Из истории Политехнического музея

Завьялов А.К. Из истории Политехнического  музея // -   М.: Проза. Ру.  2019 г. - 34 с.
Сборник составлен на основе отдельных статей об истории создания и основателях Политехнического музея, а также истории Большой аудитории музея, в которой читали не только  научно-популярные лекции, но и  лекции об искусстве, устраивали  поэтические вечера, диспуты и концерты.
К открытию музея после реконструкции.
Более подробно см.: Документальная хроника Политехнического музея http://www.proza.ru/2017/02/15/1375

 


ОГЛАВЛЕНИЕ

«Одни стоят за Петербург, другие за Москву…»
Долгострой на Лубянке
«Из чистой годовой прибыли…»
Инициатор создания музея
Первый президент ИОЛЕАиЭ
Первый ректор ИМТУ
«Ко мне прислушивается магически…»
Поставили условие: сохранить навсегда




«ОДНИ СТОЯТ ЗА ПЕТЕРБУРГ, ДРУГИЕ  ЗА МОСКВУ»

Московский Политехнический музей широко известен не только москвичам. Но назывался он раньше также еще Музеем прикладных знаний и имел к тому же своего петербургского «однофамильца».

Вопрос, «где лучше и полезнее», в Санкт-Петербурге или в Москве, устроить Музей прикладных знаний,  не на шутку взволновал в 1870 году общественность обеих российских столиц.
   
В  октябре 1863 года при Московском университете по инициативе  молодого зоолога Московского университета Анатолия Петровича Богданова было основано научное общество, получившее впоследствии название «Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии» (ИОЛЕАиЭ).  Президентом  Общества  стал известный ученый - профессор геологии Московского университета Григорий Ефимович Щуровский.

Наиболее выдающимся выставочным проектом Общества было проведение в Москве  политехнической выставки. Причем, «задумывая свою политехническую выставку, Общество любителей естествознания имело в виду… положить также основание такого рода собранию, которое могло бы составить само по себе зачаток нового музея, и именно политехнического».

Где быть музею?

В апреле 1870 года главным начальником военно-учебных заведений, генерал-адъютантом, почетным членом Русского технического общества Николаем Васильевичем Исаковым было высказано предложение об устройстве в Петербурге музея промышленности и прикладных знаний, как результат Петербургской мануфактурной выставки 1870 года и будущей Московской политехнической.

А в «Московских Ведомостях» 5 мая 1870 года сообщалось: «1-го мая, в особом собрании гг. министров и приглашенных лиц, обсуждался вопрос о необходимости устройства музеума промышленности в смысле образовательном для народа…Все соглашаются в пользе идеи, то есть в том, что музей подобного рода несомненно полезен; но взгляд на то, где лучше и полезнее его устроить, - не одинаков: одни стоят за Петербург, другие за Москву…».

Конечно, в Москве

В Москве заволновались. На заседании Московской городской общей думы 7 мая 1870    года было прочитано  заявление гласного Думы профессора А.П. Богданова: «…Россия достойно почтила бы память Великого Петра, если бы двухсотлетнюю  годовщину его рождения ознаменовала не только скоропроходящею политехническою выставкою, но и закладкой в Москве, месте рождения Петра, постоянного всероссийского политехнического музея…».

Дума, рассмотрев доклад созданной по этому поводу комиссии, постановила: «1) Ходатайствовать перед правительством об учреждении общеобразовательного политехнического музея, посвященного прикладным знаниям, в Москве, как центре русской промышленности, особенно нуждающемся в подобном учреждении. 2) Предложить правительству, в случае осуществления музея в Москве, безвозмездно под него необходимое количество земли на Лубянской площади... »

Таким образом, идея любителей естествознания о создании политехнического музея в Москве получила солидную поддержку Думы. Наконец, 29 октября 1870 года московский городской голова князь Черкасский сообщил Думе, что ходатайство увенчалось желанным успехом и результаты его уже были оглашены  в  публикациях по поводу заседания комитета об устройстве Политехнической выставки, происходившего 21 октября под председательством великого князя Алексея Александровича.

А в тот день в актовом зале Московского университета происходило экстраординарное заседание с отчетами о ходе устройства выставки, на котором великий князь Алексей Александрович порадовал собравшихся: «Я счастлив, что по воле Государя Императора могу объявить Обществу, что мысль об основании Политехнического музея пользуется полным сочувствием Его Императорского Величества и что согласно ходатайству Московской Городской Думы Государь Император Всемилостивейше соизволил на учреждение этого центрального музея в Москве».

И в Петербурге тоже
      
Значит,  быть центральному музею  в Москве. Но более подробно вопрос об устройстве музеев прикладных знаний в Петербурге и Москве рассматривался   15 марта 1871 года в особой комиссии под председательством великого князя Алексея Александровича. Высказывались различные мнения, а четверо из членов Комиссии (великий князь Алексей Александрович, князь Николай Максимилианович Романовский, министр государственных имуществ и главный начальник военно-учебных заведений) пришли к единому мнению. По воспоминаниям  редактора Педагогического сборника Н.Х. Весселя, они предложили «предоставить Соляной городок в распоряжение существующих уже музеев педагогического, русского технического общества и кустарного на известный срок (примерно на 5 лет) с тем, что, если в течение этого срока общий музей прикладных знаний не начнет своей деятельности и потребуется пособие от казны, то Соляной городок должен быть возвращен министерству финансов. Что же касается до пособия в 400 - 500 тыс. руб. устройству политехнического музеума в Москве, то таковое пособие, рассроченное на 5 лет, едва ли может стеснить государственное казначейство».

«На журнале этого особого совещания Государь Император 26 апреля 1871 года собственноручно написал: «Исполнить по мнению четырех человек», - вспоминал Н.Х. Вессель.

Были составлены предложения относительно состава и круга деятельности Комитета для устройства музея в Соляном городке (в Соляном городке, что  в центре Петербурга, прошла в 1870 году Всероссийская мануфактурная выставка и он тогда «не имел особого назначения»), которые удостоились высочайшего утверждения 21 мая 1871 года.

В Москве еще готовились
      
Заявление Думы  о желании ходатайствовать перед правительством об   учреждении общеобразовательного политехнического музея  вдохновило российских меценатов на  значительные пожертвования.

Московское биржевое общество постановило «довести до сведения Московской городской общей думы, что в видах преуспеяния русской промышленности, устройство в Москве политехнического музея представляется…весьма полезным».
Московские фабриканты заявили: «…мы представим в музей, по мере возможности, все произведения наших фабрик».

Среди меценатов были и банкиры. Так 12 июня 1871 года был высочайше утвержден устав промышленного банка в Москве, в параграфе 66 которого значилось: «Из чистой годовой прибыли, буде она превысит 8 % на складочный капитал…, отделяется двадцать пять процентов на содержание и развитие центрального политехнического музея в Москве».

В докладе думского Комитета по устройству Политехнического музея в Москве 8 февраля 1872 года    отмечалось: «Несмотря на то, что вопрос о Московском музее был поднят Думой официально после заявления о Петербургском музее, центральным, государственным музеем признан был, согласно ходатайству Думы, именно Московский музей…»

Комитет при Думе пришел к  убеждению, что   создание Московского музея должно произойти также с помощью особого, уполномоченного правительством, как это было задумано для Петербургского музея, самостоятельного Комитета, которому должны быть переданы уже имеющиеся средства и на который должна быть возложена забота о дальнейшем поиске средств  для музея.

А в Петербурге уже собрались

Тем временем в   Соляном городке уже  закончились необходимые работы, на проведение которых также были пожертвованы немалые средства. «Сегодня, 22 апреля, члены Русского Технического Общества собрались в первый раз  в новом своем помещении, в Музее прикладных знаний,  для того, чтобы призвать благословение Всевышнего на продолжение своей деятельности, которая должна значительно расшириться с учреждением Музея…», - сообщалось в адресе Почетному председателю Общества, князю Николаю Максимилиановичу Романовскому, герцогу Лейхтенбергскому.

В этот день музей посетил император и Совет Общества постановил установить белую мраморную доску с высеченной надписью золотыми буквами: «Государь Император Александр Николаевич осчастливил посещением Русское Техническое Общество в Музее прикладных  знаний 22 апреля 1872 года».

Правда, по мнению Н.Х. Весселя, открытие музея произошло еще раньше: «Открытие деятельности этого общего музея прикладных знаний принадлежит Педагогическому музею военно-учебных заведений. 28-го декабря 1871 года происходило в Соляном городке первое в России народное чтение. Время было неспокойное - ожидались скандальные манифестации… Но чтение прошло при глубоком молчаливом внимании более 500 слушателей разных сословий и возрастов».
      
Открытие Политехнического
      
А для создания центрального музея в Москве нужно было прежде провести выставку.  Торжественное открытие Политехнической  выставки, посвященной 200-летию со дня рождения Петра I, состоялось 30 мая 1872 года.
 
Вскоре после  окончания выставки последовало 23 сентября 1872 года высочайшее повеление Александра II об учреждении «Комитета для устройства в Москве Музея прикладных знаний и заведывания оным».
 
Открытие Политехнического музея состоялось 30 ноября (12 декабря по новому стилю) 1872 года во временном помещении на Пречистенке, а в  постоянном здании на  Лубянской площади музей начал свою работу только в 1877 году.
 
Апрель 2006 г.,



ДОЛГОСТРОЙ НА ЛУБЯНКЕ
   
   
После торжественного открытия Политехнического музея  12 декабря 1872 года (по новому стилю) во временном помещении на Пречистенке начались объяснения коллекций для публики, московские профессора читали курсы научно-популярных лекций, работа музея наладилась, пора было начинать возведение собственного музейного здания.  Но возникла небольшая заминка.

В Кремлевском саду или на Лубянке?

Заслушав мнение инициатора создания музея,  профессора Московского университета  Анатолия Петровича Богданова, о применении павильонной системы к размещению музейных коллекций, Комитет музея  24 января 1873 года единогласно постановил «признать Кремлевские сады в Москве сравнительно с Лубянской площадью, предоставленной для музея от города, местом более удобным для устройства в них музея и обеспечения будущего его существования…» и просил «о предоставлении в пользование музея прикладных знаний Кремлевских садов на все время существования музея». Причем, «Комитет музея прикладных знаний, если ходатайство его может быть удовлетворено, будет в состоянии возвратить с благодарностью городу доходную площадь…». 
 
Император Александр II принял ходатайство Комитета музея и повелел предоставить в пользование музею территорию первого Кремлевского сада, «но с тем, чтобы ни в каком случае впредь не  распространять сего дозволения на прочие части садов». До возвращения городу «доходной площади» на Лубянке дело не дошло. Комитет музея мог теперь распределять  будущие музейные сооружения между двумя территориями и решил  технические отделы разместить на Лубянке, а естественно-исторические отделы -  в первом Кремлевском (Александровском) саду.

Китнер или Монигетти 

Из «высочайше ассигнованных» на строительство музея 500 000 рублей решено было 100 000 руб. отчислить на постройки в Александровском саду, а 400 000 руб. израсходовать на возведение только средней части здания на Лубянской площади, поскольку на  строительство всего здания музея  на Лубянке требовалось по смете 1,5 миллиона.

В «Историческом очерке постройки Музея…» Николая Александровича  Шохина, архитектора и директора архитектурного отдела музея, приводится чертеж под названием  «Первый проект Политехнического Музея».  Об обстоятельствах появления этого чертежа Шохин сообщает следующее: «…в одном из заседаний Общества в Императорском Московском Университете, при председателе кн. В.А. Черкасском и в присутствии принявшего на себя временно обязанности секретаря А.П. Богданова…,  составлен был совокупно эскиз будущего Музея».

Для получения проекта постоянного здания музея на Лубянке был объявлен конкурс, в котором приняли участие, как вспоминал Шохин, архитекторы: Горностаев, Шапошников, Кампиони, Китнер и группа архитекторов из 4 лиц: Шульца,  Никитина,  Чичагова и  Семенова.

Конкурс был проведен, но его результаты  не оказались окончательными.  На заседании  Комитета музея 11 марта 1875 года секретарь Комитета Н.К. Зенгер рассказал следующее: «…Затем был представлен Его Высочеству [великому князю Константину Николаевичу] присланный на соискание премий и удостоенный второй премии [первая премия не присуждалась], а именно малой золотой медали, эскизный проект фасада здания на Лубянской площади, составленный санкт-петербургским архитектором И.С. Китнером… Его Высочество изволил выразить однако сожаление, что лучшим проектом оказался проект, составленный в французском стиле, который вряд ли может быть удобным для такого здания, как Московский музей, и притом для такого города, как Москва…Его Высочество, признавая конкуренцию между несколькими исполнителями заказа полезной, изволил указать при этом на г. Монигетти, как художника, хорошо знакомого с русским стилем и могущего принять на себя исполнение подобного заказа». Вот так, конкуренция конкуренцией, но мнение великого князя было решающим.

На собрании Комитета музея 6-го июня 1875 года сообщалось: «Строительный комитет приступил к возведению здания на Лубянской площади с 9 мая …  Московский генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков и  Туркестанский генерал-губернатор К.П. Фон-Кауфманн, как почетные члены музея, присутствовавшие при молебствии, положили  первые  камни  будущего  здания…Профессор Монигетти принял на себя исполнение детальных чертежей и шаблонов как для фасадов, так и для внутренней отделки…и по мере изготовления рисунков будет доставлять их строительному комитету».

Здание решено было возводить хозяйственным способом, поэтому была образована  Строительная комиссия. Архитектором постройки был приглашен член Комитета музея Н.А. Шохин.
   
Отложить по дороговизне 

30 мая 1877 года Политехнический музей был открыт вторично, только теперь в собственном  здании на Лубянке.

Архитектор Шохин вспоминал, что «к сожалению,  исполнить проект  без изменений оказалось в виду экономии неудобным, и лучшие части пришлось отменить: очень изящный главный портик подъезда и оригинальную башню пришлось отложить по дороговизне, …Таким образом, построенный Музей не много напоминает первоначально утвержденный проект Монигетти и, несмотря на отмену дорогих частей в фасадах,  постройка средней части все-таки обошлась более 500 тысяч рублей».

А вот известному художественному и музыкальному критику Стасову здание музея понравилось: «Прекрасен фасад Политехнического музея… Это пышно, красиво, дворцом смотрит и не лишено оригинальности».

Строительство  центральной части здания музея удалось выполнить за 513 000 руб., что на 13 000 руб. превышало выделенные императором на строительство средства. От сооружения павильонов в Александровском саду пришлось отказаться.
 
Пока строилась центральная часть здания, коллекции музея  быстро разрастались. Выставки, как и Политехническая выставка, на основе которой был создан музей, по-прежнему служили хорошим средством пополнения коллекций. Ценные коллекции поступили в музей со Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 года. Некоторые предметы и коллекции, которые не удавалось получить  в виде пожертвований, приходилось приобретать на скудные музейные средства. В общем, места для размещения коллекций в одной центральной части здания  уже стало недостаточно.

И в этом могли убедиться все, присутствовавшие на заседании в честь первого юбилея музея. Еще живо было в памяти чудовищное преступление – убийство императора Александра II.

«30 ноября 1882 года в день исполнившегося десятилетия Московского Музея Прикладных Знаний происходило торжественное заседание Высочайше утвержденного Комитета Музея и Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, под председательством Товарища Почетного Председателя Комитета Музея заслуженного профессора Григория Ефимовича Щуровского…Всех присутствующих в заседании было 576 лиц» - отмечалось в юбилейном сборнике.

Профессор Щуровский в своей речи при открытии заседания, в частности, сказал: «Наше сегодняшнее заседание есть простое исполнение долга, торжественное признание наших обязанностей перед обществом, … Я могу сказать только, что  пока останется хотя что-либо из нашего Музея и Общества Любителей Естествознания, до тех пор имя Императора Александра II и память о Его благодеяниях будут присущи этим стенам и работающим в них людям».

Правое крыло
 
Комитет музея принял, наконец, наиболее приемлемое  предложение инженера путей сообщения И.А. Сытенко и горного инженера  В.А. Бабина  на  строительство правой, южной части здания музея (той, которая ближе к Ильинке). Инженеры Сытенко и Бабин, получая право на эксплуатацию торговых помещений в подвальном и нижнем этажах, а также в антресольном помещении в течение 30 лет, обязывались в три срока передать музею верхний этаж здания и,  кроме того, платить  музею за использование  торговых помещений.
 
Опять в мае, как двенадцать лет назад, но уже 1887 года начались строительные работы. Наблюдение за работами было поручено Строительной комиссии под председательством Н.А. Шохина.     Строительство неоднократно посещал почетный председатель Комитета музея великий князь Константин Николаевич. В 1890 году были построены торговые помещения и часть третьего этажа, предназначенного для музея.
 
До срока сдачи  второй части третьего этажа оставалось еще много времени, а коллекции музея продолжали расти. Строительство решили ускорить. Изменение контракта с Товариществом Лубянско-Ильинских торговых помещений, учрежденным инженерами Сытенко и Бабиным, обошлось музею потерей части арендной платы. В 1896 правый корпус музея был построен (за девять лет)  и сдан комиссии.

В начале 1897 года в правом корпусе закончились работы по размещению коллекций музея, а  затем   подошло и  время очередного юбилея.
 
30 ноября 1897 года отмечалось двадцатипятилетие музея. Состав  «Высочайше утвержденного Комитета для устройства Музея прикладных знаний в Москве» был теперь, конечно, уже другим.

Князь Владимир Михайлович Голицын, вспоминая на торжественном  заседании историю устройства музея, общественных деятелей и ученых, создававших этот музей, сказал: «Да сохранится же навеки в этих стенах память о Г.Е. Щуровском и Д.А. Наумове –    первых товарищах почетного председателя, души свои положивших в дело преуспеяния Музея, - о незабвенном для нас вдохновителе идеи Музея А.П. Богданове, чей могучий ум и неутомимая энергия руководили работой деятелей, воспитанных им в духе беззаветной преданности знанию, - о Н.А. Шохине, строителе этого здания и до конца недавно прекратившейся жизни своей заботливого устроителя нашего архитектурного отдела, …и  многих  других». Затем князь Голицын открыл подписку для учреждения двух премий Музея: имени  инициатора музея, заслуженного профессора Анатолия Петровича Богданова и бывшего товарища почетного председателя Дмитрия Алексеевича Наумова.

С 1897 года  директором Архитектурного отдела музея стал архитектор Иван Павлович Машков.

Музей, наконец, окрылился

Тем временем левое крыло здания музея все еще не было построено. Только в августе 1903 года  Комитет заключил договор с инженером и архитектором Георгием Ивановичем Макаевым о строительстве левого крыла здания. Условия были такие: контрагент получает в аренду на 36 лет подвальный, первый и второй этажи этой части здания для устройства и эксплуатации торговых помещений, а музею передает третий этаж для коллекций и большую аудиторию на 1000 человек, кроме этого арендатор выплачивает музею арендную плату в течение  всех  лет аренды.  Постройка нового крыла началась в том же 1903 году. Это крыло строилось всего четыре года.

И, наконец, строительство этого грандиозного здания   было завершено. «3 октября 1907 года, -  писал исследователь истории музея А.И. Анисимов, -  в день открытия северного крыла музея, газета «Утро России» поместила любопытную фотографию, на которой Г.И. Макаев представлен как строитель, как творец третьей очереди здания Политехнического музея… Документы архива Политехнического музея убеждают в том, что Макаев действительно был автором проекта и руководителем строительства северного крыла музея. Возможно, он сам расписывал фрески на фасаде Политехнического музея, оставив о себе память».

С открытием аудиторного корпуса москвичи получили возможность слушать лекции, концерты и выступления многих выдающихся людей.

В создании известной Большой аудитории участвовали:  инженер А.А. Семенов, руководивший  инженерно-строительным подотделом музея,  архитекторы И.П. Машков, З.И. Иванов и инженер Н.А. Алексеев.

Зал тогда заполняли сделанные из русской березы скамейки, полукругом расходящиеся крутым амфитеатром.  На сцене, позади трибуны лектора, виднелась стеклянная камера (вытяжной шкаф) для химических опытов, а над ней таблица с изображением Периодической системы элементов Менделеева. Потолок зала в центре имел застекленный четырехугольник, через него и стеклянный купол, обрамлявший зал, падал дневной свет.

11 октября 1907 года (по старому стилю) в Большой аудитории состоялась первая лекция. 

Август 2007 г.



«ИЗ ЧИСТОЙ ГОДОВОЙ ПРИБЫЛИ»


В продолжение предыдущих публикаций о Политехническом музее и в связи с Международным днем музеев уместно напомнить о том, как воспринималась в российском обществе идея создания в Москве Политехнического музея,  о первых дарителях музея.          
 
По приговору Думы

Уже первое заявление Думы («Приговор Московской Городской Думы сентября 3 дня 1870 года») о намерении ходатайствовать перед правительством  об учреждении в Москве общеобразовательного политехнического музея вызвало значительные пожертвования.
 
Еще не было музея, а в уставе промышленного банка появилась запись: «Из чистой годовой прибыли, буде она превысит 8 % на складочный капитал …, отделяется двадцать пять процентов на содержание и развитие центрального политехнического музея в Москве».

Московские фабриканты тоже не остались в стороне: «Как нам известно, в одном из заседаний Московской Городской Общей Думы был возбужден вопрос о необходимости ходатайствовать перед правительством об учреждении в Москве политехнического музея…если такое ходатайство состоится и будет правительством уважено, мы предоставим в музей, по мере возможности, все произведения наших фабрик».

Московское биржевое общество постановило «довести до сведения Московской Городской Общей Думы, что в видах преуспеяния русской промышленности, устройство в Москве политехнического музея представляется…весьма полезным».
 
Важнейшим даром будущему музею от города было, конечно, «предложение Московского городского общества относительно безвозмездной уступки места на Лубянской площади, необходимого  для постройки здания, предназначенного для помещения музеума прикладных знаний в Москве».    
         
«Звонок – приехал Губонин…»

Для устройства в Москве летом 1872 года Политехнической выставки, многие экспонаты которой, как и было задумано, стали основой коллекций Политехнического музея, широко использовались пожертвования различных организаций и частных лиц -  известных купцов, промышленников и банкиров.

«Устройство Политехнической выставки, - отмечалось в докладе учрежденного при Городской Думе комитета, - и значительные денежные пожертвования (до 200 000 р.)… показывают возможность иметь тоже значительные местные денежные средства, независимо от городской казны».

Например, морской отдел, отдел ботаники и садоводства помещались в павильонах, построенных на средства, пожертвованные заводчиком  Николаем Ивановичем Путиловым.
      
Павильон № 8 (отдел геолого-минералогический и горнозаводский) был построен на средства, пожертвованные князем Сергеем Михайловичем Голицыным.
 
Технологический павильон был построен на суммы, пожертвованные великим князем Михаилом Николаевичем, частными лицами – преимущественно экспонентами швейных машин - и, наконец, на пожертвования  членов комитета выставки Михаила Павловича и Николая Павловича Малютиных, Петра Ионовича Губонина, Ивана Павловича Шаблыкина.

Отдел прикладной физики в павильоне № 42 устроен на средства, пожертвованные Аркадием Ивановичем Касаткиным. Отдел мануфактурный в павильоне № 15 - на средства, предоставленные банкиром  Николаем  Александровичем Найденовым.
 
В устройстве отделов выставки принимали участие своими пожертвованиями также Карл Федорович фон-Мекк, Иван Иванович Сечинский, Тимофей Саввич Морозов, Дмитрий Федорович Винокуров, Константин Абрамович Попов и другие.

И все же из-за недостатка средств  своевременное открытие выставки казалось уже невозможным. Организаторы выставки были очень встревожены. Но эту финансовую проблему решил промышленник  Губонин. Из воспоминаний Ольги Анатольевны, дочери профессора Богданова - инициатора Политехнической выставки и  музея: «Звонок – приехал Губонин: длиннополый купеческий кафтан, высокие сапоги, образная грубоватая народная речь: - По делу, по делу, дорогой Анатолий Петрович! – Вы заняты, и я по горло. Не задержу, сам спешу, на минуточку присяду…Вот, думаю, привезу я Вам подарочек…».  Губонин вынул толстую пачку и положил на стол. «…Вот стопочка,  в ней 20 тысяч. В полное Ваше распоряжение, дорогой».
    
«Всемилостивейше соизволил пожаловать…»

После завершения работы Политехнической выставки нужно было освобождать выставочные помещения, сохранять коллекции (переданные музею коллекции  были оценены в 150 тыс. руб.) и перевозить их во временное помещение для музея.

Основными вкладчиками денежных пожертвований в самом начале устройства музея были потомственный почетный гражданин Владимир Христофорович Спиридонов (10 000 руб.), московский городской голова Иван Артемьевич Лямин (15 000 руб.), банкир Лазарь Соломонович Поляков (15 000 руб.), гг. Кузнецов (5 000 руб.), Капустин (5 000 руб.) и Кольман (2 000 руб.).

Для музея было арендовано помещение на Пречистенке. Контракт был заключен на 4 года за 10 000 руб. в год, из этой суммы 2 200 руб. в год взялся выплачивать Г. Х. Мейен в виде пожертвования музею.
 
К примеру, попечитель московского учебного округа князь А.П. Ширинский-Шихматов «принес в дар для обогащения учебного отдела три модели домов образцовых народных училищ»; президент Императорского московского общества сельского хозяйства И.Н. Шатилов «доставил плуг села Мохового»; фабрикант А.К. Крестовников «пожертвовал коллекцию по мыловаренному, стеариновому и глицериновому производствам»; туркестанский генерал-губернатор К.П. фон-Кауфман «продолжал обогащать коллекции переданного им  в музей Туркестанского отдела выставки».
 
Великий князь Алексей Александрович «по возвращении из кругосветного путешествия» подарил музею коллекцию «моделей плодов Зондского архипелага и модели дерев гвоздичного и мушкатного и букет цветов, сделанные из птичьих перьев»; от великой княгини  Екатерины Михайловны – «коллекция шерстей».
 
Поступили в 1873 году  пожертвования от Петровской земледельческой академии, Императорской академии наук, от Уральского горного правления.

Открытие Московского музея прикладных знаний [Политехнического музея] не осталось незамеченным и за границей.
 
«Его Императорскому Высочеству Государю Великому Князю Константину Николаевичу, Почетному Председателю Московского музея прикладных знаний благоугодно было Милостивым вниманием своим возбудить на Венской всемирной выставке [1873 года] сочувствие многих лиц к развитию возникшего в Москве музея …
6-го декабря  были сданы  для отправки в Москву 56 мест, заключающих в себе ценные пожертвования разных лиц… Общая ценность поименованных коллекций превышает  50.000 гульденов».
 
На собрании комитета музея 6-го апреля 1874 года секретарь доложил, что вследствие представления комитета о венских экспонентах, оказавших музею содействие значительными своими пожертвованиями… «Государь Император, в 15 день сего марта, Всемилостивейше соизволил пожаловать этим лицам  высочайшие награды».
 
Дарители и в период начавшегося строительства здания музея на Лубянской площади  не забывали Политехнический музей. Перерасход средств при строительстве музейного здания комитет музея смог покрыть благодаря продаже пожертвованных музею Н.И. Путиловым  павильонов морского и ботанического отделов Политехнической выставки. П.И. Губонину комитет «был обязан получением камня для цоколя на всю возводимую постройку». П.П. Демидов распорядился «об уступке доставленного для Музея кровельного железа по цене, в какую оно обошлось заводам»… Имена меценатов, начертанные на мраморных досках, украшали когда-то стены музея.

Май.2009 г.      

   
ИНИЦИАТОР СОЗДАНИЯ МУЗЕЯ

В 2004 году отмечалось 140-летие со дня основания Московского зоопарка, которое совпало со  170-летием со дня рождения одного из его основателей  - профессора Московского университета Анатолия Петровича Богданова. Кстати Политехнический музей и другие московские музеи во многое ему обязаны своим существованием.

«Бог дал»

«Около первого октября 1834 г., - писал Богданов в своей автобиографии, - меня подкинули вечером в сторожку церкви села Богородицкого Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии. Сторож и его жена отнесли меня к помещице этого села Екатерине Федоровне Татариновой…». Ребенок не был простым крестьянским мальчиком, ведь  подкинули его  в красивой корзинке, одетым  в тонкую сорочку и завернутым в шелк. В записке, вложенной в корзинку, было написано, что младенец крещен и имя ему Анатолий. Отчество ему дали по имени крестного отца,  портного  Петра Лоторуева, а фамилию – Богданов, потому что «Бог дал».

Сначала  «крестьянский мальчик села Богородицкого» (он был записан в крестьянское сословие) жил у своей приемной матери, а затем, после ее смерти, с  шести лет  воспитывался  приемной бабушкой (по одной из версий  - его настоящей матерью) - княгиней Глафирой Николаевной Кейкуатовой. Он жил в довольстве, окруженный любовью и заботами, но, особенно в гимназии, остро чувствовал свою ущербность. «И наболело же мне это бесправие подкидыша в течение всей моей жизни»,- писал он впоследствии  в своих воспоминаниях.

Еще в Воронежской гимназии он увлекся краеведением, изучал местные обычаи и даже опубликовал свою первую статью под названием «Святки».

После окончания   гимназии Анатолий Богданов был принят на  отделение естественных наук физико-математического факультета Московского университета. Причем приемная бабушка внесла за его «душу» недоимку в сумме 12 руб. 21 коп.

В 1855 году он окончил университет со степенью кандидата, а за сочинение на тему по геологии (об осадочных породах), подготовленное еще на третьем курсе,  удостоился серебряной медали от факультета геологии. Но все-таки больше его привлекала другая наука.
 
«Цветность пера птиц»

При Обществе сельского хозяйства был учрежден Комитет  акклиматизации животных и растений, ученым секретарем  которого стал  А.П. Богданов. Затем он  был  направлен для обмена опытом  за границу, где, следуя программе, данной ему его учителем, профессором зоологии Московского университета К.Ф. Рулье, прослушал курсы известных естествоиспытателей по зоологии, сравнительной анатомии, гистологии.   Тогда, в Париже, его поразил Музей естественной истории, где, по его словам, было «собрано все, что только может быть необходимым, полезным  при изучении, и может облегчить усвоение предмета для учащегося». Это впечатление, по-видимому, и послужило основой всех его музейных начинаний.

Вернувшись в Москву, он  женился на Елене Васильевне Полеваевой, дочери помещика, и купил при финансовой помощи приемной бабушки дом на Арбате. Устроенная Комитетом по акклиматизации  выставка, где были представлены и птицы, привезенные Богдановым из заграничной поездки, вызвала большой интерес у москвичей. По птицам он и защитил в 1858 году диссертацию на степень магистра  зоологии («Цветность пера птиц»), посвятив  ее своей воспитательнице. В этом же году Анатолий Петрович  Богданов был утвержден адъюнктом по кафедре зоологии Московского университета и приступил к чтению лекций.

Зоопарк

Еще  в 1858 году, на годичном собрании Комитета по акклиматизации, А.П. Богданов обратился к собравшимся ученым с вопросом: «Не пора ли нам начать усваивать и подготовлять мысль о московском зоологическом саде? Не тотчас привьется эта мысль, нескоро осуществится она, но за нашим Комитетом осталась бы честь постановки вопроса…».

Следующая  его поездка за границу уже была с целью осмотра зоологических садов Европы. После поездки Анатолий Петрович подготовил и издал ряд учебных пособий по зоологии и работ, переведенных им  с немецкого и французского языков.
 
Про устройство зоосада он, конечно, тоже не забывал. В апреле 1863 года по проекту Богданова, в здании манежа на Моховой, была организована  вторая  Акклиматизационная выставка, на которой  особо были выделены животные для будущего зоологического сада. Доход от выставки  предназначался для устройства зоосада. Таким образом, финансовая основа зоосада была заложена. Но у неугомонного ученого появилась еще одна идея.

В октябре 1863 года по  инициативе  Богданова при Московском университете  было основано научное общество, ставшее его любимым детищем – Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАиЭ), так стало оно называться со временем. В это общество могли вступать не только ученые, но и студенты. Президентом общества согласился стать (и был им в течение 20 лет) известный в то время ученый - профессор геологии Московского университета Григорий Ефимович Щуровский.
 
13 февраля 1864 года на Пресненских прудах, через шесть лет после «постановки вопроса» А.П. Богдановым,  состоялось открытие  для публики «живого музея на открытом воздухе» - Московского  зоологического сада (нынешнего Зоопарка), созданного при Обществе акклиматизации животных и растений.
 
Хлопот у Богданова с Зоосадом было потом еще немало, а пока молодой ученый усиленно занялся антропологией. Собрав после многих раскопок курганов под Москвой большую коллекцию, А.П. Богданов опубликовал «Материалы для антропологии курганного периода в Московской губернии». За эту работу он был удостоен звания  почетного  доктора зоологии и вскоре утвержден ординарным профессором.

«А.П. Богданов первый не только содействовал популяризации антропологии в русском обществе, но и первый стал систематически собирать необходимые материалы для познания типа современных и прежних обитателей России…», - писал ученик Богданова, профессор Московского университета  Д.Н. Анучин.

После организованной по инициативе  Богданова  Этнографической выставки 1867 года, с успехом прошедшей в помещении московского Манежа и положившей начало русскому Этнографическому музею,  Общество любителей естествознания  задумало создание «хотя временного, но цельного по  своей идеи музея по прикладному естествознанию и политехнике…». Но как это сделать? Опыт уже был – нужно организовать выставку, а от выставки до музея, как говорится, один шаг.

Политехнический музей

В 1870 году, на заседании Московской Общей Думы, было прочитано следующее заявление гласного А.П. Богданова: «Уже давно чувствуется  в Москве потребность в устройстве музея, посвященного промышленности во всех ее видах и со всеми научными пособиями для нее… Россия достойно почтила бы память Великого Петра, если бы двухсотлетнюю  годовщину его рождения ознаменовала не только скоропроходящею политехническою выставкою, но и закладкой в Москве, месте рождения Петра, постоянного всероссийского политехнического музея…».

Выставка устраивалась обширная и, в основном, на частные пожертвования.  Уже первое заявление Думы (Приговор Московской Городской Думы сентября 3 дня 1870 года) о желании ходатайствовать перед правительством об учреждении общеобразовательного политехнического музея вызвало значительные пожертвования российских купцов и промышленников (до 200 000 руб. в течение полутора лет).
 
Однако пожертвования поступали весьма нерегулярно. За две недели до открытия выставки денег стало не хватать настолько, что своевременное открытие выставки казалось уже невозможным. Разрешить критическое положение помог московский капиталист  Петр Ионович Губонин, пришедший на квартиру к  Богданову и вручивший ему «подарочек»: «Вот стопочка,  в ней 20 тысяч. В полное Ваше распоряжение, дорогой», -  вспоминала Ольга Анатольевна, дочь А.П. Богданова.
 
Летом 1872 года в центре Москвы, в Кремле и вокруг него, прошла грандиозная  Политехническая выставка, а через три месяца в арендованном доме на Пречистенке, куда поступили многие экспонаты с Политехнической выставки  (материалы исторического и севастопольского отделов выставки пригодилась для Исторического музея),  состоялось торжественное открытие Политехнического  музея.

«30 ноября (12 декабря ) в 12 часов собрались члены Высочайше учрежденного Комитета по устройству музея, члены Императорского общества любителей естествознания, члены бывшего Комитета политехнической выставки, лица, участвовавшие своими пожертвованиями и трудами в устройстве музея, представители городского общества и приглашенные к торжеству почетные лица. В 12 c половиной часов прибыл Его Императорское Высочество Государь Великий Князь Константин Николаевич, Почетный Председатель музея», - зафиксировано в отчете об открытии музея.

В Музее прикладных знаний, как  тогда еще называли Политехнический музей, развернулась просветительская работа, которая проводилась ведущими учеными своего времени. А.П. Богданов заведовал в музее отделом прикладной зоологии. Между прочим, все заведующие отделами музея выполняли свои обязанности бесплатно.

Тем временем  на Лубянке по проекту архитектора И.А. Монигетти строилось новое здание музея. Городская дума выделила земельный участок, в распоряжении комитета музея были также средства, ассигнованные по повелению самого Императора и пожертвования организаций и частных лиц. По первоначальному проекту технику предполагалось сосредоточить на Лубянке, а отделы естественно-исторические  – на территории кремлевских садов, в павильонах, но возникли финансовые проблемы и павильоны  из проекта пришлось убрать. Так зоолог и антрополог Богданов оказался одним из основателей именно Политехнического музея, хотя и с родным для него отделом  прикладной зоологии.

30 мая 1877 года, когда Политехнический музей вторично открылся на Лубянке (тогда возведена была только центральная часть здания музея), в своей речи «Задачи будущего по отношению к Московскому  Политехническому музею» А.П. Богданов так определил значение музея: «Много собралось в истории учреждения нашего музея моментов, придающих его осуществлению особенное значение: он устроен в память того, который укоренил общечеловеческую науку в России; он предназначен для пользы Москвы – этого сердца и средоточия русской земли, его знамя должно держаться высоко. Его девиз «труд для общества и знания» должен быть не одним только словом, но и жизненным фактором».

Зоологический и другие

Но был  и еще один музей, Зоологический, который в те  годы интенсивно работал  под непосредственным  руководством  А.П. Богданова.  Издавали «Труды лаборатории при Зоологическом музее Московского Университета», выходили выпуски «Списков и описаний коллекций Зоологического музея», и при этом профессором Богдановым публиковались научные и научно-популярные статьи, велась преподавательская и общественная деятельность.

Свой университетский курс зоологии А.П. Богданов строил на идеях Рулье и Дарвина, новых для того времени, и ему приходилось, иногда, объясняться даже со своими непримиримыми  коллегами. Когда профессор Московского университета историк М.П. Погодин прислал на отзыв Богданову свою критическую статью о теории Дарвина,  Богданов  отвечал в письме: «Теперь и в духовных академиях учат об обращении земли вокруг солнца, теперь о геологических периодах спокойно, научно, критически и беспристрастно пишут, читают лекции и богословские авторитеты. Имеете ли Вы основание предполагать, что из теории Дарвина  в окончательной ее форме не выработается таких же простых, ясных данных относительно биологических форм, какие выработала геология и астрономия по предметам своих исследований, с которыми Вы тоже помиритесь с религиозной точки зрения…».
 
В 1878 году Зоосаду потребовалась помощь. Летом того же года  по инициативе Богданова была устроена еще одна Акклиматизационная выставка, несколько поправившая хозяйственные  дела Зоосада, нашлись и жертвователи, которых умел привлекать энергичный ученый, помогли и в ремонтных работах и в финансировании.

Антропологическая выставка 1879 года открылась в здании Манежа, к которому соорудили декоративную пристройку. Выставка  готовилась около трех лет, чуть ли не по всей России были направлены антропологические экспедиции, охватив 15 губерний и областей. Основные пожертвования (40 тыс. руб.)  поступили от финансистов Ф.А. Терещенко и Л.С. Полякова. На этот раз доход от выставки предполагалось использовать для устройства Антропологического музея.

При открытии выставки присутствовали генерал-губернатор князь А.И. Долгоруков, ректор Московского университета Н.С. Тихонравов, депутаты от университета и приглашенные лица. Московский епископ Амвросий открыл выставку молебном. Во время проведения выставки А.П. Богданов  организовал  съезд  русских и иностранных ученых, поездку для гостей на раскопки подмосковных курганов и в Троице-Сергиеву лавру. В Московском университете уже была основана кафедра антропологии и экспонаты выставки, как и было задумано, поступили в коллекцию Антропологического музея, созданного  при этой кафедре. Вот так, что ни выставка – то музей.

«У Спаса на Песках»

В октябре 1888 года отмечалось 25-летие Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Обществу было чем гордиться: приобретение музейных коллекций, устройство выставок и музеев, материальная помощь студентам и специалистам, организация экспедиций, издание диссертаций, трудов и известий. В отчете о деятельности Общества  подчеркивалось,  что на приобретения музейных предметов, составивших целые новые музеи, никакой правительственной помощи не было оказано.

Заслуженный профессор А.П. Богданов в то время был президентом этого весьма почтенного Общества., в котором, в частности,  председателем отделения физических наук был тогда профессор А.Г. Столетов, товарищем председателя  - профессор Н.Е. Жуковский, а председателем отделения ботаники – профессор К.А. Тимирязев. Общество  проработало еще много лет, до 1931 года, но уже без Анатолия Петровича Богданова.
         
В последние годы жизни  он участвовал  в организации  двух международных конгрессов  (Антропологического и Зоологического), состоявшихся  в августе 1892 года.

Эти конгрессы  также сопровождались выставками, обогатившими затем университетские музеи.

Будучи уже больным, Богданов еще ездил к московскому генерал-губернатору, великому князю Сергею Александровичу, хлопотать о субсидии для Зоологического сада, «за который он и физически и нравственно страдал немало».  А пострадать  за несколько запущенный в то время  Зоосад  Богданову пришлось, однажды, даже от  А.П. Чехова, опубликовавшего фельетон «Фокусники», который, впрочем, был подписан только буквой «Ц», так что об авторе фельетона Богданов, вероятно, так и не узнал.

А.П. Богданов имел чин тайного советника, российские и иностранные ордена, был членом-корреспондентом  Императорской Академии наук в Петербурге, почетным членом Петербургского университета и многих научных обществ. В библиографии научных трудов и публикаций Богданова насчитывается 197 названий, но  свой четырехтомный труд по истории зоологии он не успел завершить. Не открывал он и «красного луча», что удалось, на свою беду,  булгаковскому профессору Персикову,  зато открывал московские музеи.

Вообще, как увлекающийся человек, он занимался еще многим, кроме зоологии и антропологии, например, читал доклады «О музыке московских цыган», «О фотографии при путешествиях», «О моделях каменных баб», составлял «Таблицы инородцев, живущих в Москве», писал о своем учителе  Карле Францевиче  Рулье и его предшественниках. Интересовался Богданов также  шелководством и пчеловодством, на Политехнической выставке 1872 года был даже отдельный павильон пчеловодства.

Состояния своим детям ученый и музейщик  Богданов не оставил, кроме старого деревянного дома на Арбате, «у Спаса на Песках», тратя зачастую свои личные средства на нужды общества и науки,  в завещании он просил детей «не сердиться на него за такое печальное наследство» и продать его библиотеку для уплаты долгов.  Впрочем, библиотека, наверное, пригодилась его детям: один сын  стал профессором Сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева, другой сын – священнослужителем. Дочь Ольга стала писателем, сохранила  и передала в Академию наук архив своего отца.

Еще в 1872 году, при открытии Политехнического музея, так говорил о  А.П. Богданове профессор Г.Е. Щуровский: «В общественной жизни от времени до времени являются такие деятели, которые обладают могучею нравственною силою; они видимо бывают призваны для того, чтобы действовать на окружающую их среду и направлять ее к известной определенной цели… К таким именно личностям принадлежит Анатолий Петрович Богданов…».

Ноябрь 2004 г.. 


ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ ИОЛЕАиЭ


История Политехнического музея неразрывно связана с историей Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАиЭ). Президентом этого общества согласился стать и был им более 20 лет профессор Григорий Ефимович Щуровский.

Ученье – свет

Щуровский – такую фамилию получил ребенок, родившийся 30 января 1803 года, которого мать отдала по бедности в Московский воспитательный дом. Деньги на воспитание младенца пожертвовал московский купец Щуров, настоящая же фамилия родителей осталась неизвестной.

Через несколько лет мать взяла ребенка к себе, но война 1812 года окончательно разорила семью и десятилетнему мальчику пришлось снова вернуться в воспитательный дом.

В трудном детстве Гриши Щуровского был один свет – ученье. Школу при воспитательном доме опекали профессора Московского университета, а некоторые и преподавали в ней, и после восьмилетнего обучения выпускники школы могли переходить без экзамена в университет.

Григорий Щуровский осенью 1822 года был принят за счет опекунского совета на  медицинский факультет Московского университета. Изучая медицину, студент Щуровский тянулся и к физике. Особенно интересны были лекции профессора Михаила Григорьевича Павлова.

Получив в 1826 году, после окончания университета, звание лекаря, Григорий Ефимович стал преподавать физику и естествознание в той же школе воспитательного дома, где он когда-то учился,  одновременно с преподаванием  работал над докторской диссертацией по медицинской тематике и через два года защитил ее.

С 1832 года Г.Е. Щуровский начал читать лекции по естественной истории на медицинском факультете Московского университета. Уже через два года был издан в виде отдельной книги его курс сравнительной анатомии под названием «Органология животных», а затем опубликовано несколько статей в «Ученых записках Московского университета».
    
От зоологии к геологии

В эти годы в парижской академии наук велся длительный спор между Кювье и Сент-Илером об организации животного мира. Взгляды, которые отстаивал сторонник эволюционизма Жоффруа Сент-Илер и которые поддерживал и развивал Щуровский, стали вскоре  расцениваться как одиозные. Сент-Илера обвинили в неверии, слухи об этом дошли до России и Щуровский оказался автором книги «сомнительного» содержания.

Опасаясь возможных последствий и нападок, Щуровский изъял из магазинов нераспроданные экземпляры своей книги и уничтожил их. А далее последовал еще более решительный шаг – он навсегда порывает с биологическими науками и переходит в 1835 году на вновь открытую в университете кафедру геологии и минералогии.

Но ведь и минералы были для него живыми: «…Нет, жизнь глубоко скрыта в минералах, но покорена тяжелой, величественной их массой…Так мировая жизнь горит и в безмолвном бытии минерала. Произведение вечной жизни мертво быть не может…».

Курс геологии прежде не читался в Московском университете и Щуровский взялся за изучение соответствующей литературы. Весну и лето 1838 года он провел в экспедиции по Уралу. В результате было написано капитальное сочинение о геологии Урала и его минеральных богатствах. Книга была издана за счет Московского университета тиражом 600 экземпляров.

Через шесть лет, в 1844 году, Г.Е. Щуровский при поддержке попечителя  Московского университета графа Строганова получает разрешение на экспедицию в Сибирь для изучения горной системы Алтая. Изданные затем «Геологические путешествия по Алтаю…» вызвали общественный интерес и даже  печатались в виде отрывков в «Отечественных записках».

В 1862 году в журнале «Русский вестник» была издана большая научно-популярная статья Щуровского «Геологические очерки Кавказа». Геология, благодаря Щуровскому, стала доступна не только специалистам, но и широким слоям общества. Кроме чтения  научно-популярных статей Щуровского, желающие могли побывать и на экскурсиях в окрестностях Москвы, которые профессор Щуровский проводил лично. «На такие экскурсии, по воспоминаниям Щуровского, стекалось иногда до 200 и более участников разного возраста и звания».

К лекциям в университете профессор Щуровский готовился очень тщательно.  «Не было примера, чтобы престарелый профессор не являлся на лекции без предварительной подготовки, не прочитав новой литературы, касающейся излагаемого вопроса, - вспоминал его бывший ученик, зоолог Н.Ю. Зограф.

Президент Императорского общества

В середине октября 1863 года, воспользовавшись предоставленной свыше университетам возможностью «основывать, с надлежащего разрешения, ученые при них общества», впервые собрались инициаторы создания нового научного общества. Идейным вдохновителем был молодой зоолог  Московского университета  Анатолий Петрович Богданов. Профессор Г.Е. Щуровский поддержал это начинание. Ему было тогда уже 60 лет.

Большая научная  работа Г.Е. Щуровского -  двухтомное сочинение «История геологии Московского бассейна», была  опубликована в 1866-1867 годах в первых томах  «Известий ИОЛЕАиЭ».

В 1867 году с успехом прошла  организованная Обществом  в Москве Этнографическая выставка. «Она положила основание: Русскому этнографическому музею и антропологическому собранию»,- отмечал Г.Е. Щуровский.

Летом 1872 года состоялась грандиозная Политехническая выставка, о которой впоследстии так вспоминал профессор Щуровский: «Публика не верила, чтобы после этнографической выставки с ее блестящим съездом славян, Общество в состоянии было устроить что-либо не только более обширное, но даже подходящее к ней».

Через три месяца во временном помещении на Пречистенке, куда переместили многие экспонаты с Политехнической выставки, уже состоялось торжественное открытие музея.     В отчете об открытии музея было все точно записано: «30 ноября [12 декабря по новому стилю] в 12 часов собрались члены Высочайше учрежденного Комитета по устройству музея, члены Императорского общества любителей естествознания, члены бывшего Комитета политехнической выставки, лица, участвовавшие своими пожертвованиями и трудами в устройстве музея, представители городского общества и приглашенные к торжеству почетные лица. В 12 c половиной часов прибыл Его Императорское Высочество Государь Великий Князь Константин Николаевич, Почетный Председатель музея».
    
Товарищ Почетного Председателя музея

В своей речи на открытии музея товарищ Почетного Председателя музея  Г.Е. Щуровский подчеркнул: «…Не случайно политехнический музей сделался одной из существеннейших задач Общества любителей естествознания; не случайно произошло и то, что эту задачу приняло на себя Общество, состоящее при Московском университете. Мысль об устройстве в Москве политехнического общеобразовательного музея была вызвана бедностью учебных пособий в Москве, недостаточностью ее музеев. Где же скорее всего должна была сказаться необходимость пособить этому недостатку, как не в университете, всегда жившем одной жизнью с научными интересами Русского общества?».

В Музее прикладных знаний, как его тогда еще называли, развернулась просветительская работа. Профессор Ф.А. Бредихин прочитал курс лекций по основам астрономии, профессор С.М. Соловьев провел «Общедоступные чтения о русской истории», К.А. Тимирязев  рассказывал «О жизни растений»…Публичные лекции читали А.Ю Давидов, А.С. Владимирский, А.А. Колли, В.Я. Цингер и другие ученые. Читал лекции и Г.Е. Щуровский.

Общество любителей естествознания  снабжало музей новыми пособиями, экспонатами, были организованы «объяснения» коллекций и издание научно-популярных брошюр. Во главе Общества стоял Совет, в который входили: президент, вице-президент, ученый секретарь, руководители (председатели, товарищи председателей) и секретари отделов и отделений, шесть членов по избранию. Общество, объединяло не только ученых, но и многочисленных любителей естествознания.

30 мая 1877 года состоялась церемония открытия музея в новом здании на Лубянке, а в 1878 году Г.Е. Щуровский торжественно отметил 50-летний юбилей своей деятельности. В юбилейном сборнике, посвященном первому президенту Общества, отмечалось: «Все основатели были очень молодые, почти юноши, и между ними несколько студентов: ни одного из них не считали специалистом и называли не любителями, а губителями естествознания! Этим людям приписывалось желание фигурировать в области какой-то несуществующей, по тогдашним воззрениям, русской науки, потому что им не по силам была общечеловеческая, европейская наука, считающаяся у нас издавна привилегией иностранцев, почти исключительно».
Но любители естествознания оказались профессионалами высшего класса.

В 1880 году заслуженный профессор Г.Е. Щуровский подал прошение об отставке и прекратил преподавание в университете, умер он на 82 году жизни, 20 марта 1884 года.
Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии действовало до 1 января 1931 года, когда по распоряжению Наркомпроса РСФСР было слито с Московским обществом испытателей природы.

В нынешнем Политехническом музее  среди фотопортретов основателей музея находится  и фотопортрет Григория Ефимовича Щуровского.
   
Ноябрь 2004 г..


ПЕРВЫЙ РЕКТОР ИМТУ


Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана (МГТУ, а ранее МВТУ), ведущий свое летоисчисление с 1830 года, от  Московского ремесленного учебного заведения, а затем Императорского московского технического училища (ИМТУ), в  2005 году отметит  свой 175-летний юбилей, а вот 175-летие со дня рождения  его первого ректора  пришлось на год раньше.

Одесса — Москва — Одесса

15 января  1891 года в аудитории Политехнического музея  прошло экстраординарное собрание Политехнического общества, посвященное памяти почетного члена общества Виктора Карловича Делла-Воса.

Он родился в Одессе 31 января (по старому стилю) 1829 года. Родители его происходили из иностранцев, принявших подданство России,  они владели небольшим имением в Бессарабии и домом в Одессе, но из-за нескольких неудачных предпринимательских  затей отца потеряли все свое состояние.

Получив начальное образование в итальянском пансионе, а затем в Ришельевском лицее в Одессе, Виктор Делла-Вос был принят без экзаменов, благодаря прекрасному аттестату лицея,  в Московский университет.

В 1853 году он окончил университет со степенью кандидата физико-математических наук  и, кроме того, в том же году получил особое свидетельство за отличные успехи, сдав экзамен по курсу сельского хозяйства.

Вернувшись в Одессу, Виктор Карлович преподавал русский язык и делопроизводство  в  Училище садоводства Министерства государственных имуществ и, при этом, дополнительно ему было поручено преподавание математики и геодезии.
 
О его  познаниях свидетельствуют изданные им работы. Так в 1854 году он по поручению Императорского общества сельского хозяйства южной России, действительным членом которого он был избран в том же году, перевел с французского и издал «Виноградарство и виноделие», в следующем году - «Справочную книгу для любителей садоводства». Затем интересы В.К. Делла-Воса окончательно переходят к физико-математическим наукам.

В 1857 году  он был определен учителем математики и физики в гимназию при Ришельевском лицее, затем преподавал математику  уже студентам  того же лицея, а в 1859 году отправился за границу для теоретического и практического изучения машиностроения.

Париж

Он изучал курсы механики в Парижской консерватории искусств и ремесел, поступил работать на завод, причем год работал как простой ремесленник, однако в 1860 году  составил и издал «Сборник практических задач по физике для средних учебных заведений Министерства Народного Просвещения».
 
В начале 1861 года в Париже побывал министр государственных имуществ Михаил Николаевич Муравьев, которому представили русского подданного, усердно работающего в заводских мастерских.  В результате беседы с Виктором Карловичем министр  пригласил его занять после окончания командировки профессорскую кафедру в открывающейся в Москве Петровской земледельческой и лесной академии.
 
В 1862 году В.К. Делла-Вос  был назначен членом комиссии по выбору и приобретению учебных пособий и оборудования для Петровской земледельческой и лесной  академии и командирован на Лондонскую всемирную выставку.

Прочтя представленный Виктором Карловичем отчет, министр государственных имуществ отметил в резолюции, что «описание учебного отдела всемирной выставки отличается, как все труды Делла-Воса, знанием, верностью взгляда и горячей любовью к делу, которое ему поручается».

В Париже Виктор Карлович познакомился с Марьей Ивановной Пельт, дочерью гражданского чиновника французской службы, и в 1864 году они обвенчались в русской православной церкви Парижа.

Директор ИМТУ

После возвращения из-за границы В.К. Делла-Вос был назначен профессором механики Петровской земледельческой и лесной академии, а с 1867 года - директором Московского ремесленного учебного заведения, положение о котором  было утверждено еще  в 1830 году императором  Николаем I. Это ремесленное заведение при Московском воспитательном  доме располагалось в Немецкой слободе, в отстроенном после пожара 1812 года архитектором Д.И. Жилярди Слободском дворце. В 1868 году  ремесленное заведение было преобразовано в Императорское московское техническое училище (ИМТУ). Таким образом, В.К. Делла-Вос  стал  первым директором (ректором) ИМТУ.

Новое училище должно было давать высшее техническое образование и готовить инженеров-механиков, механиков-строителей и инженеров-технологов.

«Работы по устройству и введению нового учебного плана, по составлению программы преподавания теоретических предметов и практических занятий в мастерских и лабораториях и по составлению новых инструкций для служащих и правил для учащихся отличаются своей стройностью и законченною детальною обработкою»,- отмечал преемник (с 1883 г.) В.К. Делла-Воса на посту директора ИМТУ И.В. Аристов на экстраординарном собрании Политехнического общества. Опыт работы В.К. Делла-Воса в парижских мастерских, наверное, очень  пригодился при составлении программы практических занятий.

Наряду с активной деятельностью в ИМТУ  Виктор Карлович принимал участие в работе таких  обществ, как Императорское русское техническое общество, Императорское московское общество сельского хозяйства, Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАиЭ), председателем Физического отделения которого он был избран в 1869 году.
               
В этот период  ИОЛЕАиЭ  задумало  устроить  Политехническую выставку, а в дальнейшем и соответствующий музей  в Москве, и Виктор Карлович участвовал в организации при Обществе публичных лекций, сбор от которых предназначался на устройство выставки, им лично была с этой целью прочитана лекция о водоподъемных машинах.

В это же время  возглавляемое В.К. Делла-Восом ИМТУ  получает широкую известность и признание. В 1870 году на Всероссийской мануфактурной выставке «за почин в весьма важном деле систематического обучения ремеслам, входящим в круг деятельности механиков», ИМТУ удостоено наградой первого разряда.

О проекте музея

В  том же 1870 году, когда правительство решало, где, в Петербурге или в Москве, устроить Политехнический  музей, Виктор Карлович представил в ИОЛЕАиЭ свое мнение о проекте устройства центральных музеев в России, в котором доказывал необходимость устройства музея именно в Москве, как центре русской торговли и промышленности, и назвал условия,  которые характеризуют хорошую организацию музея:

«По нашему мнению, для того, чтобы публичный музей мог служить народно-образовательным и выполнять свое назначение, необходимо удовлетворить следующим весьма важным условиям:
1. Музей должен находиться в центре города или в незначительном отдалении от этого центра.
2. Входная плата в музей в будние дни должна быть незначительная, а в воскресные и праздничные дни вход в него должен быть бесплатный для каждого посетителя.
3. Обстановка музея должна быть весьма привлекательна для малообразованного класса населения
4. Осмотр различных частей музея должен сопровождаться объяснениями, производимыми специально назначенными для сего лицами.
5. Музей должен иметь при себе специальную и доступную каждому библиотеку.
6. В музее должна быть удобная  аудитория, назначенная для публичных чтений».

На открытии Политехнической  выставки в 1872 году, в присутствии Почетного председателя великого князя Константина Николаевича, В.К. Делла-Вос произнес речь о значении международных выставок и пользе их для развития промышленности, сближения наций и единения науки и промышленности.

Политехническая выставка и музей

«Здание Манежа, в котором помещалась только часть Технического отдела, было заполнено разнообразными машинами… Все приспособления  для приведения в действие машин, приводы, передачи, самое размещение экспонентов – все было исполнено под непосредственным руководством Виктора Карловича»,- рассказывал профессор  П.П. Петров в большой аудитории Политехнического музея .

За участие в трудах по устройству Политехнической выставки Виктору Карловичу была объявлена особым рескриптом благодарность от великого князя Константина Николаевича, а от ИОЛЕАиЭ  вручен почетный адрес. К этому следует добавить, что не только устройство выставки, но и устройство первой линии конки  в Москве, от Смоленского (ныне Белорусского) вокзала до Политехнической выставки, не обошлось без деятельного участия Делла-Воса.

«Политехническая выставка имела сама большой самостоятельный интерес и принесла в свое время известную пользу промышленности,  но главная заслуга ее, - подчеркнул профессор П.П. Петров, - состояла в том, что она послужила началом к устройству в Москве Музея прикладных знаний или, как  более принято его называть, Политехнического…».

На торжественном открытии Политехнического музея 30 ноября (12 декабря) 1872 года во временном помещении на Пречистенке, В.К. Делла-Вос так определил в своей речи  задачу музея: «Наш новый музей политехнический или прикладных наук…должен будет включать в себя те умственные силы и научные пособия которые служили бы не только для распространения в народной массе полезных знаний, но были бы направлены также на дальнейшую разработку и усовершенствование самих способов и приемов этого рода деятельности. Одна эта задача, которую мы считаем главной для нашего музея, уже достаточно может характеризовать направление возникающего учреждения».

Вскоре после открытия музея  на Пречистенке  Виктор Карлович представил проект организации Технического отдела музея с устройством  различных кабинетов, лабораторий и аудиторий, а также принимал участие в составлении проекта внутреннего устройства нового здания музея и в его строительстве, организовав в  ИМТУ испытания строительных материалов, предназначенных для музея.

Почетный член  ИОЛЕАиЭ

ИМТУ тем временем уже выдвигался на международную арену. В 1873 году новый «русский метод» преподавания технических наук получил «медаль преуспеяния» и вдобавок еще четыре медали за свои экспонаты на  Всемирной выставке в Вене.

В 1874 году В.К. Делла-Вос был избран почетным членом  ИОЛЕАиЭ и в постановлении общества говорилось, в частности, следующее: «В настоящем годичном собрании, после семилетней деятельности в Обществе В.К. Делла-Вос, оно вправе отметить с особенным уважением следующие почтенные его заслуги:
1) В.К. Делла-Вос принадлежит почин в разработке первоначального проекта политехнической выставки и труды в составлении инструкций и правил для осуществления этого предприятия.
2) В.К. Делла-Вос была не только впервые  высказана мысль о необходимости допущения к участию в выставке иностранных экспонентов, но также и доведена до полного и успешного осуществления…
3)  Этой почтенной заслугой не ограничилась деятельность В.К. Делла-Вос по Политехнической выставке, так как на нем лежало устройство самого большого по размеру, самого главного по значению и самого трудного по исполнению и обстановке отдела, а именно – Технического…
4) Огромный труд, потраченный  на организацию разных частей выставки положил прочное основание для  дальнейших результатов её. Оценивая заранее последствия этого труда, В.К. Делла-Вос, одним из первых, поднял вопрос об устройстве общеобразовательного Политехнического музея в Москве и ему принадлежит одно из двух представленных в 1870 году мнений о характере и условиях такого музея.
5) Как автор первоначального мнения, как член комиссии от Общества в соединенном Комитете по устройству Музея при Московской Городской Думе, В.К. Делла-Вос шаг за шагом следил за  развитием вопроса и участвовал в его разработке, приведшей к осуществлению и устройству Музея в его нынешнем помещении.
6) Вне трудов, посвященных в последний период деятельности Общества Политехнической выставке и Музею, В.К. Делла-Вос заступил место А.Ю. Давидова в качестве председателя отделения физических наук и в течение пяти лет руководил деятельностью этого отдела, привлекающего постоянно в свой состав опытных и сочувствующих делу лиц. В этой ученой деятельности и в развитии занятий отделения проявляется постоянная связь между Обществом и Музеем и тем закрепляется обоюдная польза учреждений».

На Всемирной выставке в Филадельфии в 1876 году ИМТУ снова отличилось, получив золотую медаль. Американцам так понравились эти пособия, что  было поручено «заготовить в мастерских ИМТУ необходимые  для  Бостонского технологического института коллекции разных моделей». После получения в дар этой коллекции директор Бостонского технологического института заверил в своем письме В.К. Делла-Воса: «Вы можете быть уверены, что Ваша система будет введена во всех технических школах нашей страны, как только увидят ее применение в нашем институте».

Вскоре после выставки Бостонский институт даже построил особое здание с учебными мастерскими для «обучения механическим искусствам» по методике ИМТУ.

Политехническое общество

По мере увеличения количества  выпускников, направленных на  работу  в места, отдаленные  от училища, возникала необходимость в сохранении связи молодых инженеров с училищем. С этой целью было основано в 1877 году Политехническое общество, основателем и первым  президентом которого стал В.К. Делла-Вос. Интересно, что 14 мая 1877 года «удостоился Высочайшего утверждения» устав Политехнического общества, а 30 мая того же года Политехнический музей открылся в новом здании на Лубянке (тогда возведена была только центральная часть здания музея).

Общество уже в первые годы своего существования действовало весьма плодотворно. В течение 1878-1880 годов на собраниях Политехнического общества было доложено 70
работ (сообщений), пять из которых были подготовлены В.К. Делла-Восом.

Как ректор ИМТУ В.К. Делла-Вос  снова побывал в Париже, приняв участие вместе с профессорами училища и своими воспитанниками в работе Всемирной выставки 1878 года, где ИМТУ опять получило высшие награды.

Но в 1880 году Виктор Карлович Делла-Вос подал, будучи тогда уже серьезно больным, прошение  и «с Высочайшего Государя Императора соизволения последовало увольнение его со службы при Императорском Техническом Училище, согласно прошению, по расстроенному здоровью, с награждением орденом  Св. Анны I-ой степени…». В том же 1880  году он  сложил с себя обязанности председателя Политехнического обществa (в 1881 году был избран почетным членом этого общества).

Петербург

Трудовая деятельность В.К Делла-Воса на этом не закончилась. Он был причислен к «Собственной  Его Императорского Величества канцелярии по учреждениям Императрицы Марии и к Министерству Путей Сообщения» и переехал  в Петербург.
 
С 1881 года В.К. Делла-Вос занимался,  в основном, управлением, преобразованием и организацией учебных заведений Министерства путей сообщения, которых в то время, кроме Института инженеров путей сообщения, было 33 (29 технических железнодорожных училищ и 4 – кондукторских). Большое внимание уделял В. К. Делла-Вос уровню преподавания ремесел, устройству и оснащению учебных мастерских по подобию мастерских ИМТУ.

Но и технические проблемы продолжали его интересовать. По предложению Императорского русского технического общества  Виктор Карлович подготовил солидный доклад по вопросу о мерах предупреждения взрывов паровых котлов, который был зачитан  в Москве, на съезде  этого общества,  во время работы Всероссийской выставки 1882 года.  Кроме того, он ознакомил на  этом съезде представителей профессиональных училищ  с положением преподавания ремесел в различных  училищах и со своим проектом их преобразований.

На  устроенной в 1889 году, во время съезда российских деятелей  по техническому и профессиональному образованию, училища министерства путей сообщения, подведомственные учебному отделу, руководимому В.К. Делла-Восом, уже показывали свои достижения.

Заслуги В.К. Делла-Воса не оставались без наград. В 1885 году ему был пожалован орден  Св. Владимира 2-й степени, в 1889 – чин тайного советника, имел он также и награды от императора австрийского, короля шведского и норвежского.

Скончался Виктор Карлович Делла-Вос в Париже, куда он поехал на лечение, 15 июля 1890 года. Отпевание в Париже происходило в той же самой церкви, где он венчался. Детей у супругов Делла-Вос не было, но  связь с бывшими воспитанниками училища не прерывалась до конца жизни В.К. Делла-Воса. Со многими из них он вел деятельную переписку. «В настоящее время я нравственно живу жизнью моих питомцев,…каждый успех в жизни молодых людей, которых я знал еще детьми, меня радует и доставляет большее наслаждение, чем им самим», - писал он одному из своих воспитанников. Даже на традиционный товарищеский обед в честь очередной годовщины основания училища Виктор Карлович не забыл направить приветственную телеграмму. Сердцем своим он всегда был с ними. Поэтому, может быть, В.К. Делла-Вос завещал похоронить себя в Москве.

Москва

В домовой церкви Императорского московского технического училища, заполненной друзьями, сослуживцами и бывшими воспитанниками В.К. Делла-Воса, была совершена заупокойная литургия и панихида. Марья Ивановна Делла-Вос передала по завещанию мужа Евангелие  в домовую церковь  училища. Похоронен он был на кладбище Алексеевского монастыря. Этого кладбища  теперь не существует, но память о В.К. Делла-Восе навсегда осталась в истории отечественной науки и культуры.

Ноябрь 2004 г.


«КО МНЕ ПРИСЛУШИВАЕТСЯ МАГИЧЕСКИ...»


Только через 35 лет после открытия, в октябре 1907 года,  было закончено строительство здания музея. Большая  аудитория  Политехнического    заняла  особое  место   в  научной, общественной и культурной  жизни  Москвы. Вот некоторые из событий поэтической хроники Политехнического.

«Начало было так далёко…»

Первая  лекция  в  Большой  аудитории состоялась  11 октября  1907  г. (по старому стилю).  Наряду с научно-популярными лекциями в Политехническом стали читать  лекции об искусстве, устраивать  поэтические вечера, диспуты, дискуссии. Среди лекторов были - Корней Чуковский, Дмитрий Мережковский, Федор Сологуб, Константин Бальмонт, Максимилиан Волошин.

К.И. Чуковский вспоминал: «Тогда же, в 1913 году, я читал в Политехническом
музее (и где-то еще) лекцию о футуристах. Тогда это была модная тема. Лекцию
пришлось повторять раза три. На лекции перебывала "вся Москва": Шаляпин, граф
Олсуфьев, Иван Бунин, Муромцев, сын Толстого Илья, Савва Мамонтов и даже
почему-то Родзянко с каким-то из великих князей. Помню, Маяковский как раз в ту
минуту, когда я бранил футуризм, появился в желтой кофте… Эту желтую кофту я
пронес в Политехнический музей контрабандой. Полиция запретила Маяковскому
появляться в желтой кофте перед публикой. У входа стоял пристав и впускал
Маяковского только тогда, когда убеждался, что на нем был пиджак. А кофта,
завернутая в газету, была у меня под мышкой. На лестнице я отдал ее Владимиру
Владимировичу, он тайком облачился в нее и, эффектно появившись среди публики,
высыпал на меня свои громы…».
 
11 ноября 1913 г. - вечер «Утверждение российского футуризма». Выступали:  Владимир Маяковский,  Велимир Хлебников, Василий Каменский.

«Война и искусство»

Началась первая мировая война. Аудитории в центральном корпусе музея были отведены под лазареты. Аудиторный корпус с Большой аудиторией предоставлялся для устройства лекций с целью сбора средств в помощь жертвам войны.

Из воспоминаний Константина Паустовского: «…Однажды в дождливый темный день [осенью 1914 г.] в мой вагон вошел на Екатерининской площади пассажир в черной шляпе, наглухо застегнутом пальто и коричневых лайковых перчатках… Через несколько дней я освободился вечером от работы и пошел в Политехнический музей на поэзо-концерт Игоря Северянина. "Каково же было мое удивление", как писали старомодные литераторы, когда на эстраду вышел мой пассажир в черном сюртуке, прислонился к стене и, опустив глаза, долго ждал, пока не затихнут восторженные выкрики и аплодисменты. К его ногам бросали цветы - темные розы. Но он стоял все так же неподвижно и не поднял ни одного цветка. Потом он сделал шаг вперед, зал затих, и я услышал чуть картавое пение очень салонных и музыкальных стихов…».

14 октября 1914 года на вечере «Война и искусство» читали стихи Маяковский и Брюсов.

8 декабря 1915 года выступал в музее И.А. Бунин. Это было последнее выступление Бунина в Москве. На афише его литературного вечера было указано, что весь сбор полностью поступит в помощь жертвам войны.

Летом 1916 года Маяковский приехал из Петрограда, где служил в армии, в Москву. В Политехническом он впервые читал свою поэму «Облако в штанах».

«Я был в Большой аудитории днем, - рассказывал Л. Никулин, - когда Маяковский читал здесь «Облако в штанах» и, насколько помню, отрывки из «Войны и мира», запрещенные цензурой. В первом ряду сидел знакомый москвичам полицейский пристав Строев, на его мундире красовался университетский значок — редкостное украшение у полицейского чина. …. Вдруг в середине чтения он встал и сказал:
— Дальнейшее чтение не разрешается. Оказывается, он следил по книге, чтобы Маяковский читал только разрешенное цензурой, когда же Владимир Владимирович попробовал прочитать запрещенные строки, тут и проявил свою власть образованный пристав…».
 
«Поэзия и революция»

Монархию в стране свергли, а в Политехническом выбирали короля. В феврале 1918 года выбрали «короля поэтов» - Игоря Северянина.

3 апреля 1919 года поэты во главе с Есениным устроили митинг-выставку картин и стихов имажинистов.

Первое выступление Александра  Блока было назначено на 9 мая 1920 года. Зал был полон. «Все взоры, - писала Н.А. Нолле-Коган, - устремились на поэта, а он стоит, чуть побледнев, прекрасный, статный, сдержанный, и я вижу, как от волнения лишь слегка дрожит рука его, лежащая на кафедре».

На этом выступлении была и Марина Цветаева. «Видела и слышала она Блока дважды на протяжении нескольких дней, в Москве, 9 и 14 мая 1920 года, на его чтениях в Политехническом музее и во Дворце Искусств. Знакома с ним не была и познакомиться не отважилась...», - вспоминала Ариадна Эфрон.

2 ноября этого же года приехали в Москву Николай Гумилев и Михаил Кузмин. Читали стихи в Институте (Центральный Институт Политехнических Знаний  - так некоторое время назывался Политехнический музей). Из дневника М.А. Кузмина: «…В Институте был адский холод, народу много….».

Недостаток топлива в начале 20-х был так велик, что музей для отопления получил на слом две дачи в окрестностях Москвы.

30 ноября  состоялся большой поэтический вечер. С докладом «Поэзия и революция» выступил Валерий Брюсов. В прениях -  Владимир Маяковский.

В холодном зале в декабре 1920 года пришлось выступать и поэтессам. Вел вечер Валерий Брюсов. «…Вечер поэтесс, - вспоминала Марина Цветаева, - был объявлен в Большом зале Политехнического Музея… Поэтесс, по афише соответствовавших числу девять (только сейчас догадалась - девять Муз! Ах, ложно-классик!), казалось не девять, а трижды столько… Гляжу на поэтесс - синие. Зал - три градуса ниже нуля, ни одна не накинет пальто. Вот он, героизм  красоты...».

19 декабря 1920 года состоялся диспут на тему «Поэзия – обрабатывающая промышленность».  Докладчик – Владимир Маяковский, оппонент – А.В. Луначарский.

«Маяковский! Маяковский!»

В мае  1921 года  Александр Блок в последний раз читал стихи в Большой аудитории. На выступлении были Маяковский и Пастернак.

19 сентября этого же года  Маяковский устроил праздник поэзии под названием «Дювлам». «Политехнический в эти дни осажден. Трещат двери от нахлынувшей толпы. Маяковский сам не может пройти на свой вечер. Он оказывается заложником у толпы. С него требуют выкуп – «пятьдесят контрамарок…ну, двадцать, тогда пропустим», - вспоминал Лев Кассиль.

26 сентября  Андрей Белый выступал в Политехническом музее  на вечере памяти Александра Блока.

17 октября  1921 года в Большом зале выступали с декларациями и со стихами: от символистов – А. Белый, В. Брюсов, футуристов – В. Каменский, А. Крученых, В. Маяковский, а также  поэты  от других поэтических групп.
      
В 1922 году, 19 января, состоялся первый вечер «чистки поэтов». В зале – Д. Фурманов, С. Есенин, московские профессора, литературоведы и просто любители поэзии.  В один вечер всех поэтов обсудить не успели,  Маяковский переносит собрание на 17 февраля.

В 1923 году проходила литературная олимпиада. Ее заключительный вечер проводился 1 апреля в Политехническом. Жюри во главе с Валерием Брюсовым особенно отметило Илью Сельвинского и присудило ему первую премию.

После возвращения из Америки Сергей Есенин провел свой  вечер в Политехническом музее 21 августа 1923 года.

М. Ройзман об этом вечере: «Сперва Шершеневич, Мариенгоф, Ивнев произнесли краткие речи, поздравили Сергея с приездом… После этого Сергей стал рассказывать о своем путешествии за границу. Он описывал комфортабельные гостиницы, заокеанские гиганты пароходы, тяжелые чемоданы Айседоры Дункан… Все сошло бы благополучно, если бы Есенин прочитал отрывки из своих писем, которые писал из-за границы, или куски задуманного «Железного Миргорода»… А так, видя, что выступление не клеится, Есенин махнул рукой и сказал:
         - Ладно! Я лучше прочту вам новые стихи!
Слушатели моментально оживились, и чтение отрывков из «Страны негодяев» пошло под аплодисменты. Когда же Сергей прочел «Москву кабацкую», его выступление превратилось в триумф…».
 
20 апреля 1924 года в Политехническом – вечер Анны Ахматовой.

Заканчивался 1924 год. Маяковский вернулся из Парижа и устроил вечер в Политехническом. «Наша галерка, - рассказывали Кукрыниксы, - буквально ревела от восторга, скандируя: Маяковский! Маяковский!». Маяковский оставался кумиром любителей поэзии того времени.

Газета «Вечерняя Москва» 21 октября 1927 года писала: «Большой зал Политехнического музея заполнен до пределов возможности. Публика в проходах, публика на эстраде, публика в вестибюле. Снаружи – с улицы – Политехнический имеет вид осажденной крепости. Это Маяковский читает октябрьскую поэму «Хорошо».
 
12 июня  1928 года в Большой аудитории собрались краеведы. Выступал недавно вернувшийся из Италии А.М. Горький.

«Сороковые, роковые…»

В  феврале 1930 года на   диспуте  «Пути советской литературы» вступительный доклад делал А.В. Луначарский. Участвовали в диспуте Владимир Маяковский, Всеволод Иванов, Вера Инбер.
 
19 марта 1930 года состоялся диспут о пьесе А. Безыменского «Выстрел». Выступал Маяковский. Это было последнее выступление Владимира Маяковского в Политехническом. Вскоре поэт сделал свой роковой выстрел.
 
В 1933-м читал стихи О.Э. Мандельштам. «Предвкушаю удовольствие – у меня два билета в Политехничку на четырнадцатое [марта]… Вышел Мандельштам. Дружные аплодисменты – ведь все почти свои… Наконец взялся за стихи, начал читать скороговоркой себе под нос…Вместе с тем в его напевности и ритмическом покачивании чувствовалась влюбленность в каждую строфу…» - записала в своем дневнике Наталья Соколова.

Из воспоминаний поэта С.С. Наровчатова: «Осенью 1937-го я пришел сюда со стайкой ифлийских студентов. Мы заняли одну из верхних скамей и сразу поплыли по шумовым волнам, плещущим в преддверии вечера. Вечер открывал Алексей Сурков: «Пастернак не придет, заболел… А кто из молодежи будет? Все, кто на афише».
 
На афише поэтическая молодежь 30-х годов была представлена щедро. Помнится объявлены были А. Коваленков, С. Васильев, Д. Алтаузен, М. Матусовский, К. Симонов, Е. Долматовский, С. Островой. Они подкреплялись поэтами старших возрастов – Сельвинским, Луговским, Светловым, Голодным, Сурковым…».

В 1937 году писатель В.В. Вересаев  выступал в Политехническом с циклом лекций о творчестве А.С. Пушкина.

В военное время состоялся  творческий вечер А.Н. Толстого. Он читал новые главы из своих произведений «Хождение по мукам» и «Петр Первый».

В мае 1945 года в Большом зале Политехнического музея проходил X пленум правления Союза советских писателей. Выступали Александр Твардовский, Всеволод Вишневский, Павел Антокольский, Самуил Маршак.

На поэтическом вечере, состоявшемся 7 февраля 1948 года под названием: "Поэты за мир, за демократию", читал свои стихи и Борис Пастернак.
               
Александр Ревич вспоминал: «…В те времена громили журналы "Ленинград" и "Звезда". Особенно досталось Анне Ахматовой и Михаилу Зощенко. Не обошли и Пастернака. Его перестали печатать, запретили публичные выступления. И вдруг однажды афиши объявили о большом поэтическом вечере в Политехническом музее…

В зале яблоку негде было упасть. В амфитеатре встречались знакомые лица. На сцене сидели "зубры": Илья Сельвинский, Михаил Голодный, Михаил Светлов, Илья Эренбург, многие знаменитости помоложе: Константин Симонов, Степан Щипачев, недавно вернувшийся из ГУЛАГа Ярослав Смеляков...
 
Пастернак без лишних слов начал читать что-то никогда не слышанное, незнакомое и поразительное. В зале плыл густой гудящий голос: Мело, мело по всей земле …». 
 
«Пора годов шестидесятых,
Политехнический музей…»

1962 год. Андрей Вознесенский о том времени: «…Я думаю, что даже знаменитый хуциевский фильм «Мне двадцать лет», где есть отличные кадры вечера в Политехническом, не передает ту атмосферу, в которой эти вечера проходили. Это было какое-то абсолютное единение с залом. Мы с теми, кто приходил слушать стихи, практически не расставались, стали почти родными. Выступающие менялись, и только наша четверка – Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Евгений Евтушенко и я – неизменно были на сцене. А рядом были то Б. Слуцкий, то Р. Казакова, то В. Соколов…».

Юрий Кукин познакомился с Владимиром Высоцким на концерте бардов в Политехническом музее. Концерт состоялся 5 апреля 1966 года, его вёл композитор Аркадий Островский. В этом концерте участвовали также Михаил Анчаров, Виктор Берковский, Евгений Клячкин, Александр Городницкий и другие авторы-исполнители.

28 июля 1978 года «Литературная Россия» сообщила: «В Политехническом музее…состоялся литературно-художественный вечер «Во весь голос». Председательствовал первый секретарь правления Московской писательской организации Ф. Кузнецов. Вступительное слово о жизни и творчестве поэта сказал А. Софронов. Затем выступили В. Боков, К. Ваншенкин, А. Дементьев, А. Жаров, С. Золотцев, Е. Исаев, Ю. Прокушев, Н. Старшинов, В. Субботин, В. Туркин, Я. Шведов, Л. Щипахина, А. Юдахин.
В вечере приняли участие народный артист СССР И. Ильинский и лауреат конкурса на лучшее исполнение произведений В.В. Маяковского заслуженный артист РСФСР П. Шальнов».

Выступал в Большой аудитории и Арсений Тарковский.
Из воспоминаний Галины Аграновской: «…Два поэтических вечера Арсения Тарковского. Один – в Политехническом, другой в ЦДЛ. В Политехническом стихи читают Арсений и Михаил Козаков. Едем с Тарковским, по дороге Арсений волнуется: непременно провалюсь!.. И народ не соберется…И как читать рядом с Мишей, он же мастер, актер…Зачем я согласился»!..» Зал полон, сидят на ступеньках в проходах. Слушатели в основном молодые. Успех, аплодисменты оглушительные!...».
 
Здание музея со временем разрушалось. Из-за аварийного   состояния   в   1987   году   Большую   аудиторию   пришлось закрыть.

В апреле 1995 году возрожденная Большая аудитория снова заработала.  В мае – аншлаг. «Следует начать с конца, того самого момента, когда Владимир Бережков во второй раз взял в руки гитару и запел знаменитую «Молитву Франсуа Вийона»…Лишний билетик спрашивали еще от метро…Но если вам скажут, что 23 мая людей к музею привела ностальгия по тем временам – не верьте. Если это и была ностальгия, то, говоря словами вышедшего на сцену одним их первых Андрея Вознесенского, «ностальгия по настоящему». А то и по будущему…», - писала «Литературная газета».

В нынешнем веке продолжается поэтическая история Политехнического. Ежегодно в июле, в свой день рождения, проводит в Большой аудитории поэтические вечера Евгений Евтушенко. Поет свои замечательные песни поэт и ученый Александр Городницкий, выступают  и многие другие талантливые поэты и барды. Андрей Вознесенский писал когда-то: «…Ко мне прислушивается магически гудящей раковиною гиганта ухо Политехнического». Большая аудитория, слушая выступления известных ученых и инженеров, по-прежнему «прислушивается магически» к поэзии.

Февраль 2009.г.


ПОСТАВИЛИ УСЛОВИЕ: СОХРАНИТЬ НАВСЕГДА


Как известно, принято решение создать на основе Политехнического музея «музей науки, представляющий самые современные достижения науки и техники». Интересно,  что идея уже не раз высказывалась. Политехнический музей предлагали использовать для отражения уровня достижений науки и техники и в советские годы. Сегодня, на новом этапе его развития, было бы любопытно оглянуться на опыт прошлых лет.

«Наши достижения»

Несколько примеров из исторической хроники музея.

1932 год. «Политехнический... в настоящее время представляет собой нагромождение экспонатов, стремящихся охватить все отрасли народного хозяйства независимо от социальной структуры общества... Вопрос о показе главных отраслей производства в музее разрешен неудовлетворительно... Указания Маркса, Энгельса и Ленина в отношении трактовки вопросов техники..., а также директивных документов партии в отношении определения политехнизма —  руководством музея не положены в основу практической работы по реконструкции музея» (Из постановления коллегии Наркомпроса от 17 апреля 1932 года).

1935 год. С большим успехом прошла выставка «Наши достижения», она проработала полгода, во второй половине 1935-го музей был закрыт: шли обновление и перестройка экспозиции. К концу года открылись новые стационарные залы музея, «отражающие достижения социалистической промышленности».

1949 год. В музей поступило около 600 новых экспонатов. 11 залов заняла только выставка, показывающая успехи промышленности средств связи.

1957 год. Президиум правления Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний постановляет: «Обязать дирекцию Политехнического музея... в течение июня пополнить музей коллекциями, отражающими новейшую отечественную технику».

1977 год. Президиум правления Всесоюзного общества  «Знание» отмечает, что  коллектив музея «проводит большую и разностороннюю работу по пропаганде решений XXV съезда КПСС. Вместе с тем в работе... имеются ряд недостатков по пропаганде актуальных проблем Государственного пятилетнего плана развития народного хозяйства... Ряд отделов музея не отражают современный уровень достижений науки и техники; нуждаются в дальнейшем развитии и обновлении такие экспозиции, как  «Ингибиторы коррозии», «Гнутые профили — экономичный вид металлопроката» и др.».
Этих гнутых профилей поступило потом в музей, конечно, предостаточно. Причем, бесплатно. Музей уже мог не опасаться чистки своих экспозиций  от якобы «старья и хлама».

Прикладное естествознание упразднено

В издании 1922 года (к пятидесятилетию Политехнического) приводятся следующие сведения о структуре музея: «С самого основания и до настоящего времени Политехнический музей подразделяется на следующие основные отделы: технический, сельскохозяйственный, прикладной зоологии, прикладной физики, архитектурный, учебный, отдел морского и речного  судостроения». Технический отдел по составу своих коллекций подразделялся на  горнозаводский, химической технологии, механический и мануфактурный. Сельскохозяйственный отдел находится в тесной связи с лесным, кроме того, к этому времени при нем был подотдел удобрений и кормовых средств. Архитектурный отдел составляли собственно архитектурный и инженерно-строительный подотделы, проектировался также подотдел путей сообщения.

В советское время появилось много новых отделов, а некоторые прежние отделы и подотделы были упразднены. И отдел прикладной зоологии, которым руководил в прошлом главный инициатор проведения Политехнической выставки и создания Политехнического музея — профессор Московского университета Анатолий Петрович Богданов, оказался лишним. Между тем музей был создан, в основном,  как раз стараниями Императорского общества  любителей естествознания, антропологии и этнографии. Выставку, многие экспонаты которой  стали потом музейными, назвали политехнической потому, что «этим названием выражаются  все приложения к технике, не исключая и прикладного естествознания».

Сохранение навсегда

При дальнейшем развитии Политехнического музея в качестве музея науки и техники можно воссоздать и раздел экспозиции в память о профессоре Богданове. Конечно, это можно сделать, получив после реставрации и реконструкции дополнительные площади для музейных экспозиций по естествознанию, а также для обширной выставки современных достижений науки и техники. Например, Центр новых технологий в Немецком музее достижений естественных наук и техники — Deutsches Museum в Мюнхене представлен на площади около 2 400 кв. м, из них экспозиции нано- и биотехнологий занимает 600 кв. м.

26 сентября 1875 года Комитету музея были официально представлены на утверждение основания передачи всех предметов, пожертвованных экспонентами Политехнической выставки. Среди условий передачи были следующие: «Сохранение навсегда в одной из зал музея портретов лиц, принимавших участие в устройстве музея, а именно:...». Следуют имена 26 человек. И далее в документе значится: «Сохранение внутренней в музее надписи: «Устроен Императорским Обществом Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, состоящим при Московском Университете», и такового же обозначения названия общества на ярлыках при коллекциях, поступивших от общества».

В музее и сейчас есть отдельная комнатка, в которой находится экспозиция, посвященная истории Политехнического музея, – своеобразный музей в музее. Но очень уж тесновата экспозиция, да и открыта не всегда. А ведь хорошо было бы, чтобы именно в одном из залов музея, как хотелось его основателям, можно было каждому школьнику и студенту ознакомиться с интереснейшей историей Политехнического и посмотреть на все эти «сохраненные навсегда» портреты князей, профессоров и других основателей музея.

Ноябрь 2010 г.