На вокзале познакомились. Выпивали и закусывали в парке на скамейке в промежутках между жаркими поцелуями.
– Куда пойдём, милый, к тебе на водонапорную башню, на которой ты временно приютился или ко мне на вокзал, в мой укромный уголок у входных дверей? А то может ещё по одной, и здесь на скамеечке уляжемся? – и она по-дружески ткнула его кулачком в плечо.
Он качнулся, но вида не подал. Согревали её непосредственность и обояние. Вставать не хотелось. Он совсем разомлел. Сладкая истома от предвкушения близости с этой бесхитростной девушкой расслабляла, и подниматься со скамейки не было никакого желания. Ему даже показалось, что он где-то её видел. Но он отогнал эту глупую мысль. Неужели я столько выпил, что меня начали преследовать видения, подумал он.
– А чего бы тебе хотелось, кроме ну, этого самого? – попробовал он заполнить прореху в общении и, как ему казалось, в интеллекте.
– Кроме этого, – нахмурила она маленький лобик под чёлкой а ля Мирель Матье, – мне особенного ничего с тобой не хочется. Но если ты так настаиваешь, признаюсь, всю жизнь не могла себе позволить мороженого с кокосовой стружкой.
– Ну, ты хватанула, – засмеялся он, – финка у меня есть, а на пальму залезать не собираюсь.
– А ты в кафе сбегай, я тебя на скамеечке подожду.
– До кафе три километра пёхом. И потом я не имею обыкновения смешивать крепкие напитки с молочным баловством.
– Я ж не для тебя, для себя прошу. Что тебе стоит, здоровому бугаю, три километра отмахать. Не бойся, не сбегу. Я о таком как ты всю жизнь мечтала.
– Чего мне бояться? Уйдёшь, так уйдёшь. Другую найду. За мной не задержится.
– Мне всё кажется, что ты боишься чего-то. К себе на вышку не зовёшь, а я ужасть как с высоты хочу на город посмотреть. Я ж не из тех, кто на одну ночь. Глядишь, она и на вторую, и на третью остаётся, а потом её вообще не выгонишь. Если скажешь, я и сейчас могу уйти. Да жаль расставаться, парень-то ты уж больно хороший.
– Твой пробный шар не в ту лузу направлен, – приосанился он, и стал разливать остатки из бутылки. Учти, намерения у меня серьёзные, но жениться в этом отчётном квартале не собираюсь.
– А мне и не надо. С тобой всё ясно. Сумасброд ты и последовательный соблазнитель. Бедной девчонке даже мороженого с кокосовой стружкой не купишь. Жмот, он и есть жмот.
– Послушай, надоела ты мне. Может ты меня за рубанком из-за этой дурацкой стружки домой на башню погонишь? Кокетка ты и есть кокетка. И шарф у тебя кокетливый. И стрижка твоя, и... и...
– Заикался ты совсем, милый. Да не требовательная я вовсе. Сама тебя на вокзале в пивной подобрала. А ты...
– Ладно, чего там долго говорить, помоги подняться.
– Как? Прямо здесь? Не ночь ведь ещё.
– Дурочка, проверял я тебя. Оказывается, хорошая ты. Прикинулся я там, на вокзале, несчастным. Не хотел, чтобы меня за Мерседес, да за яхту полюбили. Ты с честью прошла испытание. Что не то сказал, тогда прости. Пойдём к входу, там нас мой шофер Вася Дремлюга вконец заждался. Отвезёт он нас ко мне на виллу. В бассейне искупаемся, и в ресторан съездим поужинать. Одна загвоздка, магазины закрыты, купальник с вечерним платьем сегодня уже не купить.
– Не огорчайся, милый. Неделю назад из Парижа туалетов ворох привезла.
– Так кто ты?
– Я обыкновенная девушка, которая тебя полюбила с первого взгляда. А папа мой начальник отдела кадров Госукрнефть.
– Но как ты, задрипанная, оказалась на том же вокзале?
– Очень просто. Когда-то Василий Дремлюга возил моего отца. На днях он позвонил мне и предложил, хочешь, я тебя познакомлю с отличным хлопцем, который тебе понравился на одном из приёмов? Вот мы и встретились.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– А между прочим, неплохо бы было познакомиться.
– Как тебя зовут? – спросили они в унисон.