранных дел. Справедливости ради стоит отметить, что король хорошо знал Бисмарка, однако не любил, а действий его вообще не одобрял,
Свои дела Бисмарк начал с государственного переворота. Поскольку депутаты, заявил он, не желают утвердить статьи бюджета, предназначенные для армии, он будет вести дела без бюджета. И безо всякой поддержки парламента. В общем, это было прямое нарушение Конституции. Все были ошеломлены, многие требовали отставки министра-президента, но Бисмарк действовал решительно и грубо.
Ну, а как с либералами иначе?
****
В начале XIX столетия Пруссия удивила всю Европу, применив довольно оригинальную организацию для своей армии, которая продержалась почти полвека. Эта уникальная организация большой хитрости заключалась в следующем – содержать малые кадры в мирное время и, соответственно, нести небольшие расходы, но при этом во время войны страна могла выставить весьма значительные силы. Но «палка всегда о двух концах», поэтому при массовости не могло не страдать качество армии, которая составлялась наполовину из полевых войск, а наполовину – из частей ландвера 1-го призыва. В каждой бригаде один полк был полевой, а другой – ландверный. Короче, скрестили ежа и ужа.
Как результат, слабые профессиональные кадры – вот бич этой системы. Иными словами, лошадь хромала на одну ногу.
Первая серьезная проверка на прочность произошла в 1850 году – тогда прусская армия была приведена в полную боевую готовность в связи с обострением австро-прусских отношений, вызванных борьбой за гегемонию в Германии. Однако слабая вооруженность, вскрывшиеся недостатки военной системы и энергичное противодействие России, поддерживавшей в германском конфликте Австрию, заставили Пруссию отказаться от военных действий и капитулировать перед Австрией (Ольмюцкое соглашение).
Основные причины неудач 1850 года были вполне «материальными»: военные усмотрели их в сроках готовности частей. Оказалось совершенно невозможно за две недели снарядить и привести в боевую готовность призванные резервы, а затем еще через две недели - и весь первый призыв ландвера. В кадровых войсках числилось самое большее три призывных возраста, между тем как резерв и ландвер первого призыва вместе насчитывали девять призывных возрастов; следовательно, на каждых трех солдат кадровых войск, находящихся в боевой готовности, надо было в течение четырех недель снарядить не менее семи призванных. В результате полевые части не могли двинуться в поход до окончания мобилизации ландверных частей.
Вторая серьезная проверка возможностей «вооруженной нации» наступила в 1859 году. Австро-французская (или сардинская) война 1859 года побудила и Пруссию мобилизовать свою армию, однако эта кампания закончилась быстро и пруссакам не довелось принимать в ней участия.
Однако война показала, что эскалация конфликта может произойти моментально и отреагировать следовало мгновенно.
Прусские генералы (и в особенности новый начальник Генерального штаба Мольтке) учли негативный опыт мобилизационной кампании 1850 года, но на горизонте появились новые проблемы. Оказалось, что батальон, имеющий ; кадровых офицеров и ; офицеров ландвера, и батальон, в котором соотношение обратное, это, как говорят одесситы, «две большие разницы». С ландвером можно было идти в бой для защиты своей собственной страны, но вести с ним наступательную войну оказалось нельзя ни при каких обстоятельствах. Ландвер являлся организацией оборонительной, и идти с ним в наступление можно только лишь в результате отраженного неприятельского нашествия, как это было, например, в Наполеоновских войнах в 1814 и 1815 годах.
Состоящий в большинстве своем из женатых людей в возрасте от 26 до 32 лет, ландвер, не позволял месяцами держать себя на границах без дела, когда из дому ежедневно прибывают письма о том, что жена и дети терпят нужду, так как пособия семьям призванных оказались в высшей степени недостаточными. К этому присоединилось еще и то, что солдаты не знали, против кого они должны сражаться: против французов или против австрийцев - ведь ни те, ни другие в ту пору не причинили Пруссии никакого вреда.
Военные задавались резонным вопросом: можно ли было с такими войсками, деморализованными месяцами бездействия, идти в наступление против хорошо организованных и обладающих военным опытом армий?
Еще царь Александр I предупреждал русских генералов, что ему, может быть, придется еще раз спасать прусского короля - на этот раз не от французов, а от своего собственного ландвера, а Николай I в 1846 году настойчиво давал своему шурину, прусскому королю, дружеский совет - отделаться наконец от своего ландвера.
Регент, потом король Вильгельм, а затем и будущий Император, был убежденный враг ландвера: «связь и дисциплина жидки, и непривыкшие к командованию офицеры не могут их укрепить». Он неустанно повторял, что ему не нужны в армии ни студенты, ни богатые люди. Вильгельм являлся поклонником хорошо вымуштрованных постоянных войск. На него сильное впечатление произвели успехи французских войск в Крыму и Италии. Торжество французов над австрийцами он объяснил как успех армии с долгими сроками действительной службы над армией, наполовину составленной из новобранцев.
В результате реформы Рона было принято решение усилить ландвером полевые войска, с таким расчетом, чтобы впредь только они одни комплектовали действующую армию. Подразумевался отказ от ландвера 2-го призыва вовсе. Ландвер 1-го призыва остался исключительно для тыловой службы, потеряв при этом два младших призыва, отошедшие регулярной армии, и комплектование 20-летней молодежью, не попавшей в ряды постоянной армии. Ландвер отныне стал состоять исключительно из пяти возрастов (27-32-летние), выслуживших сроки пребывания в постоянной армии и ее резерве. Общая продолжительность службы как в ландвере, так и в армии, уменьшилась с 19 до 12 лет.
****
Что же Пруссия получила в итоге? Армия провела две кампании и за два года (1864-1866) разгромила соседей, Данию и Австрию. И лишь после этого прусский парламент уступил – задним числом бюджет за последние годы был узаконен. Взамен депутатам было обещало национальное немецкое государство.
Эти военные кампании, а также войну с Францией в 1870-71 годах, Пруссия вела силами лишь профессиональной армии.