ЕСТЬ ЛИ ОБЪЕКТИВНЫЕ МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ?
Нил Шенви
1.Что такое «объективные моральные ценности»
2. Свидетельство существования объективных моральных ценностей
3. Действительно ли существуют моральные релятивисты?
4. Почему мы моральные релятивисты?
Существуют ли объективные моральные ценности? Многие люди в нашей культуре сегодня сказали бы, что нет. Мораль, говорит моральный релятивист, строится людьми или обществами; то, что морально для вас, может быть не морально для меня. Напротив, утверждение о моральном реализме заключается в том, что существуют объективные моральные ценности, которые определяют такие понятия, как добро и зло, правильное и неправильное, и которые выходят за пределы культур и отдельных людей. К моему удивлению, я нашел очень мало информации в Интернете, представляющей доказательства морального реализма, несмотря на то, что это позиция большинства академических философов. Хотя я верю, что мы можем получить непосредственное личное знание о том, что существуют объективные моральные ценности, я считаю, что есть также несколько объективных доказательств в поддержку этой позиции. Действительно, я утверждаю, что у нас есть много веских причин полагать, что объективные моральные ценности существуют, и мало - если вообще есть - поводов полагать, что их не существует.
В первом разделе этого эссе я объясню, что мы подразумеваем под «объективными моральными ценностями». Я также подчеркну разницу между моральной онтологией и моральной эпистемологией, а также между моральной онтологией и моральным поведением. Во втором разделе я приведу положительный пример существования объективных моральных ценностей. Я надеюсь показать, что есть много веских причин признать существование объективных моральных ценностей. В третьем разделе я сделаю нечто гораздо менее теоретическое и гораздо более личное. Я постараюсь показать, что каждый из нас знает, что объективные моральные ценности существуют, но подавляет это знание. И в заключительном разделе я попытаюсь показать, почему нас привлекает моральный релятивизм, несмотря на его неправдоподобность.
I. Что такое «объективные моральные ценности»?
Для начала давайте определим, что мы подразумеваем под «объективными моральными ценностями». Объективные моральные ценности - это такие качества, как доброта или любовь, которые нравственно хороши независимо от убеждений людей. По этой причине философы, утверждающие существование объективных моральных ценностей, иногда говорят о них как о моральных фактах. Предполагаемый факт может быть либо правдивым, либо ложным, но он качественно отличается от мнения, являющегося вопросом личных предпочтений. Поэтому, когда мы говорим, что существуют объективные моральные ценности, мы имеем в виду, что утверждение типа «Убийство есть зло» заявляет о некоторой объективной моральной реальности точно так же, как утверждение «В моей кухне есть стул» заявляет об объективной физической реальности. Напротив, моральный релятивист утверждает, что утверждение типа «убийство - зло» является субъективным утверждением о наших (или нашего общества) предпочтениях. Утверждение «убийство - это зло» выражает субъективное предпочтение, подобное высказываниям: «карри - это вкусно» или «кантри - лучший музыкальный жанр». Если существуют объективные моральные ценности, то такие утверждения, как «Холокост был злом» могут быть объективно верными. Если бы существовали объективные моральные ценности, то это утверждение было бы верным, даже если бы нацисты выиграли Вторую мировую войну и убедили всех людей во всем мире, что они все сделали правильно. Напротив, позиция морального релятивизма заставляет человека утверждать, что моральные утверждения типа «Холокост был злом» являются субъективными. Если какой-то человек или какое-либо общество, например нацистская Германия, считает, что Холокост был добром, тогда Холокост действительно был бы полезен «для них». Не было бы никакого объективного морального стандарта, с которым можно было бы сравнить их оценку.
Я считаю, что это определение объективных моральных ценностей не является особенно спорным, поскольку оно используется как моральными реалистами, так и релятивистами. Спорным является то, действительно ли существуют объективные моральные ценности, как они определены выше. Это доказательство этой позиции, которое я надеюсь представить в следующих разделах.
Несколько других важных уточнений. Во-первых, отстаивая существование объективных моральных ценностей, я прежде всего заявляю о моральной онтологии, а не о моральной эпистемологии. Моральная онтология имеет дело с тем, существует ли сфера объективных моральных ценностей; другими словами, что является основой для того, чтобы быть «добрым» или «злым»? Моральная эпистемология имеет дело с тем, как мы знаем, что такое добро и зло. Ясно, что можно иметь реальные объективные моральные ценности, не зная, как мы воспринимаем эти ценности или даже как мы знаем, какие действия хороши, а какие злы. Во-вторых, я также не утверждаю, что наше восприятие моральных ценностей абсолютно надежно. Я буду утверждать, что у нас очень сильная и надежная интуиция, что существуют объективные моральные ценности; но я не буду спорить с тем, что наши представления о том, какие действия хороши, а какие злы, всегда точны (на самом деле я считаю, что во многих случаях наши моральные интуиции могут быть весьма неточными). В-третьих, я не утверждаю, что для того, чтобы действовать морально, нужно верить в объективные моральные ценности. Отнюдь нет. Я знаю многих людей, которые явно отрицают существование добра и зла, но при этом живут любовной, сострадательной жизнью. Я также знаю людей, которые верят в существование объективных моральных ценностей, но которые живут злой жизнью. Вопрос, который я задаю, заключается не в том, соответствует ли наша жизнь нашим убеждениям, а в том, являются ли наши убеждения истинными или ложными!
Очень полезную расширенную аналогию можно провести, сравнив существование объективных моральных ценностей с существованием внешней объективной вселенной. Во-первых, вопрос о том, существует ли внешняя объективная вселенная, является вопросом онтологии; существует ли реальный мир, который действительно существует вне моего разума? В моей кухне действительно есть стул, или это просто плод моего воображения? Этот вопрос, как и вопрос о существовании объективных моральных ценностей, не зависит от эпистемологии: откуда мы знаем, что такой мир существует. Объективная внешняя вселенная может существовать, даже если у нас нет надежного способа узнать, что она существует. Во-вторых, внешняя объективная вселенная может существовать, даже если мое восприятие фактов о ней не всегда достоверно. Рассмотрим развитие естествознания за последние четыре века. Ученые в XVII веке имели невероятно плохие и часто ошибочные представления о мире природы. С тех пор наши идеи, по-видимому, становятся все более и более точными. Но из этого не следует, что объективная вселенная не существует или каким-то образом зависит от нашего восприятия ее. Точно так же наше восприятие добра и зла со временем может измениться, не затрагивая утверждение о существовании объективных моральных ценностей. Я считаю крайне неумным использовать эволюцию нашего понимания науки за последние четыре столетия, чтобы аргументировать против существования объективной вселенной, подчиняющейся физическим законам. Наконец, не нужно верить, что вселенная действительно существует, чтобы жить достаточно нормальной жизнью. Человек может быть полностью убежден в том, что он живет в каком-то компьютерном фэнтезийном мире, таком как Матрица, и может все же выбрать, как личное предпочтение, жить так, как будто здания, тротуары, столы и стулья объективно реальны. Точно так же человек может отрицать существование объективного добра и зла и все же может жить нравственной жизнью (? - Пер.). Так что отрицание существования объективных моральных ценностей не требует принятия особо аморального образа жизни.
Надеемся, что этот раздел прояснил некоторые важные неправильные представления о том, что вторая предпосылка морального аргумента делает и чего она не требует. В следующем разделе я попытаюсь привести несколько веских причин полагать, что объективные моральные ценности существуют.
II. Свидетельство существования объективных моральных ценностей
В этом разделе я приведу несколько причин для принятия предпосылки, что объективные моральные ценности существуют. На самом деле, я пойду немного дальше, чем исходная предпосылка, и буду утверждать, что существуют не только объективные моральные ценности, но и то, что у нас есть непосредственное, интуитивное знание об их существовании. Тем не менее, для читателей, особенно скептически настроенных, крайне важно помнить, что я пытаюсь защитить основную предпосылку (фактически, предпосылку морального аргумента о существовании Бога). Хорошая базовая предпосылка не может быть выведена из логического аргумента, потому что, если это возможно, предпосылки этого первого аргумента будут служить фактическими предпосылками в последующем аргументе. Другими словами, мы не должны требовать, чтобы кто-то доказывал предпосылку, считая, что она является правдой; мы можем только попросить других людей указать причины, по которым это правда. Кроме того, для того, чтобы вера в предпосылку была оправданной, причины, приведенные в поддержку предпосылки, просто должны быть более убедительными, чем причины, приводимые для неверия в предпосылку. Чтобы показать, что на моей кухне нет стула, я должен сделать больше, чем просто критиковать доказательства существования стула. Я также должен представить положительные доказательства того, что на моей кухне нет стула. Читатели-скептики должны быть особенно внимательны, чтобы не нарушать эти основные принципы аргументации при оценке доказательств, которые я представляю ниже. Я полностью признаю, что не буду доказывать предпосылку существования объективных моральных ценностей. Я также согласен с тем, что есть способы избежать веса каждого из пунктов, которые я представлю ниже. Однако вопрос заключается не в том, можно ли избежать доказательств в поддержку предпосылки, а в том, существуют ли более убедительные доказательства для опровержения предпосылки. На самом деле, я считаю, что хотя есть много веских причин для признания существования объективных моральных ценностей, нет никаких веских причин отрицать существование объективных моральных ценностей.
Помня об этих проблемах, давайте рассмотрим пять доказательств существования объективных моральных ценностей. Если существуют объективные моральные ценности, и мы можем интуитивно воспринимать их, эта гипотеза объясняет пять частей эмпирического доказательства
1. Почти повсеместно в человеческих культурах существуют одни и те же базовые стандарты морали. Кроме того, во всех культурах существуют действительно альтруистические акты, которые не приводят к генетической пользе.
2. Большинство людей, которые явно отрицают существование объективной морали, все еще действуют так, как будто объективная мораль существует.
3. Существует почти универсальная человеческая интуиция, что определенные вещи объективно правильные или неправильные.
4. Большинство философов признают существование объективных моральных фактов.
5. Многие натуралисты (такие как Сэм Харрис или Шелли Каган) подтверждают существование объективных моральных фактов, несмотря на проблемы, присущие обоснованию этих фактов в естественном мире.
Давайте рассмотрим каждое из этих доказательств и рассмотрим, объясняет ли их существование и интуитивное восприятие объективных моральных ценностей.
1. Культуры во всем мире и на протяжении всей истории человечества подтверждают существование объективных моральных ценностей. Действительно, все культуры на протяжении всей истории и во всем мире подтверждали многие из тех моральных ценностей, которые мы исповедуем сегодня (убийство неправильно, воровство неправильно, ложь неправильно и т. д.). Неудивительно, что почти все культуры утверждают такие базовые этические практики, поскольку любая культура, которая поощряла убийства, воровство и ложь, быстро распадалась. Однако то, что намного более озадачивает, - это существование и постоянство альтруизма в человеческих культурах. Под альтруизмом здесь я подразумеваю то, что эволюционный биолог доктор Джерри Койн называет истинным альтруизмом , поведением, которое даже косвенно не приносит репродуктивной пользы ни себе, ни своим родственникам. Например, можно представить сценарий, в котором щедрость косвенно пойдет на пользу дающему и повысит его репродуктивную способность. Но невероятно трудно представить сценарий, в котором генетически выгодно броситься на гранату, чтобы спасти взвод или усыновить и воспитать детей другой расы. Размышляя о существовании истинного альтруизма, Койн говорит: «Мы не знаем, имеет ли истинный альтруизм ... какую-либо генетическую основу в человеческом обществе. Подобный истинный альтруизм не известен ни у одного другого вида, и я подозреваю, что в той степени, в которой он встречается у нас, это эпифеномен: побочный продукт нашей общей социальной кооперации ... Короче говоря, мы ничего не знаем об эволюции истинного человеческого альтруизма за исключением того, что он, вероятно, не эволюционировал». Ричард Докинз соглашается, считая альтруизм счастливой случайностью эволюции, но не той, которая прямо или косвенно ведет к какому-либо воспроизводству или другой подобной выгоде. Здесь важно то, что и Койн, и Докинз признают, что альтруизм - это эволюционная случайность . Что меня больше всего озадачивает, так это то, почему, с этой точки зрения, настоящий альтруизм сохраняется в человеческом роде. Разве альтруистические акты, такие как самопожертвование или усыновление, не были отсеяны из человеческой популяции естественным отбором много лет назад? Как могло давление естественного отбора настроить глаз на обнаружение одиночных фотонов, но не смогло помешать людям броситься в горящие здания или погрузиться в ледяную воду, чтобы спасти других?
2. Как я уже упоминал в первом разделе, подавляющее большинство самоотверженных моральных релятивистов живут моральной жизнью. Действительно, многие моральные релятивисты будут подчеркивать, что они живут жизнью, которая неотличима от жизни моральных реалистов или даже морально превосходит их. Все же это приводит к любопытному наблюдению. Поведение моральных релятивистов действительно может быть частично объяснено личным интересом. Если я ценю комфорт, удовольствие и свободу, я не могу просто ходить и бить людей по лицу, чтобы меня не арестовали и не посадили в тюрьму. Но каждый из нас оказывается в ситуациях, когда моральное нарушение приведет к ясной, немедленной выгоде с небольшим или нулевым шансом обнаружения. Почему бы не украсть какую-то мелочь в магазине? Почему бы не обмануть ваши налоги? Почему бы не уехать зайцем, если никто не заметил? Без сомнения, некоторые ответы моральных релятивистов можно объяснить страхом обнаружения. И другие релятивисты могут действительно действовать «аморально» в этих ситуациях. Но если мой читатель - моральный релятивист, мне интересно, сможет ли он действительно объяснить все свое поведение такими терминами? Было ли это все корыстно? Или это было вызвано странным принуждением или предпочтением делать то, что было «правильно», даже когда никто не смотрел?
3. Это подводит меня к третьему пункту, который, пожалуй, наиболее очевиден: у всех людей действительно есть врожденное ощущение, что некоторые вещи объективно правильны, а другие объективно неправильны. Точно так же у всех людей есть врожденная интуиция, что они имеют свободную волю и что внешняя вселенная действительно существует. Теперь эти интуиции вполне могут быть иллюзиями. Но я думаю, что нельзя отрицать, что они существуют. Недавно я воочию убедился в этом во взаимодействии с моим сыном двух с половиной лет. Как родители, мы должны научить детей делиться, быть добрыми, быть мягкими и делать то, что хорошо. Часто научить их делать то, что хорошо, - трудная задача. Но сын ни разу не спросил меня, что я имею в виду под «хорошим». Действительно, он считает само собой разумеющимся, что некоторые вещи объективно хороши, а некоторые объективно плохи. Обычно он не путает «добро» с «тем, что мама и папа навязывают мне силой» или «что в конечном итоге приведет к моей собственной выгоде». Еще один не менее важный момент заключается в том, что я даже не могу понять, как истинно моральный релятивист воспитал бы ребенка. Если ребенок спрашивает своего родителя, почему он не должен биить свою сестру, мне трудно поверить, что моральный релятивист ответит «Из-за личных интересов. Если вы ударите ее, тогда она может ударить вас в ответ ». И родители не скажут:« Потому что я больше вас и накажу вас, если вы не слушаетесь ». Даже самый преданный моральный релятивист обнаружит, что отвечает: «Удар - это неправильно. Кража это неправильно. Любовь, щедрость и доброта хороши». Теперь моральный релятивист может утешить себя мыслью, что он просто вводит вымышленную стенограмму, которую следует заменить бодрящей истиной морального релятивизма, когда ребенок станет достаточно взрослым, чтобы это понять. Но я нахожу чрезвычайно интересным, что мышление в объективных моральных терминах почти неизбежно как для детей, так и для родителей.
4. Несмотря на то, что среди современных философов немало моральных релятивистов, согласно недавнему опросу, моральный реализм - это позиция большинства среди профессиональных академических философов . Действительно, среди тех, кто имеет здесь явное предпочтение, профессиональные философы предпочитают моральный реализм моральному антиреализму два к одному. Очевидно, что обращение к профессиональным философам не доказывает существования объективных моральных ценностей. Но это должно заставить моральных релятивистов сделать паузу. Конечно, из всех людей философы должны быть наиболее знакомы с объяснениями морали, основанными на личном интересе или эволюционной психологии, или групповом выборе. Не странно ли тогда, что они готовы настойчиво утверждать, что существуют объективные моральные факты?
5. То, что я считаю одним из наиболее убедительных доказательств существования объективных моральных ценностей, на самом деле исходит из утверждения неоатеистов, особенно Сэма Харриса. Харрис категорически отвергает моральный релятивизм и делает существование объективных моральных ценностей одним из центральных вопросов в своих книгах. Однако для меня и многих моих друзей-атеистов идея о том, что объективные моральные ценности могут существовать в отсутствие Бога, является очевидной и прозрачной фантазией. Если природа - это все, что есть, то для меня и многих атеистов, очевидно, нет никакого способа назвать одну вещь «добром», а другую - «злом». Невозможно преодолеть разрыв между «есть» и «должно» как отметили мириады философов на протяжении всей истории. Мой вопрос, таким образом, заключается в том, почему эти философы-натуралисты так яростно защищают существование объективных моральных ценностей, когда их существование так проблематично, если природа - это все, что есть (см. недавние дебаты Крейга-Харриса или обзор книги Харриса "!Моральный пейзаж философа-атеиста Майкла Рьюза"). В свете этой критики, почему натуралисты, такие как Харрис, просто не отрицают, что существуют объективные моральные ценности? Почему бы просто не быть последовательными и не отвергать моральные ценности как субъективные предпочтения, привитые нам нашим обществом или запрограммированные в нас нашими генами? Зачем яростно защищать положение, которое на первый взгляд несовместимо с мировоззрением человека?
Изложив эти пять эмпирических наблюдений, я хотел бы предложить читателям рассмотреть две возможности. Первая возможность состоит в том, что существуют объективные моральные ценности и что все люди имеют непосредственное, интуитивное понимание своего существования. Вторая возможность состоит в том, что объективные моральные ценности не существуют и что любая вера в то, что они существуют, поэтому является иллюзией. Теперь спросите: какая из этих двух возможностей лучше объясняет пять пунктов, перечисленных выше? Я не спрашиваю, какой из пяти пунктов доказывает тот или иной вывод. Я просто спрашиваю, какая из двух возможностей имеет наибольшую объяснительную сферу действия и объяснительную силу. Мне кажется ясным, что фактическое существование объективных моральных ценностей и наше непосредственное, интуитивное понимание их существования является гораздо более убедительным объяснением этих пяти доказательств. Если вы не согласны, я предлагаю вам еще раз прочитать каждое из этих доказательств и сравнить две альтернативы для каждого случая. Очевидно, что эти доказательства могут быть объяснены некоторым слиянием группового отбора (пункты 1 и 3 - хотя эта теория чрезвычайно противоречива и прямо отвергается биологами-эволюционистами, такими как Ричард Докинз и Джерри Койн), социальным давлением, чтобы соответствовать (пункт 2) и давление со стороны сверстников среди философов (пункт 4 и пункт 5). Но так ли правдоподобно объяснение, как гипотеза о том, что объективные моральные ценности действительно существуют и что мы все это знаем? Чтобы придерживаться морального релятивизма, нам нужно было бы не только опровергнуть каждое из этих доказательств, но и представить позитивные доказательства, подтверждающие отсутствие объективных моральных ценностей. Если читатель не может привести такой аргумент, он должен серьезно подумать, оправдано ли его отрицание существования объективных моральных ценностей.
В этом разделе я попытался показать, что вера в существование объективных моральных ценностей оправдывается несколькими эмпирическими данными, совершенно независимыми от нашей личной интуиции. Даже пункт 3 был эмпирическим наблюдением, что подавляющее большинство человечества имеет непосредственную, интуитивную веру в существование объективных моральных ценностей. Я не апеллировал к нашей личной интуиции. К этим пяти пунктам я мог бы также добавить, что мы с вами лично обладаем такой же сильной интуицией, что существуют объективные моральные ценности. Эта интуиция так же сильна в нас, как и наша интуиция, что объективная вселенная существует или что у нас есть свободная воля. Мы можем отвергнуть эту интуицию, потому что наше мировоззрение говорит нам, что это должно быть иллюзией. Но я не вижу убедительной причины, по которой предпосылки нашего мировоззрения должны позволять нам игнорировать доказательства. Однако вместо того, чтобы останавливаться на нашей личной моральной интуиции, я хотел бы немного сместить наш фокус. На самом деле, я хотел бы попробовать что-то поразительное. Я попытаюсь доказать, что никто из нас не является действительными моральными релятивистами; мы все знаем, что объективные моральные ценности существуют, даже если мы отрицаем этот факт интеллектуально.
III. Действительно ли существуют моральные релятивисты?
Как я уже говорил в первом разделе, основная предпосылка морального релятивизма заключается в том, что не существует объективного стандарта морального поведения. Все моральное поведение относительно отдельных людей или культур, понятия, что «хорошо» или «плохо», зависят от человека, от места и времени, от сообщества и от культуры. Никакие действия и поведение не могут быть справедливо названы «плохими» или «хорошими» без какой-либо квалификации. Действия - это только «хорошо для вас» или «плохо для вас», «хорошо для этой культуры» или «плохо для этой культуры». В предыдущем разделе я пытался показать, что, основываясь на доказательствах, вера в моральный релятивизм необоснованна. Теоретически возможно найти способы обойти доказательства, представленные выше, но каждое из этих доказательств, по-видимому, ясно указывает на существование объективных моральных ценностей. В этом разделе я не буду пытаться показать, что вера в моральный релятивизм неоправданна; скорее я попытаюсь показать, что никто не верит в моральный релятивизм. Для этого я задам четыре вопроса. Каждый из них сосредоточен вокруг «мысленного эксперимента», крайне гипотетической ситуации, которая исследует нашу реакцию на предположительно маловероятные обстоятельства. Я призываю читателя отнестись к этим вопросам очень серьезно.
Во-первых, представьте какое-то чрезвычайно злое действие, которое даст вам то, что вы очень цените. Например, поскольку, по-видимому, все мы в некоторой степени ценим деньги, давайте представим, что мы могли бы приобрести миллионы долларов, просто подвергнув невинного ребенка мучительной смерти. Чтобы прояснить ситуацию, давайте также скажем, что наша культура потворствовала такому действию, как, возможно, имело место во время геноцида в Руанде. Что бы вы делали? Я думаю, что все мы сказали бы, что мы ни в коем случае не убили бы ребенка. Тем не менее, причины, приведенные моральным реалистом или моральным релятивистом, по-видимому, будут сильно отличаться. Моральный реалист сказал бы, что убийство невинного ребенка объективно неправильно и что никакое личное удовольствие не может побудить их совершить такой невыразимо злой поступок. Напротив, моральный релятивист может также ненавидеть убийство. Но им придется основывать свое решение на том факте, что отрицательные эмоции, которые они испытывают при убийстве ребенка, намного перевешивают положительные эмоции, связанные с деньгами. Поскольку не существует объективного стандарта добра и зла, им придется обратиться к своим предпочтениям, чтобы объяснить свои действия.
Во-вторых, давайте продолжим этот мысленный эксперимент. Теперь давайте представим, что мы столкнулись с тем же выбором, но также могли бы стереть память о наших действиях (я думаю о сделке Cipher с машинами в Матрице). Ребенок все равно будет мучительно умирать, его семья будет горевать, оплакивать и оплакивать ваше действие, но вы совершенно не будете замечать свой поступок. У вас будут деньги, и вы сможете наслаждаться ими без каких-либо воспоминаний о решении. Что бы мы выбрали? Надеюсь, мы бы снова решили оставить ребенка в живых. Но на этот раз моральный релятивист должен быть немного обеспокоен. Если его спросят о причинах его решения, он снова должен указать на свое личное предпочтение любви, сострадания, сочувствия, счастья и т. д. Но мы можем затем напомнить ему, что он не получит никаких отрицательных моральных эмоций от убийства как следствие его амнезии. Напротив, у него будут очень реальные и конкретные положительные эмоции, которые он получит от наслаждения миллионами долларов. Опять же, моральный релятивист должен был бы обратиться к некоторому ощущению того, что он предпочитает объективную реальность, в которой нет страданий, даже если он сам не замечает их и не может получать от них удовольствия.
Но вот тут-то и начинаются проблемы. Далее нам нужно спросить, предпринимает ли моральный релятивист ежедневные шаги, чтобы ослабить и убить свои отрицательные моральные эмоции. Например, нет сомнений в том, что нам всем нравятся такие вещи, как деньги, секс, еда, сон и отдых. С другой стороны, также нет сомнений в том, что определенные моральные эмоции, такие как вина и страдание, крайне неприятны. Любой, кто плакал и плакал, утешая друга, который потерял любимого или с ужасом смотрел на бедствия ы нищеты или голода, знает, что мы не ищем подобного и не наслаждаемся этим опытом. Но если моральный релятивизм верен, то нет ничего хорошего или правильного в том, чтобы чувствовать сострадание. А поскольку вина не имеет объективной основы в моральной реальности, это всего лишь крайне неприятная иллюзия. Тогда почему моральный релятивист не тратит больше времени, пытаясь избавиться от всех чувств вины, сочувствия и угрызений совести? Если эти эмоции часто мешают нам наслаждаться приятными вещами, такими как деньги и секс, то почему бы не поработать над тем, чтобы ослабить или убить эти негативные моральные эмоции? Почему он не работает, чтобы развить равнодушное отношение к нуждающимся, чтобы он мог посвятить всю свою жизнь своим собственным удовольствиям? И здесь у морального релятивиста есть проблема. Конечно, анализ затрат и выгод совершенно ясен. Если есть какой-то способ уничтожить все отрицательные моральные эмоции, сохранив при этом мою способность наслаждаться всеми легкодоступными положительными эмоциями, не должен ли я работать над тем, чтобы его найти? Почему я, как моральный релятивист, не уделяю больше времени ни защите себя от человеческих страданий, ни работе над тем, чтобы ожесточить свое сердце от них?
Есть последний вопрос. Представьте, что я предложил ваме «таблетку аморальности». Эта гипотетическая таблетка навсегда уничтожит всю вашу способность испытывать отрицательные моральные эмоции, такие как вина, сочувствие и угрызения совести. Но это оставит без изменений всю вашу способность к положительным эмоциям, таким как любовь, радость, волнение и счастье. Проще говоря, вы все равно сможете любить свою жену и детей, ощутить радостную радость от того, что дарите им подарки, почувствовать прилив нежности, когда целуете их спокойной ночи. Однако, если вы решили однажды утром, что убить их всех топором принесет вам большое счастье, вы сможете сделать это без единого приступа сожаления или раскаяния. Вы можете сложить трупы своих детей в камин и провести остаток дня, наслаждаясь изысканным кофе и свежестью осенних листьев. Вы были бы совершенно аморальным человеком, как персонаж Кристиана Бэйла в «Американском психе». Таблетка аморальности освободила бы вас от иллюзорных оков морали, чтобы вы могли достичь собственного счастья, совершенно безразличного к боли и страданиям других. Примете ли вы такую таблетку?
Если вы моральный релятивист, вам нужно серьезно заняться этими вопросами, особенно последними. Если моральный релятивизм верен, то нет никаких очевидных причин не принимать таблетку. Абсолютно аморальный монстр, который мог убить своих собственных детей, не сделал никакого объективного добра или зла, потому что таковых объективно просто нет.. Мужчина или женщина, которых я только что описал, могут быть очень счастливы. И все же вы в ужасе отшатнулись от мысли, что этим человеком можете стать вы. Почему? Я хотел бы сделать смелое утверждение: вы на самом деле не моральный релятивист. Вы можете утверждать, что отрицаете существование объективных моральных истин, но ваше поведение и ваши ответы на вопросы, подобные приведенным выше, показывают обратное.
IV. Почему мы моральные релятивисты?
В свете обсуждения в разделах II и III возникает очень интересный вопрос. Если гипотеза о существовании объективных моральных ценностей является лучшим объяснением доказательств, чем моральный релятивизм, и если наше собственное поведение несовместимо с моральным релятивизмом, то почему многие из нас утверждают, что являются моральными релятивистами? Здесь помогает постмодернистский взгляд на наши системы убеждений. Постмодернизм справедливо признает, что никто из нас не является абсолютно незаинтересованным, нейтральным зрителем, когда дело доходит до великих жизненных вопросов. Все мы пришли к этим вопросам с целым рядом потребностей, желаний и страхов, которые сильно повлияют на наше рассмотрение доказательств. Например, представьте себе ученого, который десятилетиями занимался разработкой теории. В последний момент перед публикацией он внезапно обнаруживает то, что он считает тонким недостатком в своем эксперименте, который лишит законной силы все его результаты. Можете ли вы понять огромное психологическое давление, которое он испытывает, чтобы найти способы отклонить ошибку? Мы можем надеяться, что его приверженность истине победит его личные чувства. Но все мы должны быть в состоянии понять ужасное искушение, с которым он сталкивается, чтобы не обращать внимания на то, что может стать для него сокрушительным ударом.
Какое отношение эта ситуация имеет к существованию объективных моральных ценностей? К сожалению, все актуальны в мире. Если мы отрицаем существование объективных моральных ценностей, то нам никогда не нужно задавать вопросы о правильности нашего поведения. Действительно, никто не может задавать вопросы о нашем поведении, потому что нет объективного стандарта, по которому можно оценивать наше поведение. Никто не может спросить, жили ли мы хорошей или плохой жизнью, потому что нет хорошего или плохого. Никто не может спросить, жили ли мы так, как должны были бы жить, потому что нет «должного». Бедные могут плакать у наших ворот, что ими пренебрегают. Сломанные нуждой могут плакать о том, что мы растратили свою жизнь на предметы роскоши, а не на сострадание и справедливость. Но никто не может предъявить объективное обвинение против нас, потому что нет такого объективного обвинения, которое можно предъявить. Но что, если бы таковые были? Что, если бы существовал какой-то стандарт объективного добра и зла, чтобы все наши предательства, пренебрежение и жестокость были моральными мерзостями? Что, если всю нашу жизнь можно сравнить с каким-то совершенно хорошим моральным стандартом? Внезапно мы видим прелести морального релятивизма. Я считаю, что не популярность, присущая моральному релятивизму, объясняет его популярность, но его эмоциональная привлекательность. Мы можем с ним быть сами себе господами и хозяевами. Мы можем жить своей жизнью, чтобы доставить себе удовольствие. Мы можем делать все, что хотим, и не должны никому отвечать, даже нашей собственной совести.
Но даже в разгар нашего морального релятивизма есть чему поучиться. Я полагаю, что моральный релятивизм не имеет никакого отношения к тем, кто считает себя хорошими. Человек, который считает, что выполнил свой долг перед Богом и своим ближним, который соблюдает все заповеди, праведен и чист, тот, кто не похож на грабителей, злодеев, проституток или сборщиков налогов - этот человек принимает объективные моральные ценности с рвением. Существование объективного морального стандарта узаконивает его чувство превосходства. Есть моральный закон, возможно, даже моральный Законодатель, и это в его пользу. Между добром и злом есть четкая грань, и он находится на правой стороне. Несмотря на все ужасное зло, апатию и ложь, которые может породить моральный релятивизм, по крайней мере, он не может произвести фарисеев. Напротив, сам факт того, что мы бежим к моральному релятивизму, имеет смысл только в том случае, если мы знаем - глубоко внутри - что мы виновны. Какое отношение создает моральный релятивизм, кроме отношения грешника?
Так в чем же решение? Это зависит от того, где вы находитесь. Для преданного морального релятивиста я бы начал с коренного пересмотра своего мировоззрения. Можете ли вы действительно оправдать свою приверженность моральному релятивизму, учитывая эмпирические наблюдения, которые я упоминал в разделе II? Обладает ли моральный релятивизм большей (или какой-либо) эмпирической поддержкой по сравнению с реализмом? Если нет, то интеллектуальная честность требует от вас принятия морального реализма. Но вы не можете остановиться там. Затем вам нужно определить, какие объективные моральные факты являются правдой. Внебрачный секс это хорошо? Аборт - это нормально? Честность - это хорошо? Благотворительность хороша? Вам нужно начать резко переориентировать свою жизнь на существование объективных моральных ценностей. Также нужно спросить: на чем основаны эти объективные моральные ценности? Если они существуют, то является ли натурализм последовательным мировоззрением? Разве, в конце концов, гораздо более вероятно, что объективные моральные ценности основаны на характере морально совершенного Бога? Это все важные философские вопросы, на которые нужно ответить. Моральный реализм не для слабонервных.
Но есть гораздо более важный вопрос, на который нужно ответить, и это не философский вопрос. Это личное. Если библейский Бог существует, то Он является эталоном объективных моральных ценностей. Это не какая-то абстрактная форма моральной добродетели, которую вы нарушили. Вы нарушили и отвергли заповеди доброго, любящего, святого и праведного Бога. Вы, конечно, можете начать проект морального самосовершенствования. Вы можете принять моральный реализм и начать читать утилитарных философов, таких как Питер Сингер. Вы даже можете стать религиозным. Но вы все равно не решите свою проблему. И вы проведете свои дни в непрестанной, трудной, жалкой и в конечном итоге тщетной попытке достичь правильного положения перед Богом своими собственными усилиями. Вам нужно, чтобы кто-то пришел и спас вас. Евангелие, центральное послание христианства - это то, что Кто-то имеет.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn