Госпожа Миндаль жарила самые вкусные в мире орехи к Рождеству. Может быть, ее и прозвали так за ее талант. А может быть, талант ее происходил от того, что и мать ее, и бабушка, и прабабушка и прапрабабушка жарили миндаль для рождественских праздников, не жалея углей для огня, карамели для орехов и улыбок для покупателей, и семейное занятие стало семейной фамилией.
Госпожа Миндаль была полной особой с добрым лицом. Но когда она высыпала орехи в большую жаровню – лицо ее становилось серьезным и суровым. Горе было попасться ей под руку! Большая жаровня укутывалась облаком дымящейся карамели, и казалось, что она колдунья, которая варит волшебное зелье, или смотрит в дымчатое волшебное зеркало.
Сердце каждого на рождественской ярмарке замирало в этот момент. А госпожа Миндаль щедро насыпала жареные орехи в кулек, и улыбаясь, подавала покупателю. Ее карие глаза были ласковыми, будто шоколадная глазурь. И так тепло становилось в руках от ее кулька, а на душе от ее взгляда!
У мадам Миндаль был племянник. Он вечно крутился возле очага и глазел на то, как орехи покрываются сладким карамельным налетом. Госпожа Миндаль готовила много орехов, и начинала она задолго до Нового года. Большие короба с мешочками фундука и арахиса, мешки с грецкими орехами и даже какие-то диковинные бразильские орехи привозили госпоже Миндаль на почтовых каретах начиная с октября. Мальчик пробовал все-все орехи – и просто с сахаром, и с корицей. Но больше всего ему нравился карамельный миндаль. Миндаль он уплетал за обе щеки. Он мог бы есть жареный миндаль вместо завтрака и вместо ужина – если бы госпожа Миндаль не была строгой тетушкой и не заставляла его есть на завтрак кашу, а на ужин горячий суп. Миндаль он всегда таскал с собой в кулечке и угощал друзей. А иногда и собаку столяра. И даже уток в городском парке.
Так его и звали – Миндаликом.
Когда начиналась рождественская ярмарка, и госпожа Миндаль обосновывалась в лавке-хижине на городской площади, мальчик отправлялся с ней. Он играл на флейте рождественские песни, помогал упаковывать в кулечки ароматные покупки и носился по площади за угощениями. Он грелся у костра в центре площади, маленькими глотками отпивая детский пунш, поедал пухлые вафли со сладкой начинкой и сардельки с острой горчицей. А потом возвращался к тетке:
«А все же нет на площади ничего вкуснее твоих орехов! - говорил он с набитым ртом, -Даже каштаны, которые жарит старик Лоренц, не так хороши!»
Госпожа Миндаль усмехалась и протягивала ему большую мешалку, которой она шевелила орехи, чтобы они не подгорели. Это была правда. Вкуснее ее орехов не было ничего.
*
Многие жарят на Рождество орехи. У кого-то получается хорошо, у кого-то они слишком горчат, потому что пережарены, а у кого-то слишком хрустят, потому что в них положили много сахара. Но никто бы не посмел состязаться с госпожой Миндаль! Ее орехи были самыми нежными, самыми сочными, самыми вкусными. А еще у нее были золотые руки.
И в маленький городок на Рождество приезжали из дальних краев. Городок был маленьким, а слава госпожи Миндаль – большой.
И вот одним рождественским сезоном случилось неожиданное.
Говорят, семья кондитера приехала с юга, оттуда, где любят сладости. Ведь чем южнее живут люди, тем больше они любят сладости. Кто-то возражал, что будь кондитер с юга, он никогда бы не поехал на север, потому что нет ничего прекраснее южного солнца. На что ему тут же отвечали, что вкусы у всех свои. А кондитер этот скорее всего имел сварливый характер и потому его выгнали из родного города. На что тут же следовало возражение, что сварливый человек никогда не станет хорошим кондитером, потому что от дурного характера скиснутся все сливки и протухнут все яйца на кухне, а кондитер приехал явно хороший, и значит нечего наводить на честного человека напраслину.
Одним словом, приезд новых жителей вызвал в городке много переполоху. У кондитера было две дочки примерно такого же возраста, что и племянник госпожи Миндаль, и маленький сын, который ходил только, держась за материнскую юбку, зато умел громко вопить, если эта юбка шла не в том направлении, что ему хотелось.
Дочери помогали отцу в сладком ремесле. И к Рождеству кондитер удивил всех душистыми мягкими пряниками.
В этом городке, конечно, пекли пряники. Такие твердые, расписные, которые хорошо грызть зимним вечером с книжкой в руке. А пряники приезжего кондитера были мягкими и душистыми, как рождественский пунш! Облитые шоколадом, они скрывали свой аромат до первого укуса. А стоило укусить его – взрывались на языке корицей, щекотали его кардамоном и холодили гвоздикой.
Детишки забыли обо всем на свете. Не очень красивые на вид пряники разлетались к полудню, хотя ярмарка открывалась всего за полчаса до него!
*
Миндалик тоже попробовал новые пряники. И душа его улетела в облака. Все карманные деньги он потратил в этом году на пряники! Прощайте, каштаны, вафли и булки на вертеле! Прощайте, сардельки с горчицей! И детский пунш у костра!
Он приходил в хижину к госпоже Миндаль и жевал орехи. Вкусно! Только теперь ему чего-то не хватало.
Теперь самыми вкусными были не только орехи. Но и пряники. Он по-прежнему играл на флейте рождественские гимны. И все отметили, что в этом году он играет их по-особенному торжественно. Проникновенно как-то.
- Кажется, взрослеет твой Миндалик, – подмигивали все госпоже Миндаль, - Смотри, переманят скоро у тебя твоего помощника! – подшучивали самые острые на язык, кивая в сторону старшей дочери приезжего кондитера, возле лавки которого Миндалик крутился теперь чаще, чем возле ореховой хижины тетки.
Госпожа Миндаль и сама заметила, что обходится в этом году почти без помощи: помощника было не дождаться. Но она ничего не говорила Миндалику, который каждый вечер смотрел на орехи с такой грустью, словно прощался с ними.
Никому было невдомек, как Миндалик страдал. Как удержать в сердце две любви? Орехи ведь не стали ему менее дороги. Но пряники… Было в них что-то такое, от чего душа улетала ввысь.
Что ему теперь считать самым вкусным в мире?
Однажды он набрался смелости попросить у кондитера разрешения посмотреть, как тот делает пряники.
Миндалик думал, что стоит ему увидеть, как появляются пряники на свет, он сможет поймать за хвост ту тайну, которая делает их такими вкусными – и тогда он принесет эту тайну орехам и в душе его снова наступит гармония и покой. Орехи станут еще вкуснее!
Но тайны он не увидел. Ни в первый день, ни во второй. Две недели торчал он в кондитерской – и видел, как старательно месит тесто кондитер. Ничего сверхъестественного.
Нюхал мальчик пряности. И даже купив таких же, пожарил с ними дома орехи. Нет! Не в пряностях дело!
Тогда Миндалик притащил кондитеру целый мешок миндаля.
- Вот. Это миндаль. Самый вкусный орех в мире!
- А зачем он мне? В пряники миндаль я не кладу, а орехи жарить виртуозно, как твоя тетя, не умею.
Миндалику было очень приятно, что кондитер такого высокого мнения о его любимых жареных орехах.
- Надо все-таки их смешать. И посмотреть, что получится!
Эта мысль, смешать орехи с пряниками, чтоб не мучиться больше тем, что же из них вкуснее, пришла в голову Миндалику этой ночью от отчаяния.
- Ну хорошо, - сказал кондитер, - давай посмотрим.
Миндальные пряники вышли не очень, надо честно признаться. Орех в них стал грустным и отсырел.
Тогда Миндалик решил обжарить орех в печи, насыпав его на пряники сверху!
Когда из печи вышли пряники, посыпанные соломкой нарезанного миндаля и похожие на маленьких ежат, кондитер первым понял, что произошло. Он полил свежие пряники растопленным шоколадом. Иголки миндаля спрятались в шоколад, как в шаль и уже не так воинственно торчали наружу.
- Попробуй-ка! - сказал кондитер.
Миндалик попробовал.
И понял, что вместо того, чтобы создать из двух любимых сладостей одну, он придумал третью!
Но теперь он уже не огорчался, какую из них выбрать.
На то оно и Рождество, чтобы вкусных лакомств было много!
Пряники эти так и назвали – Миндалики.
По-немецки - «M;ndelchen»!