Foxes never quit! (Лисы никогда не сдаются)
Девиз клуба Leicester City
Многочисленные прожектора вырывали из тьмы огромную чашу стадиона. Матч близился к завершению, напряжение нарастало. Счёт 17:16 в пользу Австралии, и вдруг, этот совершенно необязательный штрафной за полторы минуты до финального свистка. Бьющий новозеландской сборной посмотрел на мяч, на ворота, ещё раз на мяч, разбежался, и регбийный овал взмыл в ночное небо. Он сделал несколько оборотов вокруг оси и неожиданно превратился в женскую грудь. Приблизившись вплотную, грудь подмигнула Джеймсу коричневатым соском и стала душить его. Догерти сразу догадался, что столь пышный бюст может принадлежать только сестре Ходжсон, но от этого легче дышать не стало. Он попытался сбросить её со своего лица, но ватные руки не слушались. Пришлось просыпаться. Джеймс обнаружил, что лежит на стареньком диванчике в ординаторской, уткнувшись лицом в подушку, чтобы спрятаться от ярких ламп, заливавших помещение дневным светом. Кому он понадобился посреди ночи?! В коридоре слышался стук каблуков, и доктор Догерти поспешил принять вертикальное положение. Он успел только сесть на диван и забросить ногу на ногу, как в кабинет ворвались все двести тридцать фунтов медсестры Карен Ходжсон.
- Я поставила ему морфий, и он, вроде, успокоился, но телевизор уже включил. Игра начинается через полчаса, - громогласно объявила она.
- Почему я постоянно слышу об этом Скеффингтоне, у нас, что, других больных нет?! – огрызнулся Догерти.
В компании монументальной сестры субтильный доктор чувствовал себя не уютно. Тем более, она явно оказывала ему маленькие знаки внимания: то начнёт угощать домашними пирожками, то предложит вздремнуть часок во время ночного дежурства. Хотя Карен была лет на десять моложе и довольно миловидна, если не опускать взгляд на её колоннообразные ноги, неизменно обутые в лодочки на высоком каблуке, эти приставания, как он их для себя называл, доставляли Джеймсу почти физические страдания. Один раз, за кружкой пива, он даже пожаловался на неё хирургу Бейлзу. Приятель удивил ответом.
- Если женщина чего-то хочет, она своего добьётся. Так что, дружище, расслабься и получи удовольствие. Ты же холостяк, никто не осудит. Ну, а, если зрелище тебе не нравится визуально, можешь сделать это в кромешной тьме.
Коллега хотел снова хлебнуть пива, но прыснул в кружку, представив, видимо, нелепую парочку, и долго потом вытирал пену с мокрых усов.
Догерти решил быть с медсестрой максимально грубым, чтобы окончательно отвадить её. Хотя, он твёрдо придерживался разработанного плана, она пропускала все нападки мимо ушей и уже дважды, как бы невзначай, зажимала «милого доктора» огромным бюстом в перевязочной. Вот и сейчас, спокойно взгромоздилась в его кресло и стала наливать себе кофе из термоса. Она всегда носила сваренный дома кофе с собой не признавая растворимого.
- Доктор, кофе будете?
- Нет, спасибо. Кофе вреден, - Джеймс взял со стола чью-то историю болезни и сделал вид, что увлечён её изучением.
Сестра сделала пару глотков и поставила чашку на стол.
- А такого популярного, как Скеффингтон, действительно нет. Его знает вся Австралия, а после публикаций в прессе, и вся Англия. Вон, футболисты ему мяч прислали с автографами и приглашение на матч. Жаль, поехать он не может.
- Да, журналисты охочи до жареного. Надо же, человек заявил, что будет жить до тех пор, пока его любимая команда не станет чемпионом, а чемпионом она не была лет сто, точно, и упорно не умирает с четвёртой стадией рака. У меня, правда, есть несколько вопросов: почему он болеет за команду, играющую в соккер, почему, за команду, играющую в соккер в Англии, и кто об этом рассказал журналистам? – как всегда недовольным тоном высказал своё мнение Догерти.
- Доктор, нельзя быть таким скучным. Человеку свойственно мечтать, и это прекрасно. Кто рассказал журналистам? Не знаю. Ну, а даже, если бы это была я, вы бы осудили?
- Конечно. Здесь хоспис – последний приют умирающих, а по коридорам бродят толпы косматых людей с фотоаппаратами и камерами и мешают лечебному процессу. Уверен, что и сейчас кое-кто из них топчется возле нашего парадного. Как же, сегодня может сбыться мечта больного Скеффингтона, и он может умирать со спокойной душой. Тьфу!
Карен подошла к окну и раздвинула жалюзи. Возле входа действительно паслась довольно представительная группа журналистов с микрофонами и камерами. Одни пили кофе, сидя на кофрах, другие разговаривали между собой или по телефону. Там за окном была жизнь, здесь в больнице затаилась смерть, и они должны были неизбежно встретиться. Карен подумала о накачанном морфием, чтобы не чувствовать боли, больном, ожидающем главный в своей жизни матч, и слезы невольно накатились на глаза. Персонал хостела привык к смерти, но обычно она подходила тихо, а здесь всё должно было свершиться онлайн, на глазах у миллионов зрителей.
- Доктор, подойдите, пожалуйста, - позвала женщина срывающимся голосом.
Догерти оторвался от чтения и присоединился к медсестре. Выглянул в окно.
- Налетело вороньё! Пойду разгоню их.
- Не надо, Джеймс. Пусть выполнят свою работу, Тони Скеффингтон будет доволен.
Она прижалась лицом к его плечу и расплакалась. Догерти, неожиданно для себя не отпрянул, а наоборот приобнял толстуху. Так они простояли минут пять, пока Карен, шмыгнув носом в последний раз, не вернулась к своему остывающему кофе.
С чего, вдруг, австралиец Тони Скеффингтон стал фанатом столь непопулярной на зелёном континенте игры, как соккер, он же футбол, в исполнении абсолютно безнадёжного клуба «Лестер сити»? Эта «болезнь» досталась ему по наследству от отца, а тому от деда, плотника из небольшого английского города Лестер. Клуб, основанный ещё в 1884 году звёзд с неба не хватал – три кубка лиги за сто тридцать лет, а в прошлом году и вовсе прочно обосновался в подвале турнирной таблицы, но Тони не отвернулся от команды и продолжал смотреть все матчи, хоть и начинались они из-за разницы во времени в два часа ночи. Сержант Скеффингтон служил в дорожной полиции и очень редко участвовал в погонях и перестрелках, но и рядовые дежурства после бессонных ночей давались тяжело. В Австралии болельщики распределены равномерно между тремя видами спорта: регби, похожим на него австралийским футболом и крикетом, называемым в Америке бейсболом, поэтому сослуживцы не понимали странного увлечения сержанта и подтрунивали над ним постоянно.
Постоянные неудачи любимой команды приводили Тони в отчаяние, у него даже появились боли в правом боку на нервной почве, как ему казалось. Полицейский врач направил его на обследование, а после получения результатов анализов, Скеффингтон услышал страшный приговор – рак аппендикса. Хирург в онкологическом центре долго рассматривал его снимки, потом вскинул глаза на пациента.
- Ты не похож на кисейную барышню, поэтому буду откровенен. При четвёртой стадии операция бесполезна, тебе осталось жить месяц не больше. Мои сожаления. Вот направление в городской хоспис, там, по крайней мере, на стены лазать от боли не будешь.
Тони, плохо соображая, механически взял протянутую бумагу. Он только что отметил пятидесятилетний юбилей и умирать в ближайшее время совершенно не собирался. На негнущихся ногах добрёл до двери и резко обернулся.
- Доктор, я не умру, пока «Лестер» не станет чемпионом Англии.
- Что вы сказали? – вскинулся близорукий эскулап, но пациента в кабинете уже не было.
Нужно было как-то сообщить неприятную новость Сюзанне. Жена полицейского всегда готова к тому, что муж может не вернуться с дежурства, поэтому он не придумал ничего лучшего, как рассказать всё напрямик. Женщина побледнела, потом молча обняла мужа. Они долго стояли посреди гостиной, не говоря ни слова, пока привычная боль не заставила Тони высвободиться и прилечь на диван. А через пару дней Сюзанна отвезла мужа в больницу. Хоспис оказался трёхэтажным зданием, спрятавшимся в глубине сада на окраине города. Умиротворяюще пели птицы, под мышкой накрепко прижат верный друг-телевизор, но на душе у Тони было крайне паршиво. Мысли в голову лезли одна черней другой.
- Я буду приезжать очень часто, - старалась успокоить жена, видя, как ему трудно.
- Не нужно, дорогая, считай, что я на дежурстве, - отмахнулся он. Поцеловав боевую подругу, подхватил освободившейся рукой спортивную сумку с вещами и направился к дверям заведения.
Персонала в больнице было не меньше, чем пациентов, и все врачи излучали оптимизм. Их нарочито широкие улыбки и дружеские шлепки по плечу сперва раздражали, но вскоре Тони перестал обращать на них внимание. Если подумать, так лучше, чем, если бы все бродили с трагическим выражением на лицах. Его определили в одноместную палату, повесили телевизор напротив кровати, подключили кабель, купировали боли, да и дела в чемпионате у «Лестера» постепенно пошли в гору.
Много позже отведённого хмурым хирургом срока, чемпионат закончился, и любимый клуб замер в шаге от зоны вылета, но всё-таки сохранил прописку в премьер лиге. Команде требовалась революция, было очевидно, что старые лидеры уже не тянут, а денег на неё не было. И в межсезонье тайские хозяева команды сделали престранный ход: почти все предусмотренные на трансферы средства потратили на покупку тренера Клаудио Раньери. Немолодой уже специалист ничего в своей карьере не выигрывал, и от него, вечно второго, топ-клубы просто шарахались. Ему и поручили собрать новый коллектив. Из низших лиг набрали нападающего Варди, миниатюрного опорника Конте и других никому не известных игроков. С этой бесперспективной бандой Раньери и пустился в новый сезон.
Сюзанна приезжала каждую неделю и тихо радовалась, слушая пространные рассуждения мужа о трансферной политике и тренерских решениях. Если человек думает о будущем, значит дела не так уж плохи.
- Дорогая, не забудь, как обычно, поставить десять долларов на победу «Лестера» в чемпионате. С каким коэффициентом принимают ставки?
- Успокойся, я уже двадцать поставила под один к трём тысячам, - улыбнулась жена.
- Молодец. Ты у меня будешь богатенькой вдовушкой, - обрадовался Тони, как будто шестьдесят тысяч уже были у них в кармане.
- Выздоравливай, и мы станем обеспеченной супружеской парой, - Сюзанна нежно потрепала мужа по щеке, поцеловала в губы и стала прощаться.
На лето болезнь словно законсервировалась, ни улучшений, ни ухудшений. Тони много времени проводил в саду, стараясь ходить самостоятельно, правда, в основном вокруг коляски.
И восьмого августа начался новый сезон. Все комментаторы предрекали «Лестеру» вылет в чемпионшип, а он взял и вынес в первом туре «Сандерленд» 4:2. Шесть туров без поражений! Варди рвал оборонительные редуты «Вестхэма», «Астон Виллы», «Сток Сити» поочерёдно, Марез выдавал ему филигранные пасы, Конте выгрызал мячи в середине поля, на линии ворот творил чудеса Шмейхель. Тони воспрял духом. После окончания игр в четыре утра он отплясывал вокруг своей кровати, а дежурные медсёстры шипели, за то, что мешает спать остальным пациентам. Рак испугался и затаился, врачи табунами ходили на экскурсии, посмотреть на диковинного больного. Тогда же появился и первый журналист. Местную газету со статьёй о фанате, побеждающем смертельную болезнь ему привезла жена, но он постарался выставить её побыстрее, потому что в гости на стадион «Кинг Пауэр» ехал сам «Арсенал». Пришёл, увидел, победил. От «Лестера» не осталось и камня на камне 2:5. Было от чего прийти в отчаяние. Одно дело гонять ничейки с «Борнмутом» и «Стоком», в английской премьер лиге нужно уметь играть с грандами.
Самочувствие Тони стало ухудшаться, боли усилились. Теперь, чтобы пациент заснул, дежурной медсестре приходилось делать ему укол морфина. А когда он смотрел матч, рядышком обязательно дремал на стуле кто-нибудь из персонала.
Жестокое поражение, однако, не ввергло «Лестер» в уныние. Клуб продолжал дома обыгрывать, а в гостях играть вничью с середняками лиги, а в четырнадцатом туре ухитрился не проиграть «Манчестер Юнайтед» и нежданно-негаданно очутился на первом месте.
Забывший все свои беды Скеффингтон получил посылку из Англии. В ней лежала клубная форма с его фамилией и письмо со словами поддержки за подписями всех полевых игроков. Оказывается, пресс-служба «Лестера» наткнулась на заметку о нём и построила на этом факте целую рекламную компанию. Теперь о преданном австралийском болельщике знал весь мир. Тони немедленно натянул драгоценную футболку и снимал только, когда жена забирала её постирать, причём, каждый раз, чуть ли не со слезами умолял делать это как можно осторожнее.
Гранды английского футбола продолжали выяснять отношения между собой, не обращая внимания на выскочку. Все были уверены, что запал нахальных ноунеймов скоро пройдёт. А они обыграли «Челси» и «Тоттенхэм», вырвали ничью у «Манчестер Сити», и только «Ливерпулю» уступили в гостях с минимальным счётом. И вот, сегодня им нужно победить «Сандерленд» и войти в историю.
- Осталось десять минут. Пойду проведаю нашу медийную звезду.
Догерти нехотя оторвался от кресла, потянулся всем телом.
- Странно. Он загадал, что будет жить пока «Лестер» не станет чемпионом, и при этом всем сердцем желает им победы. Объясните мне, доктор, - задумчиво пробормотала Карен.
- Мы все когда-нибудь умрём, милая. Лучше быть при этом счастливым. Я где-то читал, что великий завоеватель Аттила скончался прямо на партнёрше. Прекрасная смерть, - философски изрёк Джеймс и скрылся за дверью.
- Партнёрша готова, - пробурчала себе под нос сестра Ходжсон.
Жизнь в Тони едва теплилась. Он полусидел на двух подушках, заботливо подложенных Карен ему под голову, на лице кислородная маска. Напряжённый взгляд устремлён на экран. Там три эксперта, перебивая друг друга, обсуждали шансы соперников. Звук максимально приглушили, чтобы не беспокоить больных из соседних палат, и Скеффингтону приходилось старательно вслушиваться, чтобы разобрать слова. Все сходились во мнении, что единственной приемлемой тактикой «Сандерленда» в борьбе с неудержимым Варди и компанией может быть глухая оборона. «Лестер», даже в гостях, помчится за титулом, занервничает и у хозяев появятся шансы для кинжальных контрататак. Тони прикрыл глаза, сложил руки груди и стал что-то невнятно бормотать. А ведь, он молится, внезапно понял застывший у постели Догерти и даже вздрогнул. Псих, натуральный придурок! Ему бы о вечном подумать. Поразительный экземпляр.
Команды вышли на поле. Доктор перевёл взгляд на приборы. Давление в норме, пульс восемьдесят ударов. Но стоило ввести мяч в игру, как пульс подскочил в полтора раза.
- Тони, поспокойнее, а то мне придётся ввести снотворное.
Больной даже ухом не повёл. Всем своим существом он был там - на стадионе «Кинг Пауэр» в пятнадцати тысячах километров от этой унылой палаты. «Чёрт с ним, - подумал Джеймс – пусть делает, что хочет. Ну, умрёт на день раньше, моя совесть чиста». Он развернулся на каблуках и покинул палату.
Карен всё ещё сидела в ординаторской, что-то печатая в своём айфоне.
- Как он там? – не отрываясь от экрана, спросила она, когда Догерти вошёл.
- Жив.
Доктор устало плюхнулся на диван.
- Исчерпывающий ответ. А пойду я, пожалуй, посмотрю с ним соккер.
Она поднялась и сунула телефон в карман халата.
- Иди, иди, а я вздремну полчасика.
Врач закинул на диван ноги, не снимая обуви, а медсестра ушла в палату Скеффингтона.
Она уже пару раз смотрела с ним футбол, но правила так и не поняла. Игроки почему-то пытались загнать ногами мяч в ворота, которые охранял специально обученный человек, хотя очевидно, что гораздо удобнее использовать для этой цели ещё и руки, а мячом бить выше перекладины, ведь туда человек, называемый вратарём, точно не допрыгнет. Впрочем, выше ворот все били довольно часто, но очков за эти попытки не начислялось, а многочисленные зрители недовольно гудели. Голов забивали очень мало. В общем привлекательность игры была весьма сомнительна.
В первом периоде никто мяч в ворота так и не закатил. Карен зевнула, прикрыв рот рукой, и в сотый раз взглянула на Тони. Ему было тяжело даже руку поднять, но он хватался за голову после каждой неудачной попытки любимой команды. Если бы обстановка соответствовала, девушка давно бы рассмеялась.
- Тебе нравится?
Больной кивнул.
- А сам ты играл в соккер когда-нибудь?
Скеффингтон снова кивнул и, ей показалось, даже улыбнулся. Трудно было представить, что этот живой труп был когда-то спортивным подтянутым мужчиной. Карен не стала больше расспрашивать.
После перерыва мучения «Лестера» продолжились. Атака следовала за атакой, но мяч упорно не шёл в ворота. Наконец, на шестьдесят шестой минуте Варди открылся на правом углу штрафной, Дринкуотер вырезал шикарный пас метров на пятьдесят, нападающий принял мяч на грудь, сбросил под рабочую правую ногу и ударил в самый угол. Вратарь прыгнул запоздало, но до мяча не дотянулся. Вся команда бросилась обнимать своего голеадора, стадион безмолвствовал, лишь гостевая трибуна сходила с ума. Тони сорвал кислородную маску и издал какой-то нечеловеческий рык: «Варди- гений!!!». Карен вскочила со стула, чтобы водрузить маску на место, но больной жестом остановил её, и медсестра не стала перечить.
«Сандерленд» заменил сразу двоих игроков и бросился отыгрываться, сидеть в обороне уже не было смысла. Пятнадцать минут они владели полным преимуществом, имели два стопроцентных момента, но не использовали их. Игра постепенно выровнялась, а в дополнительное время Варди забил гол-близнец первого, и всё было кончено. Обессилевший от переживаний Скеффингтон схватил пришедшего доктора за руку и молча рыдал.
В палату забежал охранник.
- Телевизионщики требуют, чтобы их впустили.
- Тони, ты будешь говорить с ними? – спросил Догерти, хотя лично ему очень хотелось послать этих стервятников подальше.
Больной кивнул утвердительно.
- Скажи им, мы сами сейчас спустимся, - бросил Джеймс охраннику, достал из угла сложенное кресло-каталку и при помощи Карен стал осторожно перекладывать в него невесомое тело Тони.
На крыльце толпилось не менее двух дюжин журналистов с микрофонами, оклеенными логотипами их вещательных компаний и операторов с большими профессиональными камерами. Стоило коляске с героем дня появиться в зоне видимости, как вся толпа пришла в движение. К нему сразу протянулись десятки микрофонов и диктофонов.
- Поосторожнее, господа, вы имеете дело с больным человеком, - не выдержал вышедший из-за коляски Догерти.
- Тони, как вы оцениваете сегодняшнюю игру?
- Вы ожидали победу?
- Что вы сейчас чувствуете?
Вопросы сыпались со всех сторон.
Скеффингтон вымученно улыбнулся.
- Давно уже чувствую одну только боль, - ответил он с трудом шевеля губами, - но я ожидал эту победу всю жизнь и сейчас совершенно счастлив. Парни восемь месяцев поддерживали моё безнадёжное существование, наполняя его смыслом. Бесконечно благодарен им за это. Теперь и умереть не страшно.
- Но ведь, если бы они не выиграли, вы бы жили дальше, согласно вашего обещания.
- Мои отец и дед, я знаю, давали такие же обещания. И что с того? Лежат на кладбище, как и положено. Пора и мне, спасибо за внимание.
Он сделал прощальный взмах рукой, и сестра Ходжсон закатила коляску в вестибюль хосписа.
Когда Джеймс и Карен по окончании дежурства выглянули на крыльцо, посторонних там уже не наблюдалось. Они подошли каждый к своей машине и синхронно открыли дверцы.
- До свидания, доктор. Желаю хорошенько выспаться, - грустно сказала медсестра.
- У меня дома имеются большая бутыль виски и огромная кровать, - неожиданно отозвался Догерти – может быть дама согласится разделить их со мной?
- Я думаю, что дама не настолько глупа, чтобы отказаться от такого творческого предложения, - рассмеялась девушка, захлопнула водительскую дверь своей машины и решительно направилась к соседнему автомобилю. Джеймс быстрым шагом обогнул свой «Вольво» и услужливо открыл пассажирскую дверцу.
P.S. Тони умер наутро после следующего матча. Первого матча «Лестера» в ранге чемпиона.