Сейчас трудно представить, как можно было зимой обходиться без обуви. Но не многие, оставшиеся в живых жители деревень Брянской области помнят, что после разгрома фашистов, у жителей почти ничего не оставалось из продуктов и одежды. Всё, что могли фшисты отобрали в период окупации: продукты, одежду, не гнушаясь даже крестьянской обувью.
В нашей семье сохранились только старые поношенные валенки, которые немецким солдатам летом были ни к чему. В последние дни разгрома немцы, покидая насиженные места в нашей деревне, угоняли с собой жителей села. Чудом, благодаря моему деду Ивану, нам удалось избежать этой участи. Во время движения колонны по лесу, дед Иван сумел обмануть немцев и увести корову Лыску, на которой мы на телеге везли свой скарб, в лес, где вся моя семья и дождалась прихода солдат Советской Армии.
После войны, за посёлком сохранилась линия обороны, где шли кровопролитные бои в первые дни войны. Окопы, полузасыпанные песком можно было встретить на протяжении нескольких километров. А осколочные мины без взрывателей,деревенские ребятишки в лесу искали сами, чтобы набить карманы осколками. Осколки были двух видов: шарики диаметром восемь милиметров и обрубки толстой проволоки ,-длиной около сантиметра.
Нас интересовали только шарики, они служили нам снарядами при стрельбе из рогатки-детского основного карманного оружия тех лет. Летом мы не знали обуви. Наши пятки за лето превращались в настоящие подошвы, которым трава и мелкие камешки не доставляли особых неудобств при ходьбе по лесу и беге. Но зимой без обуви на улице не побегаешь, а мне всегда хотелось быть с более взрослыми ребятами из нашего посёлка.
Учитывая это, мой дед Иван собрался собственноручно сплести мне лёгкую обувь -лапти. Только с их помощью можно было решить эту проблему. Но зимой материал для них не найдёшь, поэтому мы с дедом пошли драть лыко в период, когда кора была пригодна для лаптей.
Идти далеко не пришлось, лес вокруг посёлка рос стеной.
Взяв топорик, дед Иван захватил бечёвку, чтобы связать прутья и мы отправились в лес. Стояла ранняя осень, поспевали яблоки, груши. В лесу можно было встретить грушу, усыпанную плодами и даже дикую яблоню. Пока дед резал лыко, я прошёлся вдоль окопов. Войну я не помнил и знаю её только по рассказам моей матери. Мне было интересно увидеть настоящие окопы. Хотелось найти что-то из оружия, чтобы потом похвалиться ребятам.
Неожиданно, вблизи линии полузасыпанных окопов, я увидел небольшую яблоньку. На ней было всего два огромных спелых яблока. Не раздумывая, я сорвал их и побежал к деду. Увидев меня с яблоками, он спросил , где я их взял. Удивившись, обычно на дикарках такие крупные яблоки не растут, он велел вести его к этой яблоньке, чтобы выкопать её себе в сад.
Я согласился, но сколько мы с ним не искали эту яблоньку, мы её так и не нашли. Чудеса да и только. Забрав нарезанные прутья и сетуя, что не нашли яблоньку, мы поспешили домой. Дед обработал лыко и отложил до зимы.
Пришла зима и снег белым ковром укрыл землю вокруг дома и речку, что пртекала в овраге в ста метрах от нашего дома. Мне хотелось на улицу, но всегда сдерживало отсутствие обуви. Дед Иван решил, что пришла пора исполнить моё желание и сел плести лапти. Я с любытством смотрел как тщательно подбирал он полоски и вплетал одну в другую.
Вскоре из нескольких полосок проявился мысок. Дед заставил меня примерить, чтобы знать какого размера плести мне лапти. Уже к вечеру лапти были готовы и я рвался на улицу обновить их. Но меня не пустили, зявив, что утром отпустят меня погулять в них, если я буду послушным и не полезу в воду.
На другой день, с утра я напомнил родителям об обещании пустить меня на улицу. Дед достал холщёвые портянки- онучи-, привязал за пятки длинные верёвочки и велел садиться на табурет. Радостный, я уселся на табурет, и стал ждать, когда мне подвяжут лапти. Они были почти невесомы. Одевшись, я бегом побежал на улицу. Ноги несли меня, как на крыльях.
К обеду солнце пригрело, и снег начал таять, образовывая в выбоинах лужицы. Лужи были моей страстью, я не мог пройти мимо, чтобы не померить их глубину. И на этот раз, я не долго думая, полез в самую большую, даже не соображая, что лапти не сапоги. При первом касании воды, вода залила мои лапти и я хлюпая ногами, поспешил домой. Мать обозвала меня паразитом и сняв лапти, пригрозила больше меня на улицу до весны не пускать.
Обещание она своё держала, но в её отсутствие, дед запрет снял. Довольный до нельзя, я тут же бегом побежал на речку. Тонкий слой льда позволял видеть дно,-временами проплывли мелкие рыбёшки. Зачарованный увиденным, я отошёл от берега, Опасаясь, что лёд может треснуть, я приблизился к кустарнику, торчащему из воды. Ухватился за куст, и в этот момент почувствовал, что лёд уходит из под ног и на поверхности появилась вода.
Страх придал мне силы и я выпрыгнул из воды на берег, спас куст, который не дал обломку льда быстро погрузиться под воду. Мокрый, я бегом бросился домой. В этот раз мне едва не попало ремнём от деда, но поругавшись, он быстро успокоился. Лёжа не тёплой печке, дед рассказал мне про Икара, который летел к солнцу, но погиб, потому, что от жары у него расплавились крылья и он упал в море.