ПРОБЛЕМА ПОЗНАНИЯ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОГО
Грег Банзен
http://www.cmfnow.com/articles/pa107.htm
Христианская вера, как она определена в библейском откровении, учит множеству вещей, которые не ограничиваются областью временного опыта человека, - вещам о невидимом Боге, Его триединой природе, происхождении вселенной, регулярности сотворенного порядка, ангелах, чудеса, загробной жизнь и т. д. Это именно те претензии, которые неверующие чаще всего считают нежелательными.
Возражение состоит в том, что такие заявления касаются трансцендентных вопросов - вещей, которые выходят за рамки повседневного человеческого опыта. Триединый Создатель существует за пределами временного порядка; загробная жизнь не является частью наших обычных наблюдений в этом мире и т. д. Если неверующий привык думать, что люди могут знать только то, что основано на «здесь и сейчас» и относится к ним, тогда утверждения христианина о трансцендентном - это интеллектуальный облом.
Упрек в трансцендентном
Те, кто не являются христианами, часто предполагают, что естественный мир - это все, что есть, и в этом случае никто не может знать что-то о «сверхъестественном» (что бы ни превышало пределы природы). В философских кругах дискуссии и дебаты по таким вопросам относятся к области исследований, известной как «метафизика». Как и следовало ожидать, это разделение философских исследований, как правило, является очагом противоречий между конфликтующими школами мысли. В последнее время все предприятие метафизики само по себе стало рассадником противоречий.
За последние два столетия сложилось мышление, враждебное любым философским утверждениям, имеющим метафизический характер. Для большинства студентов очевидно, что антипатия к христианской вере была основным и мотивирующим фактором в таких нападках. Тем не менее, такая критика была обобщена до всепроникающего антагонизма по отношению к любым заявлениям, которые также являются «метафизическими». Это антиметафизическое отношение было одним из важнейших компонентов, которые формировали культуру и историю за последние двести лет. Оно изменил общие взгляды на человека и этику, породил радикальную переформулировку религиозных верований и значительно повлияло на наши перспективы, начиная от политики и заканчивая педагогикой. Следовательно, очень большое количество скептических вопросов или вызовов, направленных против христианской веры, либо коренится в этом негативном отношении к метафизике, либо окрашивается им.
Определение метафизического
Прежде чем мы сможем развить антиметафизические аргументы, которые обычно звучат сегодня, нам нужно лучше понять, что подразумевается под «метафизикой». Это техническое слово, которое редко используется за пределами академических кругов; онаже не будет частью словаря большинства христиан. Тем не менее, концепция метафизики и реакции на нее, которую можно найти в академических кругах, определенно затронет нас и повлияет на жизнь верующего - либо с точки зрения массовых нападок на веру, на которые он должен ответить, либо даже с точки зрения способа, которым христианская религия изображается и представлена на кафедре.
Часто говорят, что метафизика - это изучение «бытия». Это могло бы быть более полезным, если бы мы писали, что метафизика изучает «бытие», то есть вопросы о существовании («быть или не быть»). Метафизика спрашивает, что это такое ? И какие вещи существуют? Таким образом, метафизике интересно знать о фундаментальных различиях (т. е. об основных классах вещей, которые существуют) и важных сходствах (т. е. о сущности различий этих классов). Она ищет конечные причины или объяснения существования и природы вещей. Она хочет понять границы возможной реальности, способы существования и взаимосвязь существующих вещей.
Тогда должно быть очевидно, хотя бы элементарно, что христианство выдвигает ряд определенных метафизических утверждений.
Основные отличия
Писание учит нас, что «есть один Бог, Отец, Который все вещи ... и один Господь, Иисус Христос, Который создал все (1 Кор. 8: 6). Все вещи, всевозможные, были созданы Им (Иоан. 1: 3; Кол. 1:16). Но Он прежде всего, и посредством Него все вещи соединяются или связываются (Иоан. 1: 1; Кол. 1:17). Он несет или поддерживает все вещи словом Своей силы (Евр. 1: 3). Следовательно, существовать - значит быть Божественным или созданным. В Боге мы живем, движемся и существуем (Деян. 17:28). Он, однако, имеет жизнь в Себе (Иоан. 5:26; Исх. 3:14). Живой и истинный Бог дает различимое единство или общую природу вещам (Быт. 2:19), классифицируя вещи, помещая в них Свою интерпретацию (например, Быт. 1: 5, 8 10, 17; 2: 9). Именно Он также заставляет вещи отличаться друг от друга (1 Кор. 4: 7; Исх. 11: 7; Рим. 9:21; 1 Кор. 12: 4-6; 15: 38-41). Сходство и различие, следовательно, являются результатом Его творческой и провидческой работы. И существование, и природа вещей находят свое объяснение в Нем - будь то случайное (Еф. 1:11) или телеологическое (Еф. 1:11). Бог является источником всех возможностей (Ис. 43:10; 44: 6; 65:11) и, таким образом, устанавливает пределы возможной реальности Своей собственной волей и указом.
Комплексная метафизика
«Метафизика» также может рассматриваться как попытка выразить всю схему реальности - всех существующих вещей. Метафизик должен разрешить противоречивые мнения об истинной природе мира (помимо простых явлений), и он делает это с точки зрения окончательной концептуальной структуры. Метафизика пытается осмыслить мир в целом , формулируя и применяя набор центральных, регулирующих, организующих, отличительных парадигм. Эти принципы регулируют или направляют то, как человек взаимодействует с ними и интерпретирует различные части своей жизни и опыта. Каждый использует какую-то такую систему предельных утверждений о реальности, оценочных критериях и структурировании отношений. Мы не могли бы ни мыслить, ни понимать что-либо без какого-либо связного взгляда на общую природу и структуру реальности.
Вместо того, чтобы иметь дело только с одним различимым отделом знания или одной ограниченной областью человеческого опыта (например, биология, история, астрономия), метафизика является всеобъемлющей - она связана со всем миром и имеет отношение к нему. По этой причине метафизические взгляды человека будут влиять на все остальные исследования, в которых он участвует, освещать широкий круг вопросов и формировать «первые принципы» для других интеллектуальных дисциплин.
Христианская метафизика
Христианская вера также включает в себя метафизическую систему. Писание учит, что все вещи от Бога, через Бога и Богу (Рим. 11:36). Мы должны мыслить вслед за Его мыслями (Прит. 22: 17-21; Иоан. 8: 31-32). Таким образом, мы можем понимать и интерпретировать мир в целом. Слово Божье дает нам свет (Пс. 119: 130 KJV), а Сам Христос - животворящий свет людей (Иоанна 1: 4), в Котором сокрыты все сокровища мудрости и знания (Кол. 2: 3). ). Следовательно, мы можем различить истинную природу реальности в терминах слова Христа: "в Твоем свете мы видим свет" (Пс. 36: 9).
Библия устанавливает определенную метафизическую схему. Оно начинается с Бога, Который является личным, бесконечно совершенным, чистым духом (Исх. 15:11; Мал. 2:10; Ин. 4:24). Триединый Бог (2 Кор. 13:14) уникален по Своей природе и деяниям (Пс. 86: 9), Он самосуществующий (Исх. 3:14; Ин. 5:26; Гал. 4: 8-9), вечный (Пс. 90: 2), неизменный (Мал. 3: 6) и вездесущий (Пс. 139: 7-10). Все остальное, что существует, было создано из ничего (Кол. 1: 16-17; Евр. 11: 3), будь то материальный мир (Быт. 1: 1; Исх. 20:11), царство духов (Пс. 148: 2, 5) или человек. Человек был создан как образ Божий (Быт. 1:27), существо, обладающее как материальным, так и нематериальным характером (Мф. 10:28), переживающим телесную смерть (Еккл. 12: 7; Рим. 2: 7). с личным осознанием Бога (2 Кор. 5: 8) и ожиданием телесного воскресения (1 Кор. 6:14; 15: 42-44).
При сотворении Бог сотворил все в соответствии со Своей неисследимой мудростью (Пс. 104: 24; Ис. 40:28), назначив всем вещам их определенные качества (Иса. 40:26; 46: 9-10). Бог также определяет все Своей мудростью (Еф. 1:11) - через сохранение (Неем. 9: 6), управление (Пс. 103: 19) и предопределение природы и хода всех вещей, Он, таким образом, способен творить чудеса (Пс. 72:18). Указ, согласно которому Бог временно провозглашает исторические события, является вечным, действенным, безусловным, неизменным и всеобъемлющим (например, Ис. 46:10; Деян. 2:23; Еф. 3: 9-11).
Эти истины являются парадигматическими для верующего; они являются конечными принципами объективной реальности, которую следует отличать от заблуждений, изложенных в противоположных взглядах на мир. То, что неверующий мир считает мудростью, на самом деле глупо (1 Кор. 1: 18-25). Поскольку умы неверующих ослеплены (2 Кор. 4: 4), они ошибаются по отношению к с вере, описанной выше, и поэтому имеют только «ложно так называемое знание» (1 Тим. 6: 20-21 KJV). Например, не веря в вид полной закономерности, неверующий метафизик не учит, что Христос снова придет, чтобы вмешаться в космический процесс, чтобы судить людей и определять их вечные судьбы (ср. 2 Пет. 3: 3-7).
Отличительный взгляд на реальность
Таким образом, Библия отличает внешний вид от реальности, и она обеспечивает окончательную концептуальную основу, которая имеет смысл мира в целом. Библейская метафизика влияет на наше мировоззрение и выводы относительно каждой области изучения или деятельности и служит единственной основой для всех дисциплин от науки до этики (Прит. 1: 7; Матф. 7: 24-27).
Окончательные вопросы
Итак, «метафизика» изучает такие вопросы или проблемы, как природа существования, виды вещей, которые существуют, классы существующих вещей, пределы возможностей, окончательная схема вещей, реальность в сравнении с внешней видимостью и всесторонняя используемая концептуальная структура, позволяющая осмыслить мир в целом. Таким образом, нетрудно понять, как термин «метафизика» стал обозначать изучение того, что находится «за пределами физического царства». «Простое исследование чувств или изолированных и конкретных ситуаций в физическом мире не может ответить на метафизические вопросы, такие, как только что перечисленные. Ограниченный личный опыт человека не может гарантировать всеобъемлющую структуру, охватывающую все возможные виды существования. Эмпирический мир просто дает нам видимость вещей, а его опыт сам по себе не может исправить иллюзии или вывести нас за пределы видимости в любой мир или область реальности, лежащей за ее пределами. Он также не может определить границы возможного. Особый опыт физического мира не имеет отношения к миру в целом. Также природа существования не проявляется в простом смысле восприятия любого физического объекта или набора их.
Сверхчувственная реальность
Следовательно, метафизика в конечном итоге изучает надчувственную или сверхчувственную реальность. В природе вещей метафизик рассматривает проблемы, выходящие за пределы физической природы, или вопросы, извлеченные из опыта конкретных чувств. И все же результаты метафизики, как утверждается, дают нам понятные и информативные утверждения о реальности. Таким образом, метафизика делает заявления, которые имеют основное содержание, но которые не полностью зависят или ограничены эмпирическим опытом (наблюдение, ощущение).
По этой причине средства, с помощью которых метафизические утверждения поддерживаются интеллектуально, не ограничиваются естественным наблюдением и научными экспериментами (1). В этом заключается оскорбление метафизики для современного ума. Метафизика предполагает рассказать нам что-то об объективном мире, который мы не воспринимаем напрямую в обычном опыте и который невозможно проверить с помощью методов естествознания.
Конечно, антипатия к метафизике еще более выражена в случае христианства, потому что его претензии ко всей схеме вещей включают заявления о существовании и характере Бога, происхождении и природе мира, а также природе и судьбе человека. Такие учения не основаны на непосредственном восприятии физического мира чувствами, но превосходят определенные ощущения и происходят из Божественного откровения. Они не проверяемы эмпирически в пошаговой манере. Писание делает абсолютные заявления о природе реального мира в целом. Библейская доктрина представляет истины, которые не ограничены или не определены личным опытом и которые не квалифицированы или не релятивизированы собственным взглядом человека на вещи. Такие авторитарные заявления о таких сложных и широкомасштабных вопросах оскорбляют скептическое настроение и религиозные предрассудки современности. Современность имеет противоположный настрой в отношении философских (особенно религиозных) претензий, которые говорят о чем-то сверхъестественном, о чем-либо «за пределами физического», о чем-либо метафизическом.
Энтони Флю в статье "Метафизика" в "Философском словаре" (N.Y.,1982. P.229-230) пишет: «Неудивительно, что многие критики утверждают, что достижение хотя бы некоторых из этих [метафизических] целей в принципе невозможно. Таким образом, считается, что человеческий разум не имеет возможности обнаружить факты вне царство чувственного опыта ... Другая критика заключается в том, что, поскольку ни один мыслимый опыт не может позволить нам выбирать, например, между утверждениями о том, что реальность состоит только из одной субстанции (монизм) или из бесконечно многих (монадология), ни одно из решений не служит цели в нашей мысли о мире, и они не похожи ни на правду, ни на ложь, но бессмысленны».
Чистые мотивы?
Было бы полезно сделать здесь паузу и поразмышлять над проницательным комментарием одного недавнего автора в области философской метафизики. Уолш пишет «Следует допустить, что если реакция на [метафизику] была ... настолько жестокой, что можно предположить, что проблемы, связанные с этим спором, должны быть чем-то большим, чем просто академическими» (Walsh D. Metaphysics. N.Y.,1963. P.12). Это точно. Проблемы здесь действительно больше, чем академические. Это вопрос жизни и смерти - вечной жизни и смерти. Христос сказал: «И это жизнь вечная, чтобы они знали Тебя, единственного истинного Бога и Того, Кого Ты послал» (Ин. 17: 3). Однако, если неверующий может утверждать, что такого Бога нельзя познать, потому что ничто, выходящее за пределы физического (ничего «метафизического»), не может быть познано, тогда вопрос вечной судьбы не поднимается. Соответственно, люди могут думать и делать, что и как им заблагорассудится, не отвлекаясь на вопросы о своей природе и судьбе. Люди как бы строят крышу над головой в надежде не допустить неприятного откровения от трансцендентного Бога. Антиметафизическая перспектива современной эпохи служит именно такой защитной идеологической крышей для неверующего. Дело в том, что нельзя избежать метафизических обязательств. Само отрицание возможности знания, превосходящего опыт, само по себе является метафизическим суждением. Таким образом, вопрос заключается не в том, должны ли быть метафизические убеждения, а в том, какой вид метафизики следует утверждать.
Рассматривая этот вопрос, помните откровенное наблюдение Фридриха Ницше: "Если что побуждает нас смотреть на всех философов отчасти недоверчиво,отчасти насмешливо, так это не то, что нам постоянно приходится убеждаться, насколько они невинны, как часто и как легко они промахиваются и заблуждаются, говоря короче, не их ребячество и детское простодушие, а то обстоятельство, что дело у них ведется недостаточно честно: когда все они дружно поднимают великий и добродетельный шум каждый раз, как только затрагивается проблема истинности, хотя бы только издалека. Все они дружно притворяются людьми, якобы дошедшими до своих мнений и открывшими их путем саморазвития холодной, чистой, божественно беззаботной диалектики (в отличие от мистиков всех степеней, которые честнее и тупее их, - эти говорят о "вдохновении"), - между тем как в сущности они с помощью подтасованных оснований защищают какое-нибудь предвзятое положение, внезапную мысль, "внушение", большей частью абстрагированное и профильтрованное сердечное желание. - Все они дружно адвокаты, не желающие называться этим именем, и даже в большинстве пронырливые ходатаи своих предрассудков, называемых ими "истинами"...Мало-помалу для меня выяснилось, чем была до сих пор всякая великая философия: как раз самоисповедью ее творца, чем-то вроде memoires,написанных им помимо воли и незаметно для самого себя; равным образом для меня выяснилось, что нравственные (или безнравственные) цели составляют в каждой философии подлинное жизненное зерно, из которого каждый раз вырастает целое растение" (По ту сторону добра и зла", 5-6).
Апостол Павел учит нас, что все неверующие (включая Ницше) «подавляют истину неправедностью» (Рим. 1:18); они пытаются скрыть правду о Боге из-за своей аморальной жизни. «Плотский разум есть вражда против Бога» (Рим. 8: 7), и это «разум земных вещей» (Фил. 3: 18-19 KJV). Те, кто являются врагами Бога в своих умах из-за злых дел (Кол. 1:21) и глупы в своих рассуждениях (Рим. 1: 21-22; 1 Кор. 1:20), враждебны, в частности, к библейской метафизике (например, «безумец сказал, что нет Бога», Пс. 10: 4) - что замаскировано как антиметафизическая поза в целом.
Дело против метафизики
Самая распространенная философская причина, выдвинутая неверующими, от Канта до логических позитивистов ХХ века, для антагонизма к метафизическим утверждениям, - это просто утверждение о том, что «чистый разум», кроме чувственного опыта, сам по себе не может обеспечить нас фактическим знанием. Метафизические высказывания говорят о сверхчувственной реальности, которая непосредственно не воспринимается и не подтверждается естествознанием; тогда можно сказать, что метафизика - это своего рода «новость из ниоткуда». Те, кто противостоит метафизике, утверждают, что все информативные или фактические утверждения об объективном мире должны быть получены эмпирически (на основе опыта, наблюдений, ощущений), и, следовательно, человеческое знание не может превзойти конкретный, физический опыт или появление чувств.
Согласно Канту, метафизические дискуссии торгуют чисто словесными определениями и их логическими последствиями; следовательно, они произвольны, подвешены ни на чем и приводят к неразрешимым разногласиям. Метафизические утверждения не имеют реального значения. По своей природе человеческое знание зависит от чувств, и поэтому рассуждения никогда не могут привести к выводам, применимым за пределами эмпирической сферы.
Логический позитивизм
Логические позитивисты усилили критику Канта. Для них метафизические утверждения были не просто пустыми определениями без значения (без экзистенциальных ссылок), они были буквально бессмысленными . Поскольку метафизические утверждения нельзя было подвергнуть критическому испытанию чувственного опыта, они были признаны бессмысленными.
Таким образом, противники метафизики (и, следовательно, богословия Библии) рассматривают метафизические рассуждения как противоречащие эмпирической науке, как единственному способу получить знания. В то время как ученый приходит к случайным истинам о том, как вещи кажутся нашим чувствам, метафизик стремится к абсолютным или необходимым истинам о реальности, которая каким-то образом скрывается за этими явлениями. Это разрыв между истинами эмпирического факта (достигнутыми на основе информации от чувств) и истинами спекулятивного разума (которые могут быть только произвольными словесными соглашениями или организационными понятиями, которые неприменимы вне сферы опыта). В этом случае, согласно современной догме, все осмысленные и информативные утверждения о мире должы быть оценены как эмпирические по своей природе.
Таким образом, дело против метафизических утверждений можно резюмировать следующим образом: 1) не может быть неэмпирического источника знаний или информации о реальности, и неправомерно делать выводы из того, что испытано чувствами, к тому, что должно лежать вне опыта. Короче говоря, 2) мы можем знать как фактически значимое только то, что мы можем испытывать непосредственно нашими чувствами, что сводит на нет значимость метафизических утверждений и возможность метафизического знания.
Двойные стандарты и напрашивающийся вопрос
Мы можем начать наш ответ с рассмотрения (2) выше. Сначала мы должны спросить, почему метафизики (и теологи) не должны рассуждать из того, что известно в чувственном опыте, чему-то, лежащему за пределами ощущений. В конце концов, разве это не то, что эмпирические ученые делают изо дня в день? Они постоянно рассуждают от видимого к невидимому (например, говорят о субатомных частицах, вычисляют гравитационные силы, предупреждают о радиации просто на основе ее эффектов, назначают лекарства от невидимой инфекции на основе наблюдаемой лихорадки и т. д.). Несомненно, капризным для тех, кто имеет антиметафизические наклонности, является запрет теологу делать то, что разрешено ученому! Такое несоответствие предает разум, который был заранее настроен против определенных выводов о реальности. Все должны играть по одинаковым правилам.
Более того, важно отметить, что (2) не имеет отношения к библейской метафизике. Христианство не рассматривает свои метафизические (теологические, сверхъестественные) претензии как неуправляемые или произвольные попытки рассуждать от видимого мира к невидимому миру - необоснованные проекции природы на то, что находится за ее пределами. Во-первых, христианин утверждает, что Бог создал этот мир, чтобы он отражал Его славу и был постоянным свидетельством о Нем и Его характере. Бог также создал человека как Свой собственный образ, определил способ, которым человек должен будет думать и знать о мире, и скоординировал человеческий разум и объективный мир, чтобы человек неизбежно узнал сверхъестественного Создателя через канал созданного царства.
Сам Бог задумал и сделал неизбежным, чтобы человек узнал о Творце из окружающего его мира. Это означает, что Бог приходит к человеку через временный и эмпирический порядок, который не создает человек, ищущий Бога. Последнее было бы равносильно утверждению, что мир природы сам по себе не является случайным и мы не имеем понятия о его окончательном значении, оставляя человека произвольным спекуляциям и метафизическим проекциям.
Более того, учитывая интеллектуально разрушительные последствия грехопадения человека и его восстания против Бога снова, человеческий разум не был оставлен для познания Бога на основе собственного опыта человека и его интерпретации мира. Бог взял на Себя обязательство раскрыть Себя человеку посредством словесного откровения - используя слова (избранные Богом), которые в точности соответствуют разуму человека (созданному Богом), чтобы люди смогли прийти к правильным выводам о Его Создателе, Судье и Искупителе.
Христианское богословие не является результатом самодостаточного исследования и заключения от неоправданного и грубого эмпирического опыта человека к Богу, лежащему за пределами опыта. Скорее христианин утверждает, на основании заявления Писания, что наши богословские принципы основаны на самооткрытии трансцендентного Творца. Богословие работает не от человека к Богу, а от Бога к человеку (через непогрешимое, словесное откровение; ср. 2 Пет. 1:21).
Таким образом, антиметафизическая полемика, которая уже считается произвольной и непоследовательной, порождает главный вопрос. Если Бог, изображенный в Библии, действительно существует, то нет никаких оснований исключать возможность того, что человек, живущий в царстве «природы», может получить знание о «сверхъестественном». В библейском понимании Бог создал и контролирует все вещи. Учитывая эту перспективу, Бог, безусловно, мог бы сделать так, чтобы человек узнал правду о Нем как через сотворенный порядок, так и через набор посланий, вдохновленных Богом. Когда неверующий утверждает, что ничто во временном, ограниченном, естественном опыте человека не может предоставить знания о метафизике или сверхъестественном, он просто использует окольный способ сказать, что библейский отчет о Боге, который ясно заявляет о Себе в сотворенном порядке, неверен а Писание ошибочно.
Эта апелляция к данному вопросу иногда скрывается от неверующего из-за его склонности пересматривать природу богословской истины как антропоцентричной и изначально основанной на человеческом эмпирическом опыте. Однако сам факт спора между верующим и неверующим сводится к утверждению, что христианское учение коренится в Божьем самораскрытии истины, которую можно найти в мире вокруг нас и в письменном слове. Нет никаких оснований полагать, что богословие было бы интеллектуально необходимо строить на основе человеческого чувственного опыта, если только кто-то заранее не предполагал, что все знания в конечном итоге должны быть получены из эмпирических процедур. Но это и есть самый поднимаемый вопрос. Антиметафизическая полемика не является причиной отказа от христианства; это просто переформулировка самого этого отказа.
Философский самообман
Итак, мы подходим к вопросу (1) выше, который есть первый и основополагающий шаг в деле против метафизики. Какой мы можем сделать вывод из утверждения, что «все существенные знания об объективном мире носят эмпирический характер»? Наиболее очевидным и философски значимым ответом было бы то, что если предыдущее утверждение было правдой, то - исходя из его утверждения - мы никогда не могли бы знать, что оно было правдой. Зачем? Просто потому, что данное утверждение само по себе не известно как результат эмпирической проверки и опыта. Следовательно, в соответствии с его собственными строгими стандартами, это утверждение не может составлять значительных знаний об объективном мире. Оно просто отражает субъективное (возможно бессмысленное!) предубеждение того, кто его произносит. Следовательно, антиметафизик не только имеет свои предвзятые выводы (предпосылки), но оказывается, что он не может жить в соответствии с ними (ср. Рим. 2: 1). На основании своих собственных предположений он опровергает сам себя (ср. 2 Тимофею 2:25). Как сказал Павел о тех, кто подавляет истину Божью неправедностью: «Они тщетны в своих рассуждениях» (Рим. 1:21 KJV)!
Есть и другие трудности с позицией, выраженной в (1). Мы можем легко увидеть, что это составляет просто предпосылку для неверующего. Какова рациональная основа или свидетельство того, что все знания должны быть эмпирическими по природе? Это не заключение, подкрепленное другими рассуждениями, и предпосылка не допускает эмпирической проверки, поскольку она имеет дело с тем, что является универсальным или обязательным случаем (а не исторической или условной истиной). Более того, само заявление исключает любые другие виды проверки или поддержки, кроме эмпирических ордеров или доказательств. Таким образом, антиметафизический противник христианской веры придерживается этой догмы в предположительной манере - как будто это нечто, контролирующее исследование, а не результат запроса. Однако эта антиметафизическая предпосылка имеет определенные разрушительные результаты. Обратите внимание, что если все знания должны быть эмпирическими по природе, то нельзя сказать, что единообразие природы является истинным. И без знания и уверенности в том, что будущее будет таким же, как прошлое (например, если соль растворяется в воде в среду, она будет действовать аналогично и не будет взрываться в воде в пятницу), мы не могли бы сделать эмпирические обобщения и прогнозы - в этом случае все предприятие естествознания будет немедленно подорвано. Ученые не могли бы тогда прийти даже к одному надежному, рационально обоснованному выводу о будущих химических взаимодействиях, вращении Земли, устойчивости моста, действии лекарства или о чем-либо еще. Каждое предположение, которое входило в их рассуждения о конкретной ситуации в определенное время и в определенном месте, должно было бы быть подтверждено эмпирически индивидуально. Ничто из пережитого в прошлом не могло бы стать основой для ожиданий того, как все может произойти в настоящее время или в будущем. Без определенных убеждений о природе реальности и истории - убеждений, которые имеют сверхэмпирический характер - процесс эмпирического обучения и рассуждения станет невозможным.
На этот момент мы можем нажать еще сильнее, утверждая, что если предположить, что все знания должны быть эмпирическими по своей природе, то это не только подорвало бы науку и опровергло себя, но и фактически уничтожило бы все аргументы и рассуждения. Участвовать в оценке аргументов - значит распознавать и использовать суждения, критерии, логические отношения и правила и т. д. Однако такие вещи, как эти (суждения, отношения, правила), не являются эмпирическими сущностями, которые могут быть обнаружены одним из пяти чувств. , Соответственно, в соответствии с догмой эмпиризма, не имеет смысла говорить о таких вещах - не имеет смысла, например, говорить о достоверности и недействительности аргумента, или даже говорить о посылках и выводах. Все, что у вас было бы, - это одно случайное электрохимическое событие в физическом мозгу ученого, за которым следовало другое.
Если считается, что эти события следуют шаблону, мы должны (снова) отметить, что по эмпирическим причинам у человека нет оснований говорить о таком «шаблоне»; только определенные события испытываются или наблюдаются. Более того, даже если бы в электрохимических событиях мозга человека был какой-то паттерн, он был бы случайным, а не следствием соблюдения правил логики. Действительно, «правила логики» в лучшем случае были бы личными императивами, выраженными как субъективное предпочтение одного человека другому. В таком случае нет смысла спорить и рассуждать вообще. Электрохимическое событие в мозгу не может быть осмысленно названо «действительным» или «недействительным».
Натурализм против сверхъестественного как мировоззрения
Теперь уже сказано достаточно, чтобы прояснить, в какой ситуации мы находимся, когда неверующий выступает против претензии христианина на знание о «сверхъестественном» - когда неверующий занимает антиметафизическую позицию против веры. На основе непогрешимого откровения от трансцендентного Творца верующий придерживается определенных утверждений о невидимой реальности (например, о существовании Бога, провидении, жизни после смерти и т. д.). Знание таких вопросов не является проблематичным в мировоззрении христианина: Бог знает все, создав все в соответствии со Своим мудрым советом и определив индивидуальную природу каждой вещи. Далее Он создал человека как Свой собственный образ, способный мыслить Своими мыслями после Него на основе откровения, как общего (по природе), так и особенного (по Писанию). Таким образом, человек обладает рациональной и духовной способностью узнавать и понимать истины о реальности, которые выходят за рамки его временного, эмпирического опыта - истины, которые раскрывает его Создатель. Очевидно, что христианин защищает возможность метафизического знания, обращаясь к определенным метафизическим истинам о Боге, человеке и мире. Он обосновывает предположение, аргументируя те самые метафизические предпосылки, которые, как утверждает неверующий, невозможно узнать в силу их метафизической природы.
Тем не менее, антиметафизически настроенный неверующий имеет свои собственные метафизические обязательства, которые он предположительно предполагает и к которым он апеллирует в своих аргументах (например, существуют только разумные люди или сведения). Его материалистический, натуралистический атеизм воспринимается как окончательная истина о реальности, универсально характеризующая природу существования, указывающая нам, как отличить внешний вид от реальности, и основывающаяся на интеллектуальных соображениях, которые выводят нас за пределы простого наблюдения или чувственного опыта. Эта мирская точка зрения неверующего является такой же метафизической точкой зрения, как и «потусторонняя» точка зрения, которую он приписывает христианину.
Что очевидно, так это то, что неверующий опирается на метафизическую позицию и обращается к ней, чтобы доказать, что не может быть метафизической позиции, известной как истинная! Он по иронии судьбы и непоследовательности считает, что никто не может знать метафизические истины, и тем не менее он сам обладает достаточным количеством метафизических знаний, чтобы заявить, что христианство неверно!
Оказывается, что именно две полномасштабные предпосылки противостоят друг другу, когда антиметафизик спорит с христианином. Метафизические притязания христианства основаны на самопознании Бога. Более того, они согласуются с предположениями науки, логическими рассуждениями и понятностью человеческого опыта. С другой стороны, неверующий, претендующий на метафизическое знание, строит невозможные выводы на основе произвольных применений предпосылок, опровергающих их, неспособен выполнить свои собственные строгие требования и подрывает саму науку и аргументацию, - а на самом деле подрывает полезность самих эмпирических процедур, которые составляют основу всех знаний!
Это просто говорит о том, что антиметафизическая позиция имеет своим результатом полную отмену не просто метафизического знания, но всего знания вообще. Чтобы возразить против веры, неверующий должен совершить интеллектуальное самоубийство - разрушив те самые рассуждения, которые он притворно использовал против Божьей истины! Это слишком высокая личная и философская цена, чтобы платить за предрассудки и предположения, которые, как можно надеяться, могут сформировать крышу, чтобы защитить его от Божьего откровения.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn
Все права сохранены. Коммерческое использование запрещено