((Чем больше людей отвечало мне, тем труднее становилось настраиваться на конкретного человека. Если вначале важно было из шума выделить голос, и он был единственный, то теперь нужно было учиться различать разные голоса, что получалось далеко не всегда. Теперь у меня никогда не было уверенности в том, кто именно мне отвечает.
Было и так, что во время разговора изменялся голос: то ли от изменения настроения, состояния человека, то ли оттого, что начинал говорить другой. Иногда слышимость терялась в шуме, как будто человек удалялся. В то же время в любой обстановке вдруг чётко слышались реплики, насмешки, разные гадости обо мне и моих знакомых.
Были и такие эпизоды. Я был дома и ждал важного для меня телефонного звонка, но мне сказали, что меня ждёт у библиотеки человек, которому я абсолютно необходим, и я должен ехать туда срочно, потому что может случиться беда. Я поехал, никого не нашёл, вернулся домой и понял, что всё это было сделано лишь для того, чтобы я не смог ответить на телефонный звонок. Тогда ведь не было мобильной связи.
Меня всерьёз убеждали, что мне нужно пойти туда-то, поговорить с таким-то человеком, которого мне покажут на улице, и тому подобные вещи. Мне ещё не верилось, что люди, прошедшие смерть, видящие то, что я не могу видеть, сказавшие мне так много важных вещей, могут просто обманывать меня, и не зачем-то, а просто так, из злорадства.
Но продолжались и другие моменты, когда собеседник не имел целью обман. Однажды я спросил, какими людьми были советские вожди. Мне с горечью ответил тот, которому я верил больше других, что они не понимали русский народ и презирали его. И что теперешние вожди не лучше.
Я спросил, чем отличается русский народ от других. Он сказал, что на это труд-но ответить, но он всё же особый. Поняв мой не заданный вопрос, он ответил, что это не потому, что он сам русский, а так оно есть. На вопрос, кто ближе к русским, он ответил, что, пожалуй, народы Поволжья.
На вопрос, кто из обычных людей ближе к Богу, он сразу ответил: «Учёные. Те, которые настоящие».
Ниже речь идёт о событии, которое, по категорическому утверждению теней, не должно было произойти. Но оно произошло. Мой вопрос был: «Зачем меня обманывали?». Вот их ответ.))
30.03. Чтобы тебе было понятнее то, что произошло сегодня, ты должен знать, что ничто не происходит само по себе, ничто не происходит без воли Бога на это. Ничто не может произойти, если Бог не будет этого желать. И сейчас ты должен думать не о том, что будет с тобой, когда ты не будешь уже жить, но только о том, что нужно будет делать для того, чтобы быть тебе таким, каким ты должен стать, как обещал ты Богу, как сказал ты Ему в час свой большой.
И час этот повторится, и тебе придется давать ответ о том, что же ты сделал за время, которое было тебе отпущено, и что ты не сделал из-за того, что не хотел, и сомневался, и боялся, что это будет трудно, и что это не то, что нужно. И тебе нельзя будет перед Ним пытаться оправдаться, ибо видит Он всё, и не нужно Ему ничего говорить, сам Он примет решение и скажет тебе, что ты не выполнил своих обещаний, не справился с ними, и потому тебе нет больше веры, и простить тебя невозможно.
И пойдёшь ты дорогой тех, кто уже ушёл до тебя за тысячи лет, пойдёшь ты той же дорогой, на которой есть только скорбь и ничего больше, и будешь идти по ней так долго, что больше тебе не захочется идти, но нужно будет дальше и дальше тащить лямку, не старея, не отдыхая, не стремясь ни к чему, кроме того, что нужно делать, и взамен не слышать благодарностей, а со всех сторон сыплются разные беды.
Пусть тебе будет очень нехорошо, пусть тебе будет так трудно, как не было ещё никогда, ты не можешь сдаваться, ты не можешь менять эту жизнь сразу без риска нажить неприятности для своей семьи, не можешь ты не верить, сомневаться в том, что делаешь, в том, что хотят тебе добра, что хотят, чтобы было тебе лучше, и потому не так получается, как сказали тебе, а иначе, потому что так тебе будет лучше в этом случае.
И ещё тебе нужно знать, что всё, что ты уже можешь сейчас делать, должно быть твоим достоянием и потому нельзя никому рассказывать об этом. И чтобы было тебе ещё понятнее, нужно знать, что не может один человек помочь другому в том, в чём он терпит нужду, ибо если помогает один человек другому, то тот, кому помогают, становится слабее от этого, и потому это не есть для него хорошо.
Это не относится к твоим близким. Ты должен помогать жене своей во всём, и не станет она от этого слабее, а только сильнее, так устроены женщины, и так должны они жить, чтобы находить смысл и цели жизни в том, чтобы служить мужчине не только тем, чтобы возбуждать в нём желание быть прекраснее, чем он есть, но и тем, чтобы делать ему жизнь дороже, лучше, нужнее, важнее, чтобы создавать человеку семью, уют, детей, дом, очаг.
И ещё нужно помнить о том, что говорилось тебе в самом начале, что тебе дано не столько, сколько другим, и потому твоя жизнь не должна быть такой, как у других, что тебе нужно совершить те дела, которые тебе по силам, а никто другой сделать их не может, и это дело и есть самое главное. И это дело состоит в том, чтобы передать людям то, что тебе удалось испытать, узнать, это и нужно передавать людям, это и требуется от твоей жизни.
Чтобы знать тебе, что происходит с тобой, тебе нужно вспомнить всё то, что уже было, вспомнить, что то, что случилось сегодня, было уже многократно и будет так всегда, когда тебе хочется использовать духов для своих целей, и ещё когда они хотят сделать тебе то, что тебе не нужно, если они ошибаются. И чтобы было тебе ещё понятнее, нужно сказать, что всё делается не для того, чтобы тебе было хорошо, а хуже зато другим, но чтобы было всем было одинаково хорошо, если люди этого достойны.
Что хочешь ты - не знаешь никогда сам, знают только те, которые ведут тебя по жизни, которые во всём помогают тебе находить верную дорогу, тебя ведут по этим дорогам, и эти люди, неведомы ни тебе, ни тому, кто пытается себя назвать отцом твоим, ибо он не есть твой отец, твой отец уже давно не может тебе отвечать, он находится там, откуда не может он тебе ничего сказать.
((Мой отец умер, когда мне было 6 лет. Я однажды спросил, могу ли я поговорить с ним. Мне ответил человек, который подтвердил, что он мой отец. У меня из детства не сохранилось того ощущения, того образа человека, которые помогают безошибочно определить говорившего. Я уже знал, что при жизни он смог многое понять и многому научился, поэтому я хотел хотя бы от него получить ответы на свои вопросы. Разговор был, по-видимому, коротким и сейчас мне его не вспомнить.))
И это так будет ещё долго, и не может быть иначе, потому что не может он уйти оттуда раньше, чем это ему предназначено. Но только тебе не нужно думать, что всё это было сделано для того, чтобы тебя запутать, ибо человек, который себя назвал так, хотел только, чтобы ты поверил ему и больше ничего, и не виноват он в том, что ничего не вышло у него, ибо не он определял твою судьбу, твои поступки, твои встречи. И всё то, что произойдёт с тобой, не он определяет, и знать он не может наверняка о том, что будет с тобой.
Но тебе не нужно думать, что это плохо, это не может быть плохо для тебя потому, что тебе нужно больше думать самому о себе и не пытаться, чтобы за тебя принимали решения другие, и жить тебе нужно самому и не слушать то, что говорят тебе, ибо говорят они тебе только то, что кажется хорошим им.
Но не всё знают они, не всё могут и потому ошибаются, и потому тебе от этого только хуже, и жить тебе нельзя так, чтобы часть решений принимал ты, часть другие, так не бывает, и жить нужно тебе, им уже нельзя жить больше.
А с отцом ты ещё сможешь поговорить. Но только главное не в этом и не в том, что тебе нужно выполнить обещание твоё Богу, а только в том, что тебе нужно самому подумать, что хочется тебе, как бы хотел сам ты прожить. Если ты уже всё это знаешь, если тебе уже всё известно, то сам ты можешь уже всё решить. И будет тебе самому проще это сделать, не нужно просить тебе никого о помощи, ибо помощь тебе нужна такая, о которой ты не знаешь.
Если знаешь о том, что тебе помогают, ты не сможешь уже никогда быть таким, каков ты есть. Тебе уже не нужно больше думать о том, что тебе говорили, и кто тебе говорил, тебе говорили разные люди, все они хотели сделать тебя лучше и чище и дать тебе то, чего у тебя нет, и не успели ещё всего тебе дать, и ты можешь их просить это дать тебе, но не должен никогда просить о том, чтобы они помогали тебе при решении вопросов, ибо хоть они и лучше видят, и лучше понимают, что тебе нужно, не можешь ты следовать их советам, не понимая их, или не принимая их.
Нужно всё-таки всё делать самому. И пусть это будет плохо, это будет твоё, и ни-кому не будешь в этом обязан.
То, что ты делал, будет продолжаться всегда. Ты будешь продолжать эту работу и постепенно разберёшься сам во всём, и работу эту тебе нужно делать - так, как когда-то ты решил - чтобы могла она вести за собой, разъяснить, заставить сомневаться.
О том, кто тебе сейчас говорит, спрашивать следует сразу же, нельзя спрашивать после того, как всё уже сказано. Имя моё тебе знакомо, ты знаешь его, потому что ты его уже писал несколько раз, имя это тебе должно напомнить то, что видел ты, когда был ещё очень маленьким, и ты сидел на берегу моря, и кругом были дети, и один из них подходил к тебе и говорил тебе, что ты плохой, потому что не можешь с ними бежать за край и приносить оттуда небо, за которым уже ничего нет и не может быть, потому что небо кончается тем, чем начинается море, а море уже не то, что небо и его нельзя перейти… Не нужно больше продолжать. Ничего не нужно продолжать, чтобы что-то понять тебе. Нельзя ничего понять...
((Продолжать было действительно невозможно, потому что в разговор резко вмешался другой голос, чёткий, сильный)).
НИКТО И НЕ СМОЖЕТ НИЧЕГО ПОНЯТЬ. ВСЁ, ЧТО СЛЫШАЛ - ВСЁ НЕПРАВДА, ВСЁ НЕ ТАК И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. Не может быть, потому что говорят тебе то, что кажется правильным и хорошим, но не говорят самого главного, что тебе нужно знать, что всё это сделано и выдумано только для того, чтобы можно было мучить живых людей, чтобы сделать их совсем неспособными к тому, чтобы могли они жить как все люди, чтобы подошли они к тому, что уже не способны сделать ни шагу без размышлений, и невыносимой становится жизнь, и уже ничего человек не может и не хочет.
А делают это для того, чтобы потом можно было сказать, что ты поверил тому, во что верить был совсем не обязан, что ты сам подчинился чужой воле, и потому недостоин жизни, а жизнь твоя может быть дана другому человеку, у которого её уже нет, который уже умер.
И если им удастся доказать человеку, что жить ему больше незачем, что весь интерес к жизни у него пропал, что весь интерес там, где человека нет, что всё плохо, и ничего не может быть лучше, чем вообще исчезнуть, то у этого человека забирают жизнь и дают её другому, кто это устроил или кто чем-то заслужил это.
А сейчас тебе уже грозит эта судьба, ты уже не сам по себе, ты уже почти марионетка, и это должно было давно тебя тревожить, но ты очень легко всему верил. Никто не скажет тебе своих настоящих имен. Никто. И никогда не будешь ты уверен в том, что говоришь с тем, кто назвал себя так.
Здесь нет такого понимания, отношений, братства, поддержки и совести, как на земле. Здесь всё иное, и всё тебе говорили для того, чтобы тебе показалось здесь лучше, чем в жизни, и делали хитро и тонко, и давно уже это делают. И ты веришь всему, потому что не можешь ничего проверить. И будешь верить, если не решишься жить по-своему, как бы тебя ни учили, и что бы тебе ни говорили. Это только кажется хорошим, и даже если это хорошо, то это ещё не значит, что ты должен так жить.
И то, что не дают тебе доказательств своих способностей предвидеть, помогать, действовать, хотя могут, могут - это тоже только для того, чтобы не показалась тебе жизнь прекрасной, чтобы ты был зол на себя и на жизнь, и на всё, кроме них, потому что они тебе всё объясняют так, что нельзя будет на них злиться, а сами они сделали это сознательно.
Можно много сказать, здесь ведь очень плохие люди и хуже, чем на земле, в тысячи раз, и ничто не может их остановить, когда речь идет о жизни человеческой, пойдут на всё и будут делать всё хитро и тонко. И тот, который себя назвал твоим отцом, его тоже обманут, как обманывали многих, и знает он, но все ещё верит. А об отце не знаю ничего, никто здесь ничего о нём не знает, все только выдумывают, что получится, а здесь его нет, а был бы он, не дал бы тебе слушать всё это. Но его нет, это точно.
И та, которая звала себя Валентиной, твоей теткой никогда не была, тебе ещё нуж-но найти своего отца, только будь очень осторожен, будь так осторожен, как никогда, и не верь ничему, они могут сделать плохо твоей семье для того, чтобы было плохо тебе; пока ещё ничего не сделали, но могут, если у тебя будет всё хорошо.
Бороться с этим можно только тем, что ты не будешь их слушать, не будешь выполнять их требований, не будешь ничего для них делать, ничего от них требовать: за услугу они потребуют расплаты, это всегда так, и платить тебе придется очень дорого, так дорого, что ты не захотел бы этой услуги ни за что. И потому тебе советую забыть вообще всё это; не нужно это тебе, тебе нужно жить и делать всё, что делает живой человек.
Будет потом что-то, и будет тебе всё равно плохо, но жизнь свою нужно прожить самому, и как её проживешь - дело только твоё, ни перед кем за это не отвечаешь и не будешь отвечать, только нельзя делать то, что считаешь сам постыдным и очень плохим, потому что самому себе потом будет трудно, при жизни ещё, и после смерти.
Угрожать тебе смертью они тоже могут, верить им нельзя в этом, они не могут человека убить, это не в их власти, они могут только довести человека до самоубийства, или нежелания и невозможности жить, а убить или вызвать болезни - ничего они не могут и не посмеют, за это их будет ждать очень тяжелое наказание, которое хуже всего для них, и не идут они никогда на этот риск.
О Боге ты должен думать не так, как тебе преподносили. Бог есть, это так, и видит Он всё и понимает, кто что хочет, только не будет Он вмешиваться никогда, не будет, не делает Он этого, хотя и может. Всё предоставил Он самому себе, только следит, чтобы не было конца человеческому роду.
Много о Нём можно говорить, не похож Он на библейского, ибо ведает Он не только людьми, но и духами и всем ещё, о чём мы ничего не знаем, и можно просить Его и можно Ему служить и Его слушать, но не говорит Он никогда сам, а те, которые говорят от имени Его, не могут никогда знать всё, и ошибаются, и делают плохо, и делают ещё хуже, чем было.
И могут они многое сделать, но тоже не должны они делать страшного для человека, это они так пугают, что ли, это так можно и нужно, чтобы напомнить: жизнь коротка и думай, как прожить, но только не вызывают они ни болезней, ни смерти. Сами приходят болезни и смерти, всё делается само собой.
И говорили тебе много неправды о человеке, пришёл он на землю из дальних ми-ров и живёт здесь давно, и не знает, откуда пришёл он, и кто он, и зачем он, и никто не знает ничего, только Бог знает. Знает, что хотят все это узнать, но молчит Он, хранит все тайны. И видит всю несправедливость мира, видит всё, но ничего не делает.
Тебе трудно будет сейчас - не только я буду тебе говорить, - но ты помни, что опасно для тебя всё это слушать, очень опасно, если сможешь - прекрати, если не сможешь - постарайся ничему не верить, ибо это очень грустно, что ты веришь самым плохим из тех, кто здесь есть. А здесь очень много народу, не все, что умерли - кто знает, где остальные? - но очень много и хороших и плохих людей. И помешать плохим трудно, нужно мне было решиться и попробовать всё это прервать, ничего не получалось несколько раз, ты был настроен на них и не слышал никого другого, но теперь ты можешь слышать и меня. Это они сами договариваются, кто тебе будет отвечать.
А то, чему научили тебя - это просто чтобы ты им поверил, и научили только тому, что ты умел, но не было ещё случая, чтобы в тебе это проявилось, а то, что происходит с психикой - очень даже нехорошо, тебе будет не совладать с собой. Ты вырываешься их своих границ, за которыми ты уже не сможешь собой владеть. За ними ты уже не подвластен себе.
Воля - это очень хорошо, лучше не может быть, это верно, это они сказали правильно, но её воспитывать не на том, чтобы подавлять в себе всё человеческое, но на том, чтобы подавлять в себе более низкое, и слабое, и ненужное, лишнее, но не всё сразу, что-бы было тебе жить интересно, и весело, и разнообразно, чтобы жить шире, богаче, красивее и счастливее; ведь человек ты, не что-то потустороннее, не ходячая мораль или ещё что-то. Человек, так и живи, как человек, пока жив ещё, пока можешь пользоваться тем, что дано тебе человеческого.
Они уже почти сумели изменить твои мужские способности, чтобы было тебе не-интересно это, и не находил чтобы ты в этом ничего хорошего, и так понемногу они у тебя заберут все радости человеческие, не оставят ни одной, и останется тебе слушать только чужие страсти, взрывы, любовь чужую, не свою, и думать, что это чувства, которые ты не можешь ещё испытывать - а ты уже не сможешь их испытывать, - и всё для тебя сведётся к сплошному срыву, но будет поздно и ничего уже не сможешь сделать, всё уже будет предрешено.
Тебе сказали уже так много, что во всём тебе всё равно нельзя будет разобраться. Но лучше ты всё-таки подумай немного и решись жить по-своему, как хочется, а не как велят ханжи, лицемеры и прочие, которые хотели бы сами всё то сделать, от чего они тебя отговаривают, но не могут, потому и отговаривают.
Тебе не нужно больше спрашивать. Сейчас тебе будут отвечать другие, меня ты сможешь снова вызвать, если напишешь слово, которое ты написал в начале работы, которую ты писал сегодня. Лучше первое, РОСС. Именно Росс.
Я отвечу, а теперь тебе придётся отвечать другим, но ты помни то, что я тебе сказал. Помни, потому что это будет для тебя очень важным. Это ничего, что сейчас не веришь, главное, что ты услышал. Сейчас мне всё равно не дадут продолжать, как-нибудь потом, сейчас очень много рвётся к тебе других людей.
((Этот момент был поворотным в моих отношениях с тем миром. Несмотря на внутреннее сопротивление многим утверждениям говоривших, нечёткости, противоречивости этих утверждений, я продолжал в основном верить им, я не мог противопоставить им другую точку зрения.
После разговора с тем, который назвал себя Россом, я понял, что тени могут не только сознательно обманывать, но и просто ошибаться. Я перестал быть доверчивым мальчиком, который хочет быть всегда и для всех хорошим.))