Посвящаю моим товарищам, по профессии - славным акробатам на верёвке под самым куполом цирка, Боцму Ко и Гарьке Сэ. Они уже накушались винегрету и стюдню ( а водку они выпили ещё утром) и сейчас сытно отрыгиваются, не протестуя…
Я стояла с тобой на пригорке.
Ты оглаживал спину мою.
Я ж давясь по-девИчьи слезами,
Прошептала стыдливо: «Люблю…».
Ты не понял, спросил грубовато,
Чё сказала я только чт сейчас.
Я тогда зарыдала стыдливо,
Охирачив по морде тебя.
А потом мы стояли у бани,
Ты светился как месяц младой
Свежевымытой, красною мордой
И оглаживал спину мою.
Я ж тебе прошептала стыдливо.
Ты опять ничего не понЯл.
И какое ж тебе пониманье!
Ты же только чт из бани совсем!
И опять я тебя охирачив
По нахальной по морде твоей.
Зарыдала как будто на свадьбе,
И как будто ты - видный жених.
Лишь тогда ты всё понял на свете,
Снов огладил ты спину мою,
И вздохнув, мне сказал: «Я согласен.
Завтра ж утром пойдём под венец».
Восемь лет уж прошло с той поры уж.
Щас у нас – образцова семья.
Трое деток, все мальчики прямо.
Старший начал курить-выпивать.
Ты ж по-прежнему любишь помыться
И попарить яишник в парной,
Чтоб из бани ты с красною мордой
Посетить свой любимый пивной.
А оттуда итить уж домою,
Песни скотские громко оря,
Чтобы дома по наглой по морде
Получить от меня кулаком,
Чтоб заткнулся ты с песнями эти
И ложился на койку в кровать.
Что ж с тобою поделать, с пьянчужкой,
Если ты вот такой распесь… раздолбай.