ВЕНОК СОНЕТОВ
1
Жизнь - это вечности мгновенье,
и зарожденья - тоже миг,
и длится так от сотворенья -
от Бога это в нас самих.
В великих муках и в терпенье,
и в ликованьи без интриг
приходим в мир из заточенья -
итогом таинства двоих.
И вот проносятся года,
то нам везёт порой, как в сказке -
в любви и холе, нежных ласках,
то дикой лютости страда.
В конце нам пропоют: аминь! -
вся из мгновений наша жизнь.
2
Вся из мгновений наша жизнь -
весна бушует над ростками,
то горечь, боль, то миражи
годами бурными, веками.
Планетой всей - куда ни кинь,
пожары, войны и цунами,
и бедствий горькая полынь -
Дамоклов меч висит над нами.
А детство - сладость и восторг,
ошибки, промахи, исканья,
дела нехитрые, дерзанья -
и вот отеческий порог,
и осязаемы мгновенья -
они нам дарят вдохновенье.
3
Они нам дарят вдохновенье -
природы дивной чудеса:
лесов дыханье, упоенье,
пернатых певчих голоса..
Под буйным ветром вод кипенье,
попутный ветер в паруса,
любови первое томленье,
признаний юных словеса.
Гражданский долг не за горами,
он осязаем, тяжек, крут,
и гнёт условностей и пут,
и вот дитя в житейской драме.
Но солнце добро смотрит вниз,
к нам приходящее без виз.
4
К нам приходящее без виз
по высшей Разума задумке,
без заявлений, криков "бис",
с лучами звонкими, как струнки.
Запела птаха - щёлки, свист,
извечный зов природы гулкий,
ответный слышен вокализ,
с колен затейливым рисунком.
Таков весны зелёный ход -
тепла движение и звуков,
взамен недавней белой скуки -
зимы с обилием невзгод.
Тел оголённое томленье -
какое удовлетворенье!
5
Какое удовлетворенье!
Любви рождающейся крик,
стремленья юности, сомненья,
и антитеза: вечность - миг.
И становленье, и сравненья,
веков далёкий переклик,
души протесты и смиренье,
и дел сгоревшие угли.
Уже итоги жизни светской:
семьи житейский антураж -
задумки нужные и блажь,
и вот в коляске лепет детский.
Тогда любви взаимной высь,
когда не жадность, не корысть.
6
Когда не жадность, не корысть -
благие целеустановки,
гранит наук не надо грызть,
а быть рачительным и ловким,
тогда радушием искрись,
будь искренним и без рисовки,
и каждый день в душе молись,
что выжил в жизни потасовке.
За всё воздастся - Бог велик,
за суету сует и рвенье,
над слабым наглое глумленье,
за лживый, дерзостный язык.
За праведность - не укоренье,
а только счастие творенья.
7
А только счастие творенья -
дальнейшей жизни всей резон,
своею страстью упоенье,
преодоление препон,
без укоризны поведенье,
ночной благоговейный сон...
Как эти нам ценны мгновенья
и страшен как Армагеддон!
Но мы витаем не в пустыне -
организован наш досуг,
вокруг обилие услуг
и к развлеченьям жар не стынет,
и как награда - Божий приз
и Музы сладостный каприз.
8
И Музы сладостный каприз -
к немногим Божье снисхожденье,
когда спадает в осень лист -
в твоём стихе его паденье.
Приморских пляжей летний бриз,
и на странице преломленье,
как ты в загаре и без риз
лежишь под солнышком в томленьи.
Как гонишь скутер и авто
дорогой горной по спирали,
венком озвученный в финале
и радость ощутишь за то,
что все - любители и профи
беспечно складывают строфы!
9
Беспечно складывают строфы,
как делал в древности Гомер,
как пел про Трои катастрофу
потомкам будущим в пример.
И вот, собрав наследья крохи,
я - рядовой легионер,
четыре сборника отгрохал
на современный нам манер.
Почтив Ясона, Пенелопу,
Ксантиппы и Сократа прах,
я не испытываю страх,
то ль ночью бдея расторопно,
то ль наслаждаясь чудом дня,
и умиленья не тая.
10
И умиленья не тая,
не пряча так же и тревоги,
я столько строчек наваял,
что преуспел в дарёном слоге.
А Терек мчится сквозь Дарьял,
и помнятся судьбы дороги,
и вот пожизненный привал,
и приз, дарованный не многим.
Мгновений сладостный дурман
уже стал длителной утехой,
исчезли прежние помехи
и не горюю от ума,
Наотмашь словеса рубя,
я славлю самого себя.
11
Я славлю самого себя -
по барабану нынче скромность,
однако, раны бередят
былых перипетий огромность.
Ушедших помню всех ребят -
к живому беспощаден Хронос,
но продолжаю жить любя,
как в поле одинокий колос.
Пусть мал нажитый капитал,
и я не жил запросом сноба,
и не брала меня хвороба
и мчит мгновений карнавал.
Я, за свои в ответе строфы,
взойти готовый на Голгофу.
12
Взойти готовый на Голгофу,
но мук Христовых не хочу,
и что почтил Пилата штофом -
об этом тоже умолчу.
Христа я вижу чёткий профиль,
горящую пред ним свечу,
и роду нынешнему крохи
о всём об этом настрочу.
Жизнь современная чревата
и катаклизмов чередой,
цунами буйною волной
и на хворобы таровата.
Готовые мы к страхам впредь,
но не на пытки, не на смерть.
13
Но не на пытки, не на смерть
нас призывает жизни норов,
побольше хапнуть бы успеть,
подрыхнуть на Канарах впору,
Гитарой побренчать и спеть,
не дать затихнуть в прессе спору,
лапшу на уши всем надеть
и вместо дела - разговоры.
Валюта чтоб была в у.е.
любовница,машина,дача,
не лохом зваться бы, а мачо,
быть свежих новостей в струе,
влезть на Олимп и не вспотеть,
чтоб только сверху посмотреть.
14
Чтоб только сверху посмотреть
на Рим,Неаполь,Барселону,
читать есенинскую бредь
юнцы давно уже не склонны.
И выплавлять в вагранке медь
для юных так же нет резона,
на дискотеку бы успеть,
да пронестись в авто с фасоном.
Для избранных Его рукой
давно написаны скрижали,
пусть их не многие читали,
налёт сняв пыли вековой.
Закончил я своё творенье -
жизнь - это вечности мгновенье.
М А Г И С Т Р А Л
ЖИЗНЬ - ЭТО ВЕЧНОСТИ МГНОВЕНЬЕ,
ВСЯ ИЗ МГНОВЕНИЙ НАША ЖИЗНЬ,
ОНИ НАМ ДАРЯТ ВДОХНОВЕНЬЕ,
К НАМ ПРИХОДЯЩЕЕ БЕЗ ВИЗ.
КАКОЕ УДОВЛЕТВОРЕНЬЕ,
КОГДА НЕ ЖАДНОСТЬ, НЕ КОРЫСТЬ,
А ТОЛЬКО СЧАСТИЕ ТВОРЕНЬЯ
И МУЗЫ СЛАДОСТНЫЙ КАПРИЗ
БЕСПЕЧНО СКЛАДЫВАЮТ СТРОФЫ,
И, УМИЛЕНЬЯ НЕ ТАЯ,
Я СЛАВЛЮ САМОГО СЕБЯ,
ВЗОЙТИ ГОТОВЫЙ НА ГОЛГОФУ,
НО НЕ НА ПЫТКИ, НЕ НА СМЕРТЬ,
ЧТОБ ТОЛЬКО СВЕРХУ ПОСМОТРЕТЬ!