Она бежит по полю. Крошечные ножки по щиколотку утопают в теплой мокрой земле. Она бежит и смеется. Ее смех звенит как колокольчик, такой же теплый и беззаботный, яркий и солнечный, как этот день. Только в раннем детстве можно так смеяться - легко-легко и совсем без причины, заливая все светом и радостью. Поле кажется ей живым и огромным, оно так ей нравится. Ноги увязают в теплой размокшей земле. Как же это весело! Они ни за что ее не поймают! Ни за что! "Киоко!" Ах, они зовут ее? Так нужно бежать еще быстрее, еще дальше. Они не погонятся за ней по этому полю. Они всегда так делают - зовут ее, ругают, но бегать за ней по мокрой земле и ловить не станут, и наказания потом тоже никакого не будет. Влажное земляное поле настоящее приключение, веселая игра, ее маленькое детское счастье.
***
Неужели это она, там в зеркале? Чувство восторга и удивления переполняют ее. Новое платье не просто ей нравится, оно вызывает благоговение и трепет. Оранжево-красное, с причудливыми узорами, так притягивает, что ей все время хочется прикасаться к ткани, ведь шелк такой нежный. Резная точенная фигурка девочки-подростка такая красивая в нем. А волосы! Какая удивительная у нее теперь прическа. Длинные черные волосы собраны причудливым узором и закреплены одной единственной заколкой, длинной и отрой, с блестящим круглым шаром на конце. Как хочется потрогать этот шар, но она боится испортить прическу в такой важный день. В новом наряде свое собственное отражение в зеркале кажется ей чужим и незнакомым, оно, и пугает, и так очаровывает, что она не может оторвать глаз от зеркального стекла и отойти. Мать всегда говорила, что такая ослепительная красота единственное ее богатство. Ее холили и берегли. Никому не разрешалось и пальцем до нее дотрагиваться. Ей прощались все шалости и выходки, за которые других детей нещадно пороли.
***
Ее новый дом. Он кажется ей настоящим дворцом, величественным и прекрасным. Чего только нет в нем. Бесконечные коридоры и комнаты, роскошные убранства, огромное количество слуг и воинов. Вокруг постоянно кипит жизнь, но видеть ее она может только из окна своей комнаты. Да еще в щелочку одной из боковых дверей в конце коридора, если удается незаметно к ней прокрасться, когда вокруг никого нет. В ее комнате есть еще выход на маленькую террасу, но оттуда ничего не видно, потому что вокруг этой террасы глухие стены. Все время она должна проводить у себя в комнате, не показываясь никому на глаза. Господин сам к ней придет, когда ему этого захочется. В доме он единственный человек, который с ней общается. Все остальные избегают ее или ненавидят. Жена господина, слуги, воины. Никто без нужды не говорит с ней. Однажды маленький сын господина, бегая по коридорам, добежал до ее комнаты, упал и стал плакать. Она открыла дверь, помогла ему встать, стала утешать и собиралась позвать слуг. Но, слуги и сами появились, а вскоре и жена хозяина. Она вырвала ребенка у нее из рук. Лицо женщины перекосилось от злости, она стала осыпать ее ругательствами и казалось вот-вот накинется на нее. Потом забрала ребенка и ушла. Слуги, стоявшие рядом также смотрели на нее с презрением и неприязнью. Она вернулась в свою комнату и расплакалась. Ей опять стало страшно. Ей всегда было страшно в этом доме, с первой минуты. Господин привез ее сюда несколько месяцев назад. Когда она увидела его впервые, то толком и не рассмотрела. У нее так колотилось сердце, что она глаз на него не могла поднять. А когда все таки подняла и встретилась с его глазами, то под этим горящим взглядом чуть не лишилась чувств, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Он был старше ее отца. Волосы уже тронула седина. Он был богатый и знатный. Но больше всего ее испугал меч. И сталь его глаз, когда они отвернулись от нее и перестали гореть. Так она оказалась в своем новом доме. Отныне только два состояния жили у нее внутри - страх и покорность. Покорность, когда господин приходил к ней. Все остальное время был страх. Ее хозяин не был груб с ней. Он никогда ее не бил. Но, никогда и не говорил ласково, никогда не был с ней нежен. После того, как он уходил от нее, она переставала для него существовать. Ей полагалось делать то, что от нее требовалось, и тогда он бывал доволен.
Она часто подглядывает за ним, когда он сидит в неподвижности в одной из соседних комнат или когда занимается со своими воинами. Ей нравятся эти занятия. Они всегда проходят в саду, где много больших камней. На каждом камне написаны иероглифы. Господин и его воины вначале располагаются возле этих камней и подолгу медитируют, а потом начинают свои военные тренировки, и до нее доносится звон клинков. Этот звон успокаивает, и она может даже задремать в своей комнате, слушая его, потому что пока звенят клинки к ней никто никогда не приходит. Однажды она, подглядывая за господином, увидела, как он сражается с каким-то воином. Как красив он был! Она глаз не могла оторвать от его меча, от каждого его движения. Как быстро он двигался, с какой стремительностью. Его мастерство заворожило ее. Он казался ей богом, сильным и непобедимым. Ночью, когда он пришел к ней, она смотрела на его руки и не могла поверить, что это одни и те же руки. Руки, которые так могли управляться с мечом и могли делать такое с ее телом. Тело становилось невесомым в этих руках, и только в этот миг страх покидал ее, и она могла стать свободной, могла себя отпустить. И она отпускала, как тогда, в детстве, когда бежала по огромному полю неведомо куда. В ту ночь она принялась исступленно целовать его руки, которые дарили ей такую свободу и с такой легкостью могли подарить смерть. Она целовала их так неистово, что он растерялся и отстранил ее от себя. Но, на следующий день, только смолк звон клинков, он опять пришел к ней.
Иногда его не бывает дома по нескольку недель и даже месяцев, и тогда для нее начинается ад. Ее почти не кормят, следят за ней еще строже, запирают, чтобы она никуда не могла выйти, даже на террасу. Однажды жена господина явилась к ней в сопровождении слуги и приказала ему ее избить. Только перед приездом хозяина ее вновь начинают кормить и перестают запирать. Как-то приехав он спросил ее, отчего она так похудела и подурнела, но она не смогла рассказать ему правду.
***
Внутри нее появился ребенок. И ей стало еще страшнее. Но, господину надо говорить о таких вещах, и она сказала. Она стояла, когда говорила ему, а он сидел на кровати и внимательно слушал. Его глаза казались непроницаемыми, и ледяная рука страха еще крепче стала сжимать ей сердце. Но едва она закончила говорить, он стремительно притянул ее к себе и прижался лицом к ее животу. Он так крепко прижимал ее, что ей стало больно. Потом отпустил, поднялся и вышел. Через несколько дней он уехал. Его не было очень долго. Ребенок зашевелился у нее внутри. И ей опять стало страшно. Она хотела, чтобы он вернулся, но он не возвращался
Той ночью ее разбудил сильный шум. Свет факелов, конское ржание, людские крики. Она проснулась, села в кровати и просидела так до тех пор, пока дверь в ее комнату не распахнулась. Вернулся! Она бросилась к нему, но он молча остановил ее. Он был таким отрешенным, она никогда еще его таким не видела. Он сказал, что пришел попрощаться. Но ей не надо бояться. О ней и ребенке позаботятся. Она стала плакать, но он попросил ее перестать. "Я найду тебя. Я обязательно тебя найду". Ей хотелось кричать ему, чтобы он не делал этого. Ей хотелось умолять его - давай убежим. Ты, я и ребенок. Что еще нужно? Ты сильный, ты сможешь тренировать других воинов. Какая разница каких воинов тренировать? Зачем тебе уходить, а как же мы? Но это было немыслимо такое сказать, и она не посмела. Он отстранился от нее и направился к выходу. У самой двери он на миг замер, повернулся к ней и посмотрел на нее так, как не смотрел раньше никогда. В глазах его не было больше ни огня, ни стали. В них была боль. "Я обязательно тебя найду". Больше живым она его не видела.
Когда утренний туман развеялся, в ее маленьком окошке показался флаг. Он не висел так высоко как раньше. Красный круг на белом фоне. Круг казался ей черным. Она смотрела и смотрела на этот флаг, потому что значило это только одно - он себя убил. Она не могла оторвать глаз от этого флага. Застыла и смотрела на него. Она не знала сколько прошло времени, она смотрела и смотрела на флаг. Дверь в ее комнату открылась. Появились слуги, схватили ее, и так, в чем она была, поволокли по коридорам. Вышвырнули на улицу. А она все смотрела и смотрела на флаг, смотрела до тех пор, пока могла его видеть. Мир умер. Время кончилось. Она не знала сколько прошло часов, сколько прошло дней. Она бродила по улицам пока хватило сил. Ее босые ноги окоченели, но она больше не ощущала, ни холода, ни голода. Когда силы ушли, она опустилась на землю возле какой-то стены. Стало еще холоднее, начинал падать снег. Снежинки кружились и летели прямо в открытые глаза. Ребенок, который поначалу бешено шевелился внутри, давно затих. "Я обязательно тебя найду." Она верила, она знала, что жизнь повторяется снова и снова. Мы приходим в этот мир, мы уходим из него, потом опять возвращаемся. Но как же ты найдешь меня? Как же ты узнаешь, что это я, если мы встретимся? Я не хочу больше приходить в этот мир женщиной! Я вообще больше не хочу приходить! Глаза так и остались открытыми. Снежинки падали и падали. "Я обязательно найду тебя." Я обязательно тебя найду...