Мы с Гоги празднавали день желизнадорожника. (Как, спрашивается, не празднавать, если восем лет назад я в плацкартном вагоне ездиль с Софико в Гагры к её мама?) На второй день торжэства позвали дедушку Иллариона с аккардионом. Старик играль пёпловский «Smoke on the water», и все плакали. Кушали чача.
Утром позвали участкового дядю Автандила вместе с пистолетом.
– Сможыш этого гада убить? – Гоги киваль в окно.
– Каво? Саакашвили? – дядя Автандил передёрнуль затвор. – Смагу.
– Нэт, – атветиль мой друг. – Саседский пэтух. Всэх моих кур перетапталь, сабака!
Участковий стреляль в распутный птица, но, видимо, не попаль, патамушта пэтух сталь жутко и, главное, адресно сквернословить. Сплюнуль в нашу сторону и снова пошоль в курятник.
На трэтий день, впечатленные мужеством петуха, мы решили визвать четыре дэвачки.
– Пять, – поправиль дедушка Илларион.
Однако вместо дэвачки пришла Софико, обозвала нас дебилами и добавила, что если мы не прекратим жрать чача и не разойдемся по домам, то дэвачки нам больши никогда не понадобятся.
Софико заперли в подвале. Кушали чача. Дедушка Илларион играль Ozzy Osbourne, и все плакали.
– Хасан, пачему твой баба всё напирёд знаит – кто к кому прийдет и скока мы чача скушали? – спросиль дядя Автандил. – Можыт, она колдунья?
– Какой колдунья!? – вскричаль я. – Был бы колдунья, давно бы наш ишак в джып превратиль. – Просто у неё точка сборки в третий глаз пошёль.
– Какой точка сборки? – спросиль Гоги.
– Ну, эта по Кастанеда, – атвичаль я, – который балшой энергий управлять можыт.
– А… – сказаль мой друг, – а давай Кастанеда к нам пазавём, пусть точка сборки в правильный русло пустит.
– А чито, у тибэ нэправильный, дарагой? – спрасиль дядя Автандил.
– Ты молчаль бы луччи, ворашиловский стрелок, – усмехнулься Гоги. – В пэтух попасть нэ можыш… А если б дэвачки пришёль?
Кушали чача. Не прошло и получаса, как приехаль Кастанеда. Дедушка Илларион хатель играть Сантана, но ураниль аккардион на пол, и все смиялись. Кроме Кастанеда.
Карлос хмуро сматрель на нас, переводя взгляд с одного на другого. Наконец заговорил:
– Джигиты знают, что они могут изменить точку сборки, если научатся избавляться от старых привычек и обретать новые. Знаете, где сейчас находится точка сборки каждого из вас?
– И гдэ, дарагой? – спрасиль Гоги.
– Под хвостом хасанового ишака, – ответил Кастанеда.
– Автандил, застрели этого иноземца, – зевнул дедушка Илларион. – Да сматри нэ прамахнись.
– Нэ магу, – развёл руками участковый. – Патроны закончилис…
– Чача хочиш? – спросил Кастанеду Гоги.
– Канэшна хачу, дарагой, – не раздумывая ответиль Карлос.
Кушали чача. Вскоре пришли ангелы. Они надевали на нас длиный бэлий рубашка, а рукава зачем-то завязали за спиной. Ангелы вывадили нас во двор. В дочерна синем небе висель балшой жолтый луна. Вокруг нее летала Софико, пытаясь метлой огреть любвеобильного пэтуха. Но мерзкая птица ловко уворачивалась и крутила ей фиги.
– Это Карлос Кастанеда, – я плечом указаль на нашего гостя.
– Мы знаим, дарагой, – один из ангелов кивнул головой.